Во время переговоров в столице Финляндии 16 июля лидеры США и России более двух часов общались наедине. Официально было заявлено, что Трамп и Путин обсудили проблемы ядерного разоружения, антироссийских санкций, транзита газа, аннексии Крыма
Однако вернувшись домой, Трамп изменил риторику. Почему так произошло, «ФАКТАМ» прокомментировал бывший министр иностранных дел Украины (в 2003—2005 и 2010—2012 годах), посол Украины в США (с 2000 по 2003 год) и в Российской Федерации (с 2008 по 2010 год) Константин Грищенко.
— Константин Иванович, спустя три дня после встречи в столице Финляндии агентство Bloomberg, не называя свои источники, опубликовало информацию, что якобы Путин предложил Трампу провести референдум в так называемых «ЛНР» и «ДНР», чтобы «помочь разрешить конфликт на востоке Украины», а Трамп взял паузу для обдумывания. Реакция Украины по этому поводу была однозначной. Чуть позже Associated Press сообщило: Белый дом придерживается позиции, что Минские договоренности не предусматривают проведения каких бы то ни было референдумов на оккупированных территориях Украины и что такой референдум в любом случае не будет легитимен. Какую цель преследовали авторы явного вброса в СМИ?
— Наверное, нам прежде всего следует привыкнуть, что уверенность большинства экспертов и политиков в том, что в современном мире все происходит по заранее продуманному плану, уже неверна. Трамп руководствуется прежде всего своей интуицией. Но, когда ты руководствуешься интуицией, а не продуманной стратегией, которую готовят десятки, если не сотни людей, могут случиться неожиданности. Неожиданностей в последнюю неделю произошло много.
В данном случае речь идет о желании Москвы привнести в дискурс дополнительную (не совсем новую, но относительно свежую) тему — референдум на Донбассе. И одновременно попытаться легитимизировать крымский референдум 2014 года, «проведенный нами в Крыму», как заявил в Хельсинки Путин.
Любому, кто изучал международное право, понятно, что референдум сам по себе не может служить основанием для изменения границ. Но он может быть составляющей частью международно признанного решения. В данном случае (как в Крыму, так и на Донбассе) речь не идет о праве нации на самоопределение, поэтому тут такой аргумент не работает.
Тем не менее попытка Путина повлиять на собеседника при встрече один на один, когда тот не может апеллировать к своим помощникам, по-видимому, могла зародить сомнения в «ранимой душе» Трампа. Возможно, эта тема обсуждалась. Хотя мы не знаем, насколько глубоко. А со стороны российского президента все очень логично и понятно, учитывая «особую любовь» Трампа конкретно к президенту России.
— Вряд ли случайно в американских СМИ периодически всплывает информация о том, что спецслужбы РФ располагают компроматом о личной жизни и финансах Трампа. На прошлой неделе появилось сообщение, что якобы на эту тему существует 35-страничный доклад. Трамп, понятно, все отрицает. По его словам, у России никогда не было рычагов давления на него.
— В данном случае мне сложно комментировать, ведь речь идет о предположениях. Многие журналисты пытались найти хоть какие-то подтверждения такого компромата. Пока их нет. Поскольку объяснений, основанных на серьезных и доказанных фактах нет, пространство для фантазий, спекуляций, домыслов и вполне стройных конструкций, основанных на предположениях, более чем достаточное. Мне нечего добавить.
— Почему Трамп стал так себя вести после возвращения домой? В Хельсинки, отвечая на вопросы журналистов, отказался поддержать выводы американских спецслужб, утверждающих, что вмешательство России в выборы президента США в 2016 году действительно имело место. А когда директор Национальной разведки США Дэн Коатс заявил, что настаивает на этом, Трамп пошел на попятную: мол, просто оговорился. И тут же в интервью телеканалу CBS даже признал личную ответственность Путина за вмешательство в выборы.
— Каждый по-своему объясняет, почему Трамп так себя ведет. Но никто не может предложить конструкцию, позволяющую предвидеть, как он станет себя вести в будущем. Он человек не из политики, а из реалити-шоу. Его бизнес тоже очень своеобразный. Работа в сфере недвижимости в США идет по совсем иным правилам, нежели бизнес в других сферах. Если прибегнуть к аналогии с игрой, то это отнюдь не шахматы или преферанс, когда фигуры или карты просчитываются. Тут больше элементов покера, когда игрок часто действует вслепую, полагаясь на интуицию. Трамп всегда активно пользуется таким приемом. Он свои действия основывает не столько на советах государственных структур и экспертов, сколько на своем интуитивном выборе.
К тому же за время пребывания у власти Трамп неоднократно демонстрировал, что ему нравится разрушать устоявшиеся стереотипы и что его мало сдерживает самая жесткая критика в массмедиа. Он умеет переводить стрелки ответственности и легко заставляет забывать текущий скандал, создавая новый.
Мир столкнулся с политиком, аналогию которому можно найти разве что в небольших странах, где нет традиций взаимного контроля разных ветвей власти.
Трамп сумел преодолеть и многие ограничения, которые сдерживали предыдущих президентов, поскольку реально контролирует Республиканскую партию, имеющую большинство в Конгрессе. Иными словами, что бы нынешний президент США ни делал до сегодняшнего дня, он, как правило, мог рассчитывать как минимум на молчаливую поддержку республиканского большинства в двух палатах Конгресса. Впрочем, были и исключения. В качестве примера — резолюция, которая не дает ему снять или смягчить санкции против России без согласия Конгресса.
— Кремлевские пропагандисты создают Путину имидж политика, который всегда «всех переиграл». Кто кого переиграл на переговорах в Хельсинки?
— Думаю, никто не выиграл. Если Кремль ставил задачу договориться с Трампом о чем-то, что позволит приблизить достижение основных целей Российской Федерации, то теперь это вряд ли возможно в ближайшей перспективе. То, как отреагировал политикум США на результаты саммита, свидетельствует, что любые серьезные инициативы, кроме вполне понятных и не вызывающих особого возражения (таких как соглашение по ограничению ядерных вооружений), будут весьма скептически восприниматься в Конгрессе.
Соответственно, продвинуться в направлении снятия санкций и приемлемого для РФ решения «украинского вопроса», равно как и других задач (по тому же Ирану), будет очень сложно.
— У многих украинцев в последнее время возникает ощущение, что мировым лидерам как-то не до войны в Украине.
— Чтобы нам помогали, надо прежде всего самим понимать, чего мы хотим и каковы наши приоритеты. Увы, власть не может внятно их сформулировать — ни внутри страны, ни для наших партнеров.
Когда США или Евросоюз принимают антироссийские санкции и мы, соответственно, тоже, но при этом Запад не видит в нашем списке какие-то конкретные фамилии (неважно, оправданно или нет), у них возникает вопрос. Или когда в результате санкций по каким-то направлениям они вводят ограничения на торговлю с Россией, а украинская власть в этих сферах такие ограничения расширяет или сужает, им это тоже непонятно.
Казалось бы, власть и все наши политические силы декларируют как приоритет установление мира. Но это невозможно без серьезных компромиссов.
— Например?
— Возьмем политическую часть Минских договоренностей. Либо надо было четко заявить во время переговоров, что их реализация невозможна в силу тех или иных причин и аргументированно отстаивать эту позицию. Либо понимать, что коль Украина на это согласилась, то следует двигаться в соответствующем направлении. По-другому не получится, ведь сегодня основная претензия наших западных партнеров к Украине — это неготовность выполнять политическую часть «Минска».
Скажем, понятно, почему есть возражения против самой широкой амнистии участников незаконных вооруженных формирований, но, с другой стороны, есть примеры, когда стороны шли на подобное ради пути к примирению. Есть опыт Южной Африки, бывшей Югославии. Все это известно. Но применять то, что сработало в другое время и в иных условиях, непросто. Власть должна взять на себя политическую ответственность за решение вопроса об установлении мира на востоке Украины.
Сегодня главная задача и власти, и всего украинского общества — пойти на такие неординарные шаги, которые позволят остановить войну и начать возвращение оккупированных территорий и — главное! — людей в Украину. Чем дольше продолжается конфликт на востоке, тем сложнее нам будет дальше. Затянувшиеся замороженные конфликты становятся практически перманентными.
— Следующая важная тема — строительство «Северного потока-2», газопровода в обход Украины.
— Думаю, что этот вопрос Путин с Трампом обсудили. То, что Трамп по завершению саммита в Хельсинки сразу же снизил градус риторики по данной теме, показывает, что она включена в общую палитру потенциальных договоренностей.
«Северный поток-2» — это редкий случай, когда интересы России, Германии плюс Нидерландов и Бельгии совпадают. Посему с нашей стороны необходимы очень серьезные усилия, чтобы убедить Европу, что существуют альтернативные пути обеспечения энергетической безопасности той же Германии. Пока у немцев совсем нет уверенности в том, что их комфорт снова не станет заложником очередного политического обострения.
— Константин Иванович, близится к концу расследование трагедии малайзийского «Боинга», сбитого 17 июля 2014 года над Донбассом. Причастность к ней высокопоставленных российских военных не вызывает сомнений у мирового сообщества. Да и в деле бывшего российского военного разведчика Сергея Скрипаля и его дочери Юлии, отравленных 4 марта этого года в британском Солсбери нервно-паралитическим газом «Новичок», доказательств участия российских спецслужб хватает. Предположим, докажут. Дальше что?
— Думаю, что это будет долгосрочная проблема для России. История с «Боингом» только начинается. Еще предстоят частные иски родственников жертв к государству Россия. Той же Ливии пришлось заплатить миллиарды за теракт над Локерби (21 декабря 1988 года на борту «Боинга» 747−121 произошел взрыв, и горящие обломки рухнули на шотландский город Локерби. Погибли 270 человек — 243 пассажира, 16 членов экипажа и 11 жителей города. В теракте обвинили сотрудника ливийских спецслужб. Ливия выплатила семье каждого погибшего по десять миллионов долларов. — Авт.).
То же самое с делом Скрипалей. Если многим показалось, что шум из-за отравления Литвиненко (бывший офицер ФСБ умер в Лондоне 23 октября 2006 года от отравления радиоактивным полонием. — Авт.) сошел на нет, то сейчас, как видим, накопился целый ряд очень резонансных дел, которые невозможно будет просто забыть. От результатов расследования отравления Скрипалей будет зависеть многое. В любом случае это очень серьезно и надолго осложнит отношения Британии с Россией.
— Последний вопрос. Как могут трансформироваться российско-украинско-американские отношения в обозримой перспективе?
— Дело в том, что мы живем в эпоху, когда аналитика, которая ранее базировалась на учете реальных интересов глобальных и региональных игроков и отдельных стран, теперь должна учитывать мотивацию тех, кто мыслит совершенно по-другому. Они формулируют интересы совсем не так, как это делали бы люди, объективно взвешивающие все факторы и возможные негативные последствия своих решений. Условно говоря, если бы в Москве в 2014 году обдумали и проанализировали все за и против, решение об аннексии Крыма и поддержке сепаратизма на востоке Украины вряд ли было бы принято. Тем не менее это случилось. Ну, а последние два года мир не перестает поражаться непредсказуемой политике президента Трампа.
Все заинтересованы в том, чтобы конфликт на Донбассе наконец-то разрешился. Просто каждый видит это по-своему. На самом деле нашим европейским партнерам и США безразлично, как он будет решен, лишь бы перестали стрелять и отвлекать их от куда более значимых для них проблем. Украине же следует отстаивать позицию защиты долгосрочных интересов страны, но только не за счет игнорирования проблем сотен тысяч наших граждан, страдающих от ужасов войны.
Украине нужны те, кто способен не просто искать выход, а сделать это своей миссией. Народ очень устал от нынешней ситуации…
Фото kmu.gov.ua