На Играх в Пекине 24-летний слабовидящий харьковский пловец завоевал пять медалей, четыре из которых — высшей пробы
Мы договорились с Максимом Вераксой встретиться в Паралимпийской деревне. Навстречу мне уверенно шел высокий голубоглазый блондин. Сначала один волонтер остановил его и попросил сфотографироваться. Потом уже другой обратился за автографом. Только когда Максим взял ручку, поднес совсем близко к глазам листок бумаги и вывел крупную подпись, стало понятно, что парень совсем плохо видит…
24-летний харьковский пловец Максим Веракса положил в копилку нашей команды на Паралимпиаде-2008 пять медалей. Причем четыре золотые и одну бронзовую. Да и рассказчиком он оказался неплохим.
— Уже ощутил на себе, что такое слава?
— Еще нет. Думаю, это меня ждет в Украине, — улыбается Максим Веракса. — Даже с друзьями по команде мои победы отметили чисто символически. У нас тут все-таки спортивный режим. Я дружу со всей нашей командой. Так получается, что в воде мы — соперники, а вне бассейна — друзья.
— Кому первому позвонил после победы — родителям?
— Мама мне первая позвонила. Я даже не успел еще вытереться после заплыва. Мама у меня сдержанный человек, но в тот момент в ее голосе слышались слезы. Я ведь не вижу результаты на табло. Мы проплываем дистанцию, выходим из воды и идем в раздевалку. И только проходя мимо наших репортеров, узнаем от них результаты. Первую золотую медаль я завоевал на новой для себя дистанции — 100 метров брассом. Тренируюсь на ней всего год. И утром в квалификационном заплыве, и вечером я установил на ней мировые рекорды. Это стало для меня неожиданностью. Но я так хотел стать первым, что старался изо всех сил.
— Сколько наград планировал завоевать в Пекине?
— На каждой дистанции по медали (смеется). А уж какая медаль, неважно.
— Как спалось накануне первого старта?
— Заснуть удалось с трудом. В уме проплываешь дистанцию — старт, вход в воду, гребок, дыхание, поворот — тысячу раз. Хорошо, что мы приехали в Китай за две недели до начала соревнований. Огромное спасибо президенту Паралимпийского комитета Украины Валерию Сушкевичу. Мы успели к началу соревнований акклиматизироваться. Это очень важно, потому что разница во времени большая. И мы дома привыкли свой лучший результат показывать вечером, а здесь, в Пекине, приходилось максимально выкладываться в непривычное для нас время. Китай подошел очень серьезно к подготовке. Все сделано на высшем уровне. А какое качество воды в бассейне! Она же чистая как слеза. Это замечают даже люди с плохим зрением. Все-таки технологии у китайцев лучше наших.
— Болел за своих ребят во время заплыва?
— Мы заранее запаслись футбольными дудками и перекричали всех
собравшихся в тот день на трибунах.
— Когда плывешь, слышишь трибуны?
— Слышу только свист своего тренера. На последних метрах, когда силы покидают, а нужно сделать финишный рывок, Василий Григорьевич как засвистит! Ни с кем не перепутаешь. Слышно на весь бассейн. И я, стиснув зубы, из последних сил делаю рывок. Ведь соперники могут появиться рядом совершенно неожиданно, можешь проиграть буквально касание. Нужно в последний момент «выпрыгнуть» из воды. Со стороны это и выглядит как прыжок.
— Не особенно. Но вот перед стартом не стригусь. Два месяца по мне уже парикмахерская плачет. А еще в день старта не бреюсь.
— А что за крестик у тебя на груди?
— Очень дорогая для меня вещь. Это деревянный крестик из женского монастыря в Крыму. Там молятся за тех, у кого проблемы со зрением. На чемпионате мира во время тренировки я потерял этот крестик. Неделю чувствовал себя очень плохо. Потом мы специально поехали с родителями в этот монастырь и купили такой же. Я его никогда не снимаю. Свою золотую цепочку перед заплывом снимаю, а с этим крестиком плыву.
— Сколько тебе было лет, когда впервые пришел в бассейн?
— Три года. Любовь к спорту мне привил отец. Зимой — лыжи, коньки, летом — бадминтон, волейбол, футбол. Мне больше всего понравилось плавать. Пять лет меня тренировал папа, потом я попал к Василию Григорьевичу Кике. Он очень требовательный, поэтому у меня такой высокий результат.
— Проблемы со зрением у тебя давно?
— С детства носил очки. А в 20 лет практически потерял зрение полностью. Началась атрофия зрительного нерва. Правый глаз ослеп полностью. Левый — частично. Вижу размытые силуэты на расстоянии вытянутой руки. Я долго тренировался ходить и различать предметы. Очень тяжело было психологически привыкнуть к этому состоянию. Целый год на это ушел. Многие знакомые отмечают, что я хожу, как здоровый человек.
— Ты и не производишь впечатление практически слепого человека.
— Стараюсь жить так же, как и до болезни. Просто предупредил всех друзей и знакомых, чтобы не обижались, если я пройду мимо и не поздороваюсь. Попросил их махать мне рукой, свистеть, звать меня. Многие поначалу не верили, что я потерял зрение. Даже мама. Одернула: «Так нельзя шутить!» Я ответил: «Мама, это не шутки».
— Хотя бы частично восстановить твое зрение можно?
— Вот вернусь в Украину и серьезно займусь этим вопросом. В нашей стране мне сказали, что ничем помочь не могут. Я узнал адреса немецких клиник, отправим туда документы и, может быть, съезжу на консультацию.
— То есть как распорядиться призовыми, ты уже знаешь.
— Да, на улучшение здоровья. Помимо зрения, у меня есть еще и другие проблемы — сосудистая дистония. Я не знаю, что будет со мной через два-три года. Боюсь ослепнуть совсем. Это самое страшное, о чем можно подумать.
— Если ты смог стать четырехкратным чемпионом, то в жизни со всеми проблемами тоже сумеешь справиться. Тем более что у тебя такой надежный тыл. Что мама приготовит к твоем приезду?
— Скорее всего, испечет торт. Я сладкоежка. А еще очень соскучился по борщу. Наваристый украинский борщ с черным хлебом и чесноком — это мечта всей нашей команды!
— Скажи, Максим, а любимая девушка у тебя есть?
— Да. Она тоже занимается плаванием и была здесь на Олимпиаде. Это Юля Подлесная. Мы встречаемся уже шесть лет.
— Ого! Ты уже просто обязан жениться.
— Решение этого вопроса все откладываю и откладываю. Думаю, что будет с моим здоровьем завтра, через год… Созваниваемся с Юлей каждый день. Она говорит: «Максим, у меня такое чувство, что эти дистанции я плыла вместе с тобой».
— Чем планируешь заняться после окончания спортивной карьеры?
— Я закончил Харьковскую академию физического воспитания. Но тренером быть не хочу. Не хочу мучить детей, как меня мучили (смеется). Может, открою свое дело. Хотя без плавания не смогу. Бывает, устану и говорю себе: «Все! Месяц не буду к воде подходить». А уже на следующий день иду просто поплавать для души и проплываю метров 500.