10 апреля патриарх народной медицины отметил свое официальное(!) 70-летие
В живописном городке над тихой Ворсклой цветут абрикосы, неистовствуют коты. Весенние сцены мурки и мурчики устраивают даже на глазах у многолюдной очереди к красивому новенькому зданию Центра мануальной терапии, два с половиной года назад построенному в дар доктору Касьяну и его пациентам Виктором Медведчуком и его женой, известной телеведущей Оксаной Марченко.
Теперь у Николая Андреевича и его сына Яна Николаевича, тоже дипломированного врача-мануальщика (кстати, 10 апреля у него тоже день рождения), созданы прекрасные условия для приема страждущих.
А как, пора бы поинтересоваться, чувствует себя сам Доктор? В Кобеляках только так зовут патриарха.
- Да по-всякому, — улыбается Касьян. — Раньше и двух литров иногда было мало. А теперь… Правый глаз уже совершенно незряч. Но и одним левым красивых девчат вижу издалека!
Гостеприимная супруга Николая Андреевича Андрияна Николаевна — маленькая энергичная женщина — привыкла к мужниным шуткам, иногда грубоватым, не всяк их поймет, но всегда добрым. Правда, характеры у обоих — не подарок. Бывает, как сцепятся в присутствии больных — можно подумать, кошка с собакой. Огромный Касьян, конечно, в обороне, добродушно огрызается… И вдруг начинают обниматься!
- Андрияну, мою бандеровочку любимую, я встретил, когда работал на Западной Украине главным санитарным врачом района, — вспоминает доктор Касьян. — Идет однажды навстречу по улице — такое маленькое, интересное. И язык мне показало. Ах ты, идри твою мать, я тебе сделаю!
Она была на десять лет меня моложе. Работала домоуправом. Прежде чем подружились, я ее… на 50 рублей оштрафовал! Мусор вовремя не вывезла. Потом жалко стало. Зарплата у нее тогда была рублей семьдесят.
Зато позже уже после того, как мы поженились и попали на сеанс Анатолия Кашпировского, он испугался Андрияны и попросил выйти из зала. У нее слишком сильное биополе. Когда-то жену пригласили в НИИ, начали измерять. Так у них приборы зашкаливало.
Ой, ребята, надо лечить особь, а не публику! На публику такие сеансы могут подействовать очень плохо. Например, лишить ребенка рассудка. А тот, который воду заряжает и фотографии… Вот щас я заряжу, — доктор Касьян прикладывает фотографию со стола к заднему месту и смеется.
- Трогательные отношения у вас с женой…
- О чем вы говорите! Вон мой друг космонавт Алексей Леонов со своей Светой как познакомился в Кременчуге? Он с товарищами-лейтенантами увидел вечером стайку шедших навстречу девушек. Бравые парни уступили им дорогу. Алексей в шутку подставил одной ножку. Думал, перепрыгнет. А она грохнулась! Бросился поднимать, извиняться. Юбку, понимаешь, отряхивать. Разглядел — такая симпатичная смугляночка!.. Вот так и стал нашим земляком-полтавчанином.
- И через годы, слетав в космос, как и многие другие его коллеги, попал в ваши ручищи. А еще — артисты Владимир Винокур, Вячеслав Тихонов, Екатерина Градова, Валентина Толкунова, Юрий Никулин, София Ротару… С Иосифом Кобзоном вы даже кумовьями стали. Но перед этим были годы травли, власть запрещала вам заниматься целительством, даже из района первый секретарь выгонял. И вдруг — приглашение в высокие московские кабинеты, к самому Генсеку и президенту СССР Михаилу Горбачеву.
- Ой не вдруг, дорогой. Сначала преследовали моего отца. Чердак нашей хаты был завален костями. Я один не боялся туда лазить, и с них началась моя наука. И меня потом травили так, пусть Бог простит, что хотелось руки на себя наложить. Даже в ЦК вызывали. Леонид Макарович Кравчук, дай Боже ему здоровья, тогда то ли завотделом, то ли секретарем по идеологии уже был. И так ко мне, и эдак. Зачем тебе, дескать, эта мануальная терапия. А я не уступаю.
Он рассердился: «Были бы вы членом партии, я с вами не так разговаривал бы… » «Да на хрена мне ваша партия!» — ответил и вышел из кабинета. «Вы слышали, что Касьян сказал?» — бросился Кравчук к секретарше приемной. Она то ли не слышала, то ли сделала вид… «Повторить?» — сказал я ему и ушел. Самая основная партия должна быть партия беспартийных!
- Когда-то «ФАКТЫ» почему-то не напечатали мое стихотворение, — продолжает Николай Андреевич, — присланное мною на читательский конкурс под девизом «Лишь бы не было войны»:
Пусть любовные секс-акты
В жизни мне и не нужны,
Но находят место в «ФАКТАХ»!
Лишь бы не было войны.
И пускай побольше партий
Будет у моей страны -
Голубых еще прибавьте!
Только б не было войны.
Был в Китае. Там лишь одна партия. А как люди живут! Какая медицина! Самая низкая в мире заболеваемость туберкулезом и другими хворями. У нас — только партии. Скоро появятся партии чифиристов, онанистов, сраколизов… Что это за избирательная система?!
Короче, власть гоняла меня, как зайца. Однажды вызвали меня в Киев, повезли в Феофанию — лечить Председателя Верховного Совета УССР Валентину Шевченко! Говорят: высочайший консилиум решил оперировать позвонковую грыжу, но Валентина Семеновна настояла, чтобы еще и я ее проконсультировал. Сама лежит, бедная, ни встать, ни ходить не может, адская боль. Спасибо, поверила мне, расслабилась. И ойкнула, лишь когда я поставил на место выпяченный диск.
Главврач обещал отдать меня под суд. Заставил сделать запись в истории болезни, чтобы их, бздунов, в случае чего не обвиняли.
Валентину Семеновну я через пару дней вылечил. Мы с ней очень нежно, душевно простились. Когда садился в машину, подошел главврач: «Чтобы вашей ноги больше не было в моей больнице!» Ну, тут уже и я не выдержал, послал его подальше. И уехал.
Вскоре мне присвоили звание заслуженного врача Украинской ССР.
Потом однажды мы с Валентиной Семеновной встретились в Москве, в фойе Кремлевского дворца съездов. Тогда я уже был делегатом Съезда народных депутатов СССР. Она сказала, что меня хочет видеть Михаил Сергеевич Горбачев, и стала принюхиваться: «От вас, извините, перегар. Вы что, вчера смачно выпили?» «Дак не вчера, сегодня! — ответил. Ко мне в гостиницу в тот день приехали два земляка. Мы втроем немножко пообедали. Сначала приговорили бутылку «Столичной», потом «Арарата»… »
Что делать? Побежал в парикмахерскую, потребовал меня причесать и наодеколонить «Шипром». Потом взял у девушки пульверизатор и во рту себе побрызгал.
Горбачев поднялся из кресла, приблизился, подал руку. «Извините, что оторвал от дел… » — сказала он. И вдруг учуял, отступил: «Терпеть не могу запах «Шипра». У меня на него что-то вроде аллергии. Я никогда не замечал космонавта Леонова подшофе. А он всегда одеколонился! И когда однажды я не выдержал и спросил, почему Алексей Архипович так любит «Шипр», космонавт признался, что он забивает запах алкоголя и перегара… »
Я смутился, не стал рассказывать, что это как раз Леша меня и научил. А Михаил Сергеевич расхохотался. «Да, Михаил Сергеевич, — признаюсь, — я тоже сегодня немного… Не знал, что у вас аллергия, извините». «Ладно-ладно, не переживайте», — засмеялся президент.
Оказывается, у Раисы Максимовны голова была наклонена немного в сторону. Три шейных позвонка сбиты. Лечилась в Израиле, Германии — ничего не помогло. Наши медики вообще боялись подступиться. Шея — дело очень серьезное.
Мне тоже было страшновато браться. Но за три дня выровнял. Раиса Максимовна молодец, терпела, мужественная была женщина.
Но мне, извините за прямоту, не понравилась. Вроде она — командир. И еще кое-кто. Когда Горбачева избрали президентом СССР, на церемонии инаугурации Анатолий Собчак так подобострастно преподнес Раисе огромный букет цветов. Будто это ее избрали. И другие. А Горбачеву — ну хотя бы кто-нибудь! Хоть бы кто сказал!..
Потом мне пришлось ехать с ними в Париж. Уж там насмотрелся: полвагона одежды для нее везли. И вся эта прислуга — ну елки-палки!..
А с Горбачевым было проще. И поболтать можно душевно, и по рюмке выпить.
- Звание народного врача СССР Михаил Горбачев присвоил вам, разумеется, не только за излечение Раисы Максимовны. Вас в свое время занесли в Книгу рекордов Гиннесса за самое большое количество исцеленных пациентов — 30-40 тысяч человек в год. Но, говорят, вы еще и уникальный диагност…
- Не знаю, уникальный ли. Но однажды без УЗИ сказал, что моя внучка родит мальчика. А Минздрав обделался. Конси-и-лиум!
- Руками, что ли, пальцами видите?
- Не ваше дело. Внучка Эммочка попросила посмотреть ей спину. Пощупал и сказал: «Деточка, да ты беременна! (Не пугайтесь, она взрослая. ) — «Да, дедушка, я знаю». — «Вот и хорошо, родишь мне правнука». — «Нет, дедушка. Правнучку! На УЗИ определили». — «А я говорю, будет мальчик!»
Тогда Эммочка пошла к Виталию Москаленко, тогдашнему министру здравоохранения. Он мой друг. Созвал всех главных акушеров-гинекологов министерства и мединститута. Дважды УЗИ делали. И оно показало, что будет девочка. Моя Андрияна так обрадовалась, так обрадовалась, одежду всю купила для девочки. И трындит: «Будет девочка. Москаленко заверил!»
И тут Эмилия родила… Эх!.. (Расплывшись в улыбке, доктор Касьян присвистывает, радостно матерится, скручивает кукиш воображаемым оппонентам и хлопает в ладоши. ) Ну, конечно же, мальчика! Вот вам и консилиум!
Да, я руками вижу все. Ой, однажды опозорился. Женщина в годах пришла. Провел пальцами по позвоночнику и сказал: «У-у, можно в Книгу рекордов Гиннесса записать. Целочка у вас не сбитая». Не знал, что она монашенка с 14 лет! Неудо-о-бно стало. «Простите», — говорю. — «Бог простит… » Но я действительно даже в этом вопросе никогда не ошибался.
Если честно, сам до сих пор живу на свете благодаря народной медицине. В молодости служил в армии, в войсках, охраняющих урановые рудники. Заболел тяжелейшей формой туберкулеза. Врачи хотели резать легкие. Из армии комиссовали умирать — как инвалида первой группы.
Мама, спасибо ей, отвезла меня в Полтаву к какой-то монашке. Старая такая, страшная, зубы торчат вперед, как у Бабы-яги. Раздела меня, приложила ухо к груди (вот где врач настоящий!). «Ой-ой-ой! — говорит. — Но ничего. Ты еще молод. Будешь слушаться — вылечишься». И дала двухлитровую банку черной мази, велела трижды в день по столовой ложке принимать. На вкус, наверное, хуже говна!
Уже на третий день я начал ощущать улучшение. Доел эту банку — монашка дала новый состав, менее противный, на барсучьем жире. Чепуха — даже не поморщился. Пока прикончил эту банку, поправился на десять килограммов. А ведь, не поверите, весил всего 53 килограмма при росте метр восемьдесят два!
Третий состав и вовсе был прелесть — бутыль с травами, залитыми спиртом. И пить его надо было по сто граммов три раза в день, не разбавляя. Для меня лекарства лучше нет! Я эту бутыль осушил. Начал курить. Жизнь наладилась! На перекомиссии уже еле третью группу дали. А потом и ту сняли.
- Ну-у вы и молодец. Из таких передряг выбраться и продолжать лечить больных, а эта работа у вас еще и физическая…
- Теперь, когда праздник отшумел, можно и признаться. На самом деле я на два года старше! Уменьшил же возраст мне и старшему брату Михаилу наш отец, чтобы после войны спасти от принудительного набора в школы ФЗО (фабрично-заводского обучения) и на восстановление шахт. Условия там были ужасные, бандитизм, поножовщина.
Брат потом восстановил свой возраст. И уже умер. А я решил на два года дольше прожить (смеется).
- Правильно. Но только… не понимаю. Весь мир стремится в города. После успешного лечения Раисы Горбачевой, членов Политбюро и прочей столичной элиты вам ведь предлагали квартиру в центре Москвы, работу в Кремлевке… Почему отказались?
- Вот и Виктор Степанович Черномырдин, узнав об этом, удивился. Кстати, природный газ в нашем городке появился благодаря моему знакомству с ним, в то время министром газовой промышленности СССР. А я ему: «Москва и Америка — до сраки. Столица наша — Кобеляки!» Ну, вы же знаете Черномырдина. Сам умеет сказануть. Расхохотался. Если же всерьез, говорю: в первую очередь я должен лечить простой народ.
Да вы сами посмотрите — какая здесь красота! Особенно летом благодать. Берите Швеца, Гордона и приезжайте!
Редакция «ФАКТОВ» присоединяется к многочисленным поздравлениям, пришедшим юбиляру со всех уголков бывшего Союза и многих стран дальнего зарубежья. Поздравляем Николая Андреевича Касьяна также с награждением орденом Ярослава Мудрого.