— Бывает, проснусь среди ночи, часа в два, в три, — Сережи нет рядом, — говорит 26-летння Надежда Ходис. — Иду в его мастерскую, а у него там кипит работа. И так мне спокойно от того, что муж под боком, дома. Мне ведь скоро рожать, и я знаю, где искать супруга, если вдруг ночью начнутся схватки. Это не то, что было два года назад, когда родился наш сын Денис. Я здесь, в селе, была одна, а муж — в Полтаве на работе и ничем мне не мог помочь…
Многодетная семья Ходис живет в селе Нелюбовка Диканьского района на Полтавщине. Еще недавно она относилась к категории малообеспеченных, но буквально несколько месяцев назад в жизни Сергея и Нади все кардинально изменилось. Глава семейства не скрывает, что минимальный доход в месяц у него теперь составляет 15—20 тысяч гривен. Сейчас он сам себе хозяин: занимается любимым делом, которое приносит неплохой доход, и при этом каждый день дома. Видит, как растут дети, чувствует заботу и поддержку жены, имеет возможность ей помочь в семейных хлопотах. Это ли не счастье?
— Ну, рассказывайте, как вы разбогатели, — присаживаюсь возле Сергея Ходиса на самодельные деревянные качели во дворе дома.
— Не то что разбогател, а просто приобрел уверенность в завтрашнем дне, — поправляет он меня. — Наверное, так звезды сошлись. Жена как-то пошла в районный отдел социальной защиты оформлять документы на субсидию, и у нее поинтересовались, почему я не работаю. На самом деле деньги в семью я приносил, только официально меня на работу нигде не принимали — так работодатели уходят от налогов. В последнее время занимался сборкой мягкой мебели в одной из полтавских фирм. И хотя мне платили 200—300 гривен в день, меня это не очень радовало. Чтобы добраться вовремя на работу почти за сотню километров, приходилось выходить в полшестого утра, а домой возвращался к полуночи. И так полтора года. Хорошо хоть директор оплачивал семьдесят процентов стоимости проезда — ценил меня.
Так вот, социальные работники рассказали тогда Наде о том, что мы как малообеспеченные имеем право открыть собственное дело, под которое государство дает беспроцентную ссуду в размере 75 тысяч гривен. Над тем, чтобы заняться собственным делом, мы с женой уже подумывали. Правда, в сфере сельского хозяйства. Но тогда, обсудив предложение, испугались. Боялись, если честно, связываться с государством. Вдруг, думали, это какой-то подвох. Решили пойти в банк. Но там кредиты выдают под такие проценты, что брать их — все равно что петлю на шее завязать.
Так прошло полгода. Жена снова отправилась по делам в отдел соцзащиты. А ей снова: «Имеете право на государственную поддержку». В этот раз рассказали более подробно о проекте Министерства соцполитики «Рука допомоги». Все окончательно решилось, когда к нам домой приехала комиссия из района для проверки бытовых условий. В той комиссии была женщина, которая занималась этим проектом. Увидев мои изделия, посидев на новеньком кресле-качалке, она пришла в восторг. С того дня все и закрутилось: подготовка бизнес-плана, сбор необходимых документов… И уже через два месяца я получил три кубометра древесины для старта собственного бизнеса. Вслед за этим пришли три станка, о которых я раньше мог только мечтать: фрезерный, торцовочный и фуговально-рейсмусовый.
— А как же вы работали по дереву раньше?
— С помощью простейших приспособлений: болгарки, дрели, лобзика, фуганка… Медленно, короче.
Мастерскую Сергей оборудовал в бывшей летней кухне. Со временем планирует построить новое просторное здание, чтобы было где развернуться.
* Мастерскую Сергей Ходис обустроил в бывшей летней кухне
— Я с удовольствием взял бы себе двух человек в помощники из числа безработных местных жителей и тогда имел бы право вообще не возвращать кредит, — признается мой собеседник. — Но никто из молодежи не хочет работать на постоянной основе. Вообще, в Нелюбовке мало молодежи осталось, да и жителей всего-то человек триста с лишним. Выехали — кто на учебу, кто на заработки за границу. Поэтому на нас местные, когда мы три года назад решили свить семейное гнездышко на заброшенном подворье, сначала смотрели с недоверием. Все ведь из села рвутся в город, где больше возможностей проявить себя, а мы — из города в село.
Судьба сводила Надю с Сережей и разводила. Они влюбились друг в друга еще школьниками — вместе учились в Балясненской школе. Это было пятнадцать лет назад! Но первая любовь оказалась недолгой. Надежда рано выскочила замуж за другого, родила подряд двух деток (сейчас Кирилл третьеклассник, а Максим пошел в первый класс), развелась. А Сергей не спешил создавать семью.
— Мы возобновили отношения благодаря социальным сетям, — улыбается 26-летняя Надежда Ходис, мама трех мальчишек. — Сережа нашел меня через Интернет, поинтересовался моими делами. В то время я с двумя маленькими детьми жила на съемной квартире в Полтаве, работала, и мне было очень тяжело. Я посмотрела на него уже другими глазами и поняла, насколько он надежный человек. Но когда он привел меня в Нелюбовку (это было как раз на 8 Марта — такой подарок получился) и сказал, что будем здесь жить, у меня, это не вызвало энтузиазма. Потому что жить в развалюхе, которую его бабушка оставила восемь лет назад, было невозможно.
Зрелище было страшное: хатка стояла без окон и дверей, с продырявленной крышей и покосившимися стенами. Притронешься к глиняной штукатурке внутри — отвалится кусок… В таком же состоянии, если не в худшем, находились и хозяйственные постройки. «Что вы с этим будете делать?» — хватались за голову соседи. Я не знала, что им ответить, потому что сама не верила в возрождение дома. Тем более что нам не приходилось ждать помощи от родственников, которые сами едва сводят концы с концами. А теперь иногда не верю, что у нас есть собственная крыша над головой и что она появилась только благодаря нам с Сережей.
Читайте также: «Разведение бройлеров мы посчитали прибыльным бизнесом»
— Реконструкцию обветшалого бабушкиного дома мы начали с того, что отказались от газа и отремонтировали печку, — делится опытом выживания Сергей Ходис. — Топим дровами и экономим на обогреве. Поменяли окна — сделать их для меня ничего не стоило. Подлили фундамент, перекрыли крышу, ободрали стены внутри и нанесли новую штукатурку. На это ушло три года, и ремонтные работы продолжаются. Со временем, уверен, мы полностью приведем его в порядок.
Преображения уже сейчас очевидны. Обращает на себя внимание мансарда — настоящее произведение искусства. Хозяин специально построил ее из досок ко дню рождения младшего сына — теперь есть где и от солнца спрятаться, и от ненастья или же друзей собрать за длинным столом. Возле качелей, на которых так приятно ловить лучи теплого осеннего солнца, установлен самодельный столик с витиеватой столешницей, которую подпирает обрубок лакированного ореха, пустого внутри — и то и другое смотрится весьма оригинально. Недостроенный забор тоже имеет необычный «рисунок» благодаря разнокалиберным штакетинам. Даже уличный туалет у них выглядит как малая архитектурная форма. А миниатюрный деревянный ветряк, установленный на клумбе, придает ландшафту сказочный колорит.
К старому дому хозяин пристроил новую мансарду — и он сразу стал смотреться добротнее
— Заказчики все норовят у меня что-нибудь скопировать или выкупить, — улыбается деревянных дел мастер. — Кому-то нравится длинный массивный стол, за которым обедает наша семья, кому-то — этот маленький, за которым мы пьем на улице чай. Кресла-качалки вообще идут на ура. А вот качели я назло себе оставил. Одни — себе, другие — куму по себестоимости продал. Заказчице цвет не понравился — хотела сэкономить на краске, хотя я упрашивал ее не делать этого, а когда работа была готова, она ее забраковала. Я не стал с ней препираться — развернул машину и уехал домой. Ободрал дешевую краску, нанес дорогую. Больше всего такому повороту дела обрадовались наши пацаны.
* Возле дома Сергей смастерил много уютных уголков, где любят отдыхать и дети, и взрослые
— А сколько стоит дорогая краска для дерева?
— Цена банки весом два с половиной килограмма девятьсот гривен. Такая краска изготовлена на основе льняного масла и других натуральных компонентов, имеет естественный цвет дерева, подчеркивает его структуру и не выгорает на солнце много лет.
В свое время Сергей Ходис учился у одного краснодеревщика из Диканьского района (с тех пор прошло уже десять лет). За первый шкаф, который он сделал самостоятельно, заказчик заплатил баснословные деньги — 20 тысяч гривен. Качество того стоило.
— Мой учитель был очень строгим, — рассказывает Сергей. — Если вдруг находил, например, внутри столешницы пустоту размером хотя бы один сантиметр, браковал работу. Не допускал, чтобы слой лака был толщиной 0,02 миллиметра, если положено 0,01. «Он же через десять лет отклеится!» — говорил учитель. Ту науку я запомнил на всю жизнь.
Читайте также: Украинский предприниматель делает необычные пандусы, позволяя колясочникам выбраться из дома
Теперь Сергею под силу работа любой сложности. Приходится и по фотографиям воплощать желания заказчиков, и вместе с ними фантазировать над эксклюзивным дизайном. Пока он не берется изготавливать лишь двери, поскольку для этого нужен очень мощный и очень дорогой фрезерный станок. Но его покупка входит в ближайшие планы Сергея.
— Самую дорогую вещь я сделал для своей тети бесплатно, — улыбается мастер. — И была это подставка для сковородок размером всего тридцать на тридцать сантиметров. Зато из сирени. Красивее породы я не видел. Обработанная доска из этого кустарника переливается всеми цветами радуги, преобладают фиолетово-желтые оттенки. Хотя дерево очень сложное в обработке — фуганок его строгать не хочет. Конечно, массовое производство из досок сирени невозможно, поскольку ствол и ветки кустарника толстыми не вырастают. Это был мой эксперимент.
Также играет цветами и шелковица. Ее используют в изготовлении мебели и деревянных поделок, но цена материала — 20 тысяч гривен за кубометр доски — в Диканьском районе точно никому недоступна.
А самая хорошая плотность — у груши. Доска из нее после обработки становится похожа на слоновую кость — белая-белая, на ней практически незаметна структура. Изделия из нее вечные. Вообще, все фруктовые деревья — отличное сырье для мебельщиков, только очень дорогое.
По словам Сергея, наиболее ходовые породы дерева — дуб, сосна, ольха и ясень. А самые востребованные заказы — столы, шезлонги, табуреты, кровати, стулья для рыбалки, качели, беседки. Но простые вещи, изготовленные Сергеем, имеют весьма оригинальное воплощение. И, что немаловажно, доступные цены.
* Самые простые изделия, изготовленные Сергеем, обычно выглядят оригинально
Поэтому Сергей Ходис никогда не сидит без работы. Летом его клиентам приходилось ждать свои заказы даже по полтора месяца. А заказы к нему поступают из Киева, Харькова, Одессы — Интернет быстро разносит информацию.
— С начала Сережиной предпринимательской деятельности я помогала ему в цеху — фрезеровала, делала ручную шлифовку, — улыбается Надя. — Но сейчас мое положение уже не позволяет этим заниматься. Теперь моя помощь мужу состоит только в приеме заказов и ведении бухгалтерии — ведь каждый месяц на протяжении трех лет мы должны возвращать государству кредит. В среднем 1800 гривен, что вполне посильно.
На Рождество врачи обещают пополнение в семье Сергея и Надежды. Супруги ждут дочку. Они как никогда теперь уверены в обеспеченном будущем детей.
— Пилотный проект «Рука допомоги» Министерство социальной политики Украины при поддержке Мирового банка реализует чуть больше года, — рассказала его координатор Инна Шинкаренко. — Он действует пока в Харьковской, Полтавской и Львовской областях, а также в отдельных территориальных громадах Житомирской, Донецкой и Черниговской областей. Благодаря этому малообеспеченные, безработные и переселенцы с Донбасса, а также из Крыма имеют возможность начать собственное дело. Проект помогает вывести людей из состояния бедности. При этом участникам проекта, защитившим свои бизнес-планы, предоставляется возвращаемая беспроцентная финансовая помощь в размере до 70 тысяч гривен. При возврате вычитается сумма уплаченных за три года налогов. В случае трудоустройства двух человек из числа малообеспеченных деньги вообще возвращать не нужно.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали, как благодаря проекту «Рука допомоги» переселенцы с Донбасса создали в селе необычный бизнес.
Фото автора