По заключению судмедэкспертизы, травмы замученного в райотделе милиции 45-летнего мужчины не были смертельными, он мог остаться живым, если бы получил своевременную медицинскую помощь То, что наша правоохранительная система несовершенна, сомнений, наверное, ни у кого не вызывает. Сам по себе этот факт не так уж и страшен, ведь тот, кто работает, не застрахован от ошибок. Другое дело, когда ошибки превращаются в преступления, а совершают их те, чья профессиональная обязанность — защищать людей. Последний жуткий пример, ставший достоянием общественности, — гибель 45-летнего Петра Худака из села Быткив Надвирнянского района Прикарпатья, которого после обеда живым-здоровым доставили в райотдел милиции, а в полночь нашли в камере мертвым со следами жестоких пыток.
Семья погибшего живет в самом конце села, поэтому от автобусной остановки мне пришлось пройти по заснеженной дороге, все время поднимающейся вверх, еще несколько километров. Найти нужный адрес оказалось нетрудно — о трагическом случае до сих пор гудит все село. Небольшая хата с прихожей и двумя комнатами, печь с лежанкой, занимающая почти треть кухни, скромная, но чистая обстановка.
- Забрали моего Петра прямо из-за стола, отвезли и забили до смерти, — приглушенным голосом говорит одетая в черное вдова Юлия Ивановна. — Трое детей теперь — сироты, дом остался без хозяина. Если бы я знала, что они даже на порог не имеют права ступить без разрешения, ни за что не пустила бы. Только откуда мне законы знать? Так и забрали и убили ни за что…
История, из-за которой
45-летний Петр Худак попал «под пресс» милиции, очень запутана, нет в ней ясности и теперь, после его смерти. В конце прошлого лета мужчина случайно познакомил 80-летнюю односельчанку с мастером, который пообещал сделать ей надгробный памятник. Мастер оказался мошенником, не только выманившим у пожилой женщины задаток, но и укравшим кошелек с деньгами. По этому факту возбудили уголовное дело, однако найти преступника с ходу не удалось, поэтому в райотдел начали приводить Петра. Никаких обвинений ему не предъявляли, по делу он проходил в качестве свидетеля.
Через несколько недель опять приехали, уже другие, без формы. Забрали мужа делать какой-то фоторобот. Затем еще дважды приезжали — кого-то поймали, и нужно было провести опознание. Но то был не вор. Я не хотела отпускать мужа в милицию. Он по характеру спокойный был, просто любил иногда выпить, и его несколько раз за это задерживали. «Смотри, — говорю ему, — чтобы тебя там не избили». «Да ты что — я же невиновен, — отвечает. — Не переживай, все будет нормально».
- Предпоследний раз приезжали в декабре, на праздник святого Андрея, — продолжает вдова. — У нас младшего сына Андреем звать, поэтому съехались гости, муж немного выпил, и я его не отпустила. Милиционеры не возражали, сказали лишь, чтобы на следующее утро сам пришел. Муж так и сделал, но в тот раз он не был нужен. Последний раз забрали Петра 20 января в субботу. Приехали двое на машине сразу после обеда: «Вы Худак? Собирайтесь». Муж в этот раз и сам не хотел ехать. «Я уже несколько раз все объяснял, вы записали», — убеждал он их. — «Нужно дело закрыть, так что поехали». Забрали в машину прямо из-за стола и увезли.
Наступил вечер, а мужа нет. Сын позвонил моим родителям, не зашел ли Петро к ним на обратной дороге. И там нету. В десять вечера говорю Володе, чтобы звонил в милицию. «Отца закрыли, — сказал участковый и назвал какую-то статью. — Утром будет дома». А утром прибегает односельчанка: «Собирайся быстро в милицию, с твоим Петром очень плохо». Ей оттуда позвонили и попросили передать. У меня сразу ноги стали ватные… Собралась с Володей на остановку, а автобусов нет — воскресенье. Попросила сына опять звонить в милицию…
- Я позвонил участковому, но он ответил, что занят, — рассказывает старший сын погибшего Владимир. — Минут через десять позвонил кто-то другой, на моем телефоне высветилось: «Номер не определен». Кто-то сообщил, что папе ночью стало плохо и он умер… Маму сразу отвели к бабушке, а мы с дедушкой и крестным поехали в райотдел. Подошел какой-то мужчина, назвавшийся начальником, и рассказал, что папа умер в 12 ночи. Но я ведь звонил в десять часов участковому, и он сказал, что все нормально, утром папа будет дома жив-здоров…
О насильственном характере смерти и ужасных травмах в прокуратуру сообщили из больницы, куда из РОВД доставили тело, поэтому для возбуждения уголовного дела даже не понадобилось писать заявления. В воскресенье работники прокуратуры расспросили жену и детей Петра, в каком состоянии накануне милиционеры забирали его из дома. Тело погибшего отвезли в Ивано-Франковск, родные смогли приехать за ним лишь в понедельник.
- Когда я увидела Петра в морге, там же захотела и умереть, — говорит Юлия Ивановна, вытирая слезы. — Голова распухла, словно 15-литровое ведро, вся синяя и красная от ударов. А на лбу и щеках — пятна от ожогов. Это об него тушили окурки. Грудь и спина — черные, наверное, их топтали ногами, руки в ссадинах, на одном пальце нет ногтя. Судмедэксперт сказал, что нужно наложить какую-то маску, чтобы хоть немного стянуть лицо и муж не выглядел так страшно. За что его так жестоко мучили, что он им сделал?
В выданной родным справке написано, что непосредственной причиной смерти стали пульмональный шок, разрыв правого легкого и закрытая травма органов грудной клетки. И дальше: «Обстоятельства получения указанных травм неизвестны».
Родные похоронили Петра полностью за свой счет. Попрощаться с погибшим, а заодно посмотреть, что сделали в милиции со здоровым, в расцвете сил мужчиной, пришло почти все село.
- Были и родственники тех милиционеров, — продолжает Юлия Ивановна, — просили написать заявление, что их дети невиновны. Я показала им мужа в гробу, они отшатнулись и ушли. А через день по телевизору представители милиции заявили, что Петра привезли в райотдел уже избитого и искалеченного, что он сам где-то вмешался в драку. Неправда. Забрали его без единого синяка. Был белый день, люди шли из церкви и видели, как он садился в машину…
Расспрашиваю о Петре его ближайших соседей.
- Спокойным был, никогда никого не обидел, — говорит соседка Юстина Михайловна. — Работал водителем и на буровой вышке, а когда работы не стало, ездил на заработки в Киев, помогал односельчанам строить дома. Юля работает санитаркой в районной больнице, поэтому все хозяйство было на Петре. И сено косил, и за скотиной смотрел — держал кур, гусей, коров, бычка. Хозяин был, одним словом. Я видела, как его из хаты выводили и в машину сажали — целого-невредимого…
С односельчанкой Параской родные Петра после похорон не виделись — не до того было, да и не о чем говорить. Узнав ее адрес, поднимаюсь к старенькой хате на крутом взгорье.
- Девять лет назад умер мой сын, я решила поставить ему памятник, — рассказывает Параска Николаевна. — Экономила каждую копейку, масло себе не позволяла купить. В конце лета поехала в Надвирну искать мастерскую и заблудилась. Встретила односельчанина Петра и спрашиваю: «Не знаешь, как мастера по памятникам найти?» «Знаю, — отвечает. — Садитесь на лавку, сейчас приведу». Подошел к какому-то мужчине, пошушукался с ним и приводит ко мне: «Я делаю памятники, завтра к вам приду». На следующий день тот мужчина пришел сам, без Петра, выбрал фотографию сына и попросил за оформление 75 гривен. Я на радости, что он сам приехал, дала сотню, после чего он попросил задаток за памятник — шестьсот гривен. Дала двухсотку и четыре сотни, положила кошелек на кровать и отправилась вместе с ним на кладбище. А когда вернулась домой, кошелек, в котором было еще 700 гривен, исчез.
Через полторы недели я нашла вора без денег у забора. Пожаловалась нашему председателю, и тот сразу вызвал милицию. Я и к Петру ходила, он рассказал, что видел того Васю на следующий день с полными карманами денег. Пообещал заставить его вернуть деньги. Мы вместе поехали в Надвирну, но так и не нашли вора. Петро и сам потом ездил, еще деньги у меня на дорогу просил — две гривни и пять. Только без толку. Милиция несколько раз приезжала, возила меня даже на опознание, но то был не вор, я его хорошо запомнила. Обещали сообщить, когда поймают, да на том все и кончилось…
- Как считаете, Петр причастен к краже денег?
- Не знаю. Может, они поделились, вот он и не захотел признаваться, где вор живет. Зачем тогда ему было сводить меня с ним? А может, и нет. Я уже несколько дней дома сижу и плачу: не нужно мне этих денег, пусть бы Петро жив остался. И дети говорят: «Зачем тебе нужна была милиция?» Соседи рассказали потом, что Петра забили до смерти. Но что там было и как, не знаю.
Что именно произошло в райотделе, родным Петра никто не рассказывает. То ли его заподозрили в причастности к краже и стали выбивать признание, то ли Петр, которому надоели частые приводы в райотдел, сказал что-то резкое и спровоцировал против себя вспышку ярости, то ли милиционеры в тот день были просто не в настроении. Неизвестно. Ничего конкретного не удалось узнать и в Надвирнянском РОВД. Дежурный офицер сообщил, что все начальство райотдела сменилось, а новый руководитель не будет комментировать дело, о котором ничего не знает. Немногословным оказался и прокурор Ивано-Франковской областной прокуратуры Николай Гошовский:
- Возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 121 (Умышленные тяжкие телесные повреждения, повлекшие за собой смерть потерпевшего) и части 3 статьи 365 (Превышение власти, приведшее к тяжелым последствиям) Уголовного кодекса. Обе статьи предусматривают от семи до десяти лет лишения свободы. Двое сотрудников Надвирнянского райотдела, применившие к потерпевшему незаконные методы следствия, арестованы. Судмедэкспертиза установила, что нанесенные травмы были совместимыми с жизнью, то есть потерпевший мог выжить, если бы своевременно получил медицинскую помощь…
Ничего более конкретного прокурор не сообщил, ссылаясь на тайну следствия, однако, как удалось узнать, начальник Надвирнянского РОВД и его первый заместитель сразу после инцидента уволились с работы по собственному желанию. Еще четверых сотрудников — начальника отдела уголовного розыска, двух оперуполномоченных и участкового инспектора — уволили за нарушение дисциплины. Под арестом находятся начальник угрозыска и один из оперов, их, вероятно, и подозревают в избиении Петра. В Центре общественных связей УМВД Украины в Ивано-Франковской области «ФАКТАМ» сообщили, что у руководства УВД вызывает сомнение тот факт, что сотрудники милиции могли обращаться с потерпевшим с такой жестокостью. Однако скрывать или замалчивать дело милиция не собирается, следствие расставит все по своим местам.
P. S. Буквально на следующий день после инцидента в Надвирной похожий случай (правда, с менее трагичным финалом) произошел в соседней Закарпатской области. Сотрудники Виноградовского РОВД безосновательно задержали прапорщика Мукачевского погранотряда и, доставив в райотдел, принялись выбивать у него признание в преступлении (за несколько часов до этого кто-то обчистил квартиру одного из руководителей РОВД). В результате потерпевший с многочисленными травмами оказался в больнице. После вмешательства журналистов и командования погранотряда УВД провело служебное расследование. Непосредственных виновников инцидента уволили с работы, еще нескольких офицеров предупредили о неполном служебном соответствии. По факту превышения милиционерами служебных полномочий районная прокуратура возбудила уголовное дело.
Утверждать на основании двух инцидентов, что истязания задержанных в райотделах внутренних дел уже превратились в систему, конечно, нельзя, но некоторые выводы напрашиваются сами собой: с помощью грубой силы милиция все чаще пытается компенсировать нехватку профессионализма.
Настоящих преступников ни в первом, ни во втором случае так и не нашли.