О львовянке Анастасии Сибирной многие СМИ сообщали в 2008 году, когда в Украине впервые проходило ВНО (внешнее независимое оценивание). Анастасия получила лучший результат во всей стране: набрала максимальные 200 баллов по трем предметам. Сдавала украинский язык и литературу, химию и биологию. В тот момент Анастасия и сама не подозревала, что через десять лет будет работать в Кембриджском университете. А перед этим успеет закончить Высшую нормальную школу в Париже — одно из самых престижных учебных заведений Франции. О том, как ей это удалось, Анастасия Сибирная рассказала в интервью «ФАКТАМ».
Получив максимальные 200 баллов по трем предметам на ВНО, Анастасия подала документы всего в один вуз — во Львовский национальный университет на биологический факультет. Признается, что всю жизнь мечтала заниматься наукой. А что касается ВНО — говорит, сама не ожидала таких результатов.
— Знала, что написала тесты хорошо, — рассказывает Анастасия Сибирная. — Но все равно не ожидала, что по всем предметам получу максимальные 200 баллов. Я училась во Львовской школе № 4 с углубленным изучением английского языка.
— Вы занимались с репетитором?
— Меньше полугода ходила к репетитору по украинской литературе. Я люблю читать, но в этом тесте много дат и цитат из произведений, и мне понадобилась помощь. А по химии и биологии была уверена в своих знаниях. Изучила типы вопросов, которые могли быть на тесте, и поняла, что справлюсь. Еще до ВНО я не раз участвовала в олимпиадах по этим предметам, а это куда сложнее. Химия и биология меня всегда интересовали. Наверное, потому, что мои родители и старшая сестра — биологи. Сестра сейчас работает учителем в старшей школе во Франции. А я еще в первом классе, рассказывая о будущей профессии, рисовала себя с дипломом кандидата наук (смеется). Двести баллов по трем предметам на ВНО в 2008 году получили пять человек. Помню, мы тогда встречались с министром образования, журналисты брали у нас интервью… Я решила поступать во Львовский национальный университет имени Ивана Франко. Подавала документы только туда.
— Не думали о поступлении в зарубежный вуз?
— В тот момент еще нет. Да и родители не очень хотели меня отпускать. Но я твердо решила, что в аспирантуру буду поступать уже за рубежом. На самом деле у меня не было цели жить за границей. Не считаю это каким-то большим успехом или достижением. Просто я занимаюсь наукой, а в науке есть определенные центры, куда все хотят попасть. Например, в Кембридж приезжают из разных стран мира, потому что это лучший научный центр для определенных отраслей.
Первые четыре года я проучилась во Львове. За это время дважды побывала на стажировке за границей: в Лунде и Вене. Работала там в лабораториях, и это уже был бесценный опыт.
— А как вы попали в магистратуру во Франции?
— Можно сказать, случайно. Старшая сестра, которая, как я уже говорила, живет в Париже, увидела объявление о международном наборе в одно престижное учебное заведение. Она позвонила мне: «Ты знаешь французский, прекрасно учишься. Почему бы не попробовать?» Французский я действительно учила еще со школы, брала частные уроки, приезжая к сестре в гости, общалась с французами. Одним словом, язык не был для меня проблемой. Я решила попробовать поступить. Одновременно подала документы в магистратуру в Украине (и, кстати, закончила ее заочно).
— Что потребовалось для поступления во Франции?
— Я поступала в Высшую нормальную школу Парижа. Это одно из самых престижных учебных заведений Франции, выпускники которого в разные годы становились известными учеными и даже нобелевскими лауреатами. Эту школу основал Наполеон для подготовки учителей, но со временем она стала исследовательским учебным заведением. Французская система образования отличается от украинской. Там есть университеты и высшие школы. И то и другое — высшие учебные заведения. Но высшие школы престижнее, и поступить в них гораздо сложнее. При поступлении в университет нужно сдавать экзамен — аналог украинского ВНО. Если набрал достаточное количество баллов, можешь пробовать поступать в любой университет страны. А вот в высшие школы, помимо этого аналога ВНО, необходимо сдавать еще и вступительные экзамены. Чтобы попасть в высшую школу, нужно два или три года проучиться в университете или специализированном лицее.
Я попала туда немного иначе, по международному набору студентов. Вместе с документами подавала мотивационное письмо. Также имели значение школьные и университетские оценки, рекомендательные письма. Потом сдавала пять экзаменов: два устных и три письменных. Письменные были по химии, биологии, еще писала философское эссе. Во Франции, на какой факультет ты ни поступал бы, должен иметь представление о философии, экзистенциализме и так далее. Боясь допустить грамматические ошибки, письменные экзамены сдавала на английском, а устные — на французском. Больше всего переживала, что подведут знания терминологии. Но я справилась. Помогло то, что раньше читала научную литературу на французском — учебник по молекулярной биологии читала как художественную книгу. Термины сами собой запоминались, и при поступлении мне это очень пригодилось.
Я выиграла стипендию на обучение. За жилье платила сама, но у меня была возможность жить в самой школе, что значительно дешевле, чем арендовать квартиру. Я жила в общежитии в центре Парижа (школа находится там же, в пяти минутах от Нотр-Дам де Пари). Поэтому мне даже не приходилось ездить в общественном транспорте, везде ходила пешком.
Что касается учебы, то тяжелее всего было в первом семестре. Другая система образования, другой принцип оценивания… Несмотря на то что по профильным предметам я многое знала (например, курс по вирусологии знала лучше всех на курсе, выучила его еще в Украине), мне приходилось учиться гораздо больше, чем французам. Даже отправляясь в гости к сестре, не расставалась с учебниками. Хотя зря переживала. В тот год я сдала экзамены лучше всех на курсе. Там сложная система: кроме занятий в высшей школе (студентом которой я и являлась), должна была посещать лекции в университете и там зарабатывать кредиты. Еще мне не хватало знаний в области программирования. Во Франции этот предмет обязателен в старшей школе, как иностранный язык. Работая в лаборатории в моей отрасли, действительно невозможно обойтись без программирования.
Друзей там нашла не сразу. Я была единственной иностранкой на курсе. Предвзятого отношения к себе никогда не чувствовала, но у французов были свои сформировавшиеся компании, а мне самой не хотелось набиваться в друзья. Думаю, с таким сталкиваешься в любой стране. Постепенно все наладилось. Я нашла друзей и поняла, что можно уделять время не только учебе. Второй год для меня был значительно легче первого.
— Вы проучились во Франции два года?
— Да. Закончила магистратуру, а в аспирантуре поступила уже в Кембридж. Во Франции первый семестр — это только лекции, а во втором начинается стажировка в лабораториях. Первую стажировку я проходила в лаборатории в Париже, а второй раз уже поехала в Англию — в институт, аффилированный с Кембриджским университетом. Моя стажировка там длилась шесть месяцев и закончилась тем, что я решила попробовать поступить в аспирантуру в Кембридж. Еще подавала документы в Париж и в Оксфорд. И там тоже получила место и финансирование. Но выбрала Кембридж. Думаю, все, кто занимается наукой (особенно биологией развития), меня поймут. Кембридж в этом направлении имеет мировую славу. А я как раз занималась биологией стволовых клеток.
Программа, на которую подала заявку, финансируется благотворительной организацией Wellcome Trust. Это самая престижная программа для аспирантов биомедицинских наук. Аспирантура Wellcome Trust включает в себя два этапа. Первый — это три стажировки в разных лабораториях. Я работаю по два месяца в каждой, после чего пишу отчеты, делаю презентации и выбираю, какая из лабораторий мне больше понравилась. Если руководитель этой лаборатории захочет взять меня в аспирантуру, я пишу детальный научный проект. Если Wellcome Trust его утверждает, я остаюсь в той лаборатории и еще три года там работаю. В моем случае утвердили. Поэтому сейчас работаю в лаборатории Prof Azim Surani (Gurdon Institute) Кембриджского университета.
* Анастасия Сибирная еще со школы мечтала заниматься наукой. Фото из семейного альбома
— Вы занимаетесь собственным проектом?
— Да, — говорит Анастасия. — Только не пишите, пожалуйста, что я выращиваю человеческие органы, как многие подумали после сюжета по телевидению. Это совсем не так. Возможно, в будущем моя разработка поможет в борьбе с бесплодием и раковыми заболеваниями, но пока говорить о прорыве рано. Я занимаюсь исследованием предшественников сперматозоидов и яйцеклеток. Мы работаем со стволовыми клетками. Изучаем, как дать им определенные сигналы и дифференцировать их в предшественников яйцеклеток и сперматозоидов. Пытаемся понять, какие гены и биохимические сигналы задействованы в этом процессе. Мы все это делаем в пробирке и можем использовать новейшие методы, чтобы «включить» или «выключить» определенный ген. «Выключая» ген, я смотрю, как и на что это влияет. Таким образом в будущем мы могли бы моделировать такие болезни, как бесплодие или даже рак. Сейчас пишу на эту тему кандидатскую.
— Правда, что вы работаете с нобелевским лауреатом Джоном Гордоном, впервые клонировавшим позвоночное — лягушку?
— Я работаю в лаборатории профессора Азима Сурани в Gurdon Institute. Азим Сурани — мой научный руководитель, тоже известный ученый, получивший международную премию Гайрднера. С Джоном Гордоном я знакома, мы даже встречались за чашкой кофе и обсуждали наши исследования.
— В лаборатории вы получаете зарплату?
— Да. Кроме того, мне дали отдельный грант на приобретение всех необходимых реактивов. Так как я получила самую престижную стипендию по биологическим дисциплинам, получаю на 30—40 процентов больше других аспирантов. Жилье предоставляет колледж. Я плачу за него сама, но это гораздо дешевле, чем снимать квартиру.
В доме, где я сейчас живу, нас пятеро, все из колледжа. У каждого своя комната, общие — кухня и гостиная. Плачу 370 фунтов в месяц (490 долларов. — Авт.). Для сравнения: если арендуешь квартиру (даже с кем-то пополам), будешь платить 700—800 фунтов в месяц. Здесь цены на жилье почти такие же, как в Лондоне. Питание тоже дорогое. Ужин в самом обычном кафе обойдется минимум в 12 фунтов (16 долларов). Если речь идет о ресторане, то это около 30 фунтов с человека (40 долларов).
Я готовлю в основном сама, а на обед хожу в институтскую столовую, где цены значительно ниже. Тратить деньги на транспорт тоже не приходится — дом, где я живу, находится в десяти минутах ходьбы от лаборатории. Тут, кстати, почти все ездят на велосипедах. Мало кто выезжает на машине — во-первых, пробки, во-вторых, мало парковочных мест. Работая в университете, можно получить парковочное место, но оно может оказаться далеко от института.
— У вас есть выходные?
— Формально да — суббота и воскресенье. Но, как я уже говорила, сейчас работаю со стволовыми клетками, а они очень капризные, их каждый день нужно кормить. Поэтому приходится ходить в лабораторию каждый день. Бывает, что клетки вырастают быстрее, чем ожидалось, и эксперимент, который я запланировала на понедельник, приходится проводить в выходные. Так что пока стволовые клетки полностью распоряжаются моей жизнью (смеется). Лондон находится совсем близко, но я редко там бываю.
Анастасия признается, что в Англии ей комфортнее, чем во Франции.
— Французы не настолько открыты международным культурам, — объясняет девушка. — В Кембридже атмосфера, если можно так сказать, более международная. Здесь чувствую себя почти как дома.
Но оставаться в Кембридже на всю жизнь девушка не собирается.
— У меня много планов, — признается Анастасия. — Не исключаю даже возможность поехать в Штаты. Уезжать в Америку навсегда не хочу, но с радостью там поработаю. В США у ученых много возможностей, там шикарные лаборатории. Еще хотелось бы поработать с каким-нибудь стартапом. Здесь, в Кембридже, многие студенты открывают свой бизнес. Меня, кстати, отобрали на конкурс от престижной фармацевтической компании Merck Innovation Cup. Это конкурс идей для будущего стартапа, он пройдет в Германии в июле. Я подала свою идею. Победитель выиграет солидную сумму на основание собственного бизнеса. Поживем — увидим.