Пребывание в вынужденной изоляции — дело нелегкое даже для самодостаточных личностей. Как человек ни старался бы занять себя, с каким удовольствием ни проводил бы время с близкими людьми, все равно он нуждается в общении, поскольку homo sapiens — существо социальное.
Об этом, а также о многом другом — беседа с известным интеллектуалом, политиком и дипломатом Романом Безсмертным.
Напомним, ранее лидер Радикальной партии Олег Ляшко рассказал «ФАКТАМ» о том, что во время карантина занялся изучением английского языка.
— Роман Петрович, соблюдаете ли вы карантин, чем занимаетесь, насколько изменился ваш режим, появилось ли больше свободного времени?
- Вся наша семья очень серьезно относится к мерам безопасности. Контакты с внешним миром сведены к минимуму, обычно это раз в неделю закупка продуктов.
Стали сами печь хлеб. Хотя давно такое практиковали, но сейчас делаем это постоянно. Купили пшеничную, ржаную муку, муку с отрубями, отдельно отруби и пробуем разные рецепты. Тесто ставлю сам. Мы очень любим, когда по дому расходится аромат свежего хлеба…
Моя 80-летняя мама всю жизнь проработала в больнице, поэтому дважды в неделю практикуется так называемый хлорный режим — тщательно протираем все поверхности. Намного чаще моем руки. Уже не говорю о медицинских защитных масках — это само собой.
Я жене Тане сказал на днях, что, по моему глубокому убеждению, маска теперь станет частью нашего гардероба. Так же, как когда-то появились носки, рубашка
Подобные эпидемии — это не столько тема вирусных атак, сколько тема перенаселенности планеты. Почему-то никто не обращает внимания на работы философов, физиков-ядерщиков (тот же Капица), которые давным-давно об этом предупреждали. Перенаселенность стала источником целого ряда проблем, начиная с продовольственной и заканчивая эпидемиями.
Нынешняя плотность населения порождает эффект домино. Пандемии будут теперь наносить удары по возрастным, этническим группам, по отдельным государствам… К тому же всегда найдется немало людей с особой психикой, которых будет держать в напряжении чей-то статус зараженного.
Некоторые из перечисленных факторов сегодня создают постоянные условия для риска. Тема заражения носит тотальный системный характер. И это касается всех сфер жизни.
Поэтому я с самого начала эпидемии сказал, что нам следует учиться работать и жить в условиях постоянных эпидемиологических угроз, а это означает, что нужно выстраивать экономику, структуру бизнеса, социальную политику, программу расселения, систему коммунального обеспечения и коммуникаций так, чтобы они обеспечивали разумную плотность населения.
Почему Киев официально и неофициально находится в зоне риска? Ответ известен.
У кого нет знакомых, которые ездят на работу за десятки километров в столицу? Где они ночуют, как обеспечивают свои санитарные потребности?
Так что нам нужно выстраивать всю систему с пониманием всех вызовов и рисков. А теперь добавьте к этому войну. Она ведь никуда не делась, она привносит в нашу жизнь постоянную нервозность и держит всех в колоссальном напряжении. И это все тиражируется и множится. Поэтому сейчас иногда шаг, на который раньше никто не обратил бы внимания, может произвести эффект взрыва.
К тому же у нас сегодня тотальное информационное покрытие и распространение. Секунда — и понеслось, каток пошел.
Теперь о том, что изменилось в моей жизни, в частности в преподавательской работе. Каждый понедельник, среду, пятницу в 9.00 и в 19.00 у меня видеосвязь со старостами всех групп. Передаю аудио-, видео- и текстовые материалы, потом студенты выполняют задания самостоятельно.
18 мая начинаются экзамены (разумеется, они пройдут дистанционно), поэтому сейчас очень много времени трачу на то, чтобы написать тексты для оцифровывания.
Когда мы перешли в режим онлайн, выявилась очень серьезная проблема — как коммуницировать со студентами в электронном виде. Дело в том, что немалое количество программного продукта в Украине — это пиратский продукт. Пиратские не только программы, но и «железо», то есть само оборудование. Например, я получаю тексты самостоятельных работ. Чтобы их дешифровать, нужно инсталлировать отдельную программу.
У меня все оборудование легальное, я являюсь официальным потребителем продукта Apple и его программного обеспечения, каждый месяц плачу за программы, за использование, за архивирование. Но откуда у студентов деньги на это? Понятно, что их нет, поэтому они используют тот продукт, какой добыли. И наши программы не конвертируются. Вот сейчас из десяти самостоятельных работ сдано три. И не потому, что студенты не хотят, просто физически не имеют возможности выполнить задание.
Следующая проблема, о которой хочу рассказать, — видеоуроки у дочерей. Они учатся в первом классе, каждый день два-три урока онлайн. Все это время мне или жене нужно постоянно находиться рядом.
Я не знаю, как выкручиваются учителя. Чтобы провести три урока, им нужно трижды зарегистрироваться, так как есть временной лимит бесплатного использования программ. Тот, кто хоть раз сталкивался, в курсе. Но ни правительству, ни Министерству образования почему-то не хватает времени, чтобы выделить каждой школе соответствующие ресурсы.
В дистанционном обучении огромная масса проблем. Но мы к ним, как и ко всему остальному, относимся очень халатно.
Родители все время находятся в таком экстриме… То одна дочь забыла зарядить iPad, то вторая не на ту кнопку нажала, и все вырубилось. Стараешься соединиться, но нет связи, то «железо» не работает. Вот так полдня уходит на уроки и выполнение домашнего задания.
Знаете, о чем сейчас говорят родители? «Мы не можем слушать уроки, потому что нет компьютера», «У нас нет Wi-Fi» и так далее. Так это здесь. А теперь представьте, что происходит в провинции.
Вопрос качества знаний отходит на последнее место.
— Чем еще занимаетесь, кроме работы и уроков?
— Реставрацией мебели. Собрал старые стулья, отшлифовал, вскрыл лаком, перетянул. Нашли тумбочку 30-х годов прошлого века. Тоже все подготовил, а декупажем покроют девочки. Так что появилось еще одно дело для всей семьи.
Еще у нас же есть огород и сад.
— Будет урожай? А то эксперты пугают засухой.
— Не знаю, что будет в степи и лесостепи, но на Полесье все вроде нормально, слава Богу, и с водой, и с температурой воздуха. После того как посадили огород, пошли дожди. Будем надеяться.
Читайте также: «На карантине завела собаку и начала выращивать в квартире клубнику», — Ольга Богомолец
— Что сделаете первым делом, когда закончится карантин?
— Очень хочется со многими людьми просто пообщаться, так как принадлежу к тем, кто любит делиться своими мыслями и слушать рассуждения других. Понимаете, я человек той формации, для кого отсутствие живого общения создает определенные условия для постоянного внутреннего копания. Кокон, в котором мы оказались, создает серьезный дискомфорт.
Что спасает? Вот ты все время думаешь о том, что где-то идет война, кому-то очень плохо. Поэтому перестань стонать и работай. Я всегда говорил, что имеющим высшее образование людям следует перестать задавать вопросы — они должны давать ответы. Случилось что-то — дай свой ответ.
— Не могу не спросить, выстоит ли Украина в этом лихолетье?
— Прекрасно понимаю, что мы идем к очередному социальному взрыву. И он закончится очень плохо, если не произойдет никаких изменений. На руках у людей семь миллионов единиц оружия. Они знают, что такое война, для них жизнь обесценена. К сожалению, так случилось, что украинская нация век за веком идет этим путем. У нас внутри нации потихоньку воспитывается ген низьковартості жизни. Это очень плохой симптом. Жизнь дается Господом и к ней нужно относиться с большим уважением.
Что до участи страны, прошу вас успокоиться. Государство Украина мы не утратим. А вот каким оно будет — вопрос. Понимаете, мы снова вернулись к тому, что стараемся использовать недемократические способы управления страной. А это очень симптоматично и рано или поздно породит конфликт между властью и обществом. При правильной государственной системе они союзники, а при плохой — враги.