Бывшие узники боевиков «ЛНР» требуют внесения изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Украины. Они считают, что юридическая казуистика, которая присутствует в нашем законодательстве, позволяет виновным, в частности пособникам оккупантов, избежать ответственности. Пример тому — решение Кременского районного суда Луганской области. Суд отказал в специальном судебном производстве по делу так называемого «прокурора отдела генпрокуратуры ЛНР» Аркадия Корниевского, который летом 2014 года служил у боевиков «старшим следователем военной комендатуры ЛНР». Кроме того, суд приостановил действующее уголовное производство в отношении указанного лица. Это означает, что спустя полгода розыск подозреваемого, который и сейчас продолжает совершать преступления на неподконтрольной Украине территории, может быть прекращен.
Потерпевшие подали апелляцию в Луганский апелляционный суд, кассационную жалобу — в Верховный суд Украины, а также обратились в Конституционный суд Украины с требованием внести изменения в уголовно-процессуальное законодательство.
Читайте также: «Боевики «МГБ ДНР» били меня по голове и с издевкой спрашивали: «Может, вам водички?»
Пленник «военной комендатуры ЛНР», которая летом 2014 года расположилась в Луганске на нижних этажах захваченного здания бывшей Луганской облгосадминистрации, возмущены решением суда, согласно которому бывший сотрудник СБУ Луганской области Аркадий Корниевский, сразу перешедший на службу к боевикам, не будет наказан. Вот что рассказали «ФАКТАМ» люди, которые проходят потерпевшими по делу.
— Это решение суда означает, что Корниевский больше не преследуется законом, и спустя полгода, мы, бывшие узники, можем встретиться со своим палачом на мирной территории Украины и… ничего не сможем ему сделать! — прокомментировал «ФАКТАМ» решение суда бывший узник боевиков «ЛНР» Александр Ретивов (о том, что ему довелось пережить в плену, читайте в публикации «Отец Валентин старался обратить к Богу даже наших врагов»). — Я часто читаю в СМИ информацию о том, что украинцы, пострадавшие вследствие российской агрессии и вынужденно покинувшие свои дома, вдруг встречают пособников боевиков на мирной территории.
— Чем суд мотивировал отказ в рассмотрении дела и приостановление действующего уголовного производства?
— В своем решении Кременской районный суд Луганщины, ссылаясь на практику Европейского суда, руководствовался тем, что нарушены права обвиняемого. Мол, «суду неизвестна позиция обвиняемого», так как он не может явиться на заседание, поскольку находится на неподконтрольной Украине территории. А оттуда его невозможно вызвать повесткой. Однако военная прокуратура, которая вела расследование преступлений в соответствии с законом о специальном (заочном) судопроизводстве, вызывала подозреваемого на допрос. Он, конечно же, не явился. Но ведь изменения, внесенные в 2015 году в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) Украины, благодаря которым осудили беглого Виктора Януковича, как раз и были направлены на это: чтобы преступления пособников оккупантов, которые «не могут» явиться к следователю и в суд, были расследованы, а обвиняемые — заочно осуждены с соблюдением всех процессуальных норм. В случае же их появления на подконтрольной украинским властям территории они могут быть задержаны и должны понести заслуженное наказание.
При этом о правах потерпевших суд почему-то не побеспокоился. А ведь мы пережили такие пытки и унижения! Ожидали этого суда пять лет.
— Почему рассмотрение дела так и не началось? Может быть, было собрано недостаточно материалов?
— Следствие проделало огромную работу: установлены личности многих боевиков, которых мы знали лишь по кличкам, в том числе и «следователей» — Аркадия Корниевского, который до войны работал адвокатом, и его сына Юрия.
Думаю, что судьи, которые работают на мирной территории Донецкой и Луганской областей, не могут объективно рассматривать дела оккупантов и их пособников, поскольку, как я считаю, являются заложниками. Ведь многие из них сами вынужденные переселенцы, у них на оккупированной территории могут оставаться родственники, имущество. Вполне возможно, что им угрожают.
Читайте также: Пытали током, подвешивали вниз головой: дончанка рассказала об ужасах, пережитых за два года в плену у боевиков
Скорее всего, в этом причина того, что дело пролежало полтора года в Сватовском районном суде Луганщины и так и не было рассмотрено по существу. Судьи то брали самоотводы, то болели. К тому же в ходе подготовки к слушанию наши анкетные данные стали известны защитнику обвиняемого. Не исключаю, что и самому обвиняемому. Это заставило нас обратиться в прокуратуру, а некоторых — даже сменить место жительства. Тогда Апелляционный суд Луганской области перераспределил рассмотрение дела в Кременской райсуд. Там оно пролежало еще полгода. А в решении сказано, что, поскольку оно вынесено на стадии подготовки к судебным слушаниям, обжалованию не подлежит. Есть такая норма в УПК Украины.
То есть было нарушено право потерпевших на двухуровневое обжалование судебного вердикта, гарантированное статьей 129 Конституции Украины. Правозащитники помогли нам составить апелляцию в Апелляционный суд и кассационную жалобу в Верховный суд. Мы также обратились в Конституционный суд с требованием внести изменения в уголовно-процессуальное законодательство Украины. А именно: прекратить рассмотрение дел пособников оккупантов на территории региона, часть которого на сегодня оккупирована. И ликвидировать вышеупомянутую юридическую казуистику, позволяющую боевикам оставаться безнаказанными.
— Корниевский не был рядовой фигурой в иерархии боевиков: его обвиняют в создании террористической организации, незаконном лишении свободы и похищении людей, — продолжает Александр Ретивов. — В «военной комендатуре», которая летом 2014 года располагалась в помещении Луганской облгосадминистрации, а позже переместилась в городок завода «Лугансктепловоз», Аркадий Корниевский был «старшим следователем», а его сын — «следователем». И для узников «военной комендатуры ЛНР» Аркадий Юрьевич, который ныне служит у оккупантов «прокурором отдела следственного управления генеральной прокуратуры ЛНР», был фигурой номер один.
По делу проходят всего пятеро потерпевших, но если уголовное производство по делу Корниевского будет возобновлено, то статус потерпевших могут получить десятки патриотов Украины, которые прошли через застенки «военной прокуратуры ЛНР».
Читайте также: «Говори, кто ты, или отрежем голову»: киборг «Рахман» четыре года назад попал в плен к боевикам (фото)
— В «военной комендатуре ЛНР» Корниевский заправлял всем, — вспоминает волонтер из Крыма Гайде Ризаева. — Когда меня отправили убирать в его кабинете, я обнаружила у него печать, на которой было написано: «По закону военного времени расстрелять».
— Печати не видел, как и папки со своим «делом», — продолжает Александр Ретивов. — Но надзиратели говорили, что на моей папке была красная полоса. Такая метка означала, что я состою в расстрельных списках. Несколько раз меня выводили на расстрел. Отводили в тупик глухого коридора и оставляли там часа на два. Затем забирали.
— Корниевский лично пытал вас? — спрашиваю Александра Ретивова.
— Нет. В присутствии Аркадия Корниевского и его сына Юрия меня пытали их подручные. Расскажу об одном эпизоде.
В кабинете Корниевских, где меня «допрашивали» как «укропа» — участника гражданского сопротивления оккупантам, — на стене висела доска «Враги народа». На ней были снимки из личных дел местных милиционеров, не предавших присягу.
«Что это такое?» — спросил меня Корниевский-старший, показав на скриншот на мониторе моего ноутбука (его привезли из моего дома в Станице Луганской). Я не успел удалить скриншот карты из Google. Там стрелочками я указал, откуда россияне со своей территории били из «Градов» по двум приграничным селам в Станично-Луганском районе — Югановке и Колесниковке. Эти села буквально сожгли. Я сказал правду: мол, сделал этот скриншот для российского журналиста из одного оппозиционного издания.
«Что ты врешь!» — вскипел Корниевский и посмотрел на охранника по кличке Рыжий. Тот начал меня бить. Затем распорядился отвести меня в «журналистскую». Почему-то это помещение называли так. Ходила легенда, что якобы здесь убили какого-то журналиста. По сути, это была какая-то мойка, отделанная кафелем, с железной трубой-водостоком. Увидев, что все помещение залито кровью, сразу понял, зачем меня сюда привели… Во время жесточайшего избиения я мечтал поскорее потерять сознание и вскоре отключился. Очнулся в бойлерной, где, несмотря на летнюю жару на дворе, было холодно, как в холодильнике. В течение месяца в застенках боевиков я успел побывать и в настоящем холодильнике, где хранились мясные туши.
Читайте также: Бывший пленный Владислав Локтионов: «Лучше бы меня сразу кадыровцы распустили на шнурки»
Несмотря на указания Корниевского не отпускать «укропа», меня все-таки освободили. Один из надзирателей сжалился надо мной, увидев, что у меня сильно распухла нога. Боевики, развлекаясь, сильно прошлись по ней дубинкой. Это было уже в конце августа 2014 года, когда вокруг Луганска шли активные бои. Под обстрелом меня отвезли в ближайшую больницу. С территории больницы «Грады» оккупантов били по нашим войскам.
Но врачи перенаправили меня к специалистам в другую больницу, которая тоже находилась в зоне активных боевых действий и была переполнена ранеными боевиками. Мои конвоиры не горели желанием поймать шальную пулю. К тому же они понимали, что в стационаре ко мне придется приставить охрану. Поэтому в другую больницу не повезли, а решили избавиться от меня, обратившись напрямую к «военному коменданту ЛНР» Сергею Грачеву. Один конвоир сказал другому: «Давай его к Грачеву отведем, а то ведь Аркаша (Корниевский. — Авт.) „укропа“ не отпустит». Грачеву они сказали, что якобы моя вина в том, что я «умничал в «Твиттере», — и комендант махнул рукой: «Пусть идет».
Читайте также: Заставляли ходить по минному полю и с живых снимали кожу: в ГПУ рассказали о зверствах боевиков Безлера
Лишь спустя двое суток я добрался до наших военных. По пути меня дважды задерживали «патрули ЛНР». При переходе линии фронта попал под минометный обстрел — боевики открыли по мне прицельный огонь, когда я шел по направлению к Станице Луганской по железнодорожным путям завода «Лугансктепловоз». Взрывом мины меня контузило. Упал, а вокруг продолжали ложиться мины. Меня подобрали украинские разведчики и переправили в военный госпиталь города Счастье.
Кстати, по команде Корниевского людей гоняли не только на погрузочные работы, но и на захоронение мирных граждан, убитых боевиками. Это вам лучше расскажет наш товарищ по несчастью Сергей Захаров, которого привлекали в похоронную команду.
Водитель машины скорой помощи благотворительного фонда «Реабилитационный центр «Госпиталь Майдана» Сергей Захаров после Революции достоинства стал фронтовым волонтером и попал в плен, когда на машине вез помощь военным.
— 22 июля 2014 года вместе с Гайде Ризаевой, военным капелланом Валентином Серовецким (он погиб в ДТП в октябре 2016 года) и львовским журналистом Юрием Лелявским мы попали в плен, — рассказал Сергей Захаров. — Заблудились и заехали на пост казаков атамана Николая Козицына (он умер от рака в Москве в июле 2017 года). Сначала нас держали в Перевальске, потом перевезли в «военную комендатуру ЛНР» в Луганске. Меня завели в комнату, в которой находился Аркадий Корниевский вместе с какими-то боевиками в камуфляже с шевронами «Новороссия». Были там и их «журналисты». Они установили напротив меня видеокамеру и скомандовали: «Встань на колени перед „Новороссией“!» Я ответил: «На колени могу встать только перед Господом Богом. А перед вами никогда в жизни!» И меня начали бить дубинками по ногам. Пытались поломать мне ноги. Но не смогли. Тогда к моему голому торсу, в область сердца, приставили два электрошокера: один — к груди, другой — к спине. И пустили ток. Я стал терять сознание. Рухнул на кресло, которое подо мной рассыпалось, так как я весил тогда 120 килограммов.
Читайте также: «Я просил: «Не мучайте, убейте». — «Э, нет, — отвечали боевики, — мы по кусочкам будем тебя резать»
Падая, услышал, как Корниевский орет на своих вертухаев: «Вы придурки, вы же его убили! Давайте фельдшера!» Кто-то его спросил: «А что делать с этой видеозаписью?» «Какая запись? Ты что, хочешь всех нас опозорить?! Спали эту запись», — матерясь, ответил Корниевский.
Фельдшер оживил меня, положив под капельницу. На мне живого места не было, весь был синий от побоев. Затем меня бросили в чулан, где надолго забыли. Со временем стали привлекать к работам.
— По захоронению убитых людей?
— И к этим работам тоже. Распределял «рабов» тоже Корниевский, указывая своим подручным: «Вот этот пойдет». Мы вместе с покойным Валентином Серовецким вытаскивали трупы, грузили на машину, зарывали на кладбище в заранее подготовленных ямах. Как-то на кладбище попали под обстрел. Наши надсмотрщики спрятались в кустах и оттуда командовали: «Давайте хороните! Попробуете убежать, начнем стрелять!»
— Откуда вытаскивали трупы?
— Из квартир. Заворачивали в ковры или покрывала и в этом закапывали на кладбище на окраине города. Местных жителей убивали прямо в их квартирах, чтобы освободить жилплощадь для оккупантов, как я понял из разговоров боевиков. Чтобы скрыть эти преступления, к работам привлекали тех пленных, которые были нездешними и не могли бы опознать убитых, а потом кому-то об этом сообщить.
Валентин Серовецкий говорил мне, что хоронил и узников, убитых в камерах. Ну, как хоронил… Из камер тела вывозили на полигон бытовых отходов. Там и закапывали…
Сергей Захаров: «Когда в Донецке меня вели на допрос, я слышал крики заложников, доносившиеся из подвала здания областного УСБУ»
— Вы были в «расстрельных списках»?
— Корниевский много раз говорил мне о том, что я буду расстрелян. Спросил его, чего они от меня хотят. Он ответил: «Тебя легче расстрелять, чем с тобой разговаривать». Пару раз над моей головой боевики пускали автоматные очереди. Сказал одному из них: «Я Афган прошел, чем ты меня запугать хочешь?»
— Что они от вас хотели, как вы думаете?
— Чтобы я встал на колени, попросил прощения за то, что ВСУ воюют за наши захваченные земли, и вступил в ряды боевиков «Новороссии». Потом они бросали под пули на передовую таких вот сломившихся пацанов. Те гибли, а их командирчики получали на них денежное довольствие из России. Я все это слышал и видел. В плену пробыл до 28 октября 2014 года, но не сломался. За это меня террористы, в том числе и Аркадий Корниевский, люто ненавидели. Не понимаю, почему все эти палачи, злодеяния которых уже установлены следствием, до сих пор не осуждены хотя бы заочно. Обидно.
Читайте также: Матрасы пропитаны кровью и мочой: на Донетчине показали пыточные боевиков «ДНР»
Как сообщали ранее «ФАКТЫ», украинский суд не признал террористом жителя Донбасса, из-за которого погибли 10 спецназовцев.