Выставка «Вирване корiння», посвященная трагедии сотен тысяч жителей Западной Украины, выселенных из родных сел в 1944—1951 годах, начала работу в Национальном музее истории Украины во Второй мировой войне. На ее открытии мы познакомились со священником Украинской греко-католической церкви отцом Олексой Петривым. Жертвами насильственного переселения стали его родственники и по отцовской, и по материнской линиям.
— Моей маме Екатерине шел 18-й год, когда весной 1948 года все ее село Зымивки Сколевского района Львовской области выселили на Донбасс, — рассказал «ФАКТАМ» отец Олекса Петрив. — Это была уже вторая беда, обрушившаяся на семью моей мамы: примерно за год до этого сотрудники НКВД убили ее отца Юрия. Он выжил в годы войны (в 1939 году был бойцом польской армии, затем стал красноармейцем), но, вернувшись домой, погиб в родном селе.
Вместе с моим дедом по материнской линии погибли еще несколько человек. Причин нападать на них у сотрудников НКВД не было. Кто-то донес властям, что в селе Зымивки собрались на сходку «бандеровцы». Отряд НКВД тут же прибыл на место, окружил собравшихся, командир крикнул: «Сдавайтесь!» На самом деле повстанцев там не было — односельчане, воевавшие в рядах Красной армии, просто пришли пообщаться. Когда приказали сдаваться, мой дед поднялся и попросил: «Не стреляйте! Здесь собрались те, кто был в Красной армии». Но по какой-то причине (возможно, у одного из сотрудников НКВД сдали нервы) в крестьян полетели гранаты. Сколько там погибло людей, не знаю. Власти оформили эту трагедию как несчастный случай.
— Сколько детей было в семье вашего дедушки Юрия?
— Пятеро. После смерти мужа вдова, моя бабушка, еще успела с детьми посадить картофель, как вскоре пришло распоряжение властей: все жители Зымивок подлежат выселению. С собой взять документы, одежду и самые необходимые инструменты. Коров, коней, коз, домашнюю птицу брать запретили, так что живность пришлось экстренно пристраивать в соседних селах.
* Родственники отца Олексы Петрива и по отцовской, и по материнской линиям стали жертвами насильственного переселения
— За что так жестоко сталинский режим обошелся с родным селом вашей мамы?
- Практически каждое село Западной Украины помогало отрядам УПА. Зымивки не были исключением. Село находится в лесу, поэтому, если можно так выразиться, некомпактное — хаты разбросаны на значительном расстоянии друг от друга. Жители понимали ситуацию так: если бы НКВД даже направил к ним постоянный воинский гарнизон (что часто делали в других селах), то эффективно контролировать всю территорию населенного пункта солдаты не смогли бы. Поэтому власти не придумали ничего лучше, как всех выселить — тогда, мол, отряд УПА останется без поддержки мирного населения.
Для жителей села Зымивки это стало страшной новостью: людям приказали оставить хаты, хозяйства, могилы, где покоились их предки. Но деваться некуда, пришлось ехать. Среди самых необходимых вещей, которые моя бабушка взяла с собой в чужие края, были икона и очень старый молитвенник.
Читайте также: «Ради цифры в рапорте НКВД расстрелял две тысячи безоружных парней, выдав их за бойцов УПА»
— Куда выслали ваших родных?
- На Донбасс — в Константиновку Сталинской (ныне Донецкой) области. Она находится рядом с нынешней линией разграничения на подконтрольной Украине территории. Крестьян из Зымивок поселили в бараках, записали в местный колхоз. Жители Карпат очень неуютно чувствовали себя в степном регионе — другие природа, способы обработки земли. Моя мама — человек с характером — решила не терпеть все это и вместе с младшим братом Иваном стала готовиться к побегу. Ее мама, конечно, не могла не заметить тайных приготовлений дочери и сына, но мешать не стала. Уже осенью того же 1948 года молодые люди, взяв немного припасенной еды, забрались в товарный поезд, который шел в Киев. Беглецам повезло — в дороге их никто не заметил. А в Киеве они даже смогли сесть в пассажирский поезд, шедший во Львов. Благополучно добрались до Зымивок. Когда пришли в родное село, там не было ни души.
Мой дед был человеком зажиточным: большой добротный дом, немалое хозяйство, наемные работники… После выселения семьи в Сталинскую область в хате оставалось много добра. Но когда мама с братом вернулись туда, все ценное исчезло. Мародеры похозяйничали во всем селе, из некоторых хат даже окна вырвали.
* Вещи, которые могли увезти с собой крестьяне. Одними из самых ценных инструментов были швейные машинки
— В НКВД, конечно, узнали, что ссыльные вернулись. Вашу маму с братом за это арестовали?
- К счастью, обошлось. Видимо, оперативники понимали, что существенную помощь повстанцам они оказать не могут. Маме с Иваном предстояло пережить зиму. Их очень выручила картошка, которую успели посадить перед самой высылкой. А еще богатый урожай в саду. Они насушили мешки яблок и груш, всю зиму носили их продавать в Трускавец. На вырученные деньги покупали хлеб, соль, муку…
Со временем их примеру последовали многие односельчане — кто тайком, кто с разрешения властей (после смерти Сталина в СССР началась либерализация) люди возвращались в Зымивки.
— Как познакомились ваши родители?
— Отец узнал от мужа своей младшей сестры, что в Зымивках живет одна симпатичная дивчина, и пошел с ней знакомиться. Мама потом вспоминала, что когда в первый раз увидела будущего мужа, ее охватила тревога — подумала, он пришел корову забирать (в начале 1950-х маме с братом удалось обзавестись буренкой).
— Почему возникли такие мысли?
— Получилось так, что в 1944 году, когда Западная Украина была освобождена от гитлеровцев, моего отца призвали в Красную армию. Ему посчастливилось выжить, и после войны молодого солдата оставили в армии еще на шесть лет (тогда многих заставили служить по семь лет). В 1951 году отца уволили в запас, а когда он вернулся в родное село Орив, получил назначение на должность секретаря сельсовета. Мама об этом знала и заподозрила, что не с добром к ней явился этот парубок. Но он завел дружелюбный разговор, о корове даже не упомянул. А на прощание удивил обещанием: «Завтра пришлю сватов».
Читайте также: В овраге лежали десятки убитых крестьян: как проходила депортация украинцев из Польши
— Выполнил обещание?
- Конечно, только не на следующий день: еще несколько раз наведался поговорить, а в выходные прислал сватов. Когда сыграли свадьбу, мама переехала в Орив в хату мужа.
Семья моего отца тоже сильно пострадала от тоталитарного режима: папин старший брат Василий был бойцом УПА. Энкаведисты его выследили и убили. А старшую сестру отца Прасковью выселили в Сибирь. Прасковья была замужем за бойцом УПА, из-за чего ее обвинили в пособничестве повстанческому движению и вынесли ей, беременной, столь жесткий приговор. По дороге из-за переживаний и ужасных условий у женщины случился выкидыш.
Когда мой отец, будучи уже пожилым человеком, сильно заболел, то сказал нам: «Место на кладбище возле могилы Василия — мое». Мы выполнили его завет — отец покоится рядом с братом.
* Людей отправляли в товарных вагонах
— Семью вашего отца наказали за то, что Василий воевал в рядах борцов за независимость Украины?
- Был момент, когда всю семью могли выселить. Это произошло в день гибели Василия. Расскажу эту историю по порядку. Мой отец в подробностях узнал об обстоятельствах смерти брата от сотрудников НКВД, которые и убили Василия. Получилось так, что в 1947 году, через полгода после гибели брата, мой отец приехал из армии в отпуск. Он разыскал сотрудников карательных органов, устроивших засаду на его брата. Те рассказали, что выследили Василия благодаря оперативной информации: мол, парубок влюбился в сестру своего побратима и стал наведываться к ней в село. Сотрудники НКВД устроили возле хаты дивчины засаду. Василий пришел туда с побратимами, их прозвища Мазепа и Гордиенко. Солдаты попытались схватить всех троих, но не вышло — бойцы УПА вырвались и бросились в лес. Однако погоня шла по пятам. Пуля задела Гордиенко. Он какое-то время еще мог идти самостоятельно, но вскоре силы стали его прокидать. Гордиенко остался прикрывать отход побратимов. Убив его, сотрудники НКВД продолжили преследование. Им удалось ранить Василия. Его окружили, предлагали сдаться. Но он предпочел пустить себе пулю в сердце — Василий был бойцом Службы безопасности УПА. Знал, что с пленными сотрудниками этой службы чекисты обращаются с особой жестокостью. Тело Василия привезли в Орлив, привели его мать, спросили: «Твой?» Она ответила: «Нет». Если бы призналась, что это ее сын, всю семью могли выслать в Сибирь.
Тело осталось лежать на улице. Вечером бабушка Василия пришла к солдатам НКВД с горилкой, жареной курицей, продуктами, договорилась тайно похоронить внука на сельском кладбище. Первое время его могила никак не была обозначена. Затем на ней поставили крест. Еще много лет он стоял без надписи…
Читайте также: Сын последнего командира УПА Василия Кука: «В три года чекисты отняли меня у родни, и я все детство не знал, кто мои мама и папа»
— Как сложилась судьба вашей тети Прасковьи?
— Ее муж, боец УПА, погиб. В ссылке она встретила человека, за которого вышла замуж — кузнеца Якова Кузнецова. В 1950-е Прасковья с мужем вернулась на родину. Яков оказался хорошим человеком, но, как и многие кузнецы, тугим на ухо — много лет прожив в нашем селе, говорить по-украински так и не научился.
— Вы первый в вашем роду священник?
— Да. Но мой отец, когда вышел в 60 лет на пенсию, стал в церкви дьяком. Наша хата самая ближайшая от церкви. Это в значительной мере предопределило то, что я стал священником.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о первом съезде созданной ОУН «Карпатской Сечи», который состоялся ровно 80 лет назад в Хусте.
Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»