— Уже через пять дней после пересадки мне разрешили ходить по палате и коридору, а вскоре — пробовать свои силы, поднимаясь по лестнице, — говорит Василий Михайлович, первый за последние 15 лет пациент, которому пересадили сердце в Украине. — А ведь полгода назад я несколько метров не мог преодолеть без страшной одышки. Последние пять лет наблюдался в киевском Институте сердца, куда меня отправили из районной больницы. Сердце у меня растянулось, стало размером с мяч и с трудом уже перекачивало кровь. Благодаря правильному корректирующему лечению, которое мне назначали в столице, дотянул до операции. Но если бы ее не сделали, мне оставалось уже недолго — месяца полтора… А теперь, с новым сердцем, могу прожить еще лет пятнадцать—двадцать! И если несколько месяцев назад я не строил никаких планов, то теперь у меня их много. Очень хочу побывать в Иерусалиме. Верю, что дождусь праправнуков. У нас с женой пятеро детей, десять внуков и уже четыре правнука. Старшему из них — четыре года. Лет через пятнадцать у него уже могут быть свои дети. И я очень хочу дожить до этого момента. Врачи дали мне такой шанс. А еще я пообещал себе летом поехать к сестре погибшего, чье сердце бьется у меня в груди, поблагодарить ее лично, пойти на кладбище, где похоронен мой спаситель, и поставить ему достойный памятник в знак моей благодарности…
Супруга Василия Михайловича до сих пор не может поверить, что в груди ее мужа находится донорское сердце.
— У мужа полностью исчезла одышка, — вступает в разговор Любовь Васильевна. — Раньше он не мог дойти до кухни — дыхание сразу становилось тяжелым. А по лестнице он вообще последний год не поднимался! Казалось, вот-вот умрет. А теперь!
— Для нас самих эта операция — чудо и невероятное событие, — говорит директор киевского Института сердца доктор медицинских наук Борис Тодуров. — Ведь в Украине пересадку сердца не выполняли уже долгих 13 лет. Нуждающиеся в ней больные вынуждены были искать помощь за границей, собирая огромные суммы фактически для финансирования иностранной медицины. Хотя в нашей стране есть все необходимое для того, чтобы такие операции проводились регулярно. Есть опытные трансплантологи и аппаратура, которая констатирует смерть мозга. Есть возможность изымать донорские почки, печень, сердце.
Операция, которую мы провели, стала возможной исключительно благодаря инициативе и желанию наших ковельских коллег. Не так давно они получили лицензию Министерства здравоохранения на проведение операций по пересадке органов, купили необходимую аппаратуру и научились на ней работать. И когда у этих врачей появился мужчина, получивший несовместимые с жизнью травмы головы, они спросили у его сестры, может ли погибший быть донором органов. Она дала добро. Но нам и нуждавшемуся в пересадке сердца Василию Михайловичу нужно было приехать в ковельскую клинику как можно быстрее. К счастью, мы все успели.
Все, что происходило 24 декабря ушедшего года, напоминало спецоперацию. О ней подробно рассказывает Борис Тодуров, иногда даже удивляясь, что удалось уложиться в ограниченное время:
— Врачи ковельской клиники позвонили нам, когда констатировали смерть мозга своего пациента. Мы тут же вызвали оптимального по всем параметрам больного из тех 56, которые находятся на учете в нашем центре. Просчитали все возможные варианты для проведения операции. Безусловно, было бы гораздо комфортнее, если бы донорское сердце доставили к нам в центр. Но вне тела оно может находиться не более четырех часов. За это время из Ковеля его бы в Киев не привезли даже на вертолете — слишком большое расстояние, и без дозаправки топливом не обошлось бы… Поэтому мы поняли, что разумнее привезти пациента в клинику и самим примчаться туда же. Так и решили. Позвонили пациенту, который находился дома. Он сказал, что приедет в Ковель со своими родными. Мы же загрузили в две машины необходимую аппаратуру, растворы, которые могли понадобиться, и выехали.
Машина с больным сначала следовала за нами, но в какой-то момент отстала: находившийся за рулем сын Василия Михайловича решил ехать дорогой, которую знал. В итоге они прибыли на час позже, чем мы. Хотя и мы в дороге потеряли полчаса — нас остановили за превышение скорости на трассе. Полицейский явно не поверил, что мы едем пересаживать сердце, поэтому так торопимся. И вместо того, чтобы нас сопроводить по участку своей ответственности, оштрафовал. Мы, как законопослушные граждане, штраф оплатили. Хочу сразу заверить: превышали скорость только на тех участках трассы, где не создавали никому помех.
Читайте также: Что такое посмертное донорство и как будет действовать закон о трансплантации?
— О чем вы думали по дороге в Ковель, что обсуждали с коллегами?
— Я восстанавливал в памяти каждый шаг операции по пересадке сердца, — отвечает Борис Михайлович.
— О том, что есть подходящее для меня сердце, врачи сообщили сначала моему сыну, — говорит пациент кардиохирургов Василий Михайлович. — А он уже перезвонил мне. Мы решили, что все вместе поедем в Ковель. Так и сделали. Я был уверен, что нужно соглашаться на операцию, использовать шанс, который мне предоставляется. А вся моя семья отговаривала. Жена всю дорогу плакала. Сын за рулем тоже. Всех очень пугало то, что мое сердце вырежут, а чужое вошьют… В Ковеле на пороге больницы нас встречали все врачи. «У нас остается всего десять минут, срочно в операционную», — сказали нам. Я пошел следом за хирургами, а дочка схватила меня за руку: «Папа, не надо!» Но я был уверен, что все будет хорошо.
— Эта операция уникальна, — добавляет Борис Тодуров. — Дело в том, что крайне редко после смерти мозга сердце останавливается. В этом случае произошло именно так. Пришлось поддерживать его работу с помощью искусственного кровообращения. К чести ковельских специалистов, они отлично с этим справились. Но это значительно сокращало нам время для подготовки к операции. Кроме того, обычно органы все же привозят в специализированную клинику, где находится пациент, а не наоборот.
Пересадка длилась шесть часов. Семье пациента предоставили палату. Его жена, сыновья и дочери разместились там и ждали новостей.
— Я плакала все время, пока муж находился в операционной, никак не могла успокоиться, — говорит супруга пациента Любовь Васильевна. — А потом к нам зашли врачи и объяснили, что все прошло хорошо, сердце работает и скоро нам всем разрешат навестить прооперированного.
— Через два часа я пришел в себя, проснулся в реанимационной палате и увидел вокруг родные лица, — продолжает Василий Михайлович. — Сразу понял, что сердце в моей груди бьется иначе, чем раньше, но совсем не как чужое, а как родное. Но бьется нормально, ровно, спокойно. И до сих пор у меня нет ощущения, что теперь живу с чужим органом. Говорят, после трансплантации может поменяться характер, появляются новые привычки, которые передаются от прежнего владельца сердца. Может, со временем что-то такое замечу, но пока ничего подобного не происходит. Я чувствую себя здоровым человеком.
— После операции наша команда дождалась утра следующего дня, пациента перевели на самостоятельное дыхание, — продолжает Борис Тодуров. — Мы убедились, что пересаженное сердце вшито хорошо, и уехали в Киев, оставив с прооперированным нашего опытного реаниматолога. А через сутки их доставили в наш центр каретой скорой помощи. Каждый день мы берем у пациента анализы, проверяем, как работает пересаженное сердце. Первый месяц после операции высокий риск отторжения донорского органа, поэтому не торопимся выписывать Василия Михайловича раньше этого срока. Но он уже поднимается по лестницам, выходит на улицу.
Если бы не бандаж на груди Василия Михайловича, невозможно было бы внешне определить, что этот цветущий мужчина совсем недавно был при смерти.
— Еще я почти постоянно ношу защитную маску, — объясняет мужчина. — Для меня опасна любая инфекция, вирусы. Не снимаю ее и когда меня проведывают родственники. Я сам из многодетной семьи — нас шестеро братьев и сестра. Сейчас уже 100 человек в семье. Каждый день кто-то ко мне приезжает Все волнуются!
— Борис Михайлович, как обстоят дела у вашего пациента, которому вы сделали пересадку сердца более десяти лет назад?
— С Сережей Маценко из Кобыляк Черкасской области все хорошо, ему мы сделали пересадку 4 февраля 2007 года (читайте об этом в публикации Кардиохирург Борис Тодуров: «Стою с донорским сердцем на пустой улице и плачу от бессилия, потому что не могу добраться до клиники»). Он отец четырех детей, время от времени приезжает к нам на обследования, чтобы мы убедились, что его сердце работает нормально. С 1 января 2020 года в силу вступили поправки к закону о трансплантации, благодаря которым операции по пересадке органов в нашей стране должны возобновиться. Главный врач ковельской больницы Олег Самчук, молодой образованный специалист, понимал, что нужно развивать трансплантологию. Для больницы была закуплена аппаратура для констатации смерти мозга. Получили лицензию на проведение операций по пересадке органов. До трансплантации сердца в ковельской клинике уже выполнили несколько пересадок почки. И в то время как наша бригада занималась трансплантацией сердца, в соседней операционной коллеги пересаживали почку от того же донора. Еще одну почку отправили в столичную клинику — этот орган вне тела может находиться дольше, чем сердце, поэтому доставка прошла успешно.
Читайте также: «После пересадки почки даже дышать стало легче»: трансплантацию провели в райбольнице Ковеля
Скажу честно, до этого мы были знакомы с врачами ковельской клиники поверхностно. Однажды приезжали к ним читать лекции. Я даже предположить не мог, что они настолько быстро смогут освоить такие сложные операции. Но это пример многим. Приятно было работать с местными врачами — мы действовали как единая команда. Для ассистировавших нам кардиохирургов совместная операция стала мастер-классом.
Согласно принятым поправкам к закону, которые уже вступили в действие, теперь все больницы, у которых есть лицензия, могут проводить пересадки органов. Проведенная в Ковеле трансплантация вдохновила многих врачей. Мне из клиник других регионов звонили хирурги, которые готовы заниматься трансплантациями. Коллеги, понимая, что у врачей нашего центра есть опыт проведения не одной успешной пересадки сердца, просят о поддержке, приглашают к себе. А мы легкие на подъем. У нас нет амбиций проводить операции только в своем центре, мы готовы делиться опытом, а главное — спасать пациентов там, где это возможно.
— Создан ли реестр больных, нуждающихся в пересадке органов? Сколько людей требуют трансплантации сердца?
— Такой реестр, единый для всей страны, должен вскоре появиться. В Украине около пяти тысяч человек ежегодно нуждаются в пересадке тех или иных органов. Думаю, около тысячи из них требуется трансплантация сердца. Чтобы продлить больным время ожидания, мы овладели методикой и вживили шесть механических сердец. И четверо пациентов уже перенесли пересадку. Все были прооперированы в Белоруссии. За каждого наша страна заплатила по 120 тысяч долларов — именно столько стоит трансплантация сердца в соседней стране. В Украине эта операция будет обходиться вдвое дешевле.
— Из-за того, что после операции меня показали по всем телеканалам, теперь, когда я прохаживаюсь по коридорам больницы или выхожу на улицу, меня узнают, желают здоровья, говорят хорошие слова, — добавляет Василий Михайлович. — А я готов и дальше рассказывать, как мне спасли жизнь. Наша семья, хоть она и большая, не смогла бы найти такую огромную сумму для операции за границей.
Ранее «ФАКТЫ» сообщали о том, что в Украине официально утвердили цены на пересадку органов.
Фото автора