А суды-»тройки» при Коллегии ГПУ УССР приговаривали крестьян, обвиняемых в каннибализме, к 10 годам концлагерей или расстрелу
Во время работы в спецфондах Отраслевого государственного архива МВД Украины мне довелось читать материалы нескольких сотен уголовных дел, заведенных в 1933 году на украинских крестьян, ставших при Голодоморе каннибалами. Этот вид преступления даже не предусмотрен Уголовным кодексом Украины — ни того времени, ни ныне действующим. «Людоедство», «людожерство», «трупоедство» (термин «каннибализм» тогда не употреблялся) квалифицировалось как статья 174 УК УССР 1927 года: «Разбой, то есть открытое, с целью завладения чужим имуществом, нападение отдельного лица, повлекшее за собой смерть или тяжкое телесное повреждение потерпевшего… «Под «чужим имуществом» в подобных случаях подразумевалось… человеческое тело.
К этим уголовным делам не прикасались с 1933 года. Я развязывал тесемки очередной серой папки с номером, проставленным «химическим» фиолетовым карандашом, читал пожелтевшие страницы — и… мороз шел по коже.
Вот только некоторые фрагменты из протоколов уголовных дел (стилистика оригиналов сохранена полностью, фамилии фигурантов дел из этических соображений не указываются. — Авт.).
тз протоколу допиту Оксани Сергучвни Г., 36 рокув, неписьменна, селянка, буднячка, вдова, 3 душу сум'ч, хата, зу слув — несудима 1933 року, лютого, 28 дня с. Зозова Липовського району Вунницькоч областу.
«Я залишилася вдома зу свощю дувчинкою Олександрою, якуй 4 роки, у коли моя дувчинка спала буля мене на печу, я взяла ножа, яким рузала хлуб, у зарузала свою дувчинку Олександру. Пусля чого я, порузавши чч всенького живота, вийняла печунку та серце, а кров вийняла з неч руками в горщик.
Пусля чого я взяла зарузану дитину, винесла в комору у положила в ночви. На другий день прийшов муй старший хлопчик цван, який запитав мене, де наша Олександра. Я вудповула, що Олександра померла!
… Все це зробила для того, оскульки я вмирала з голоду. До цього я з'чла два кота та дву собаки, яких я чла разом зу свочми дутьми. Бульш додати до справи нучого не маю. Додаю, що у мене було трохи озимини 0,5 га, яку я назбирала в 32 роцу. Хлуб, який був у мене, був забраний сульрадою в кулькосту 8 пудув, у я залишилася без хлуба. Додаю, що печунку та серце вуд свощч дувчинки Олександри я зварила у з'чла…
Записане у прочитане мену об'яснили».
тз протоколу допиту Федосуя Захаровича Н., 45 рокув. Вбив у спожив в чжу двох дочок Анастасую (12 рокув), Харитину (9 рокув).
Село Красна Слободка Кичвськоч обл. Черкаського р-ну.
«В 1932 году вместе с женой и сыном Захарием выработали в колхозе 400 трудодней, у меня не было ни одного прогула, за что я осенью получил около 5-ти килограммов проса и 4 кг муки, что хватило для моей семьи на 4−5 дней, и на зиму я остался без всяких средств к существованию. Старшие сыновья уехали из дому, я продолжал работать в колхозе, за это получал 1 раз в день вареную пищу — борщ из капусты и буряка без хлеба.
4. 04 я убил младшую дочь Христю, которая была настолько истощена, что не могла уже встать… — тело, одни кости я порубил и сварил, и за два дня съел. Давал я мясо есть и старшей дочери Насте, а 6. 04 в 5 часов утра я убил и Настю. Думал, этим поддержу свои силы, а Настя все равно-то от истощения умерла бы через день-два…
Как первую, так и вторую, я убил спящих, снимал их с кровати, ложил на земляной пол и топором одним ударом отрубал голову… Головы и кости порубал на кусочки и закопал».
тз протоколу допиту Тр-го Василя Мироновича (освута — можу розписатись, брати — померли…)
м. Умань, вул. Пролетарська, 1909 року народження.
«Герасим Ковтун помер 3 березня у вун пролежав у нас з тиждень у його нухто вуд нас не забирав. Тоду ми з мамою вирушили порузати та з'усти м'ясо з того трупу… Ми його чмо вже днув 5 всу четверо. Частина м'яса (тулуба) ще залишилась у ту частину вчора було виявлено.
М'яса ми цього не продавали. Я скажу, що м'ясо це я чв у буду чсти, бо я голодний, у не маю роботи. Бульше додати нучого не маю».
А вот акт медицинского обследования, касающийся этого уголовного дела о людоедстве:
Акт судово-медичного освудчування N 118 Тр-го В. М.
«1933 року, в марту 16 дня… в кабунету судово-медичноч експертизи освудувано громадянина Тр-го Василя Мироновича.
Оглядом виявлено: освудуваному 23 роки.
Ослабленный, отечность ног. Видимые слизистые оболочки бледноваты, слабость при ходьбе, цвет кожи лица — с желтоватым оттенком. Вполне ориентируется отчетливо во времени, окружающем пространстве, помнит все удовлетворительно, делал все осознанно, причем заявил, что с человека мясо ел и будет есть…
Висновок: считаю, что общее состояние его здоровья значительно ослабленное, а психика нормальная.
Районний судовий медик. Пудпис».
Можно только представить, до какой степени физических и душевных страданий должен был дойти измученный голодом человек, чтобы решиться на такое ужасное злодеяние!
Это становится понятным, когда знакомишься с выводом медиков, в частности психиатров, изучавших голодающих: «В таком состоянии люди избегают лишних движений. Этому способствуют сильная физическая слабость — даже на поиски пищи они встают с трудом. Милостыни не просят, так как считают это напрасным делом. К тому же, не имея привычки, они не в состоянии подняться до необходимой инициативы. Большую часть времени проводят лежа. Как исключение, наблюдаются медленные внезапные импульсы.
Сон в этом периоде очень хороший… У многих голодающих появляются галлюцинации, главным образом зрительные, значительно реже — слуховые, иногда кинетические. Постепенно увеличивается затемнение сознания, и люди переходят в терминальную стадию голода. Последняя продолжается от нескольких часов до нескольких дней. Самый долгий срок этого состояния — двенадцать суток. Оно всегда заканчивается смертью».
Самое же трагичное то, что длительный голод поражает механизмы душевной жизни, которые вырабатывают волевые действия. Психические расстройства голодающих, почти незаметные неспециалистам, могли бы оставаться в сфере интересов психиатров, если бы не давали ключа к пониманию тех разрушительных действий против гражданской и общественной жизни, которыми так богаты голодовки. Уход из семьи и бродяжничество, подбрасывание детей, самоубийства и бесконечное количество преступлений, совершаемых в период голода, указывает на тот разлад, который привнесла в жизнь народа психика голодающих.
Явление каннибализма во время Голодомора приобрело в Украине угрожающие масштабы. Осмеливаюсь утверждать, что такого массового людоедства не знала ни одна страна, ни один народ за всю историю существования человеческой цивилизации. Судите сами: в Украине десятки тысяч населенных пунктов, и в каждом из них были каннибалы, в каждом зафиксированы десятки фактов людоедства.
Но борьба велась не с причиной явления — голодом, а с его последствиями. К обезвреживанию людоедов пришлось привлекать не только работников ГПУ, а и врачей, сельских активистов, созданную по селам широкую сеть осведомителей.
Существование негласного указа ГПУ «медицинским работникам умерщвлять каннибалов» подтверждают многочисленные опубликованные свидетельства очевидцев. Медицинские работники ходили по селам и давали людоедам отравленные «приманки» — кусок мяса или хлеба… Факты смерти людоедов соответствующим образом документировались. Например:
УССР — НКОЗ
Плисковська унспектура охорони здоров'я.
Плисковська районна лукарня 03. 09. 1933 N 13/1
м. Плискув
Довудка
Гр. с. Андрушевка Параска Григорувна А. померла в Плискувськуй райлукарну 25. 06. 1933 р.
Головний лукар (пудпис).
Акт комиссии по факту осмотра трупа гражданки Оксаны Сергеевны Г.
30 марта 1933 г.
1933 года, марта, тридцатого дня комиссия в составе начальника Липовского района ГПУ — Макова политинспектора милиции товарища Каневского в присутствии товарища Мазура составили настоящий акт в нижеследующем: сего числа произведен осмотр трупа гражданки Г. Оксаны Сергеевны, уроженки села Зозово, установлено, что смерть постигла ее от паралича сердца.
Комиссия
Лекпом (помощник лекаря)
Липовецкой поликлиники
(пудпис) Мазур.
Помимо негласных методов, борьбу с людоедством вели и на «законных основаниях». Последнюю осуществляли органы ГПУ.
Проведя следственные действия по фактам каннибализма, оперуполномоченный направлял дело на расследование суда-«тройки» при Коллегии ГПУ УССР с ходатайством о применении к обвиняемому «высшей меры социальной защиты — смертной казни — расстрела». Постановления суда, как правило, однотипные и лаконичные: 10 лет концлагерей, в иных случаях — расстрел.
10 лет лагерей (наказание отбывал на Соловках) получил житель Дымерского района Киевской области 29-летний Василий С., который, как свидетельствуют материалы уголовного дела N 15612, «подушил своих трех детей: Мотрю (1 год), Ивана (5 лет), Марию (7 лет), мотивирует, что нечего есть и кормить детей. Мясо детей обнаружено засоленным в дижке». В 1938 году отец-каннибал обратился в Верховный Совет УССР с заявлением о помиловании. Ему пришел ответ: «Учитывая тяжесть совершенного преступления, каковое можно было избежать при сознательном отношении к социалистическому труду, считать досрочное освобождение нецелеобразным».
Сколько их, таких «несознательных», фигурирует в уголовных делах! «Несознательный» отец переворачивается в лодке на середине Днепра вместе с тремя голодными детьми, избавляя тем самым себя и их от дальнейших мучений… «Несознательная» мать оставляет новорожденного ребенка без грудного молока в запертой хате. Кормление истощит ее полностью, а на руках еще двое детей. «Пудуйду до вукна, послухаю, — рассказывает она на допросе, — а воно все пищить у пищить. т так бульше тижня, поки не затихло… «
Трупоедство же в 1933 году было и вовсе обыденным явлением. Приведу фрагмент из уголовного дела N 14621: в селе Старые Санжары Полтавской области двое сыновей — Григорий Т. (22 года) и Василий Т. (11 лет) — съели труп матери. «Жили чем попало, — объяснял уполномоченному старший брат. — Ели дохлую конину. Когда умерла мать, я решил не хоронить, а ее есть вместе с братом… Василий не виноват». В деле есть резолюция: «Ввиду несовершеннолетия Василия Т. направить в Реформаториум (так назывались колонии для несовершеннолетних. — Авт.)».
Характерно, что и людоедство, и трупоедство квалифицировалось по одной и той же статье УК советских времен. И санкция была одна: «мера социальной защиты — 10 лет концлагерей». Значения не имело, потреблен в пищу умерший или убиенный живым. Ведь живой все равно стал бы мертвым. От голода! Очевидно, такой была логика судов, выносивших приговоры по этим делам…
Нет сомнения, что Голод-1933 был геноцидом украинского народа, а не «продовольственными трудностями», как это хотелось бы кому-то представить.
Вправе ли мы сегодня винить голодных людей, которые шли на такие тяжкие преступления? Казнить нельзя помиловать… Где поставить запятую? Поставим ее перед словом «помиловать». Но нет прощения организаторам страшной трагедии, по чьей вине в центре Европы на богатейших в мире черноземах работящий хлеборобский народ умирал голодной смертью.