В прокуратуре Дарницкого района столицы возбуждено уже второе уголовное дело по поводу действий директора клиники пластической хирургии
В феврале нынешнего года «ФАКТЫ» опубликовали материал о том, как 53-летняя киевлянка Елена Петрова, решив слегка подправить внешность, обратилась в клинику омоложения и пластической хирургии при Киевской городской клинической больнице Ь1. Придя в себя после девятичасового наркоза, пациентка обнаружила, что хирург сделал ей совсем не ту операцию, о которой она просила. Родные, увидев Елену, не могли скрыть ужаса: на лбу у «омолодившейся» пациентки была сочащаяся рана, на подбородке и возле ушей — грубые шрамы, ушные раковины были деформированы, левое веко не закрывалось. После нескольких безуспешных попыток исправить положение врач заявил, что, по его мнению, с лицом у пациентки «все в порядке». Возмутившись, Елена написала заявление в прокуратуру, и сейчас в суде Дарницкого района столицы слушается уголовное дело по факту ненадлежащего выполнения врачом своих профессиональных обязанностей, повлекшее за собой тяжкие последствия для пациентки.
Вскоре после этой публикации редакции стало известно, что в клинике пластической хирургии вновь произошло ЧП: на операционном столе у Зиновия Ворончака (имя хирурга, проходящего по уголовному делу о халатности, изменено) умерла 27-летняя пациентка. После операции по увеличению объема грудных желез молодая женщина… не проснулась.
27-летняя Светлана Коврова (имя изменено из этических соображений) надумала обратиться к пластическому хирургу еще два года назад. Прежде чем выбрать клинику, Света, как рассказала ее старшая сестра, изучила все соответствующие сайты в Интернете. Клиника омоложения доктора Ворончака, базирующаяся при Киевской городской больнице Ь1, прельстила Светлану опытностью ведущего хирурга (самого директора клиники) и относительной дешевизной.
- Зачем Света пошла на эту операцию — до сих пор понять не могу, — горько вздыхает муж умершей Алексей Ковров. — Посмотрите на фотографии, какая у нее стройная, изящная фигурка! Когда я узнал о ее намерении увеличить грудь, стал отговаривать. Но Света уперлась. Объяснила, что уже обо всем договорилась и дала в клинике задаток — 500 гривен. Я отмахнулся: мол, Бог с ними, с деньгами, откажись! Но она настояла на своем.
Делать нечего, рано утром я отвез жену в клинику. Около 10 часов она позвонила мне по мобилке. Рассказала, что познакомилась с девушкой, которой уже сделали подобную операцию, и все прошло нормально. Помню, жена удивлялась, почему с ее новой знакомой за предварительные анализы взяли 70 гривен, а с нее за те же самые исследования, кровь из пальца и кардиограмму, — 170 гривен. Светлане это показалось странным…
В полдень телефон Светы уже не отвечал. Вначале я думал, что ее забрали на операцию, потом — что она спит после наркоза. Звонил каждый час, но ответа не было. К восьми часам вечера начал переживать, а поздно ночью поехал в клинику. Меня встретила медсестра: «Ваша жена лежит в реанимации, она сутки должна там находиться». — «Почему она на звонки не отвечает?» Та принялась успокаивать: «Может, у нее телефон разрядился, может, еще что-нибудь». Говорю: «Почему она в реанимации, что случилось? Хочу поговорить с врачом!» — «А его нет!» — «Дайте мне номер его мобильного, я позвоню». — «А у него нет мобильного!» Этому заявлению я, конечно, поверить не мог. Потом мне дали телефон какого-то другого врача, из реанимации. Еще морочили голову. Наконец сам Ворончак мне позвонил. Тон такой извиняющийся: «Да, у нее во время операции было осложнение, остановилось сердце, но мы сразу запустили. Сейчас больная в коме, но все будет нормально, не переживайте».
На следующий день я снова приехал в клинику. К жене, которая по-прежнему не приходила в сознание, пригласили медицинское светило. Эскулап заверил, что если сердце остановилось на две-три минуты, то пациентка обязательно придет в себя. Ведь организм у нее молодой, здоровый!
Через день, в воскресенье, мне снова позвонил Ворончак, сказал купить матрас от пролежней. Я понял, что жена пролежит в больнице долго. А в понедельник, едва мы со Светиной сестрой приехали в клинику, нас сразу провели в отделение реанимации. Светочка умерла в нашем присутствии…
После смерти жены мне вернули ее сумочку с деньгами. Когда я спросил, где договор с клиникой, медсестра замялась: «Ей надо было срочно на операцию идти, мы решили договор потом составить». В справке о причине смерти Светланы, которая раньше никогда ничем не болела, написано: «Шок при проведении хирургического вмешательства».
Через несколько дней после случившегося в редакцию обратился один из врачей Киевской городской больницы Ь1. Попросив сохранить его имя в тайне, медик объяснил причину своего звонка.
- Не хочется, чтобы такая ситуация повторилась, — вздохнул он. — Эту пациентку просто просмотрели. Когда молодая женщина поступила в реанимацию, по показаниям датчиков было понятно, что ее мозг уже мертв. Следовательно остановка сердца длилась более пяти-шести минут. Однако операция была полностью закончена, грудные имплантаты поставлены, швы наложены. То есть Ворончак «шил» красивую грудь, не замечая, что пациентка уже умерла!
- Как же могло такое случиться?
- Рано или поздно что-либо подобное должно было произойти. В целях экономии Ворончак оперировал в плохо оборудованной операционной. Если бы она была оснащена хотя бы таким современным прибором, как пульсоксиметр, «следящим» за пульсом пациента, при отсутствии сердцебиения мгновенно завыла бы сирена! Смерть пациентки на столе не могли бы не заметить. И такие приборы в нашей больнице есть, но лишь в новой операционной. Ворончак же, повторюсь, экономил на аренде. Поэтому анестезиолог, сотрудничающий с Ворончаком, проверял больную «по старинке» — то зрачок посмотрит, то пульс вручную пощупает. Вот и пропустил момент, когда сердце остановилось.
- А что значит — из экономии? Ведь, судя по рекламе, клиника омоложения Ворончака работает на базе 1-й городской больницы?
- Не совсем так. Кабинет под офис и места в платных палатах одного из отделений он арендует. Пациентки, глядя на нарядное постельное белье и кружевные занавески, воображают, что это и есть «клиника Ворончака». Как они ошибаются! Кстати, клиникой он свое заведение именует без всяких на то оснований. Ведь клиника — это медицинское учреждение, при котором имеются научные кафедры, обучаются аспиранты. А в «Омоложении» наличествует лишь один врач — сам Ворончак. Даже оперирует, снова-таки из экономии, без помощника, лишь с анестезиологом!
«ФАКТЫ», озадачившись звонком специалиста-анонима, направили в Киевское городское управление охраны здоровья запрос об этом печальном случае. Нам ответили, что по поводу смерти пациентки сейчас ведется служебное расследование, а Зиновий Ворончак приказом главного врача Киевской городской больницы Ь1 до выяснения обстоятельств отстранен от проведения оперативных вмешательств. Однако в ходе журналистского расследования выяснилось, что, несмотря на запрет главврача, Ворончак преспокойно продолжает принимать и оперировать пациентов!
Встретиться с Ворончаком оказалось нетрудно. На интернет-сайте «Омоложения» красовались подробный адрес и контактные телефоны клиники. Цены и впрямь были невысокими, в особенности по сравнению с зарубежными учреждениями подобного профиля. К примеру, реконструкция ушных раковин — от 400 у. е. , коррекция носа — от 1000 у. е. , увеличение молочных желез, включая стоимость имплантатов, — 2500 у. е. Предлагались и такие специфические услуги, как восстановление девственности (200-500 у. е. ) и увеличение размеров полового члена (200-2000 у. е. ). На сайте рекламировалось «наличие самого современного оборудования, высококомфортабельные палаты с кондиционерами, спутниковым ТВ, видео».
Из письма Елены Петровой в «ФАКТЫ»
«На своем сайте хирург заявляет, что он кандидат наук, специалист с 16-летним опытом в пластической хирургии, стажировался и практиковался в Германии и Таиланде. Но, как выяснилось на заседании суда, хирург не помнит, есть ли у него ученая степень, не может назвать и тему диссертационной работы. Дипломы у Ворончака не легализованы, он не практиковался и не стажировался ни в каких странах, кроме России, что зафиксировано в протоколе суда. И о каком 16-летнем стаже пластического хирурга может идти речь, если в 1994-м он закончил мединститут, а специализацию пластического хирурга освоил в академии последипломного образования лишь в 2000 году?»
Вооружившись этой полезной информацией, корреспондентка «ФАКТОВ» записалась к Ворончаку на прием.
Найти клинику пластической хирургии по указанному адресу оказалось сложновато. На двери нужного кабинета Киевской городской больницы Ь1 опознавательные знаки напрочь отсутствовали. Однако, когда я заглянула вовнутрь, черноволосая медсестра энергично закивала:
- К нам, к нам! Это же вы вчера записывались?
Я спросила, почему же уважающая себя клиника не имеет даже вывески. Медсестра пояснила:
- Дверь ремонтируем, вот и сняли табличку.
А встретивший меня в небольшой приемной (впрочем, офис «Омоложения» состоял всего из двух комнат) Зиновий Ворончак, чуть скривившись, добавил:
- У нас тут с руководством отношения немного испортились. Переезжать думаем. Анализы вам сделаем тут, а уж на стол ляжете в другой больнице. В частной клинике, в «Добробуте».
Об операции договорились за пять минут. Я, чтобы максимально приблизиться к теме расследования, тоже захотела увеличить бюст — размера этак на три-четыре! Доктор отговаривать не стал. (Хоть бы для приличия сказал: «Вы и так красивая». Но нет, наоборот. Кроме маммопластики (так называется операция по увеличению грудных желез) предложил еще и выкачать жир из бедер. — Авт. ) Единственное, о чем пришлось поспорить, — это о цене. Услышав мой вариант — сумму, оговоренную на сайте, — Ворончак хмыкнул:
- Это устаревшая информация. Сейчас это стоит 3500 долларов. С «бедрами» — 5500. Как новенькие «Жигули» будете. Готовьтесь, звоните.
- Сколько с меня за консультацию?
Не пробив чека, с меня радостно взяли 50 гривен. Хотя на сайте «Омоложения» было написано, что консультации специалистов бесплатные.
Второй раз мы с Зиновием Ворончаком встретились через неделю в помещении частной клиники «Добробут». Девушки в регистратуре были максимально вежливыми, а вот сам врач выглядел несколько растерянным.
- Ну что, готовы к операции? — без прелюдий спросил Ворончак. — Прямо завтра?
- Доктор, вы же говорили, анализы сначала надо сдать!
- Давайте прямо сейчас! Вы кушали с утра?
- Ну конечно, ведь уже четыре часа дня.
- Неважно. Можете подъехать в больницу железнодорожников? — Хирург взял свой мобильный, быстро набрал номер: — Михалыч, как там у вас? Можно будет занять операционную? У меня тут пациентка. Да ненадолго, максимум час.
- Я сегодня никак не смогу! — непритворно испугалась я.
- Ну ладно, — смилостивился медик. — Завтра в девять утра у вас там возьмут анализы, а к одиннадцати я подъеду на операцию.
- Но почему не тут? Вы же говорили — в частной клинике.
- Тут дороговато выйдет. (К слову, из предварительного разговора в регистратуре я выяснила, что необходимые для операции анализы обойдутся примерно в 1000 гривен, а один день пребывания в «Добробуте» стоит 1300 гривен. )
- А мы с вами договор заключим?
- Там же, в больнице, заключите договор.
- Ну это же будет договор с больницей, а не с вами!
- Ну да. Причем там будет написано, что вы берете на себя всю ответственность за риск. А как же? Хирурги себя страхуют. Это, дорогая, все-таки операция, под наркозом. Мало ли что. Подпишите, что осознаете риск, тогда сделаем.
- Нет, доктор, позвольте! А в смысле красоты? Вдруг после вашей операции окажется, что у меня грудь, извините, на сторону скособочилась. Может такое быть?
- Не нравится мне ваш настрой. Все будет хорошо!
- Ну, а если вдруг? Вы же должны мне дать гарантию, что исправите ошибку.
- Исправлю, почему нет. Только — за отдельные деньги. Это в 1-й больнице я мог себе позволить взять кого-то «на исправление» за свой счет, потому что там дешевая аренда операционных и палат. А тут — видите, какая клиника дорогая. Поэтому ни я, ни мои коллеги бесплатно за повторную операцию не возьмутся.
На том мы и расстались…
P. S. От увеличения бюста я, конечно, отказалась. Сказала доктору, что он смахивает на подпольного знахаря. Хирург обиделся. Но, когда верстался номер, в прокуратуре Дарницкого района столицы заверили, что по поводу смерти пациентки Ковровой возбуждено уголовное дело — уже второе в «карьере» Ворончака. «ФАКТЫ» обещают следить за развитием событий.