Несмотря на военный конфликт в Грузии, известный актер уезжать из родного Тбилиси не собирается
Известный грузинский актер Нодар Мгалоблишвили стал широко известен зрителям после премьеры картины Марка Захарова «Формула любви». Роль фокусника графа Калиостро стала для Нодара Александровича судьбоносной, изменив всю его жизнь. Популярность принесла актеру новые роли и большие деньги. Мгалоблишвили предлагали перебраться в Москву, но он остался верен Грузии. Потеряв практически все сбережения в начале девяностых, Нодар Александрович перестал сниматься и несколько лет… торговал на базаре.
В 2000 году об актере вспомнили вновь. Одна из его последних работ — картина украинского режиссера Андрея Бенкендорфа «Исповедь Дон Жуана». После нее Мгалоблишвили сказал, что уходит из кино насовсем. Актер уже много лет служит в Тбилисском театре имени Марджанишвили и события прошедшей недели встретил тоже в столице Грузии. «Конечно, я здесь, и даже не думал покидать Родину, хотя предлагали… » — признался по телефону народный артист Грузии.
— Как вы себя чувствуете, Нодар Александрович?
— Ой, милая, плохо я себя чувствую. Знаете, какая-то суматоха происходит. Не пойму, что у наших правителей в головах. Мы теряем территории, а они танцуют!
— В смысле?
— Было во вторник в центре города большое представление. Актеры, певцы танцевали, пели. По какому поводу, скажете? И ваш президент там присутствовал, вместе с супругой Саакашвили стоял на трибуне. А что у вас?
— Все волнуются…
— Наша страна потеряла 180 человек мирного населения. За два дня! А что в армии происходит, мы и не знаем. Вообще, все как-то стремительно произошло. По крайней мере, для нас, простых жителей. Наверное, правительство что-то знало заранее. Но ночь с седьмого на восьмое августа стала просто шоковой. Я как услышал взрывы, мне плохо с сердцем стало. Как такое может быть! Война! Три дня мы жили в состоянии стресса. Нас бомбили, милая. Бомбили! Понимаешь!?
— Это сложно понять.
— Правда. Разбомбили аэропорт в Тбилиси. Я просыпался утром под гул истребителей. Это ТАК СТРАШНО!
— Вы не думали уехать из города?
— Нет, и все мои близкие, друзья тоже остались здесь. Некоторые, правда, поехали к себе на дачи, под городом. Но у меня участка земли никогда не было, так что и прятаться негде. Слава Богу, родных в оккупированных районах у меня нет. Сын и его дети все время со мной.
— В Тбилиси вводили комендантский час?
— Хотели это сделать, но не получилось. Наверное, потому что на четвертый день все кончилось. Знаете, мы ведь, как началась эта война, были в смысле информации совершенно оторваны от мира. Российские каналы отключили, показывало только наше телевидение. Мне звонили друзья из России, говорили: приезжай к нам, устроим всю семью, поможем. Ну куда я поеду из дома? Знаете, какое у нас тут всех настроение? Удручающее. А как иначе, когда теряешь все? И никаких прав нет вообще. Что хотят, то и делают — грузины, русские. Но что поделаешь, надо терпеть!
— А надо ли?
— Конечно, надо. Ну уж не воевать с такой страной, как Россия! И это называют миротворческой операцией, когда бомбят города!
— Много в Тбилиси беженцев?
— Почти из всей западной Грузии. Из Гори — это город в 80 километрах от Тбилиси. Его разрушили до половины. Людей селят в школах, больницах, детских садах. Но город ведь не резиновый… Кстати, когда было опасение, что эта война продлится долго, во избежание паники объявили: запасов продуктов хватит на четыре месяца. Так что всех прокормим, а вот жилье…
— Все-таки надеемся на лучшее.
— Спасибо вам за поддержку. Хотя, честно говоря, не верится уже ни во что. И ехать никуда не хочется. Зовут на съемки в Украину, но куда я поеду в таком состоянии? Наверное, брошу эту работу совсем.
— И что будете делать?
— Ждать своего часа.
— Да вам еще рано!
— Это только Бог знает. Передайте всем, кто меня помнит, большой привет. А насчет возраста… Помните, как говорил граф Калиостро? Я живу уже 6 тысяч 659 лет. Так что пора подумать и о вечном.
— Да бывает. К тому же люди не дают о ней забывать. Ко мне прицепилось это «граф Калиостро», и я уже реагирую, как на имя. А вообще роль-то хорошая. И снимали мы фильм с Марком Захаровым легко, будто играючи. Репетиций практически не было, дублей тоже.
— Говорят, вы тогда сломали ногу?
— Ой, да. Отлучился на несколько дней со съемочной площадки, а вернулся уже со сломанной ногой. Ошибки молодости, знаете ли. Марк Анатольевич ТАК посмотрел на меня, что мурашки по коже побежали. Труднее всего было гримерам, которые должны были в кадре как-то прятать мою «костяную» ногу. Поначалу думали взять на роль графа другого артиста, но Захаров меня «отвоевал».
— Он называл вас одним из самых талантливых грузинов.
— Приятно слышать признание от такого мэтра. Честно говоря, мне редко в жизни приходилось слышать восторженные отзывы.
— Это вы, наверное, лукавите. Вон вам в Грузии даже орден Чести давали, только вы от него отказались.
— Была такая история. В 2001 году, еще при Эдуарде Шеварднадзе. Я от ордена все отказывался, так его в театр принесли. Все равно вернул. Сказал, что власти отняли у меня достоинство, заставив бедствовать.
— Правда, что вам пришлось торговать на базаре?
— В середине девяностых. Я тогда продал одну за другой свои машины — «Жигули» и «Мазду». Денег как актер получал мало, а жить на что-то надо было. Пришлось на базаре продавать автомобильные детали. Прятался от людей под кепкой, чтобы не узнали. Так и прожил два года. Пока, слава Богу, не стал потихоньку оживать кинематограф. И то, скорее, не грузинский, а российский.
— Армен Джигарханян рассказывал, что вы у него роль какую-то отобрали…
— Не отобрал, а играл вместо него. Это была роль Дон Жуана в картине Бенкендорфа «Исповедь Дон Жуана». Просто Армен не смог тогда приехать на съемки, заболел. Вот группа и нашла меня в Тбилиси, позвала. Причем все случилось как-то очень быстро. Мне прислали сценарий, я прочел его за один вечер и на следующий же день вылетел в Киев.
— Вам все время достаются роли фатальных мужчин.
— Я сыграл умирающего Дон Жуана. Мужчину, понимающего, что всегда грешил, тем не менее жил в угоду слабому полу. Он это осознает и не раскаивается.
— В общем «веселый» конец.
— Жизненный, я бы так сказал. На самом деле я доволен, что мне досталась столь заметная роль. Дон Жуан — фигура, с которой можно сравнить, скажем, Ромео. Кстати, в юности я очень хотел сыграть Ромео, но так и не удалось…
— Жалеете сейчас о многом?
— Трудно жить, это правда. Но у меня есть любимая работа в театре. Сын, внук и внучка. Мы вместе, поддерживаем друг друга, а это главное. Знаете, когда меня спрашивают, какой бы я хотел подарок, говорю только одно: «Здоровья моим близким». Правда, теперь буду еще добавлять: «Мирного неба над головой!» Вот так, милая…