После того как неизвестный тремя выстрелами в упор застрелил в собственной квартире в Мариуполе боевика Романа Джумаева по кличке Джума, начали поступать угрозы известному волонтеру Галине Однорог, благодаря которой общественность и узнала о «подвигах» террориста. До определенного момента Джума, выпущенный судом под домашний арест, спокойно жил в Мариуполе и даже решил начать свой небольшой бизнес. Его принимали за атошника. Ведь над его мини-пиццерией развевался украинский флаг, а сам Джумаев обещал скидки ветеранам АТО. И только случайно удалось узнать, что Джума на самом деле воевал против наших ребят на Донбассе.
Информация «ФАКТОВ»
Роман Джумаев родился в Мариуполе в 1991 году. По специальности — программист. Летом 2014-го он пошел воевать против украинских властей на стороне сепаратистов, был в составе интербригады «Пятнашка». Участвовал в боях за Дебальцево, сражался против «киборгов» в Донецком аэропорту.
В Украине за участие в боевых действиях на него завели уголовное дело. Данные Романа можно найти на сайте «Миротворец», где собрана информация о сепаратистах. Согласно порталу, он обвиняется по статье 260 части 5 Уголовного кодекса Украины («Участие в незаконных вооруженных формированиях»).
Суд посчитал, что до оглашения приговора бывший боевик может оставаться под домашним арестом. Но некий неизвестный, по всей видимости, решил совершить «народное правосудие». Соседи дома, где жил Джумаев, рассказывали журналистам, что в день убийства боевика за ним следили. Кто-то часов шесть просидел в машине, наблюдая за квартирой Джумы. За это время, со слов очевидцев, этот человек ни разу не закурил и не вышел в туалет. А потом в квартиру Джумаева постучали. Хозяин открыл дверь и получил три выстрела в грудь.
Как выясняется, волонтеру Галине Однорог угрожали и раньше. И сам Джумаев, и его мама. Сразу же после смерти боевика, его мама Людмила Джумаева прислала женщине видео, где она, плача, говорит: «Я похороню своего ребенка и поеду к Зеленскому. Пусть все знают, что она убила мое сердце — я убью ее сердце».
«ФАКТЫ» связались с Галиной Однорог, которая сейчас находится за границей. Волонтер действительно опасается за свою жизнь и угрозы матери убитого Джумаева считает реальными. Однако Галина все-таки решила отказаться от охраны.
— Новых угроз больше не было. Может быть, потому что меня пока нет в стране, — рассказала Галина Однорог в эксклюзивном интервью «ФАКТАМ». — Мама Джумаева мне угрожала и раньше. Когда я ездила на суды, поднимала прессу, поднимала атошников. Она узнала мой адрес в Мариуполе. Там проживает моя мама. Она болеет. Дверь матери Джумаева не открыла.
За моей мамой потом постоянно ходили какие-то люди, следили за ней. Потом мне позвонили соседи, сказали, что такая-то женщина приходила к ним, разыскивала меня. Она спрашивала, как часто я бываю дома. Потом она узнала мой старый адрес, номер телефона. Начала мне звонить. Мама Джумаева предлагала деньги, сначала — как помощь для АТО. Говорила, что они с сыном хотят помочь военным. Мол, давайте встретимся. Но я ответила, что не хочу с ней встречаться и ничего не хочу от них с сыном принимать.
Потом уговоры закончились и начались угрозы. Она звонила и говорила: «У тебя тоже есть дети. Ты за них не боишься?» Требовала, чтобы я отстала от ее сына. Это происходило регулярно, примерно в апреле-мае уже этого года. Я вынуждена была написать заявление в полицию. Маму Джумаева вызывали на допрос. Но потом только развели руками. Открытых угроз — типа «я тебя убью» или «с твоими детьми что-то сделаю» — не было. Значит, нет и состава преступления.
Какое-то время я не могла ездить в суд. Начались выборы, потом мне нужно было уехать из Мариуполя. А когда вернулась, узнала, что Джумаева и еще одного боевика выпустили из-под стражи. Джумаева отпустили под домашний арест, а второго — под залог в 150 тысяч гривен. Я не могу понять: как это произошло? Это же нереально! Нельзя отпускать боевиков!
Подавала заявление в прокуратуру, ездила в полицию. Мне объяснили, что статьи Уголовного кодекса, которые применяли к Джумаеву, позволяли ему выйти из СИЗО под домашний арест. Я и еще несколько представителей общественности написали письмо президенту Украины Владимиру Зеленскому. Мы понимали, что отменить домашний арест для Джумаева уже нельзя. Но хотели на будущее, чтобы боевиков больше не выпускали. Нужно было вносить какие-то изменения в законодательство, чтобы боевики, которые убивали наших ребят на Донбассе, оставались на время следствия под стражей.
После того, как Джумаева отпустили под домашний арест, мне звонили журналисты из Беларуси, которые брали у него интервью. Они были очень удивлены. Говорили, что сделали все возможное, чтобы этого боевика депортировали в Украину, а, мол, у вас, в Мариуполе, его суды отпускают и он спокойно ходит по городу.
Из интервью Джумаева изданию «Радио Свобода» https://www.svoboda.org.
«И вот мы с другом решили поехать воевать, хотели ехать в Луганск. Я получил последнюю зарплату в Киеве, купил экипировку. 4 августа доехали на поезде до Донецка (тогда еще ходили поезда), а вокзал абсолютно пустой. Возле вокзала стояла «Нива» камуфляжного цвета, рядом стоял «ополченец», пил кофе. Мы спросили, как доехать до Луганска. Он сказал, что трасса Донецк — Луганск перекрыта, там украинские войска. Предложил остаться у них. Мы согласились.
Этот «ополченец» повел нас туда, где они базировались, — на улице Стратонавтов в поселке Октябрьский. Это как раз рядом с Донецким аэропортом. Нас отвели на посты, выдали СКС (самозарядный карабин Симонова) и 10 патронов. А я в армии не служил, оружие никогда в руках не держал. В первую же ночь начался минометный обстрел…
…В том же Дебальцево (говорю прямо) у нас были приказы ВСУ брать в плен, потому что там в основном призывники, а «Правый сектор» и остальных — не брать.
— А ты знаешь, сколько ты человек убил?
— То, что я знаю, пусть останется при мне… В аэропорту, скажем так, было тяжело. Маленькое замкнутое пространство, и ты все знаешь.
— А что ты ощущал, когда впервые убил человека?
— В первый раз я ничего не ощущал. Это был такой страх, такой адреналин, что не задумывался вообще, там вообще отключен мозг…
— Ты принимал участие в штурме Донецкого аэропорта. Когда ты туда попал?
— 1 октября нас собрал «Абхаз» (нас было уже около 200 человек) и сказал, что идем на штурм аэропорта. Мы собрались на железнодорожном вокзале (это был пункт отправки) и сразу попали под обстрел. 2 октября мы уже начали базироваться на Стратонавтов.
Вообще, аэропорт можно было захватить на протяжении нескольких дней. Но команды были непоследовательные: то вперед-вперед, то назад-назад. В большей степени «ополченцы» погибали из-за команды «назад-назад».
— Большие потери были?
— Да. В аэропорту было много случаев, когда наши генералы посылали людей просто на убой. На самом деле и ВСУ скрывают реальные потери, и мы. Но у нас тогда они даже не то что скрывались, там просто всех учесть было невозможно.
— Кто брал аэропорт?
— Там стояла бригада «Гиви», бригада «Моторолы» и мы — наши три бригады участвовали в захвате аэропорта. «Гиви» до войны был охранником в магазине. Как по мне, он нормальный командир. А вот «Моторола», этот «метр с кепкой», — у него сильная «звездная болезнь», много людей на убой посылал".
— Я случайно узнала о том, кто такой Роман Джумаев и что он вообще где-то существует, — продолжает Галина Однорог. — Если бы после того, как его выпустили, он сидел бы себе дома… Так нет же, открыл в городе мини-пиццерию.
Разрешение на открытие ему районная администрация не давала. Он установил палатку самовольно. Водрузил над ней украинский флаг, повесил объявление, что ветеранам АТО в его заведении скидка 10%. Конечно же, мы, поначалу не зная, кто такой Джумаев, были уверены, что он воевал в АТО на нашей стороне, и потому были удивлены, почему власти не разрешали ему открыть пиццерию. Мы же не знали, что он поздно вечером с угрозами приходил домой к жене председателя райадминистрации.
Глава районной администрации позвонил мне и говорит: «Галина, ты же знаешь всех атошников. Кто такой Джумаев? Что это за беспредел? Почему он так себя ведет?» Я поспрашивала ребят, которые были в АТО, и выяснилось, что его никто из них не знает. И тогда на помощь пришел Google. Проверяю, кто это, и выясняю, что этот «атошник» совсем не наш.
Он же, оказывается, в интервью белорусским журналистам сам заявлял, что воевал в батальоне «Пятнашка», захватывал вместе с другими боевиками Дебальцево, что он в Донецком аэропорту воевал, убивал.
— Как думаете, кто мог его застрелить? Наши? Российские спецслужбы?
— Не знаю, кто мог его ликвидировать. Но думаю, что не наши. Возможно, Джумаев оказался сакральной жертвой, для того чтобы сейчас обвинить таких, как я. Хотя в чем меня можно обвинять? Если бы случилось то, чего я добивалась, и Джумаев остался под стражей, он был бы жив. Отсидел бы положенный срок, который заслужил, и после этого вышел бы.
В суде Джумаев вел себя очень дерзко. Угрожал мне прямо во время заседаний. Говорил, что однажды ко мне придут, что я дождусь. Мол, не страшно ли мне? По нему не было видно, что это человек, который в чем-то раскаивается.
Не знаю, стану ли обращаться в полицию или СБУ. Понимаете, если будут желание и цель, то никакая охрана не поможет. Изначально хотела попросить, чтобы мне предоставили охрану, но, наверное, не буду этого делать. А когда его освободили, мне, конечно же, было страшно. Страшно жить в одном городе с боевиками.
— Как вы считаете, «народное правосудие» — это правильно? По справедливости — вроде бы да. Но по закону это преступление…
— Понимаю, что так нельзя. Нельзя совершать самосуд. Нам нужно заставить работать систему. Наша цель была не смерть боевика, а то, чтобы суды начали судить и осуждать. А если действовать такими методами, как самосуд, мы тогда ничем не отличаемся от «ДНР». Живем ведь в правовом государстве, и законы должны работать.
О ликвидации боевика высказался и бывший первый заместитель начальника Национальной полиции Украины Вячеслав Аброськин.
«Убивать можно только на войне — врагов с оружием, а убить, пусть и негодяя, но в мирном городе — это самоволие. Никто в стране не имеет права решать, кому жить, а кому нет.
Что же касается судей, тех, кто принимал решение о его освобождении из-под стражи, пусть это останется на их совести. Мы, полиция и СБУ про вероятность такого развития событий предупреждали.
Мы живем не в джунглях и не в каменном веке. Должно быть верховенство права и закона", — написал Аброськин на своей странице в Facebook
Военный обозреватель Юрий Карин в разговоре с «ФАКТАМИ» озвучил свою версию ликвидации боевика Романа Джумаева.
— Законодательные потуги проявившей себя во всей красе в статусе нардепа Надежды Савченко («Закон Савченко», по которому один день предварительного заключения засчитывается за два дня лишения свободы, и решение Конституционного суда по обращению той же Савченко, ставшее подарком террористам и изменникам) имели, в принципе, единственное противодействие для достижения справедливости. Вот его и применили к Джумаеву. Кто это сделал — пусть разбираются правоохранители. А кому это выгодно — лежит на поверхности.
Нашему гибридному соседу в сладких снах видится, как мы делаем его работу своими руками: самостоятельно уничтожаем нашу страну в гражданской междоусобице. Дело за малым — эту междоусобицу подобными провокациями развязать. Потому и не исключено, что ликвидатор Джумаева в ближайшее время, по традиции, будет задержан на линии соприкосновения или российско-украинской границе, следуя в сопредельное государство с докладом о выполненной работе.
— Как вы думаете, подобные акции «народного правосудия» будут происходить и в дальнейшем?
— Мне кажется, что преступления, подобные ликвидации Джумаева, не будут носить системный характер и не станут тем катализатором, который приведет к гражданскому противостоянию. Но процесс необходимо было уже давно купировать на законодательном уровне. То есть в правовом поле исключить возможность послаблений для предателей и коллаборантов, определить особую подсудность таких дел: они ни в коем случае ни должны рассматриваться местными судами, судьи которых зачастую имеют недвижимость на оккупированных территориях или часто ездят туда в гости. Естественно, о каком справедливом правосудии с их стороны может идти речь?
Ранее «ФАКТЫ» писали о том, что боевика «ДНР» Дмитрия Куприяна, причастного к трагедии малайзийского «Боинга» выпустили из тюрьмы. Он был осужден в декабре 2017 года на 5 лет лишения свободы. Но вышел досрочно по «закону Савченко».