В последнее время неоднократно появлялась информация о том, что Россия готовит аннексию Беларуси. Ранее своими мнениями по этому поводу с «ФАКТАМИ» поделились известные белорусские политики и диссиденты Николай Статкевич, Вадим Довнар и Павел Севярынец. Сегодня мы публикуем интервью с Игаром Тышкевичем, известным белорусским аналитиком и блогером, экспертом Украинского института будущего.
— Как следует расценивать заявление посла РФ о том, что в случае нападения на Беларусь Россия будет отвечать? Кому был направлен этот сигнал? Минску или западным «партнерам»?
— Я считаю, что это одновременное послание и Минску, и Западу, — говорит Игар Тышкевич. — С формальной точки зрения нельзя забывать, что Минск является членом ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности, в которую входят ряд стран — бывших республик СССР. — Авт.), где в самом договоре написано, что агрессия против одной из стран является актом агрессии против всего ДКБ. Поэтому с одной стороны — это формальное подтверждение просто того, что записано в договоре. А с другой стороны — это, если можно так сказать, двойные сигналы, в том числе самой Беларуси, что Россия всерьез рассматривает усиление своего военного присутствия либо военного влияния на территорию этой страны. И в том числе сигнал Западу — ну это уже традиционное повышение ставок в отношениях в первую очередь с Соединенными Штатами Америки. Поэтому такой сигнал есть, вопрос лишь в том, насколько его реалистично воспринимают и там, и там.
*Игар Тышкевич (на переднем плане). Фото Facebook
— Есть ли в настоящее время опасность для территориальной целостности и независимости Беларуси? От кого она исходит?
— Тут можно просто посмотреть два документа, они доступны в интернете: новую редакцию военной доктрины Республики Беларусь и новую редакцию доктрины пограничной безопасности Республики Беларусь (вторая была принята буквально на неделю назад). В первом документе НАТО не воспринимается как угроза территориальной целостности либо безопасности Республики Беларусь вообще. То есть это достаточно, согласитесь, странно для страны, про которую говорят, что она союзник России.
При этом в качестве основных угроз национальной безопасности говорится об угрозе гибридных конфликтов, угрозах экономической безопасности, угрозах информационной безопасности. Но в этом, кстати, военная доктрина Беларуси, на мой взгляд, несколько лучше, чем-то, что есть в Украине, потому что рассматривается в комплексе, и вопросы независимости привязываются к вопросам экономического развития, информационной безопасности и общественной стабильности. Как мы знаем, гибридные агрессии в последнее время склонна проводить именно Российская Федерация. То есть это, назовем так, прозрачный намек.
Если говорить о концепции пограничной безопасности, то есть обеспечении безопасности приграничных территорий, то основной упор сделан на таких угрозах, как угроза дестабилизации этих территорий, угроза попыток создания сепаратистских движений либо попыток склонения жителей приграничных территорий к активным проявлениям нелояльности по отношению к самому государству.
Поэтому можно утверждать, что в Беларуси как минимум на равных, если не больше, рассматривают угрозу в том числе со стороны Российской Федерации. Союзнические обязательства обязательны только в той мере, в которой они прописаны — в случае прямой агрессии против союзника. Если посмотреть на заявления Лукашенко по реформированию силового блока, если посмотреть на те процессы, которые происходят без заявлений, то в принципе Беларусь рассчитывает защищать сама себя со всех сторон.
Например, есть спецназ ОСАМ (Отдельная служба активных мероприятий пограничного ведомства Беларуси. — Авт.), которому законом разрешено проводить диверсионно-разведывательную деятельность на территории сопредельных государств. Поэтому в Беларуси реально рассматривают формат нанесения неприемлемого уровня ущерба любому государству, которое попытается каким-то образом претендовать либо на территорию, либо дестабилизировать ситуацию в Беларуси.
— Сколько на территории Беларуси российских войск? Насколько вероятно появление там военной базы РФ?
— На территории страны есть два объекта — радиолокационная станция «Волга» — это станция слежения за запуском баллистических ракет и 43-й узел связи Военно-морских сил Российской Федерации, который обеспечивает зашифрованную связь с подводными лодками, находящимися в акватории Атлантического океана и Северного моря. На обоих этих объектах в сумме не более 200 военнослужащих Российской Федерации. Внешний периметр охраняется белорусским спецназом. Срок аренды земли под обоими объектами истекает. Беларусь пока что отказывается начинать переговоры о продлении данного срока.
Вопрос о военной базе — это, естественно, то, что Россия бы хотела. Но Лукашенко прекрасно учел и историю Крыма, и Приднестровья. То есть тема российской базы неоднократно поднималась и неоднократно забалтывалась либо, как говорят, сушилась белорусской стороной.
Давайте смотреть с точки зрения логики. Вот тезисы, которые заявляет Российская Федерация. Первый тезис был о необходимости размещения ракетного вооружения. Но Беларуси оказалось проще создать собственные ракетные войска вместе с Китаем, чем принимать русских.
Второй тезис — это была авиационная база. Тут, действительно, Российская Федерация не спешила продавать самолеты Беларуси, при этом предлагая поставить на аэродромы свои самолеты. Беларусь отказалась. Потом был конфликт вокруг поставок в Россию колесных шасси, на которых работают российские «Искандеры» и «Тополя». Россия пошла на компромисс — в результате Беларусь заключила договор о покупке истребителей. В результате надобность в военной базе отпала. Плюс сама концепция, скажем так, защиты белорусского воздушного пространства и развития ВВС, которая предусматривает упор на беспилотные летательные аппараты (БПЛА) и на тот парк военных самолетов, который есть. То есть Беларусь ставит на беспилотники и просто говорит: а зачем нам много самолетов. Тем более что мощность и научная база по созданию собственных ударных БПЛА уже есть. Как и образцы принятые на вооружение.
Идем дальше: в украинской прессе муссировалась тема, что русские в Беларуси ставят какую-то свою технику. Но если в Украине на вооружении в действующей армии находится около 800 танков, то в Беларуси только белорусских 532. Возникает вопрос: зачем Беларуси еще больше танков на 65-тысячные вооруженные силы по списку (и реально — 45 тысяч)? И так по количеству танков на одного военнослужащего Беларусь, я думаю, является одним из лидеров в регионе. И это при том, что более двух с половиной тысяч танков находится на хранении — тоже в боеспособном состоянии. И Беларусь успешно модернизирует и продает эту технику. То есть сухопутная база тоже мало реальна.
— В последние годы появились сообщения о развитии в Беларуси казачьего движения, православных военно-патриотических клубов, которые курирует Русская православная церковь. Может ли Россия заявить о вынужденной защите русскоязычного населения и повторить сценарии Крыма и Донбасса?
— Я очень сильно сомневаюсь. Да, такие движения есть. Но в отличие от Украины 2014 года в Республике Беларусь нет структурированных влиятельных пророссийских сил — ни в политике, ни среди общественных организаций. Естественно, Российская Федерация пытается такие создать, но Беларусь не зря называют диктатурой. Посмотрим историю громких посадок, именно репрессий: в отношении прозападных сил репрессии касались конкретного лидера. Попытки же создания пророссийских партий, движений или каких-либо групп чаще всего пресекались на корню. Как только такие структуры развивались до определенного уровня влияния, они, как правило, уничтожались полностью.
Среди таких громких случаев могу назвать посадку в тюрьму Владимира Коноплева — это один из немногих друзей Лукашенко еще до 1994 года. Во второй половине нулевых пошел в тюрьму якобы за недонос о коррупции. Перед этим он пытался сделать что-то типа межпарламентской группы по сотрудничеству с «Единой Россией». Господин Рахманько — бывший руководитель Белорусской железной дороги. Бывший дипломат Михаил Маринич, который пытался создать общественно-политическое движение. От этих движений не осталось ничего, даже минимальной ресурсной базы, даже какого-то там офиса либо группы людей.
Попытки влияния на политические процессы через деньги также натыкались на очень мощные резкие противодействия. В Беларуси по очереди в тюрьму отправлялись отец и сын Япринцевы, Юрий Чиж и Виталий Арбузов, то есть все топ-бизнесмены. Представьте, в украинских реалиях — это если бы за два года по очереди в тюрьму отправились Фирташ, Ахметов и Коломойский. Проблема Япринцевых в том, что они тесно сотрудничали, дружили с Сулейманом Керимовым, российским олигархом, который является вечным врагом Лукашенко. Чиж вел бизнес с российскими олигархами, причем в значительной мере несогласованный с самим Лукашенко. Проблема Арбузова — у него часть бизнеса в России.
Если говорить о православной церкви — то, естественно, Россия пытается создать какие-то свои точки опоры. Но в чем ключевое отличие позиции церкви в Беларуси от позиции церкви в Украине? Если Украина входит в десятку самых религиозных стран Европы или, по-моему, даже в пятерку, то Беларусь входит в 20 наименее религиозных стран мира. То есть влияние церкви, как общественной структуры, на процессы в обществе, в разы меньше, чем в Украине. Количество православных приходов ни в одной из областей Беларуси не дотягивает даже до половины. То есть православные не являются доминирующим большинством.
*Под негласный запрет в Беларуси попали «колорадские» ленты, замененные «цветком Победы», и акция «Бессмертный полк»
И даже эти попытки работы с так называемыми казачьими организациями наталкиваются периодически на резкое сопротивление. Пока что на уровне предупреждений. Маленький пример: за последние полтора года за решетку (я не говорю о следственных действиях, я говорю о приговорах) отправились четыре священника Русской православной церкви. Один из них — приехавший из России, трое — местные. Все — по разным статьям: сутенерство, сбыт фальшивых денег, хранение оружия, кража. Ничто не связано формально с политикой. Но при этом все — любители так называемого «русского мира».
Такое воспитание, оно иногда доходит. В прошлом году например российское движение «НОД» организовало так называемый Крестный ход: автопробег от Владивостока до Бреста под эгидой Русской православной церкви. Когда они приехали в Минск, минская епархия белорусского экзархата РПЦ отказала им в проведении молебна. Обоснование отказа было достаточно интересное: там жестко черным по белому было написано, что нам не пути с теми, кто не признает самостоятельности нашего государства.
Стоит сразу уяснить аксиому: Лукашенко был и остается диктатором. В последнее время он достаточно активно начинает заигрывать с национальным вопросом. В Беларуси этот процесс получил название мягкой белоруссизации. То есть смещаются маркеры идентичности, вводится в обиход то, за что раньше сажали, то, что раньше было табу. Маленький пример: за публичное использование национальной символики — бело-красно-белый флаг и герб Пагоня (Пагоня — герб Белорусской Народной Республики (1918) и Республики Беларусь (1991−1995), происходит от герба Великого княжества Литовского, Руського и Жемайтийского. — Авт.) — еще пять назад можно было угодить на 15 суток. Сегодня герб Пагоня — это национальная историческая ценность. За бело-красно-белый флаг никто никого не арестовывает. Официально меняются учебники истории. Еще в прошлом году отмечать создание Белорусской народной республики было табу. В этом году официально отметили ее столетие, указав, что это тоже веха в создании белорусской государственности.
*Герб Пагоня
Из таких же примеров — Куропаты. Это аналог Быковни под Киевом, где были сталинские расстрелы. В Беларуси коммунисты, и в том числе пророссийские силы, очень долго запускали дополнительный тезис: а вдруг это были расстрелы, которые производили немцы. Но в результате небольшой политической комбинации тема Куропат вошла в официальный обиход с единственной трактовкой: это места энкаведистских расстрелов. Более того, администрация президента Беларуси объявила конкурс на памятник в урочище Куропаты, в дополнение к национальному мемориалу. Она профинансировала этот конкурс, и был отобран проект, который будет установлен за деньги администрации президента Беларуси.
— Несмотря на то что заявления Лукашенко о борьбе с агрессорами вроде бы приурочены к заявлениям о размещении в Польше американской военной базы, не несут ли они упреждающую информацию и для Москвы?
— В украинской прессе достаточно много обсуждалась тема учений «Запад-2017». Говорили о том, что эти учения несут угрозу Украине и так далее и тому подобное. На этих учениях на территории Беларуси было около 12 тысяч военнослужащих из которых 6 900 — Республики Беларусь. После этого в 2017 году в Беларуси прошли так называемые командно-штабные игры (учениями это не называлось), где отрабатывался сценарий гибридной агрессии. То есть вооруженные группы из сопредельного государства заходят на территорию Беларуси, пытаются вызвать общественные волнения и захватить административные здания. При отработке этого сценария только военнослужащих привлекалось более 7 тысяч человек. Плюс несколько тысяч резервистов. И такие учения в Беларуси в среднем проходят два раза в год. Это насчет того, как Лукашенко реагирует.
*Акцию протеста против учений «Запад-2017», прошедшую под лозунгом «Независимая Беларусь», в отличие от многих предыдущих милиция не разгоняла. Фото Дмитрий Брушко/TUT.BY
Стоит говорить не столько об автоматах, пистолетах, которые будут раздаваться населению Беларуси. Первое, что Лукашенко заявил: наши диверсионно-разведывательные группы сразу же начинают работать на территории тех стран, которые будут проводить какую-либо агрессивную политику. Второе: он оговорился о том, что создан оперативно-тактический ракетный комплекс. Если помните, Лукашенко сказал, мол, если к нам кто-то пойдет, он должен понимать, что к нему в окно залетит ракета.
Можно подумать, конечно, что он говорил о созданном с китайцами комплексе «Полонез» (реактивная система залпового огня. — Авт.) Но Лукашенко чудесно знает, что такое «Полонез», он его называет по имени собственному. Еще в 2015 году белорусский Госвоенпром подписал вместе с китайскими предприятиями ВПК меморандум о создании трех образцов оружия. Первое — это реактивная система залпового огня. Второе — это оперативно-тактический ракетный комплекс (ОТРК). Третье — это зенитно-ракетный комплекс.
Я предполагаю, что по крайней мере создание и первые испытания белорусского ОТРК прошли успешно. И я думаю, что по аналогии с «Полонезом», эти испытания и доводка происходят на территории Китая, подальше от русских глаз. Маленький пример: принятие «Полонеза» на вооружение в Беларуси стало полной неожиданностью для Российской Федерации, потому что испытания проходили в Китае и российские специалисты не имели доступа к комплексу, не имели доступа к его тактико-техническим характеристикам. На территории России комплекс, до принятия на вооружение белорусской армии, не демонстрировался.
И, как я уже говорил, объявлено о том, что ключевыми для защиты интересов Беларуси и ее территориальной целостности являются не столько вооруженные силы, сколько силы специальных операций и отряды спецназа, которые должны очень быстро появиться в любой точке страны, ликвидировать угрозу и точно также быстро выйти.
— Может ли Лукашенко в обозримом будущем лишиться власти? Если да, то кто его сменит и как это отразится на Беларуси и ее отношениях с соседями — как Россией, так и остальными? Также ходят слухи, что Кремль готовится к объединению РФ и РБ уже в ближайшие годы. Куда денут Лукашенко? Каким образом?
— О том, что Кремль хотел бы провести объединение с Беларусью в той или иной форме либо поглощение Беларуси, говорят последние лет 15. Действительно, в чем-то такой интерес есть. Более того, сам Лукашенко до 1999 года, то есть до прихода Путина, всерьез рассчитывал вскочить на кремлевский трон путем сдачи белорусской независимости. Но после прихода Путина Лукашенко понял, что в принципе такой вариант не проходит, и Беларусь начала с Россией играть в игру, которая называется «нефть в обмен на поцелуи» либо же «лозунги в обмен на деньги». То есть Беларусь просто говорит о братской любви и интеграции, при этом успешно выхолащивая все совместные договоры, которые содержат конкретику, и остается на определенной дистанции. При этом монетизирует свои пророссийские лозунги.
У Януковича на первом месте стояли деньги, а дальше уже признание и власть. То есть признание и власть были всего лишь средством зарабатывания денег. У Лукашенко на первом месте стоит власть, а уже дальше признание и деньги. То есть деньги для него — это всего лишь способ удержания власти. В связи с этим на сегодня интересы существования независимого белорусского государства удивительным образом совпали с интересами самого Лукашенко. Причем тут не только вопрос власти. Он чудесно понимает, что лишение власти — для него это в том числе и лишение жизни, скорее всего. Поэтому я очень сомневаюсь, что для него подходит вариант домика на Рублевке либо ростовской пресс-конференции, — не тот психотип. Исходя из этого он проводит такую политику последние 10−15 лет, пытается компенсировать российское влияние, балансируя на других внешнеполитических рынках.
Если говорить о российской подготовке (к присоединению Беларуси. - Авт.) — да, Россия была бы не против. Но для того, чтобы получить власть, удержать либо же присоединить, нужна поддержка, нужны свои какие-то политические структуры, нужен какой-то организационный базис, на который ты будешь опираться. Даже в украинском Крыму они вынуждены были взять криминалитет. Исходя из того, как Беларусь относится к пророссийским организациям, возникает вопрос: допустим, Россия приходит — на кого она будет опираться? Таких структур, таких организаций пока что нет. То есть России для начала надо хотя бы их создать.
Идем дальше: уход (Лукашенко. - Авт.) от власти. Естественно, я прекрасно понимаю, что любой человек не вечен, может случиться какой-то несчастный случай. И в данном случае, если Лукашенко вдруг не станет, то, скорее всего, произойдет борьба между различными номенклатурными кланами, в том числе между его детьми. Эта борьба будет относительно недолгой — на протяжении максимум 72 часов решится, кто будет руководить страной. Вопрос только: какие отношения сложатся с Российской Федерацией.
Если говорить о плановом смещении Лукашенко— то, да, Российская Федерация сегодня пытается найти контакты с оппозиционными политическими силами, в том числе формально национальной направленности. В среде социал-демократов есть достаточно тревожные знаки, когда фактически к управлению партиями приходят люди, которые еще недавно были функционерами пророссийской коммунистической партии, которые были в контактах с Зюгановым. Такое происходит достаточно активно. Но я не думаю, что это будет происходить вечно — вскоре последует реакция белорусской власти.
— Лет 20−25 назад ходили разговоры о Полесской республике, которая могла выделиться из Беларуси, как это произошло с Приднестровьем в Молдове или Абхазией в Грузии. Существуют ли вообще в Беларуси сепаратистские настроения у какой-то части населения? Если да — то «в какую сторону», кто их поддерживает?
— Таких настроений не существует — это раз. А если говорить о Полесской республике — это происходило вокруг газеты, которая издавалась группой из 20 человек. Это были рьяные активисты, которые пытались заявить, что Белорусское Полесье, именно брестская его часть, — это территория, на которой жили ятвяги. И они, мол, представляют собой отдельную нацию и так далее и тому подобное. Их концепция предусматривала не только отделение Полесья, но и в том числе отделение северного Полесья: Волыни, части Ровенской и Житомирской областей от Украины, с созданием собственного государства. Они, впрочем, не зацикливались и не выводили на первое место вопросы отделения либо какой-то автономии — больше говорилось о развитии культуры.
Но это было два десятка человек, не больше. Да, у них были определенные ресурсы на издание газеты. Да, исходя из того, что в 1990-х годах такая тема была модной, они попали в том числе в другую прессу, их начали обсуждать. Но уровень влияния, даже в те времена, во времена максимального расцвета, времена максимального внимания к ним, был нулевым.
Как ранее сообщали «ФАКТЫ», Александра Лукашенко могут устранить, если он не откажется баллотироваться на новый президентский срок.