Популярный российский актер ушел из семьи и появился на Ялтинском кинофестивале со своей новой пассией
Евгений Стычкин по жизни везунчик. Сыграл в театре Адольфа Гитлера и Чарли Чаплина, за что в 2000 году получил престижную премию «Чайка» в номинации «Прорыв», в кино начал сниматься с 17 лет, будучи студентом первого курса, и сразу же сыграл молодого любовника героини очаровательной Татьяны Догилевой в фильме «Пчелка». Сейчас на счету «русского Луи де Фюнеса», как называют Стычкина кинокритики, уже четыре десятка (!) картин, среди которых «День полнолуния» Карена Шахназарова, «Танго втроем» Петра Тодоровского, «Антикиллер» Егора Кончаловского, «Любовь-морковь» Александра Стриженова. А еще триллер «Флэшка» и сериалы «Графиня де Монсоро» и «Холостяки».
В свои 34 года Евгений трижды отец: воспитывает восьмилетнего Алешу, семилетнего Леву и дочку Сашу, которой недавно исполнилось четыре годика. До последнего времени Женя слыл примерным семьянином, но на недавнем Ялтинском кинофестивале актер появился с новой пассией — актрисой Ольгой Сутуловой, с которой у него, по слухам, разгорелся служебный роман во время съемок картины «Контракт на любовь». Сам Стычкин никаких комментариев не дает, лишь подтвердил, что сейчас живет на два дома. О каких-либо подробностях личной жизни говорить в интервью актер наотрез отказался.
— Женя, когда мы общались два года назад, на вас была куча украшений: феничек, браслетов, колец, цепей, а сегодня нет даже обручального кольца…
— Сейчас украшений практически не ношу, вот только крестик на груди. К тому же год назад со мной приключилась одна показательная история. Сняв с себя все побрякушки, я положил их в сумку и вышел на улицу (мы живем в частном доме под Москвой). Мне надо было везти куда-то детей, они тогда баловались, не хотели садиться в машину, пристегиваться. А я этого не люблю, пытаюсь добиться жесткой, армейской дисциплины. Помню, я им долго выговаривал, что они не могут удержать в своих маленьких головах какие-то полторы задачи, а мне приходится держать тысячи задач и за них думать. Сказал, если они не будут собранными, никогда ничего не добьются в жизни. Потом сел в машину, закрыл дверь и поехал и только в Москве понял, что оставил на багажнике сумку, в которой были документы, ключи от дома, какие-то подарочные сертификаты, все мои драгоценности.
— Ужас! И что — не вернули?
— Какой там! На самом деле, подумал я, это ведь прекрасно, потому, что когда ты или зазнаешься, или делаешь что-то неправильно, тебе таким простым способом показывают: оглянись, посмотри на себя по-другому. Это был знак!
— Появлялись симптомы звездной болезни?
— Не знаю. Думаю, люди, страдающие звездной болезнью, ее не замечают.
— Ваши родители не были против, чтобы вы стали актером?
— В тот тяжелый период артисты ничего не зарабатывали и уже перестали быть кумирами миллионов в той степени, в которой они были в советское время. Папе не нравилось, что я становлюсь артистом. К тому же актерская профессия какая-то полумужская: ты должен нравиться, а это, мне кажется, для мужчины противоестественно. Нужно слишком за собой следить, что тоже не должно быть первым, о чем думает настоящий мужчина. Это, кстати, до сих пор является моей проблемой.
— Слишком за собой следите?
— В том-то и дело, что нет. Например, сам себя подстригаю машинкой. А потом еду на «Мосфильм». Меня встречает мой агент и говорит, что я — единственный из известных ему артистов, который так готовится к встрече с режиссером, потому что я не лучший на свете парикмахер.
— Ну а если не актером и не парикмахером, кем бы еще могли стать?
— Наверное, клоуном. Мама хотела, чтобы я поступил в цирковое училище. Это было бы очень здорово, ведь мог получить столько навыков, которые сейчас пригодились бы. Но, когда у мамы возникла такая идея, вся родня решила, что это просто неудачная шутка. Как может «наш чудный и умный мальчик» пойти на трапецию!
— Но сейчас-то вы душеньку отвели, приняв участие в проекте «Цирк со звездами»?
— Отвел. Вы не можете себе представить, что такое цирк, если никогда не работали там или не дружны с кем-то из цирковых артистов. Какая это самоотдача, какая поддержка, какое отношение друг к другу, какое желание помочь. Как заслуженные артисты и мастера сцены помогают начинающим, тренируют их…
— Но цирк ведь еще и очень экстремальное занятие.
— Да, мало более жестких профессий. У меня очень много травм после цирка. Мужчине делиться своими болячками как-то глупо, но это не просто несколько ушибов, которые были неприятными и теперь о них можно забыть. Многие травмы, полученные в цирке, до сих пор «несу с собой». И не жалею о них. Опыт, который там приобрел, будет теперь у меня до гробовой доски.
— Как вы все успеваете? И в кино столько снимаетесь, и на Новом канале «Алло, гараж!» ведете, и в «Цирке со звездами» участвуете, и в рекламе мелькаете, еще и по кинофестивалям разъезжаете…
— В последнее время часто приходится отказываться от ролей. Стараюсь быть максимально избирательным, хотя актерская судьба обычно не слишком долговечна. Только в Москве за год появляются сотни новых актеров. Соответственно, по теории вероятности, твое место, твое амплуа, твои возможности будут бесконечно подвергаться жесткой конкуренции. Мне в какой-то момент стало приходить столько предложений, что нет опасности остаться без работы. К сожалению, большинство ролей однотипные — я должен быть веселым славным малым, а это в какой-то момент до смерти надоедает.
— Именно поэтому вы попробовали себя в необычном амплуа и сыграли маньяка в фильме «Бункер»?
— Должен признаться, что эта картина далась непросто. Психологически очень тяжело, когда ты восемь раз в день втыкаешь в человека заточку. А в финальной сцене я привязал к столбам шестерых человек и всячески над ними издевался, избивал и фактически насиловал артистку Александру Куликову. После съемок несколько дней отходил от этой мерзости.
— Кошмары не мучили по ночам?
— Вы знаете, я прекрасно сплю независимо от того, что происходит вокруг меня и в моей собственной жизни. И кошмары не снятся. Кстати, лучше я высыпаюсь зимой, потому что оставляю на ночь открытыми окна. Укроюсь восемью одеялами, и мне не страшны 20-градусные морозы. Бывает, даже вода в стакане на столе замерзает.
— Милиционера тоже сыграли, чтоб разрушить устоявшееся амплуа?
— Это одна из моих последних работ, которая вот-вот выйдет на экраны. В фильме «Самый лучший вечер» Евгения Лунгина я сыграл следователя МУРа. Это детектив, по классический схеме а-ля Агата Кристи, но действия происходят в наши дни. Собираются бывшие одноклассники, один из пришедших на встречу — криминальный олигарх Паша Майков, которого убивают. На место преступления приезжает следователь Олег Петрович Кошкин (его-то я и играю). У него многолетние личные счеты с убитым, и он из той неподкупной части милиции, которая нас действительно бережет. Такой жесткий, довольно мрачный следователь.
— Вы, кстати, сами в милицию попадали?
— (Пауза. ) Попадал, причем именно здесь, в славном городе Ялте. Побывал в небольшом отделении милиции, которое находится над рестораном «Гурман», что на набережной. Я занимался восточными единоборствами и каждый год приезжал сюда в клуб «Спартак» на тренировки к серьезному спортсмену и великолепному учителю Александру Всеволодовичу Сивцову. И вот однажды мы из-за девчонок сильно подрались с местными. Помню, за нами некоторое время бегали милиционеры, но нам каким-то чудом удалось от них смыться. Мы решили отметить это дело в ресторане «Гурман». Но, когда зашли в заведение, там по «счастливой» случайности сидели те самые милиционеры, которые пять минут назад гонялись за нами по всей Ялте (смеется).
— В новом телесезоне вы по-прежнему ведете авто-шоу «Алло, гараж!». И при этом все так же ездите на своем стареньком авто?
— На доставшемся от папы
124-м «Мерседесе» 1994 года выпуска. Меня презирают мои друзья, пишут на машине неприличные слова, но я пока не нашел автомобиля лучше этого.
— Пользуясь служебным положением, могли бы давно переделать свое авто, довести до совершенства.
— Нет, моя машина абсолютно такая же, как вышла с конвейера, никакого тюнинга. Я в программе, да и в кино водил тысячи разных автомобилей. Вот недавно ездил на «Мазерати». Конечно, хотелось бы иметь такую машину, но не настолько, чтобы тратить на нее
80-100 тысяч долларов. Не собираюсь работать на свое авто. К тому же сейчас я не думаю о том, где оставляю машину, не поцарапают ли мне ее…
— Можно стать лицом какой-нибудь автомобильной марки и получить машину в подарок. Вам ведь сниматься в рекламе не впервой.
— В начале своей творческой карьеры я рекламировал шоколад и в течение двух лет вместе с выдающейся Инной Ульяновой мыл всей стране раковины специальным средством. Кстати, тогда с удовольствием брался почти за все, что предлагали. Помню, за рекламу «Комета» получил всего 600 долларов. Сейчас, конечно, другие цены. В прошлом году снялся в рекламе одного банка. Правда, сперва выяснил у своих друзей, которые занимаются банковским бизнесом, что за новый продукт. Не очередное ли фуфло, не обман ли? Только после этого согласился и получил вполне приличную сумму денег. Она позволила мне достаточно долгое время отказываться от проектов, которые мне не нравятся, и жить припеваючи.
— А на небольшую роль у Никиты Михалкова в «Утомленных солнцем-2» сразу согласились?
— Конечно, это же МИХАЛКОВ! Между прочим, «Утомленные солнцем-2» — это условное название. Как будет именоваться фильм, пока не знает, наверное, и сам Никита Сергеевич. Михалков работает над ним уже два года, и, когда этой весной он устроил досъемки, получилось 150 съемочных дней. А ведь даже очень большой и серьезный проект можно сделать дней за 50-60. Известно, что это будут два полнометражных художественных фильма, которые выйдут один за другим через год. Параллельно покажут 12-14-серийную телевизионную версию.
— Кого вы играете?
— Я сапер, старший лейтенант, который должен был подорвать мост. Заминировал его, но получилось, что мост взорвался со всеми людьми. Это изначально было так. Потом Никита Сергеевич решил, что убивать меня не будет и я доплыву до бревна, на котором находятся сам Михалков с Димой Дюжевым и Андреем Мерзликиным, с ними немножко пообщаюсь и утону. Позже режиссер сказал, что меня зарежет немец. Но и немец меня не зарезал. В общем, я участвовал в энном количестве боев. А потом пошли кадры, которые уже были отсняты год назад, и меня на них нет, потому что я погиб. Так что сейчас я уже не снимаюсь, меня убили.
— Нет предрассудков по поводу того, что умираете в кадре?
— Большого удовольствия от того, что ложишься в гроб, не получаешь, но сейчас у нас есть профессионалы высокого класса, которые могут сделать твою маску, поместить в гроб вместо тебя резиновую куклу, что, наверное, и правильно. Но вообще я не боюсь умирать в кадре. Меня как только ни убивали в картине «Господа офицеры» Олега Фомина. Сперва должны были застрелить, так я настоял на том, чтобы задушили. Подумал: всех же застрелят, а у меня роль небольшая, надо чтобы запомнили. Так и сняли…