Члены правительственной комиссии, которые позавчера вернулись из Гонконга и привезли тела двоих погибших моряков, рассказали: поиск находящихся внутри корабля членов экипажа продолжится, ведь даже сейчас есть надежда, что кто-нибудь жив
Члены правительственной комиссии по расследованию причин аварии судна «Нефтегаз-67» во главе с первым заместителем министра транспорта и связи Украины Василием Шевченко позавчера в четыре часа утра вернулись из Гонконга в Киев и в тот же день провели пресс-конференцию.
— На самолете, на котором мы прилетели в Украину, доставлены тела двоих погибших моряков (речь идет об Александре Кардаше и Александре Пискунове. — Авт. ), они опознаны, — заявил Василий Шевченко. — Третье тело, поднятое с борта судна, еще не идентифицировали. Предстоит провести экспертизу ДНК.
Наша комиссия вылетела в Гонконг сразу после того, как 22 марта пришла информация о гибели украинского судна. Время в таких ситуациях дорого, но нас, к сожалению, целых шесть часов продержали в аэропорту Алма-Аты, когда мы совершили там промежуточную посадку. В Гонконге группа разделилась на две: одна, под руководством заместителя министра по вопросам чрезвычайных ситуаций Михаила Болотских, помогала китайским водолазам искать пропавших моряков, а другая, которую возглавил начальник Госфлотинспекции Александр Щипцов, приступила к расследованию причин аварии. С представителями «Черноморнефтегаза» и спасшимися моряками мы первым делом составили перечень помещений корабля, в которых в момент аварии могли быть люди. В том числе живые. Спасти их могли воздушные пробки. Например, в каютах верхней палубы, на кухне, в сушилке, прачечной, на спецскладе, в машинном отделении… Сориентировали китайских водолазов, какими путями можно туда проникнуть. Благодаря этим сведениям в первые сутки совместной с гонконгскими коллегами работы водолазы разыскали и подняли тела двоих моряков. Спустя неделю после гибели судна поисковые работы хотели было прекратить, но мы настояли, чтобы их продолжили. Сейчас одновременно ведутся поиски моряков (за деньги «Черноморнефтегаза» и страховой компании) и подготовка корабля к тому, чтобы его перевернуть (он лежит вверх дном) и поднять на поверхность.
— В качестве экспертов и консультантов мы участвовали в поисковых работах круглосуточно, — заявил член правительственной комиссии заместитель министра по вопросам чрезвычайных ситуаций Украины Михаил Болотских. — В месте аварии происходят мощные приливы и отливы. Из-за этого скорость течения достигает шести узлов (один узел — 1,852 километра в час. — Авт. ). Для водолазных работ это очень много: человек не сумеет противостоять столь сильному течению, его унесет. Поэтому спускаться к судну (оно лежит на глубине 35 метров. — Авт. ) можно лишь в непродолжительные периоды затишья между приливами и отливами. В сутки бывает четыре периода спокойной воды, длятся они по часу. Тогда и проводятся погружения. В них участвуют группы из трех человек: один контролирует ситуацию с палубы, двое идут под воду. А видимость там почти нулевая. На головах у спасателей довольно мощные фонари, но и с ними дальше чем на 30 сантиметров ничего не увидишь.
— Вода очень мутная из-за того, что в ней много взвесей. Она еще и теплая, как парное молоко, поэтому там в огромном количестве развиваются микроорганизмы, — добавляет специалист, представившийся помощником министра транспорта и связи Украины. — Получается «бульон» из микроводорослей и другой мелкой живности, а это еще больше ухудшает видимость.
— Добравшись до судна, водолазы прокладывали веревочную трассу внутрь помещений по нескольку метров за каждое погружение, — говорит член правительственной комиссии начальник отдела водолазных работ МЧС Украины Андрей Грибанов. — По этим веревкам можно было забираться внутрь и, что самое главное, — не плутая, выбираться наружу. Причем в корабль уходил только один водолаз, второй оставался у обшивки, страхуя товарища. На костюмах водолазов установлены телекамеры, изображение с них передается на телеэкраны на борту спасательного корабля. Мы видели все, что происходит под водой. Уже было сказано, что за сутки выпадает лишь четыре часовых промежутка для погружений. В ходе каждого на работу внутри корабля остается 20 минут. Остальные 40 уходят на постепенные спуск и подъем. Ведь если сразу, без адаптации, всплыть с 35-метровой глубины, получишь так называемую кессонную болезнь. Собственно, пятеро китайских водолазов стали ее жертвами, им пришлось оказывать медицинскую помощь. Первый такой случай произошел, когда разыскали тело погибшего моряка. Тело зацепилось за конструкции, и, пока его вытаскивали, потеряли время, на декомпрессию осталось слишком мало. Вот водолаз и всплыл быстрее, чем положено…
— Почему не задействовали украинских водолазов?
— В этом нет необходимости, — отвечает Андрей Грибанов. — Китайские работают квалифицированно.
«ФАКТЫ» уже сообщали, что спасшийся капитан «Нефтегаза-67» 44-летний Юрий Кулемесин позвонил домой, в поселок Черноморское (Крым) и, по словам его дочери Ксении, рассказал, что китайские власти оказывали давление — допрашивали его 18 часов подряд. Ему якобы отказали даже в таблетке от боли в сердце. Ситуация улучшилась, только когда прилетела правительственная делегация. В связи с этим мы спросили у Василия Шевченко, как сейчас китайцы обращаются со спасенными моряками.
— Наши соотечественники живут в четырехзвездочном отеле, — ответил Василий Шевченко. — Мы с ними постоянно общались, выясняли, что происходило непосредственно перед тем, как китайский сухогруз врезался в украинское судно. Предложили морякам вернуться с нами на родину, но они отказались, заявив, что будут дожидаться подъема корабля и выяснения судьбы своих товарищей.
— Почему правительственная комиссия прилетела, не завершив расследования на месте?
— Нужно провести ряд экспериментов по моделированию этой аварии. Нам удобнее это сделать в институтах и на предприятиях Украины.
— Несколько раз мы обращались к китайским властям с просьбой предоставить возможность опросить капитана (против которого, кстати, возбуждено уголовное дело за нарушение правил маневрирования. — Ред. ) и членов команды китайского судна, врезавшегося в «Нефтегаз», — говорит начальник Госфлотинспекции Украины Александр Щипцов. — Такую возможность предоставили лишь перед самым нашим возвращением в Украину. К сожалению, полноценно пообщаться с китайским экипажем не получилось.