— Я не назову это жизнью, — сдавленным голосом говорит Аника Супруненко-Лисовец — молодая вдова убитого полтора года назад активиста, депутата Миргородского горсовета Полтавской области Олега Супруненко (об этом преступлении «ФАКТЫ» уже подробно рассказывали: «Ноги будто сами привели меня к тому месту, где в траве на обочине лежал муж. Избитый, окровавленный…»). — Вместе с Олегом умерла и я. Осознавать, что в 28 лет самое светлое в жизни уже состоялось и придется проживать отведенные тебе годы с зацементированной душой, просто невыносимо. Единственное, что меня держит на этом свете, — маленький ребенок. Другая важная для меня цель уже частично осуществилась: убийцы моего мужа получили по заслугам.
Как сообщали «ФАКТЫ», в Миргороде вынесли приговор по громкому делу об убийстве депутата Олега Супруненко. Максимальный срок наказания, предусмотренный за умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть человека — 10 лет — получил организатор преступления Хачатур Хачатрян. Один из его подельников отправится за решетку на четыре с половиной года. Второй, Александр Гребенюк, признавший свою вину и сотрудничавший со следствием, уже год отбывает семилетний срок в местах лишения свободы. Увы, младшему брату Хачатура Хачатряна удается пока скрываться от правосудия.
— После вынесения приговора мне стало немного легче, — говорит Аника. — Зло наказано. Но боль утраты в моем сердце никогда не утихнет…
— Эти нелюди придумали объяснение своему преступлению и отстаивали вымышленную версию в суде, — рассказывает Аника. — Будто я подтолкнула мужа к тому, чтобы он сжег дорогую иномарку Хачатряна, что, дескать, представляло угрозу для жизни ее владельца. Мол, мы с Олегом завидовали, что он богатый, а мы бедные. «У них только велосипед, поэтому они хотели поджечь машину сына», — утверждал под присягой и отец подсудимого. По их легенде, мой муж целый месяц наблюдал за своей «жертвой». Поджигателя иномарки, как бывает в большинстве таких случаев, не нашли, поэтому Хачик (так в Миргороде называют 44-летнего Хачатряна) виновным «назначил» Олега Супруненко — своего оппонента в Миргородском горсовете. Они не могли знать, что супруг в это время находился в Полтаве на сессии в техническом университете, где учился заочно, чему есть документальное подтверждение.
Они были депутатами от разных политических сил. Парадокс этого преступления в том, что один депутат убил другого лишь потому, что их жизненные и политические позиции не совпадали. Только у Хачатряна буквально через три дня после поджога появилась новая машина, еще круче, а у Олега забрали жизнь.
На скамье подсудимых оказались не все. Ответственность за смерть моего мужа должен нести еще один человек, который возил подельников на место преступления на переданной ему горсоветом машине (ее протектор был обнаружен на месте преступления) и забирал их оттуда. Это близкий друг Хачатряна, председатель общественной организации, которая финансировалась из городского бюджета. Ее членом являлся и Хачатрян. Вместо того чтобы защищать народ от воров и бандитов, члены этой организации часто занимались рэкетом и защитой власти от народа. Ходили с оружием и разъезжали на машине с полицейскими номерами. Они всегда, например, охраняли зал, где депутаты собирались на сессии, чтобы горожане со своими проблемами не мешали работать и не могли их контролировать. Сейчас деятельность этой организации приостановлена, однако доказать вину приятеля Хачатряна следствие не смогло.
* Олег и Аника с полуторагодовалым сыном. Фото сделано незадолго до трагедии
Токарь арматурного завода Олег Супруненко не раз поднимал и на сессиях, и перед общественностью на вече вопрос о расформировании этой организации, члены которой, кстати, принимали активное участие в Антимайдане. Молодой депутат выступал также против «карманного» распределения бюджетных средств, повышения цены на проезд в городских маршрутках, принадлежащих монополисту-перевозчику. «Ты зазнался. Пошли поговорим», — подошли как-то к нему после одного из выступлений Хачатрян со своим дружком. «Не мешай нам работать. Мы ведь одними улицами ходим», — сказали открытым текстом. В общем, крутые миргородские парни затаили обиду на простого работягу с принципиальной позицией. Олег заявил об угрозах в свой адрес перед депутатским корпусом, что еще больше не понравилось его оппонентам.
Читайте также: Вдова Героя Украины Владимира Рыбака: «После гибели мужа меня тоже пытались ликвидировать»
— Хачик — тренер по пауэрлифтингу, работавший в Миргородской детско-юношеской спортивной школе, арендовал помещение в центре города за символическую 1 гривню в месяц сроком на сорок девять лет, — продолжает моя собеседница. — А ветераны АТО и волонтеры, когда захотели открыть спортивную школу в помещении бывшего детского сада на окраине Миргорода, не смогли добиться для себя никаких преференций. Я полагаю, что убийство Олега — не банальная бытовая месть за мифический поджог автомобиля. Это политическая расправа. Его убрали как конкурента нынешнему городскому голове. Вокруг Олега объединялись люди, которые, как и он, стремились к справедливости. Влиятельные круги из-за этого нервничали. Убийство мужа заставило замолчать их оппонентов. Прошло уже полтора года, и за все это время в Миргороде не состоялось ни одного адекватно подготовленного митинга протеста. Всех все устраивает, даже бывших коллег Олега — оппозиционеров из депутатского корпуса. Теперь, когда кто-то выражает недовольство деятельностью городских властей, его одергивают: «Ты забыл, что с Супруненко сделали?»
— Следствием доказано, что убийство имеет политический подтекст. Основная мотивация совершенного преступления, которая была инкриминирована организатору группы Хачатуру Хачатряну и его пособникам, — разногласия в политических взглядах на социальное и экономическое развитие Миргорода, — подчеркивает государственный обвинитель, прокурор прокуратуры Полтавской области Елена Гомля.
По большому счету, физически крепкий Хачатур легко бы и сам расправился с Олегом Супруненко, не отличавшимся завидным здоровьем. Но, вероятно, захотел устроить «показательное» шоу в масках. В подельники Хачатрян взял троих: сына богатых родителей, завсегдатая ночных клубов и всяческих разборок, имевшего судимость за хулиганство, младшего брата, для которого был непререкаемым авторитетом, и своего бывшего воспитанника со спортивной школы, тоже ранее судимого Александра Гребенюка. Приказал им вооружиться битами, металлическими палками, топорищами. Место казни сам выбирал — рядом с кустами у обочины дороги, чтобы в случае чего можно было за ними спрятаться, примерно в 200 метрах от дома Олега. Как выяснилось в суде, злоумышленники следили за передвижением своей жертвы две недели. Расправу назначили на 12 июля 2017 года. Когда Руслан, стоявший «на стреме» возле арматурного завода, сообщил брату, что у «объекта» закончилась рабочая смена, разбойники приготовились напасть на него. Около часу ночи они преградили путь велосипедисту.
— Я не могла смотреть видео воспроизведения разбойного нападения на мужа, которое демонстрировалось в судебном заседании, и даже спустя полтора года не осмелилась приблизиться к месту разборки, — на глазах Аники появляются слезы. — Подсудимые говорили, что хотели только напугать Олега, но все указывает на то, что его намеревались убить. Из-за тяжелейших травм муж оказался в критическом состоянии. Олежка только на двадцать шестые сутки смог промолвить несколько слов. Но организм не выдержал — 7 августа его не стало…
— Подсудимые признали свою вину?
— На этот же вопрос судьи Валентины Куцин Хачатрян до приговора тихо, себе под нос, бормотал: «Никто не хотел убивать. Такое горе, извините…» Хотя на самом деле он не раскаялся и не признал себя виновным. Более того, постоянно мне угрожал: обзывал нехорошими словами, прикладывал палец себе к горлу, желая мне смерти. «Ходи теперь в бронежилете!» — стращал после первого заседания. Проклятия в мой адрес посылали и его родственники. А когда мама Олега бросилась на стекло, где сидели обвиняемые, с криком: «Зачем ты убил моего сына?», обращаясь к Хачатряну, он лишь холодно улыбался. Весь зал плакал, когда я рассказывала о том, каким был мой любимый и что я потеряла с его смертью, как нам с сыном теперь тяжело без мужской опоры. А на его лице ни один мускул не дрогнул…
Читайте также: Дочка правозащитницы Ирины Ноздровской: «Скорее всего, маму похитили прямо на остановке в нашем селе»
Как можно было доверять этому человеку тренировать детей? Он же вкладывал в них свою агрессию. Многие в Миргороде знают, что его воспитанники — участники многих конфликтов и разборок. Любителем решать все с помощью силы был и приятель Хачатряна, получивший четыре с половиной года лишения свободы. Его родители и тесть владеют несколькими ресторанами и магазинами, поэтому он вел праздный образ жизни. Видимо, был уверен, что деньги родителей помогут ему выйти на свободу — улыбался на протяжении всего судебного процесса. А когда услышал приговор, просто оцепенел.
Единственный, кто не пытался вилять, — это сельский электромонтер Александр Гребенюк. Он сдал своих подельников и сообщил то, чего они не рассказали бы никогда. Прокурору и потерпевшим пришлось подписать с ним соглашение в обмен на сокращение срока наказания.
Перед началом судебных заседаний я пыталась найти ответ на мучивший меня вопрос: как в одной семье Хачатрянов могли вырасти двое убийц? Но, увидев, как ведут себя их родители и родственники, все поняла.
Совсем другие отношения были у Аники и Олега. Теплые, светлые, нежные. Они познакомились, когда ей было 19, а ему — 21 год. Более пяти лет встречались, прежде чем пожениться. Между супругами существовала сильная духовная связь, которая продолжается до сих пор. Женщина рассказала, что именно в то время, когда злоумышленники устроили расправу над ее мужем, ей приснилось, будто он лежит в траве и зовет ее. И она действительно нашла его под утро лежащим в кювете. Ноги ее сами привели на то место. А за пять дней до задержания убийц приснился Олег и назвал фамилию: Хачатрян…
— Олежка был романтиком с большой буквы, — грустно улыбается Аника. — Благодаря ему в моей жизни были и фейерверки, и серенады, и стихи под окнами дома, и поездки на море… А в вазе всегда стояли свежие цветы — на протяжении всех восьми лет нашей любви. Пусть они были зачастую полевыми, но зато живыми! Вы только представьте: чтобы спеть мне серенаду под гитару, он целый месяц учился игре на этом инструменте! А каким был галантным, вежливым в общении. Обращался ко мне, 19-летней девушке, исключительно на «вы». Это был очень светлый человек, совершенно не конфликтный, добрый, пытавшийся во всем достичь гармонии. Он даже с несправедливостью боролся мягко, потому что не мог на зло отвечать злом. Я ценю то, что было между нами, но мне даже о приятных моментах сейчас больно вспоминать… Мы представить не могли, с каким дном человеческой жизни придется соприкоснуться. Хотя тех, от чьих рук погиб мой муж, не могу назвать людьми.
* Между Олегом и Аникой существовала сильная духовная связь, которая не прекращается и сейчас. Фото со страницы Аники Супруненко-Лисовец в Facebook
Аника говорит, что жизнь всей ее семьи разрушена. Родители Олега живут на лекарствах. Ее мама, любившая зятя, как сына, осунулась и постарела. Брат и сестра молодой женщины плачут вместе с ней. А сын никогда не узнает, что такое отцовское внимание.
— Вместе с мужем умерла и я, — в голосе собеседницы звучат нотки обреченности. — Я стала моральной калекой, а это гораздо сложнее, чем жить с физическим недостатком. Мое сердце огрубело, я не могу, как прежде, радоваться миру. Мне вообще не хочется просыпаться, возвращаться в реальность, где нет моей любви. И я не знаю, как вложить в голову сына Святославчика, что добро не всегда побеждает зло, что мир жесток и несправедлив. Пытаюсь сохранить для сына память об отце, которого он будет знать только по фотографиям. Бережно храню и подписываю каждую вещь Олега, как в музее.
Читайте также: Чиновницу — борца с сепаратизмом облили кислотой после громкого заявления
Единственное утешение для молодой вдовы — общение с погибшим мужем на уровне подсознания. Она считает, что он даже из потустороннего мира поддерживает ее. То песнями, которые они любили слушать, в салоне случайной маршрутки. То какими-то словами во сне, то книгой.
— Олег ОТТУДА как бы дает мне жизненные ориентиры, чему я не удивляюсь, поскольку никогда не верила, что жизнь заканчивается после смерти, — говорит Аника. — Вот недавно, например, меня будто какая-то сила потянула в книжный магазин, где среди множества изданий внимание привлекли два произведения. На одном из них увидела на обложке фото мужчины, очень похожего на Олега. Беру второе — оказывается, это роман-предчувствие о духовном общении молодой женщины, которую держит на свете лишь ребенок, с умершим мужем. Он дает советы, как ей жить без него. Словно специально для меня написано.
А перед годовщиной смерти Олега я долго не могла уснуть, ведя с ним мысленный разговор. «Что же ты оставил меня?» — спрашивала его с обидой в душе. И вот на вечере памяти подходит ко мне его бывшая преподаватель из техникума, с которой мы раньше особо не общались, и говорит: «Мне приснился Олег и попросил передать тебе, что все будет хорошо. Он не оставил тебя». Ну как такое может быть? И мне тогда впервые за все время так радостно и светло стало на сердце…
— Мы готовы к тому, что последует апелляция на приговор,— говорит адвокат Аники Супруненко-Лисовец Евгений Бова. — Я обоснованно полагаю, что суд первой инстанции вынес справедливое наказание, определив для членов организованной преступной группировки максимальные сроки заключения, предусмотренные за инкриминируемые им деяния. Кроме того, они обязаны будут компенсировать родителям Олега Супруненко солидарно 497 тысяч гривен за нанесение морального ущерба и выплатить Анике 34 тысячи гривен за лечение Олега в первые дни. На дом организатора преступления наложен арест.
Как сообщали ранее «ФАКТЫ», в Миргороде депутату Олегу Супруненко открыли памятную доску.