Пытая двух молодых людей, хмельницкие «стражи порядка» добивались у них признания в убийстве, причастность к которому те категорически отрицали
Три года назад Хмельницкий всколыхнуло известие о жестоком убийстве жительницы города, имя которой было на слуху. Семья погибшей — крепкие бизнесмены: они держали пошивочный цех, а на городском знаменитом рынке — точку, где торговали изделиями собственного производства. Несмотря на то что в семье было двое мужчин — муж Александр Васильевич и сын Сергей, опорой ей стала Антонина Николаевна. Женщину уважали и за деловитость, и за нрав. Поэтому, когда в марте 2004 года Антонину Николаевну застрелили, это повергло в шок всех, кто ее знал.
Но не меньшее впечатление производит на город то, как муж и сын убитой настаивают на виновности людей, в отношении которых... уже был вынесен оправдательный приговор.
Трагедия произошла 13 марта 2004 года. Сын Антонины Николаевны Сергей рассказал следователю, что утром этого дня он вышел из квартиры и тут на него напали двое неизвестных в масках. На шум выбежала мать и стала защищать сына. Раздался выстрел, мать закричала и упала... В последующие дни Сергей называл людей, которых он подозревал в нападении, но каждый раз следствие заходило в тупик. По городу поползли слухи, бросившие тень на самого Сергея. Тогда он и назвал фамилии Александра Моцного и Ивана Нечипорука: одного он знал через общих знакомых, жена второго работала у них на семейном предприятии. С этого момента уголовное дело, открытое по факту убийства Антонины Николаевны, стало расти, как на дрожжах.
— Сына задержали 20 мая, — вспоминает отец Ивана Нечипорука Николай Иванович. — Привезли в отделение, взяли отпечатки пальцев. Потом повели мыть руки, но куртку свою Иван оставил в кабинете. А когда вернулся, один из работников у другого спрашивает: обыск ему делали? Нет. Делают обыск и «находят» в кармане какой-то пакетик — вроде наркотик. Составляют протокол, но Иван его не подписывает: мол, не мое это и все!
Ивана, однако, не выпустили, а держали до ночи. Ночью начали допрос. Сначала просто напирали: признавайся, что убил! А потом стали издеваться. Сын мне рассказывал, как это было. Ему надели наручники, в кольцо рук просунули колени ног, под колени подвели лом, концы которого положили на края столов. Кроме того, к ногам прикрепили провода и стали пропускать ток. Иван говорил: кричал так, что штукатурка сыпалась. Тогда ему стали зажимать рот подушкой. Принуждали писать «явку с повинной», но сын этого не делал до тех пор, пока не привезли Наташу, мою невестку.
О том, что было дальше, вспоминает жена Ивана Нечипорука Наталья. Мы сидим в их тихой уютной квартире. Дочка Наташи и Ивана двухлетняя Настенька сначала боится нового человека, но уже через несколько минут с удовольствием показывает мне свои игрушки. Потом протягивает листок с рисунком медведя — его передал папа. А где же он сам? В командировке, отвечает Настенька, по-детски искажая слово до неузнаваемости.
— Не говорить же ей, что папа в тюрьме, — поясняет Наташа. И начинает вспоминать. — В тот день Ваня должен был вернуться с работы пораньше, мы так договорились. Я приготовила ужин, а его нет и нет. Звонит его друг, с которым они вместе ремонты делали: не пришел ли Ваня? Я говорю: «Нет». — «Не волнуйся, наверное, он еще на работе». Потом оказалось: друг мужа знал, что Ваню задержали, но был убежден, что это какая-то ошибка, и не хотел меня волновать. Я ведь тогда на восьмом месяце беременности была.
Наташа, по ее словам, ждала мужа всю ночь. Звонила его родителям, но там, когда маленький племянник Ивана засыпает, телефон отключают. Утром Наташа пришла на работу сама не своя. Вдруг ее попросили выйти в холл. Там ее ждал муж убитой Александр Васильевич и двое мужчин. Александр Васильевич сказал, что Наташе нужно поехать с этими людьми, они зададут ей несколько вопросов и привезут обратно. Она удивилась, но поехала.
— В той стороне, куда меня везли, находится роддом, — продолжает Наташа. — Я еще пошутила: «Вы, что, меня в роддом везете?» Отвечают: «Сейчас увидишь, какой тебе будет роддом!» Приехали в отделение милиции, завели меня в комнату, большую такую, как актовый зал. Влетает человек и начинает кричать: «Это твой муж, это они с Моцным сделали!» Кто такой Моцный? Что сделал? «Убил Антонину Николаевну!.. Он уже написал явку с повинной!» — орет. Я в это, конечно, не поверила. Мы с Ваней уважали Антонину Николаевну. Я работала у нее на предприятии. Она мне вообще как мать была. Моя мама далеко, и когда надо было посоветоваться, я шла к Антонине Николаевне. Она мне очень доверяла. Даже ключи от цеха оставляла. И к Ване хорошо относилась. Радовалась, когда мы решили пожениться...
13 марта я ушла на работу, как обычно, в начале девятого утра. Ваня меня проводил и остался дома — ему нужно было позже выходить. Прихожу — цех закрыт, у дверей наши работники. Это было странно, потому что у нас много приезжих работает, и чтобы они не ждали на улице, цех открывают рано. Стоим, ждем. Никто не знает, что происходит. Тут приезжает менеджер по вышивке Ирина и объявляет: «Сегодня работы не будет». Почему — не говорит. Я вернулась домой. Муж еще не уходил. А мы давно собирались купить мягкую мебель. Ваня говорит: «Раз так получилось, давай пойдем, я кое-что присмотрел». Мы пошли, выбрали, заплатили аванс. После этого Ваня ушел на работу, а я — к куме. И только на следующий день, 14 марта, узнали, что убили Антонину Николаевну! Это для нас стало ударом...
И вот после этого мне кричат, что убил ее Ваня и даже написал «явку». Через несколько минут приезжает Александр Васильевич и тоже: «Это он!.. » И начал проклинать меня и моего будущего ребенка.
Потом, когда Ваню отпустили, он рассказал, что ему дали послушать мой голос и как бы между собой при нем обсуждали: смогу ли я выдержать то, что выдержал он? Ваня испугался и решил подписать все, что они требуют, лишь бы меня отпустили! Думал, что ему все равно уже не жить, раз так мучают. Так какая разница, что он подпишет?
— Когда «явку» сына мучители получили, то обвинение по поводу хранения наркоты уже не нужно, — продолжает отец Ивана. — И если верить бумагам, то Ивана освобождают. Но обратите внимание: постановление об освобождении выносится 23 мая, а на постановлении о том, что в пакетике, который Ивану подбросили, нет наркотиков, стоит дата 29 мая! Но что же в пакетике было? Обыкновенная трава. Пакетик нужен был лишь для того, чтобы держать сына взаперти. Милиционеры об этом знали, поэтому освободили Ивана раньше, чем было установлено содержание пакетика.
Но на самом-то деле его не освободили! У них же на руках «явка»! И Ивана задерживают уже по другой статье.
— Давать требуемые показания Саша отказался, и на время его оставили в покое, — вспоминает Лариса Ульяновна. — Но 2 июня снова задержали, а дальше — по схеме: досмотр, обнаружение «речовини», составление протокола. Саша говорил, что пакетик в карман ему пихали прямо на глазах понятых. Он возмутился: «Что же вы делаете?» А потом — истязания! Но единственное, что из сына выдавили: что он как будто бы пошел с Нечипоруком, чтобы побить Сергея, который якобы приставал к жене Ивана Наташе. Ни о каком ограблении, а тем более умышленном убийстве, которое потом навесили на Сашу и Ваню, речи не было.
— Явка с повинной, — объясняет адвокат Александра Моцного Клара Маргулян, — это когда человек добровольно приходит и винится. Когда его истязают — это признание под пытками. Но в данном случае налицо не признание, а спровоцированные издевательствами самооговоры, которые выдают за явки. Причем их несколько. Зачем? Этот вопрос я и задала в судебном заседании, но вразумительного ответа так и не дождалась.
Клара Григорьевна больше 50 лет занимается адвокатской деятельностью. Чего только не видела! Но тому, с чем столкнулась в деле по факту убийства Антонины Николаевны, просто поражается. Алиби Ивана Нечипорука налицо. Не менее надежное — у Александра Моцного. Так совпало, что, когда случилась трагедия, у Моцных болела маленькая дочурка. Ребенка посещала участковый врач, и она утверждает, что видела Александра утром 13 марта.
Свидетели, которые, по их словам, видели утром 13 марта двух молодых людей (кто — ехавшими в направлении дома потерпевших, кто — выбегавшими из их подъезда), давали противоречивые показания. Например, таксист, якобы подвозивший парней к дому и увозивший обратно, сначала утверждал, что они говорили между собой о конспектах, и он принял их за студентов. После того как... этого таксиста задержали с наркотиками (!), он дал иные показания.
Соседи, видевшие молодых людей убегавшими, то есть считанные секунды, каким-то образом вычисляли их возраст, внешность, вплоть до формы носа... Странным казалось и то, что на преступление обвиняемые пошли субботним утром, когда дом полон народу, и то, что Нечипорук посягнул на здоровье (не говоря уж о жизни) людей, которые давали работу его жене...
Представленные доказательства и методы, которыми они были добыты (а обвиняемые рассказали на суде о том, что им пришлось пережить), дали основание Хмельницкому горрайонному суду вынести Моцному и Нечипоруку оправдательный приговор.
Но потерпевших это не устроило, они обжаловали приговор, и дело отправилось на новое рассмотрение — в Шепетовский суд. Заседания растянулись на долгие месяцы, но судья так и не нашел оснований для обвинительного приговора.
— Мы настояли на том, чтобы опросили врача скорой помощи, первым осмотревшего убитую, — говорит Клара Маргулян. — Тот вспомнил, что правая рука Антонины Николаевны была перебинтована, а на бинте он видел пятна бурого цвета. Значит, было еще и ножевое ранение, о котором следствие умолчало. Почему? Не потому ли, что было нанесено накануне? Вопросы вызывала и пуля, извлеченная из легкого убитой. В протоколе изъятия значилась желтая, а эксперт сказал, что ему доставили... красную. И в размерах наметилось расхождение: желтая была
У судьи возникло столько вопросов по собранным материалам, что без дополнительного расследования было не обойтись. Тем временем потерпевшие потребовали изменить квалификацию преступления: по их мнению, это было умышленное убийство! Новая квалификация — новые разбирательства. И какие!..
— Против врача детской поликлиники, свидетельствовавшей в пользу Моцного, попытались возбудить уголовное дело, — продолжает Клара Григорьевна. — Причина? Неправильно оформлено ее посещение дочки Александра. Женщину обвинили в подлоге, даче ложных показаний... Закон запрещает кому бы то ни было оценивать доказательства прежде, чем суд вынесет свое решение. Нельзя извлечь из дела какой-то один фрагмент и устроить по нему разбирательство. Тем не менее это попытались сделать. А ведь речь шла о враче, которая была беременна. После всего пережитого потеряла ребенка. Сейчас женщина снова беременна, но повторить сказанное в первый раз не отказывается. Нужно ей в ноги поклониться! Рискуя своим ребенком, она стоит за чужого — ведь он за решеткой.
В постановлении о привлечении как обвиняемого Нечипорука, которое в результате дополнительного расследования вынесла начальник следственного отдела Хмельницкой прокуратуры Лариса Леськив, появились любопытные моменты. В частности, там говорится, что Сергей после нападения на него Нечипорука и Моцного, «потеряв сознание, лежал на полу и не подавал признаков жизни». Но никто из соседей, выбежавших из квартиры после того как затихли крики, не сказал, что видел Сергея лежащим «без признаков жизни». Наоборот, Сергей обратился к ним за помощью — вызвать «скорую» и милицию.
— В результате нового расследования была изменена не только квалификация дела, но и мера пресечения обвиняемым, — вздыхает мать Александра Моцного Лариса Ульяновна. — Пригласив Сашу и Ивана на проведение следственных действий, их... арестовали. После этого нашли мертвым адвоката, который вместе с Кларой Маргулян защищал Сашу: застрелился из охотничьего ружья. Никто не знает, связаны ли два эти события. Но дело было так. 18 декабря ребят арестовали, а
Родным Ивана Нечипорука и Александра Моцного я задавала вопрос: пытались ли они встретиться с потерпевшими и выяснить, почему вопреки всем обстоятельствам дела они требуют обвинительного приговора их сыновьям? Родители одного парня пытались, другого — нет. Сказали: мол, не имеет смысла. Их пессимизм стал понятен после того, как сама сделала попытку встретиться с сыном убитой Сергеем. Первое, в чем он меня заподозрил, — меня купили! Потребовал расписку: мол, напишу то и так, как он скажет. Но какая расписка может быть до того, как сформирована точка зрения на события?
Встреча с Сергеем не состоялась, однако едва я вернулась из Хмельницкого в Киев, как в редакцию от него пришло письмо, из содержания которого следует, что он подозревает корреспондента «ФАКТОВ» в подготовке... заказной статьи. Сергей настаивал на присутствии корреспондента на предстоящем суде. Дескать, он не против публикации, но объективной.
«ФАКТЫ», разумеется, направят своего представителя в суд, который состоится в Тернополе, поскольку Хмельницким правоохранительным органам родители обвиняемых больше не доверяют. И имеют основание. Подтверждение тому дал, не ведая того, сам Сергей. Он ведь отправил в редакцию не только письмо, но и копию обвинительного заключения, подготовленного Ларисой Леськив для передачи в суд. Увидев эту копию, адвокат Береговая, защищающая Ивана Нечипорука, была более чем удивлена.
— Прежде всего обратите внимание на дату отправления — 6 марта, — объясняет Галина Владимировна. — В тот день у потерпевшего не могло быть на руках обвинительного заключения, поскольку предварительное слушание в суде было назначено на 21 марта 2007 года. Только после этого Сергей мог получить на руки ксерокопию этого документа в суде. Кроме того, на копии нет ни подписи самой Леськив, фамилия которой значится под документом, ни обязательного прокурорского «утверждаю». Отсутствует и нумерация страниц, принятая при оформлении подобных документов.
Это значит, что Сергей получил обвинительное заключение в прокуратуре Хмельницкого... до момента его подшития к уголовному делу и направления в суд.
Позвонив в Хмельницкий, я попросила Ларису Леськив прокомментировать некоторые моменты дела Моцного-Нечипорука — она отказалась. Что же касается истории с обвинительным заключением, то она посоветовала обращаться с вопросами к тому, кто прислал документ в редакцию.
Впереди рассмотрение дела в Тернопольском апелляционном суде. Ему решать судьбу Ивана и Александра. «ФАКТЫ» очень надеются, что решение будет справедливым. Надеются на это и в семьях Александра Моцного и Ивана Нечипорука. Наташа даже научила молиться маленькую Настеньку: может, Всевышний услышит невинное дитя и вернет ему папу?