В последнее время всё больше «тревожных звоночков» свидетельствуют о возвращении «русского мира» в Украину. Один из них — заявление спикера Верховной Рады Дмитрия Разумкова о пересмотре закона о функционировании украинского языка как государственного. Второй — скандальный законопроект нардепа Бужанского, который хотели проголосовать в годовщину вступления в силу закона о государственном языке. Не только рядовые граждане, но и некоторые чиновники и политики даже высшего звена демонстративно в официальных условиях говорят по-русски. А когда мы вернем Крым и Донбасс, мы получим поколение, вообще не знающее украинского языка, чуждое украинской культуре. Надо ли (и как) бороться с «русским миром» в Украине? Насколько применим к Украине опыт Латвии и Эстонии, где для части жителей страны, не желающих получать гражданство на общих условиях (со сдачей экзамена по государственному языку), был установлен статус неграждан, — в заключительной части интервью «ФАКТАМ» Валерия Пекара, общественного деятеля, предпринимателя, преподавателя Киево-Могилянской бизнес-школы.
— Давайте разберемся, с кем нужно бороться. С российской агрессией — военной, информационной и культурной? Безусловно, всеми силами. С русскоязычными гражданами Украины? Очевидно, нет, ибо так мы потеряем половину Украины, включая десятки тысяч людей, защищавших страну от российской агрессии. Где должна проходить грань? Кто является частью украинской политической нации, а кто не является? Где грань между противодействием российской агрессии и нарушением прав человека?
Вопросы эти не так просты, как может показаться на первый взгляд. Потому что сегодня обществу предложены две крайности. Первая крайняя точка зрения предлагает сузить политическую нацию до пределов этнической, что вряд ли возможно в современном мире (ведь даже в странах Балтии есть русскоязычные полноправные граждане, не говоря уже о том, что сегодня в Европе нет ни одной этнически монолитной страны, кроме, возможно, Балкан после этнических чисток). Вторая точка зрения устами президента провозглашает: «какая разница», включая в число украинцев всех, кто имеет на руках украинский паспорт, независимо от того, какие еще паспорта у них есть, какие ценности они разделяют, что любят и что ненавидят. Безнадежные «совки», мечтающие о былом величии СССР, и боевики террористических организаций с руками по локоть в крови в таком случае также попадают в число украинцев.
К сожалению, обсуждение столь важных вопросов оказалось фактическим табу среди украинской интеллектуальной элиты. А нам крайне необходима широкая дискуссия по этим вопросам, вначале — в кругу интеллектуалов, а потом — среди широких масс. Иначе так и останемся без общей картины будущего, а значит, опять станем объектами внутриполитических и внешнеполитических манипуляций.
Рискну высказать свою личную позицию. Считаю, что современную политическую нацию нельзя ни ограничить этническими рамками, ни расширить до числа всех, кто оказался на территории УССР по состоянию на 1991 год (порой случайно). Мы должны признать, что в стране достаточно много как русскоязычных патриотов, так и людей, ненавидящих всё украинское всеми фибрами души. На какой же основе строить новую нацию?
Людям нужна веская причина жить вместе. Это не может быть заасфальтированная улица и колбаса. Немцы живут в Германии не потому, что сосиски и автобаны, а французы во Франции — не из-за багетов и сыра. Можете назвать это национальной идеей, но звучит слишком уж пафосно, поэтому давайте назовем это общей этикой и эстетикой.
И тут мы увидим, что выбор-то у нас небольшой. У нас есть два варианта эстетики — национальная и советская. Грубо говоря, или Мазепа, Бандера и генерал Григоренко, или Ленин, Дзержинский и маршал Жуков. И они не объединяются в рамках одной истории. А создать совсем новую, третью эстетику — задача, выполнимая лишь в рамках нескольких поколений.
И у нас есть два варианта этики — европейская и советская. Или ответственность, доверие, толерантность, уважение к свободе других, неравнодушие и активность, так ярко проявившиеся на Майдане, в добровольческом и волонтерском движении, в призыве людей из бизнеса на государственную службу, во всех видах гражданской активности. Или «моя хата скраю», коррупция, «после нас хоть потоп», «боятся, значит, уважают» и прочие прелести позднего СССР, ярко проявленные в старой системе власти, но также в каждом подъезде каждого дома и в каждом селе.
Вот тут и проходит водораздел. Кто готов отказаться от советской этики и эстетики, тот естественным образом станет членом украинской политической нации — многонациональной, многоязычной, многоконфессиональной. Но для этого этика должна быть европейской, а эстетика — национальной. Других альтернатив «совку», как было сказано выше, просто не существует. Кто не готов согласиться с независимостью Украины, с единственным государственным украинским языком, с доминированием украинской культуры в публичном пространстве, тот выпадает из будущей Украины. Зато в нее включаются все те, кто разделяет эти принципы, хотя в быту говорят по-русски и, возможно, любят Булгакова, Высоцкого и «Машину времени». Объединяющие этика и эстетика неизбежно вытолкнут тех, кто их не разделяет. Сегодня эти люди еще надеются на возврат прошлого военным или политическим способом, а послезавтра эти несколько процентов граждан просто уедут в Россию.
И еще несколько замечаний. Во-первых, в современном мире нет проблем в том, чтобы соединять политическую идентичность страны с органической идентичностью собственной этнической группы. Посмотрите, какой важной частью Украины являются, например, крымские татары.
Во-вторых, нужно понимать, что полноценное функционирование русской культуры в Украине невозможно, пока идет война и эта культура является разновидностью оружия. Через три поколения, возможно, отношение к русской, польской и немецкой культуре в Украине будет приблизительно одинаковым — когда раны заживут, не раньше.
В-третьих, современной русской культуры в России становится все меньше и меньше — этика и эстетика России стремительно движутся назад, к советскому эталону, а империя осуществляет насилие над любыми национальными культурами, в том числе и над русской (вспомните, сколько поэтов и писателей в советские времена были расстреляны, отправлены на каторгу, высланы). Хотя, конечно, тема эта существенно выходит за рамки газетной колонки, но мне важно подогреть размышления и дискуссии.
— Украина, несмотря на наличие среди наших граждан представителей более сотни наций и народностей, — мононациональная страна с одним государственным языком. В то же время часть населения, ставя в пример Швейцарию, Канаду, Индию, Бельгию и другие страны, имеющие по несколько государственных и официальных языков, считает, что так должно быть и у нас. Применимо ли это в наших условиях? Что это даст Украине?
— Наличие нескольких государственных языков — признак или федеральной структуры государства, или постколониального статуса. Когда государство собирается воедино из отдельных частей, как Швейцария, то множество языков отражает былую независимость этих частей. Когда бывшая колония сохраняет плодотворные отношения с бывшей метрополией, как Финляндия и Швеция, как канадский Квебек и Франция, второй язык отражает этот факт. Когда бывшая колония слишком разнообразна в языковом отношении, она может сохранить язык бывшей метрополии как общепонятный, например, Индия или ЮАР. Наша ситуация принципиально отличается: Украина не является союзом бывших независимых держав, у нас нет языкового разнообразия (абсолютное большинство граждан сносно говорит по-украински), и самое главное — русский язык является средством имперской культурной агрессии, которая сопровождает агрессию военную. В таких условиях второй государственный язык — это шаг к разделению страны, о котором мечтают в Кремле и на Лубянке (на Лубянской площади в Москве находится здание ФСБ. — Авт.).
— Война на Донбассе формально — в полузамороженном состоянии. Но почти ежедневно там гибнут наши бойцы, несмотря на разведения, перемирия
— Мы должны понимать, что, пока Россия остается авторитарной империей, переговоры ни к чему не приведут. Даже если завтра Путин умрет, на его место придут верные путинцы или же российские либералы, которые, как известно, заканчиваются на «украинском вопросе», потому что для них Крым — «не бутерброд». Только принципиальное изменение сути российского государства, которое пока остается маловероятной перспективой, способно завершить войну.
А значит, нужно отдавать себе отчет, что оккупация Донбасса и Крыма — это может быть надолго, на целое поколение. А последующая реинтеграция — на два поколения, даже если эти территории и люди завтра вернутся в Украину. Посмотрите, как сложно шло объединение Германии, и сейчас, спустя 30 лет, последствия разделения еще ощутимы. Закончить войну за три недели, просто перестать стрелять, договориться посредине — всё это из области несбыточных мечтаний.
Мир полон длительных замороженных конфликтов, однако не бывает вечных войн. А значит, нам сегодня нужно больше думать о реформировании нашей армии, об экономическом росте, о престиже Украины в мире, о поддержке отношений с теми жителями оккупированных и аннексированных территорий, кто хотел бы эти отношения поддерживать, а не о военной операции или скором успешном завершении переговоров. Время разрешает любые проблемы, хотя не всегда тем способом, о котором мы мечтаем.
— Сейчас высшее руководство страны уже не говорит о «просто перестать стрелять». Но в то же время от него все реже слышно, что Россия — враг, что мы воюем с Россией. Зеленский упрекал Порошенко, что тот торгует с Россией, «делает бизнес на крови». Сейчас Зеленского упрекают в том же — что его «Квартал» торгует с Россией, продавая туда сериалы. Против политики нынешней власти проходят акции «Стоп реванш», создано движение «Нет капитуляции». Замечено, что каждый четный президент Украины вызывает массовые протестные движения (второй президент — «Украина без Кучмы», четвертый — Революция Достоинства). Грозит ли Зеленскому очередной Майдан? Сможет ли он справиться с ситуацией?
— Похоже, что Зеленский не склонен к капитуляции, а иллюзии у него постепенно проходят. По крайней мере за год не сделано непоправимых ошибок, которых так боялись его противники. Проблема нынче в другом — в глубоком экономическом кризисе, о котором я говорил в первой части интервью, в общественном запросе на справедливость и правосудие (обычно Майданы начинаются именно с несправедливости). Думаю, что к осени протестные настроения станут горячее.
— В последнее время неприятие у многих патриотически настроенных украинцев вызывают уголовные преследования атошников, активистов и волонтеров, очень похожие на репрессии. Так, возмущение вызывают аресты по расследованию убийства Шеремета, попытки обвинить Стерненко в убийстве, дело Федины/Зверобой. А вручение обвинительного акта об угрозе убийством Зеленскому художнику и шоумену Пояркову, который, пародируя Олега Ляшко, запрещал президенту дрочить, вообще повергает в шок. Можно ли говорить, что таким образом власть пытается обезвредить наиболее активную часть патриотически и оппозиционно настроенного населения? И действительно ли Зеленский, официально получивший статус потерпевшего, так испугался Пояркова и Федину?
— Обезвредить оппозицию и гражданское общество таким способом невозможно, как раз наоборот — такие действия приводят к мобилизации. Поэтому, на мой взгляд, мы имеем дело с непродуманными шагами, вызванными личной обидой и вредными советами ближайшего окружения. Если ты полжизни высмеивал со сцены политиков, нужно быть готовым, что тебя станут высмеивать самого. Возникает нехорошее предположение, что у президента нет чувства юмора. Ведь можно было бы высмеять обидчиков, и тогда победа в словесной дуэли осталась бы за президентом.
Что же касается уголовных дел против гражданских активистов, ветеранов и волонтеров, не будем забывать, что прокуроры и судьи, искренне и давно ненавидящие эту группу граждан, никуда не делись, они всё еще на своих позициях. А президенту не стоило подставляться, явно вмешиваясь в следствие и судебный процесс. Опять-таки, вредные советы окружения. Хотел бы обратить внимание, что почти ¾ граждан, согласно недавнему опросу Центра Разумкова и Фонда «Демократические инициативы», считают окружение президента нечестными и непорядочными людьми, притом что доверие к самому Зеленскому еще держится на уровне. Окружение президента сейчас невероятно токсично для него, но он этого не хочет понять. Зеленский так и не научился доверять никому, кроме старых знакомых, но так управлять огромной страной невозможно.
Ранее Валерий Пекар рассказал «ФАКТАМ» о том, что украинская экономика построена по феодальному принципу и оценил, достигла ли она дна.