Осиротевших детей забрали в детдом. А потом разлучили. Пять лет назад Диану удочерили и увезли в Америку. Казалось, дети больше никогда не увидятся… На днях брат и сестра, разделенные страшной судьбой, снова стали жить вместе — Юра улетел в приемную семью в Питсбург
В 2003 году в кабинет директора детского дома в Виноградово Закарпатской области зашли женщина и мужчина средних лет. К директору пригласили девятилетнюю Диану. «Ты знаешь, КТО эти люди? — спросил девочку директор. «Не знаю», — ответила она. «Это твои мама и папа», — объявила директор. Но девочка сидела, опустив глаза. Она точно знала, что эти нервно улыбающиеся незнакомцы не могли быть ее родителями. Ведь мама мертва. Ее убил папа.
О трагедии, произошедшей тринадцать лет назад в селе Медведовцы Мукачевского района Закарпатской области, говорило все село.
— В тот день Надежде, моей сестре, исполнилось 37 лет, — рассказала корреспонденту «ФАКТОВ» Светлана Юрьевна, тетя Дианы и Юры. — У нее было четверо детей: Володя, Таня, Юра и Дианка. Дианка, ей был годик и пять месяцев, лежала у мамы возле груди. Как потом выяснило следствие, Надин муж Юрий подошел к ней и сказал: «Дай мне, сука, деньги на водку… » Сестра стала его уговаривать: «Юра, идет Рождество. Детям нужно подарки купить. Какая водка?.. » Это его очень разозлило…
— Папа схватил нож и ударил маму три раза ножом, — вспоминает 17-летний Юрий. События тех дней навсегда врезались в детскую память. — На Дианку, которая в этот момент сосала грудь, внимания он не обращал. Я был маленький. Старшая сестра Таня мне потом рассказывала, что, когда увидел на теле мамы кровь, я закричал и побежал звать сестру в другую комнату.
«Скорая помощь» ехала так долго, что Надя истекла кровью и умерла. Мать похоронили, младших детей — Диану и Юру — определили в дом ребенка. Тетя не могла забрать к себе племянников — они с мужем, свекровью и двумя детьми ютились в общежитии. Она навещала племянников в доме ребенка. Детям там было так хорошо, что, завидев тетку, они… начинали прятаться. Боялись, что их отдадут отцу.
Вскоре детей разлучили. Диана осталась в детдоме в Виноградово. Юру как старшего перевели в Перечинскую школу-интернат в Закарпатской области. Старшие дети их не навещали: брат Володя умер от цирроза печени, сестра Таня где-то жила своей жизнью. Отец вышел из тюрьмы и тоже умер.
Когда Диане исполнилось девять лет, ее фото в картотеке украинского центра по усыновлению увидела семья Робертс из Америки. До этого Шерилл и Теодор уже пересмотрели десятки фотографий и анкет, но чувствовали: среди этих детей ИХ ребенка нет.
— И тогда я спросила: «Можете ли вы кого-то еще нам предложить?» — рассказывает Шерилл Робертс, приемная мать Дианы и Юры. — Работник центра достал с полки еще одну папку. Там была фотография девятилетней Дианы. Мой муж Теодор посмотрел и сказал: «Это — моя девочка!»
Между тем, когда мы приехали в Виноградово, девочка на контакт не пошла. Две недели подряд каждый день мы приходили в группу, но, как только пытались приблизиться к Диане и поговорить, она отходила в сторону. И мы решили сдаться. Пришли к директору детского дома и сказали: «Мы в отчаянии. Наверное, не сможем завоевать ее сердце… » Попрощались с директором, с Дианой и стали уходить. У Дианы было такое растерянное лицо… И когда мы уже вышли за ворота, она закричала: «Мама! Папа! Где вы? Не бросайте меня!»
Я сказала мужу: «Тед, вот мы и стали мамой и папой… » Мне тогда исполнилось 44 года, Теду — 52.
В детдоме нас предупреждали, что Диана замкнута, отстает в умственном развитии. «В чем это проявляется?» — спрашивали мы. «Во всем! — отвечали воспитатели. — Она может не уметь правильно есть, не сможет успевать в школе. Язык английский не выучит… » Но, как только мы удочерили Диану и приехали в США, она выучила язык и уже через три месяца свободно говорила! Сейчас Диана хорошо учится. Конечно же, отставания нет, а кое в чем она даже опережает своих сверстников.
— Диана быстро привыкла к новой жизни, хотя многое для нее было в диковинку, — вспоминает приемный папа Теодор. — Например, впервые в жизни увидев микроволновку, она засунула туда шоколад, а потом помидоры. И была страшно удивлена, что все это взорвалось и расплавилось!
Шерилл часто плакала и говорила Диане: «Ну почему я нашла тебя так поздно?» Она хотела бы растить ее с первых вздохов, с первых слов. А нашла только в девятилетнем возрасте…
Тем не менее мы все время акцентировали: «У тебя есть биологические родители. А мы твои родители от Бога». Диана противилась: «Вы и только вы мои мама и папа! Я не знаю других родителей!» Хотя дочка очень гордится тем, что она родом из Украины, всячески это подчеркивает…
Однажды мы связались с родней Дианы в Украине. Они нам выслали фотографию ее биологической мамы Надежды, которая была убита. Диана посмотрела на фото, сказала: «Хорошо… » Потом отложила его в сторону и стала звонить Шерилл: «Мама, как ты там? Когда придешь домой?.. » Она хотела подчеркнуть, что ЭТО ее мама!
— Почему вам не сообщили, что у девочки есть брат?
— Не знаем. Мы бы тут же его забрали! Когда было вынесено судебное решение об удочерении Дианы, нам сказали, что у нее еще есть старший брат Юра. Но мы уже улетали, и начинать все сначала не было ни времени, ни средств. Тем более что не знали, в каком детдоме находится мальчик. Прилетев в Америку, мы стали посылать запросы в Украину с просьбой дать адрес детдома, где живет Юра. Но ответы не приходили. И только когда мы обратились в наше американское агентство по усыновлению и они нас вывели на чудесного человека — переводчика Георгия (Георгий Фортуньев, киевский переводчик, который работает с иностранными семьями, сопровождая процесс усыновления. — Авт. ), дело сдвинулось с мертвой точки.
Он разыскал Юру. И в 2006 году мы пригласили мальчика вместе с директором интерната к нам в Америку.
… Увидев Диану на пороге американского дома в Питсбурге, Юра замер. Он помнил сестру ребенком. А к нему вышла уже почти взрослая красивая девочка.
— Дианка бросилась ко мне, — вспоминает Юрий. — Я — к ней. Мы обнялись. И так смеялись, так плакали! Она что-то говорила на английском, я ей на украинском. Увидел, что она забыла язык. Еле-еле понимали друг друга, но были очень рады, что встретились. Я-то думал, что мы больше никогда не увидимся… Мы не видели друг друга десять лет!
— Юра пробыл у нас три месяца, — рассказывает Теодор. — Мы сообщили ему, что тоже хотим его усыновить. Узнав, что Диана хочет получить университетское образование и стать преподавателем младших классов, Юра сказал, что высшую школу он не осилит. Договорились, что он закончит технический лицей, получит профессию столяра. Здесь большой спрос на эту специальность.
Но, когда начали собирать документы на усыновление брата Дианы, позвонили из американского агентства, куда мы, еще не зная, удастся ли разыскать Юру, обращались с просьбой найти нам ребенка для усыновления. «Есть один мексиканский мальчик, — сказали на другом конце провода. — Ему 11 лет. Вы не хотите с ним встретиться? Его зовут Джекки».
— Вы должны были сделать выбор: Юра или Джекки?
— Мы решили: чем больше детей, тем лучше. Мама родила Джекки в 15 лет. Его воспитывала бабушка. Ребенок плохо развивался, недоедал, не ходил в школу. На его теле остались страшные следы: кто-то тушил об него сигареты… Мы ездили к Джекки полгода, пока нам не разрешили его усыновить. Он тяжело вливался в семью. Прошло полгода, пока мальчик подружился и с родителями, и с сестрой. Мы видели, что детям в доме уже тесновато. Поэтому купили за 140 тысяч долларов дом с пятью спальнями, огромной кухней и бассейном.
Хотели побыстрее забрать Юру из Украины. Однако процесс усыновления тянулся очень долго. Когда, наконец, ребенка разрешили забрать и мы купили билет на самолет, тяжело заболела моя мама. Билеты пришлось сдать. Маме понадобилась операция на сердце — шунтирование, и мы ухаживали за ней, ждали, пока она поправится.
Как только маме стало легче и мы опять взяли билет на самолет, чтобы лететь к Юре, за час до отправления узнали, что теперь уже у отца Шерилл тяжелый сердечный приступ. Поездку опять пришлось отложить. Складывалось впечатление, что сама судьба против усыновления Юры! Но мы восприняли это так: Бог специально посылает нам эти испытания, чтобы проверить крепость нашего духа и любовь к ребенку.
Шерилл ухаживала за больными родителями и считала дни, когда сможет забрать Юру.
— Из-за переживаний она не могла как следует исполнять свои обязанности секретаря на фирме, — объясняет Тед. — И ей в конце концов сказали: «Вы не можете сконцентрироваться. Ищите другое место, вы уволены». Жена с тяжелейшим нервным срывом попала в больницу и пролежала там две недели. Когда же она выписывалась, первыми ее словами были: «Когда едем забирать Юру?»
… Мы встретились с семьей Робертс неделю назад в Киеве, за день до вылета в США. Юра, который теперь по паспорту Юрий-Теодор Робертс, весь светился от радости. Его американские папа и мама тоже сияли и все время хохотали.
— Наконец-то завершили то, к чему так долго шли, — радостно сказал Тед. — И, знаете, мы бы хотели усыновить еще двоих детей!
Попрощавшись со счастливым семейством, я поинтересовалась у Георгия Фортуньева, который помог провести семейным парам уже 65 международных усыновлений, почему иностранцы не боятся усыновлять сирот. Причем часто приезжают и те, у кого есть дети.
— Неужели дело только в достатке, Георгий Федорович? Ведь украинский средний класс что-то не торопится усыновлять детей…
— У иностранцев другой взгляд на эти вещи. Им стыдно пользоваться благами цивилизации и наслаждаться жизнью, зная, что где-то живет обездоленный малыш, которого можно осчастливить. Причем иностранцев даже не пугает дурная наследственность. К слову, это самая большая фобия, которая останавливает украинских усыновителей.
— Иностранцы так уверены, что любовью и заботой можно исправить любую генетику? Или просто беспечны?
— Это не беспечность, а уверенность в том, что государство, которое предусматривает любое развитие событий в приемных семьях, им поможет. Это прекрасно демонстрирует один случай. Четыре года назад американская семья, имеющая двух своих детей, усыновила еще троих ребят из Запорожской области — двух сестер и брата. Но, когда дети прилетели в Америку, начался кошмар. Приемыши бросались на родителей, одна из девочек даже высказывала намерение покончить жизнь самоубийством!
Семья попросила меня съездить в Запорожскую область, узнать подробнее о прошлом приемных детей. Оказалось, что у этих несчастных ребятишек нарушена психика — ведь их насиловал родной отец! Американские усыновители наняли лучших психологов и психиатров. Когда возможности медицинских страховок были исчерпаны, а двое детей по-прежнему не поддавались коррекции, приемные родители нашли так называемую фостерную семью. Это такие семьи, где детей берут на время. Младших мальчика и девочку в фостерную семью забрал к себе бывший военный врач. Смена обстановки, опекунов, методов воспитания помогли! Девочка стала получать призы в школе за лучшую учебу и примерное поведение. Мальчик, у которого в 13 лет было развитие шестилетнего ребенка, догнал сверстников.
— Детей потом вернули приемным родителям?
— Нет, они так и остались жить в семье военного врача. То есть государство помогло решить проблемную ситуацию максимально щадяще. В развитых странах на службе у приемных семей и страховая медицина, и фостерные семьи, и церковь. В Украине таких реально действующих программ пока не существует, хотя сдвиги уже есть. Думаю, именно боязнь оказаться со своими проблемами один на один останавливает многих потенциальных украинских усыновителей. О чем говорить, если не нашли возможностей взять в свои семьи Юру и Диану даже их родственники?..