Семнадцать суток(!) 66-летний севастополец Леонид Костюченко вынужденно дрейфовал в открытом море — абсолютно один и без продуктов питания
Как уже сообщали «ФАКТЫ», 16 июня 2007 года экипаж болгарского теплохода «Бриз» случайно обнаружил дрейфующий неисправный прогулочный катер с украинским флагом и одним-единственным совершенно обессилевшим моряком на борту. Болгары подняли нашего соотечественника на свой борт и, специально изменив курс, доставили его вместе с катером в порт Усть-Дунайск на юге Одесской области. Сегодня «потерпевший» Леонид Костюченко делится некоторыми подробностями происшедшего.
- О чем здесь рассказывать?! — такой была первая реакция Леонида Костюченко на мою просьбу поведать, что же все-таки с ним приключилось. — Чисто морская история. С кем не случается!..
По всему чувствовалось, что мой собеседник — пожилой, крепко сбитый ширококостный мужчина, с загорелым дочерна лицом и просоленными морем руками — отнюдь не новичок, а завзятый мариман, прошедший многие моря и океаны.
- Дело здесь больше житейское: катер-то ведь не мой, — неохотно продолжил наш герой, — я его должен был просто «перегнать» с места на место…
Накануне встречи с Леонидом я и сам узнал, что прогулочный катер «Дик» принадлежит совершенно другому человеку. Добротно сделанное еще в 1971 году плавсредство с 12-метровым в длину корпусом недавно приглянулось одному милицейскому полковнику. Он приобрел его и, убедившись, что «старичок» вполне «дееспособен», пожелал перегнать катер, лет семь простоявший на приколе в одном из отечественных портов, к месту новой приписки — в порт Севастополь. Для чего и нанял Леонида Костюченко. Опытный 66-летний шкипер решил обойтись без помощников…
- Катер «Дик» (УПБ-171-К) совершал рейс по маршруту Херсон-Очаков-Севастополь, — сообщил «ФАКТАМ» сотрудник Центра пропаганды Главного управления МЧС Украины в Николаевской области Руслан Серый. — 26 мая судно прибыло в Очаков, где надлежало оформить соответствующую документацию, получить у пограничников разрешение и продолжить путь. 30 мая в половине шестого утра катер вышел из Очакова и взял курс на Севастополь, куда, по расчетам шкипера, должен был прибыть утром следующего дня…
- На борту катера было 730 литров солярки и 30 литров масла, — рассказывает Леонид Костюченко. — Этого вполне достаточно чтобы обеспечить нормальную работу двигателя, всех судовых механизмов и без проблем добраться до места назначения. Вроде не предвещала особых сюрпризов погода, и маршрут я знал отлично, поскольку ранее занимался яхтингом и неоднократно ходил в этих местах. Тем более что в море хожу с 14 лет и за полвека морской практики научился водить суда, что называется, на глазок: знаю каждую милю, где и что может подстерегать. Но на «Дике» я впервые в жизни столкнулся с полным «комплектом» недоразумений.
Первой неприятной неожиданностью для Леонида стала неисправность судового компаса — ориентироваться пришлось по солнцу. Будучи опытным яхтенным капитаном, он решил идти не вдоль побережья, а по дуге — «срезав» участок пути, чтобы сократить маршрут и взять прямой курс на западную часть Крымского полуострова, к мысу Тарханкут.
- Тарханкут — одно из моих самых любимых мест, — оживляется Костюченко. — О необыкновенной природе этого края говорить можно долго. Там, неподалеку от маяка, находится замечательный подводный музей «Аллея вождей». Дальше — скалистое побережье, просто поражающее своей дикой красотой. 30-40-метровые в высоту скалы плюс удивительный берег — весь изрезанный разнообразными бухтами, пещерами и гротами. Наиболее знаменитые из них — Большой и Малый Атлеш. Последний, кстати, является сквозным туннелем длиной почти 100 метров, и именно в нем снимались «морские» эпизоды таких известных фильмов, как «Человек-амфибия», «Пираты ХХ века» и многих других…
Все шло по графику, когда внезапно разыгрался шестибалльный шторм. От мощных ударов волн старенький судовой маслопровод пробило, и его содержимое стало быстро вытекать в море. В течение часа не осталось масла, прекратил работу двигатель, да еще и забортная вода полностью залила рацию. К счастью, Леонид Костюченко успел по мобильному телефону дозвониться жене и сообщил ей о происходящем. «Дик» в это время начинало неудержимо нести по ветру.
- Наутро я оказался в открытом море один, — продолжает Леонид. — Кругом — ни души. Продуктов на борту — практически ноль: пачка соли, три луковицы и полиэтиленовая канистра с питьевой водой, благо, большая — 20-литровая. Именно эта канистра меня и выручила: вода закончилась в аккурат накануне того, как меня отыскали! А график приема «пищи» все это время был у меня предельно простым: первый завтрак — глоток воды, второй завтрак — глоток воды, в обед — вода, на ужин — вода плюс немножко соли, для поддержания баланса в организме. И вы знаете, не могу сказать, что испытывал какой-то особый дискомфорт. Даже напротив: появилась легкость движений…
- Впрочем, сначала, — признается шкипер, — чувство голода было очень острым, но буквально через несколько дней притупилось. Гораздо более сложным оказалось другое испытание — одиночеством. Когда море было неспокойным, забот-хлопот выдавалось немало, потому как-то и о голоде забывал, и на всякие мысли не отвлекался. А вот в штилевую погоду мне было крайне неуютно. Кругом — ни души, тишина, и только волны, касаясь борта, тихо «шепчут»: «Ших, ших, ших… » Так вот сутки, вторые, третьи…
Негде ни спрятаться, ни укрыться: во внутренних помещениях просто задыхаешься. Поэтому лежишь на палубе и жаришься на солнце, как шашлык. От такого «солярия» кожа почернела и аж задубела! Когда штормило, спал в спасательном жилете, поскольку борта на катере низкие и в любой момент волной могло смыть в море.
На второй неделе столь непривычного режима у меня начался мандраж. То и дело что-то мерещилось: то жену свою, Надю, видел на камбузе, со сковородкой в руках — вроде как она яичницу жарила, то Федор, наш домашний кот, мяукал…
Спустя какое-то время галлюцинации прекратились, но я начал остро ощущать свою «одичалость»: небритый, голодный, без каких-либо контактов с цивилизацией. О ней напоминали разве что судовой мостик да нормально оборудованные двухместная каюта, камбуз и туалет, — отважный капитан с улыбкой демонстрирует мне эти блага…
- А вы пытались каким-то образом заявить о своем существовании, подавали сигналы бедствия?
- А как же! Тем более что оказался я на одном из самых мореходных участков, в районе активного судоходства. За день видел по три-четыре крупнотоннажных судна под разными иноземными флагами. Они проходили в каких-то сотнях метров от «Дика», но то ли не замечали, то ли не обращали на меня внимания. Я и двумя ярко-оранжевыми спасательными жилетами махал, и нарезанную старую резину в ведре поджигал, чтобы хоть как-то себя «обнаружить», но все тщетно.
Всякие мысли лезли мне в голову, вплоть до того, что иностранцев смущает украинский флаг, поднятый на мачте катера. Но ведь так предусмотрено международными правилами, и я всегда вывешиваю флаг нашего государства, когда выхожу в море… Наверное, проходящие мимо думали: «Чего украинцу беспокоиться, он ведь в своих территориальных водах — свои и спасут. А мы подберем — проблем, объяснений с их пограничниками не избежать». Спасибо болгарам: они, хоть судно их большое — газовоз, легли в дрейф, подобрали меня самого да взяли на буксир катер, изменили курс и доставили нас в Усть-Дунайск. (Любопытно, что «Бриз», шедший из Одессы в направлении румынского порта Сулина, в этом районе оказался случайно: вынужденно обходил очередные флотские учения, «преградившие» его прямой курс. — Авт. )
- Он уже и мне об этом успел рассказать, — подключается к нашей беседе жена Костюченко Надежда, которую сразу же привезли к спасенному мужу. — Я-то ведь после Лениного звонка тревогу забила, и почти сразу начались поиски. Да только все искали, а никто не нашел! Спасибо, такой вот случай «повернул» болгарских моряков — дай им Бог здоровья и счастья! Но я, хотите верьте — хотите нет, была стопроцентно уверена в том, что мой Леня жив. Сердце подсказывало! Он ведь моряк опытный, не раз попадал во всякие морские передряги, но всегда выходил из них с честью. Правда, на душе все равно неспокойно было. Особенно после того, как вместе с владельцем катера облетели на вертолете буквально все и никого-ничего не обнаружили. «Раз обломков катера нет — значит, жив!» — успокаивала я себя. Так оно и вышло…
- Первого июня, во второй половине дня, об исчезновении «Дика» были оповещены все суда, проходящие в северо-западном районе Черного моря, — сообщили «ФАКТАМ» в Государственном морском спасательно-координационном центре Минтранссвязи в Одессе. — К поискам в акватории моря и прибрежной зоне были также подключены Севастопольский и Одесский морские координационные аварийно-спасательные центры МЧС Украины и пограничники, выделившие катер типа «Гриф» и вертолет «Ми-8». В результате дрейфа катер «Дик» отклонился от курса почти на 140 километров, и его обнаружили болгарские моряки в 170 километрах к западу от мыса Херсонес.
После всех злоключений Леонид Костюченко похудел килограммов на 12-13, но пребывает в добром здравии, что подтверждают и медики, тщательно обследовавшие его после благополучного возвращения на землю. Правда, сначала врачи запретили давать Леониду что-либо съестное и даже болгарским морякам передали по рации, чтобы поили спасенного исключительно горячим чаем. А он очень сердился и просил «хотя бы сухарик»…
В настоящее время Костюченко полон оптимизма и абсолютно уверен, что родился «в тельняшке», а случившееся считает важным эпизодом в будущей подготовке к более серьезному плаванию.
- Теперь можно и в одиночную кругосветку! — улыбается Леонид. — Это моя давнишняя мечта, да и «потренировался» я неплохо.
P. S. Когда материал готовился к печати, многострадальный катер «Дик» доставили на Вилковский судоремонтный завод, где его должны отремонтировать, чтобы затем переправить в Севастополь, по месту приписки. Правда, на сей раз судовладелец намерен привлечь для этого не одного человека, а мини-экипаж.