Завтра министр обороны Украины отметит 60-летний юбилей
Встреча состоялась в уютном кафе на Подоле, где, как выяснилось, Юрий Иванович любит принимать неофициальных гостей. Услышав, что интервью предполагается в стиле «без галстуков», Юрий Иванович тут же снял пиджак и галстук — благо жаркая погода к этому располагала. «Теперь я готов. Задавайте любые вопросы! — министр лукаво улыбнулся. — Правда, это еще не означает, что будут и любые ответы… » Однако, как выяснилось позже, за полтора часа нашей беседы не оказалось ни одного вопроса, на который юбиляр отказался бы отвечать.
— Юрий Иванович, поздравляем с юбилейной датой! Наверное, вовсю готовитесь к празднованию дня рождения?
— Приготовления к собственному юбилею немножко заслонили текущие события — наводнение в Закарпатье, конфликт в Грузии, подготовка к военному параду ко Дню независимости.
— Тогда первый вопрос о предстоящем параде. Уже давно нашими политиками обсуждается, целесообразно ли тратить на демонстрацию военной техники на Крещатике аж 70 миллионов гривен. Премьер-министр убеждает отдать эти деньги пострадавшим от наводнения, Президент не соглашается, а вы в одном из интервью и вовсе заявили, что на парад из государственной казны не выделили ни копейки.
— Так оно и есть. Дополнительных денег на парад нам не дали, потому что парламент не принял изменения в бюджет. Поэтому из собственных средств подремонтировали, подкрасили технику. Новую форму мы также обязаны были выдать войскам в плановом порядке. Так что во время парада 24 августа люди увидят реальное состояние техники и войск. Пускай посмотрят и оценят — достаточное ли количество денег общество вкладывает в армию, чтобы украинцы могли чувствовать себя защищенными.
— В связи с последними событиями в Грузии это особенно актуально.
— Да. Мы должны задуматься о судьбе своей страны и готовности Вооруженных сил защитить суверенитет Украины. Эти события показали, что в Восточной Европе опять наступили неспокойные времена. И страна, претендующая на то, чтобы быть независимой, должна иметь сильную армию.
Сейчас в украинской армии немало проблем. Ее ведь «ломали о колено» начиная с 1991 года, когда начали процесс сокращения. Досокращались до того, что начали резать боевые единицы по живому. Сегодня этому процессу надо сказать решительное «стоп». Учитывая, что наша страна не находится ни в одном из блоков, нас некому защищать, кроме самих себя. Я рад, что недавно мы с Верховным главнокомандующим Президентом Украины Виктором Андреевичем Ющенко пришли к согласию в этом вопросе. Уже готовится решение о том, что механического сокращения численности военных больше не будет. Корпус украинского офицерства может быть уверен в своем будущем.
— А как лично вы относитесь к вступлению в НАТО?
— За 59 лет существования этой системы коллективной безопасности ни в одной из стран -участниц Альянса не случалось внутреннего вооруженного конфликта, а тем более — нападений извне. Мое мнение — нужно вступать. К тому же, кроме безопасности, это приведет к… экономии расходов на содержание армии. Да-да. В НАТО каждая страна имеет определенную специализацию. Мы могли бы, к примеру, развивать военно-транспортную авиацию. А вот если страна не является членом военного содружества, то ей приходится поддерживать комплексную защиту, причем такую, чтобы быть на уровне современных армий других стран по всем родам войск. На это уходит очень много денег. Поэтому все разговоры о нейтралитете идут от людей, которые не понимают, что это очень дорого.
Надеюсь, что события на Кавказе и будущий военный парад привлекут внимание общественности. И когда мы придем в парламент и в совет нацбезопасности с изложением проблем армии — к нам прислушаются. Понимаете, 149 тысяч военных Украины требуют к себе уважительного отношения. Я мечтаю о том, чтобы профессия военного вновь стала популярной. Чтобы ширилась в стране сеть специализированных военных лицеев, куда с охотой будут поступать мальчишки, чтобы каждая офицерская семья была обеспечена жильем. Очень рад, что вскоре вручу одной из военных семей трехтысячный с начала года ордер на квартиру. Мы сумели привлечь инвесторов в наше жилищное строительство, и больше офицеры не будут по 20 лет стоять в очереди на жилье.
— Недавно вы побывали в рабочей поездке по Ивано-Франковской области…
— Там сейчас работают больше трех тысяч военнослужащих. Первой их задачей было спасение людей, снимали пострадавших с крыш. Теперь предстоит огромное количество ручной работы: расчистка русел рек, разборка разрушенных наводнением домов, очистка зданий медицинских учреждений и школ от нанесенного внутрь ила. Военнослужащие наводят временные переправы, дающие возможность связи с большой землей, кое-где уже приступили к строительству капитальных мостов. Самым сложным районом оказался Верховинский, там из
43 населенных пунктов 42 были отрезаны от мира. До сих пор некоторые села продолжают оставаться окруженными водой, продовольствие туда завозится вертолетами. Мне запомнилось село Грамотное, где директор школы, в которой учится всего 45 детей, страшно переживала, что к новому учебному году дети могут остаться без школьной формы и учебников. Думаю, мы поможем им решить эту проблему.
— А у самих военнослужащих возникали какие-либо проблемы в зоне экологического бедствия?
— Были определенные трудности с питанием. Сейчас армия перешла на еду, которую готовят коммерческие структуры. И эти структуры оказались не готовы к тому, чтобы выдвинуться вслед за частями из оборудованных для приготовления пищи помещений в воинских частях в пострадавшие районы, где подобного оборудования нет. Не умели, не знали как это делается. Поэтому в первые сутки-двое наши ребята оказались в зоне ЧП лишь с одним сухим пайком на руках. Спасибо, готовить им помогали женщины из затопленных сел.
— Вот тебе раз! А как же полевая кухня, солдатская каша?
— Нет сейчас в армии солдат-поваров. Мы же переходим к профессиональной армии, и это одна из ее сторон. Вот и в Грузии, например, что произошло: когда военные с суточным запасом продовольствия пошли в бой, гражданские повара отказались за ними идти. Бойцы оставались голодными.
— Ну и ну!
— Это проблема, которая будет обсуждаться на самом высоком уровне.
— Юрий Иванович, вы гражданский человек, даже в юности в армии не служили. Тяжело вот так, на шестом десятке лет, окунуться в военную жизнь?
— У всей Европы, кроме Белоруссии, министры обороны — гражданские люди. Причем большинство — врачи по образованию. Мне же в этом смысле полегче. Я, как ни крутите, 24 года отработал в строительстве. А строительство — это жесткая дисциплина, умение работать с большим количеством людей. И армия — это огромное хозяйство, которым нужно уметь управлять.
— Все было не совсем так. Расскажу подробнее. В Киев я приехал из села в Житомирской области, куда незадолго перед тем перебралась из села Буй Бичурского района Республики Бурятия наша семья. Мой отец по национальности бурят, простой рабочий, работал в геологоразведочных партиях. Мама — украинка, ее семью в 30-годах выслали в Сибирь из Житомирской области. Маме скоро 84 года, она до самой пенсии работала учительницей младших классов. Сестра, которая тоже уже на пенсии, всю жизнь проработала лаборанткой на местном фарфоровом заводе. Живут в Житомирской области.
В Киеве я поступил в строительный техникум, закончил его с отличием. Денег, чтобы учиться на стационаре, не было, я пошел на вечернее отделение Киевского института народного хозяйства. И отправился работать на завод железобетонных изделий. Пока учился, три года работал мастером, два года начальником цеха, и как только с отличием закончил институт, меня назначили главным инженером завода. Как раз в то время я познакомился со своей будущей женой Леной. Знакомство произошло в заведении, о котором теперь и упоминать-то немодно — в институте марксизма-ленинизма, где мы оба учились на философском факультете. Невеста, разумеется, спрашивала меня, где и кем я работаю. Но я все крутил вокруг да около: «Так, мол, на заводе, строитель по специальности». Однако в тот день, когда мы пошли подавать заявление в ЗАГС, Лена «прижала» меня окончательно. Пришлось мне отвести ее в кафе, усадить за столик и признаться: «Вчера назначили директором завода». Мне тогда было 25 лет.
— Ну, наверное, у директора жилищных проблем не было?
— Стали мы жить в моей
11-метровой гостинке на Печерске, как раз напротив роддома. Когда один раз, придя домой поздно вечером, я увидел оставленную женой записку на столе: «Я пошла!» — сразу понял, куда мне надо бежать. Сейчас сыну уже 33 года…
— Признайтесь, принимали участие в его воспитании?
— В школе я был три раза. Первый — когда сын поступал в первый класс. Второй — когда жена сказала, что нужно там что-то мыть. Больше никто из родителей нашего класса не пришел, и мы с женой вдвоем мыли все подряд — окна, двери, парты. Ну и третий раз — уже на выпускном, где мне преподнесли приятную новость: за победы в олимпиадах по точным предметам Дмитрий без экзаменов принимается на физический факультет Киевского университета. Я был горд, а сын… решил все по-своему. Отправился поступать в московский физтех. После окончания вуза весь его курс рванул по контрактам на работу в Штаты. Дмитрий тоже хотел, но я ему объяснил, что негоже сыну украинского министра работать за рубежом. (В 1997 году Юрий Ехануров занимал пост министра экономики. — Авт. ) В качестве компенсации за «моральный ущерб» купил ему компьютер.
— Маловато, наверное…
— Да я шучу. На самом деле, у меня просто хороший, правильный сын. Сейчас работает в частном бизнесе как руководитель проектов. И кроме того, является лейтенантом запаса украинской армии. В московском вузе ему не разрешили посещать «военку», наверное, чтобы не узнал секретов российского вооружения, так он заканчивал военную кафедру в Киевском государственном университете.
— А жена кем работает?
— По образованию она тоже строитель, после вуза работала в проектном институте. Как-то раз, когда я был премьер-министром, попросилась со мной в командировку на Запорожский автомобильный завод. Ну, предложили ей там пройтись с экскурсией по заводу. Но она ответила конкретной просьбой — отвести ее на определенную отметку в таком-то производственном цеху. Оказалось, там находится узел, который она лично спроектировала! Елена посмотрела, убедилась, что все работает нормально, и вздохнула: «Могу спать спокойно».
Когда в 90-х работы для проектировщиков не стало, она по моему совету закончила несколько курсов: аналитиков ценных бумаг, аналитиков фондового рынка. И сейчас она работает начальником отдела одного из банков. Уже хочет на пенсию — но ее как толкового специалиста уговаривают поработать еще. Зарплата у нее больше моей.
Потянувшись к черному кожаному портфелю, Юрий Иванович достал несколько фотографий, в том числе и фото, на котором он с женой на кухне лепит пельмени. Но выбрал один снимок, где он за преподавательской кафедрой.
— Юрий Иванович, правда ли, что вы еще и преподаете?
— Да, на экономическом факультете Киевского университета я действительно преподаю. Как-никак, профессор. Читаю курс лекций — «Инвестиции и инвестиционный менеджмент». Наверное, мне от мамы передалась страсть к учительству.
— И что, студенты слушают?
— Еще как. Для меня студенческая аудитория — лучшая проверка. Если глаза горят, значит, говорю по делу. Если пошел шорох, значит, перешел на «общие места». Уточнение происходит во время сеанса вопросов-ответов. Если бы вы слышали, какие вопросы задают наши студенты! Вот где настоящий государственный подход и переживание за страну. Впору многим политикам поучиться. Это вам не конъюнктурный патриотизм.
— Расскажите о ваших знаменитых семейных соревнованиях по лепке пельменей…
— Для меня это блюдо привычно с детства. В Сибири заготовка пельменей идет с октября, когда начинаются морозы. Их лепят очень много и вывешивают в таких белых мешочках. Прибежал из школы — отсыпал себе горсточку, сварил.
У нас в семье к лепке пельменей приступают 31 декабря. Мы традиционно провожаем старый год по забайкальскому времени — это в шесть часов вечера по Киеву — и садимся лепить пельмени. Лепим мы с сыном, причем это обязательно соревнование — кто больше налепит за час. Жена и невестка помогают — готовят фарш, раскатывают тесто. Ну а внучки Оля и Таня — активные болельщицы.
— И кто же побеждает?
— В последние годы я вышел на скорость 120 штук в час. У сына — где-то 85. Ничего, он еще молодой.
— А какие бурятские блюда вы знаете?
— На самом деле, мое любимое блюдо — деруны. Я, когда собираюсь в село к маме и сестре, звоню: «Буду завтра к четырем, готовьте деруны».
— На родине бываете?
— В Бурятию мы с женой съездили пять лет назад, то есть спустя сорок лет после того, как я оттуда уехал. Сложные впечатления. Люди живут так бедно — просто сердце щемило. Мои одноклассники почти все безработные, выживают за счет того, что ходят на охоту в тайгу. На встречу с нами съехались родственники со всей Сибири. Многих я тогда увидел впервые. Вот там мы и попробовали омуля во всех видах! И на рожне (отсюда и выражение «лезть на рожон») — нанизанного на острую деревянную палочку, и запеченного на костре, и тушеного, и вареного. Вкуснотища, объедение. И сейчас нам иногда передают из забайкальских краев копченых омулей и кедровые орехи.
— Юрий Иванович, среди профессий, полученных вами за годы учебы в строительных учебных заведениях, каких только нет — столяр, плотник, маляр, стекольщик… Наверное, дома все на вас держится — прибить, покрасить, картину повесить?
— Честно скажу — нет. Встаю в 5 утра, из дома выхожу в 7. 15. Работаю без выходных. Это у меня такой принцип: первые полгода на новой работе выходных не бывает. Максимум послаблений — в субботу прихожу на службу на час позже, чем обычно, а в воскресенье — аж на два. Возвращаюсь домой обычно позже девяти, и ничего уже по домашнему хозяйству с меня не возьмешь. Спасибо жене, она все бытовые «удары» берет на себя.
— А как же мужские увлечения — рыбалка, охота?
— На охоте я последний раз был лет тридцать назад. Не мое это. У меня другой отдых: люблю читать. В воскресенье после обеда обязательно иду в какой-нибудь большой книжный магазин или еду на книжный рынок на Петровку. Люблю историю, интересуюсь современными украинскими авторами. Поскольку я много общаюсь с молодежью, мне надо быть в курсе новинок!
— А путешествия?
— Когда я ходил в отпуск нормально, мы отдыхали в Крыму. Я люблю подолгу плавать, бродить по местам с историей. Для меня нет места интереснее Херсонеса! Раньше разъезжали с женой по Союзу — в Таллин, Ригу, Тбилиси. Сейчас ездим, только когда меня приглашают куда-нибудь за рубеж читать лекции по инвестициям, и жена едет со мной.
— Успеваете хоть иногда пообщаться с сыном?
— Сын с семьей приезжает к нам по субботам. Они ночуют, и я успеваю поиграть с внучками еще и в воскресенье, до отъезда на работу. Их у меня две: Оля и Таня. Старшая закончила первый класс, младшая собирается в школу в этом году. Люблю дарить им подарки. Оля, например, обожает лошадей. Но, поскольку презентовать живого скакуна я ей не могу, приходится постоянно придумывать что-то лошадино-игрушечное. Таня любит кукол. Причем всегда детально описывает — какую именно куклу хочет, с какими глазами, волосами, в какой одежде. Тоже приходится поднапрячься, чтобы отыскать требуемое! Когда я бываю в заграничных поездках, то часто покупаю им одежду. Это тоже нелегкая задача: юбочки-платьица, отличаясь размером, должны быть непременно одинаковыми. Иначе — будет трагедия!
— Интересно, во что вы с ними играете?
— С Олей — в шахматы. А с Танечкой гоняем наперегонки.
— Юрий Иванович, будучи премьер-министром, вы как-то заметили, что, судя по опубликованным высшими государственными чиновниками налоговым декларациям о доходах, вы богаче своей предшественницы в пять раз. Изменилось ли что-то с тех пор? Вы так же богаты?
— Хотите, могу просто рассказать вам о своих доходах. Как государственный служащий первого ранга, министр обороны, профессор, я по совокупности получаю «чистыми» 15 тысяч 600 гривен в месяц. Жена, как я уже говорил, несколько больше. Имею машину «Тойота Прадо». Квартиру. Дачу продал и не жалею.
— Почему продали?
— Как-то раз журналисты меня спросили, что я буду делать во время отпуска. Я ответил что-то вроде: «У меня есть дача, и туда надо поехать бурьян выкосить, а то перед соседями неудобно». На следующий день выходит газета со снимком: я на трибуне Верховной Рады жестом показываю на что-то высокое. И подпись: «Вот такие бурьяны выросли на даче у Еханурова» Ну я ее и продал.
— Чтобы не косить?
— Жалеть там особо не о чем. Стандартный участок в шесть соток, и на нем строение шесть на шесть метров (тогда разрешались дачные постройки строго определенных размеров).
— А где вы живете?
— У нас с женой двухкомнатная квартира в центре Киева стоимостью… 14 гривен 12 копеек.
— ?!
— Ну когда я получал ее, то в технических документах была проставлена сумма в каких-то огромных миллионо-купонах. Которые теперь, если их пересчитать, как раз и составляют 14 гривен 12 копеек.
— Юрий Иванович, все же признайтесь, как собираетесь праздновать юбилей?
— 23-го утром обязательно поеду к маме, поздравлю ее с днем рождения сына. Это же и ее праздник! Кстати, в Финляндии вообще день рождения детей считается праздником родителей. Вечером придут родственники. 24-го числа, после парада, соберемся с друзьями. Ну а в понедельник 25-го устраиваем официальный прием. Вот такие планы.