Во время тушения пожара баллоны начали взрываться. Серьезно пострадали двое спасателей: один получил ожоги 70 процентов поверхности тела, а другой — 10
«Хоть бы ничего сегодня не случилось», — заступая на дежурство в пятницу 13 июня, сказал коллегам начальник дежурного караула Семеновского райотдела ГУ МЧС Украины в Полтавской области Сергей Салов. И как в воду глядел…
В этот день офицер Салов написал рапорт на отпуск и с 17 июня имел полное право отдыхать. 22-го планировал отметить сразу два дня рождения — свое 28-летие и двухлетие сына. Но в 20. 58 поступил сигнал от диспетчера: у жителя села Новая Петровка Николая Сербина горит сарай…
От чего загорелся сарай у 57-летнего предпринимателя Николая Сербина, точно неизвестно. Предположительно — от попадания молнии. В тот день над Семеновским районом бушевала сильная гроза. Но ни сам Николай Николаевич, ни его супруга Людмила Петровна этого момента не видели — они пережидали ненастье в хате. Струйки черного дыма, сочившиеся из их сарая, заметили соседи.
О том, как происходили события дальше, тоже нет однозначного мнения. Хозяева негодуют:
— Пожарных не было час или даже больше. Если бы раньше приехали, возможно, этого и не произошло бы. А теперь они преподносят все так, будто мы виноваты. Да, наша вина в том, что хранили в одном помещении и сахар, и уголь, и дрова, и газ, и дизельное горючее. Мы, конечно, благодарны ребятам за их работу. Жаль, что двое пострадали. Если бы нас послушали…
Николай Сербин утверждает, что лично показывал прибывшему караулу, в каком месте стояли баллоны:
— Да если бы не это обстоятельство, мы и не вызывали бы пожарных. Сами справились бы, соседи помогли бы. Увы, пожар заметили поздно, и когда я открыл сарай, там уже было полно дыма. Мне показалось, горит матрац, лежавший возле баллонов. Наверное, молния попала в него. Я вылил два ведра воды, но понял, что это бесполезно. Да и страшно было. Только чем слушали пожарные, когда я им говорил о возможном взрыве? Сами, как говорится, полезли на рожон…
Сегодня в Новой Петровке только и разговоров об этом случае. Одни рассказывают, что пожарные приехали вообще без воды, а другие им возражают, дескать, вода была, но мало. Кто-то вообще утверждает, что пожарные прибыли без боевой экипировки, «только в шортах и в майках», неполным составом, а теперь, мол, их непрофессионализм прикрывает начальство. Если послушать некоторых, получается, будто в пожарных частях работают дилетанты, не подготовленные к серьезной работе, от которых больше проблем, чем помощи.
— Ну как же они не знали о баллонах, если пожарный, нецензурно выражаясь, сам отгонял собравшихся от подворья Николая Николаевича? — недоумевает односельчанин потерпевшего Анатолий Пшеничный. — Говорил, что здесь опасно находиться, может произойти взрыв.
— Когда соседи сбежались, чтобы помочь Николаю Николаевичу затушить огонь, он никого не пустил на подворье, — говорит другой очевидец Станислав Семенец. — «Убегайте, а то бабахнет!» — просил людей. Мы отошли на несколько метров, а тут и пожарные приехали. Хозяин повел их к горевшему сараю, по ходу рассказывая, что внутри находится газ.
— Где-то в 20. 18 мне в Семеновку позвонил тесть. Рассказав о том, что случилось, попросил связаться с диспетчером пожарной части и уточнить, что у него горит сарай с газовыми баллонами, — сказал по телефону зять потерпевших Виталий Новохатько. — Я тут же перезвонил и услышал в ответ от диспетчера, что экипаж уже выехал, но он передаст эту важную информацию по рации.
Именно Иван Иванович, как шутливо называют его сослуживцы, появился на пожаре в камуфляжной майке и брюках (если бы в шортах, то его ноги, как и корпус, обгорели бы полностью, замечает Захар Гольберт). Как Иван Кущенко оказался в Новой Петровке, никто не знает — задавать ему вопросы «по теме» врачи пока не рекомендуют. Скорее всего, он находился в это время неподалеку, потому что живет в соседнем селе и, услышав о пожаре, кинулся туда в чем был, на собственном транспорте. Но в состав дежурного караула Иван не входил, и караул, естественно, не мог быть «доукомплектован» заместителем начальника пожарной части. Наверное, у молодого человека сработало профессиональное чувство долга. Во всяком случае к тушению пожара Кущенко не привлекали. Он просто наблюдал за процессом, стоя на безопасном расстоянии от дымившегося сарая — в пяти-шести метрах.
— Когда мы подъехали на место происшествия, хозяин был очень взволнован. Он кричал нам: «Сахар надо тушить, машину вытаскивать!» Сам пытался проникнуть в сарай, мне пришлось его оттягивать оттуда, — рассказывает начальник караула Сергей Салов, который тоже сейчас находится в ожоговом центре. У него до неузнаваемости распухло обгоревшее лицо, сожжены дыхательные пути и волосы на голове, руки перевязаны бинтами. Но мужчина держится мужественно. Он предполагает, что в той суматохе, находясь в шоковом состоянии, Николай Сербин вспомнил о газовых баллонах в последний момент, когда произошел взрыв одного из них. Так бывает, когда человек думает о важных для себя потерях. А в горящем сарае у Николая Николаевича находилось ни много ни мало 200 мешков сахара. По скромным подсчетам, их стоимость составляла 40 тысяч гривен. Да еще дорогой микроавтобус, который невозможно было выгнать из гаража, примыкающего к сараю. Ведь замки на дверях в подсобных помещениях, выходящих на улицу, отмыкались лишь изнутри.
— Все действия в нашей команде отработаны до автоматизма, — объясняет ситуацию еще один участник происшествия пожарный Ярослав Сторчак. — По прибытии на место я стал разматывать рукава для подачи воды. Начальник караула принялся проводить разведку пожара, без чего невозможно начинать тушение. Со стволом, который подает компактную распыленную струю, что позволяет рассеять дым и увидеть реальную обстановку, Сергей Салов приблизился к сараю. Хозяин, ознакомив его с планом сарая и рассказав, где что находится, куда нужно лить воду, вышел на улицу. В это время раздался хлопок, и мужчина вспомнил: «Там же баллоны с газом, восемь штук!» Я впервые тогда услышал об этих злосчастных баллонах. А о дизтопливе вообще речи не было.
— Хорошо, что я присел, пытаясь рассмотреть за дымом, что происходит в очаге возгорания, иначе повреждения могли быть гораздо серьезнее, — пытается улыбаться офицер Салов, щупая рыжие осмоленные волосы. — А так только боевую каску сорвало… Меня насторожил запах. Это был не запах тлеющего угля, которого, как мне рассказывали позже, хранилось в сарае шесть тонн, не запах дров и даже не запах горящего сахара. Успел еще подумать: «Надо уходить отсюда». И тут вспышка, затем хлопок. Взрывная волна пошла в сторону открытых дверей, напротив которых я стоял. Где стоял Иван Иванович, я не видел, но пламя накрыло и его. Меня спасло боевое снаряжение, поэтому у меня только десять процентов ожогов, а на нем… оплавилась одежда.
Ребята поначалу не чувствовали боли и сами выбежали из очага поражения. Начальник райотдела МЧС Юрий Дондоха, прибывший следом, наложил на поврежденные участки марлю, пропитанную специальными растворами, которые подавляют болевые ощущения. И, не дожидаясь «скорой», попутным транспортом доставил пострадавших в Семеновскую центральную районную больницу, а уже оттуда после оказания первой медицинской помощи их госпитализировали в областное ожоговое отделение на базе Кременчугской центральной районной больницы. Ивана Кущенко направили в реанимацию.
Пожар тушили еще восемь часов! На подмогу караулу, начальник которого выбыл из строя, вызвали еще один.
— Буквально через пять минут после первого взрыва последовал второй. На этот раз пламени уже не было, ведь солярка выгорела раньше, — продолжает рассказ Ярослав Сторчак. — Спустя какое-то время прогремел и третий взрыв. Тогда мощная дверь, за которой стоял хозяйский микроавтобус, несколько поддалась и нам удалось ее вырвать. Автомобиль был спасен.
— Это правда, что вы приехали на пожар с полупустой цистерной?
— Нет, конечно, — отвечает Ярослав. — Если цистерна, рассчитанная на две с половиной тонны воды, наполнена не полностью, машина может перевернуться на первом же повороте. Поэтому на пожары наша спецтехника всегда выезжает в полной боевой комплектности. В данном случае нам пришлось дозаправляться еще семь раз на сельской водонапорной башне, да второй караул пять раз ездил на дополнительные заправки водой.
Разбираясь в ситуации, я, прежде всего, попросила Юрия Дондоху показать рабочий журнал регистрации вызовов. В нем черным по белому застенографировано: «Сербин Николай, сарай, Новая Петровка, звонила Титенко, 98-2-17, выехали в 20. 58». Больше никаких уточняющих данных в эту запись внесено не было.
— Я уже трое суток не сплю, думаю и так и этак о том, что случилось, — на лице у Юрия Дондохи печать усталости. — Ставлю себя и на место хозяина, и на место моих подчиненных. У меня нет причин не верить своим людям. Диспетчер дал мне письменное объяснение, что сообщений о газовых баллонах он не получал. После поступления сигнала о пожаре он пытался дозвониться по указанному номеру, чтобы уточнить, на какую улицу ехать, но на другом конце провода никто не отвечал. Сергей Салов — опытный, профессиональный спасатель. Он окончил Харьковский университет гражданской защиты по специальности пожарная безопасность. Начальником караула работает уже четыре года, а до этого работал водителем, пожарным. Сергей всегда проявлял осторожность и всегда заботился о людях. Он мог бы рисковать, если бы надо было кого-то спасать, но в данном случае угрозы для жизни кого-либо не существовало. И ему, отцу двух малолетних детей, не было необходимости бесшабашно идти в огонь.
На второй день после случившегося к семейству Сербиных приезжал отец Ивана Кущенко. Не стесняясь в выражениях, мужчина пригрозил им судом, если, не дай Бог, его сын не выживет. В органах МЧС говорят, что именно после этого разговора потерпевшие во время пожара стали активно защищаться, выдвигая версии о том, что они неоднократно предупреждали пожарных об опасности. Пусть разберется следственная комиссия.
— То, что сейчас рассказывают в Новой Петровке, — настоящий цинизм, — говорит начальник ГУ МЧС Украины в Полтавской области Андриан Орликовский. — Ребята выполняли свою работу на профессиональном уровне. Как и полагается, офицер Салов первым пошел в разведку, офицер Кущенко, не будучи официально задействован в ликвидации пожара, приступил к выполнению функциональных обязанностей, как того требует Закон «О пожарной безопасности». Совесть не позволила ему пройти мимо чужой беды. Самым же высшим критерием оценки работы своих подчиненных считаю то, что ни один гражданский человек на пожаре не пострадал.
… Как и все медики, Захар Гольберт осторожен в прогнозах по поводу выздоровления своих пациентов. Но говорит, что Иван Кущенко получает самое современное и эффективное лечение, направленное на детоксикацию организма. Это и мощная антибактериальная терапия, и очищение крови с помощью ультрафиолета и плазмафереза. Но особенно врач надеется на помощь аэроинсоляционного комплекса — специальной кровати, оснащенной насосами и вентиляторами, которые согревают больного и выводят продукты распада пораженных тканей, не позволяя токсинам всасываться в организм.
По словам начальника караула Сергея Салова, Иван Кущенко не теряет присутствия духа и шутит: «До свадьбы заживет»…