Голос Тамары Миансаровой старшее поколение помнит по песням «Солнечный круг», «Черный кот», «Топ, топ, топает малыш»… В 1980-е она, по версии польского журнала «Панорама», вошла в четверку самых популярных певцов за четверть века вместе с Эдит Пиаф, Карелом Готтом и Шарлем Азнавуром.
Заслуженная артистка Украинской ССР и народная артистка России Тамара Миансарова (в девичестве Ремнева) родилась 5 марта 1931 года в Зиновьевске Кировоградской области в семье артиста Одесского музыкального театра драмы и комедии (затем он был художником) и солистки Минского оперного театра. В 1957 году окончила фортепианное отделение Московской консерватории. Работала концертмейстером в ГИТИСе, но вскоре начала выступать с сольными эстрадными номерами. В 1960 году стала солисткой Московского мюзик-холла, выступала с джазовым квартетом Гранова. Затем были многочисленные победы на фестивалях и конкурсах, в том числе на Международном фестивале песни в Сопоте.
Из-за неблагоприятной обстановки, сложившейся в Москонцерте, переехала в Украину. 12 лет работала в Донецкой филармонии. Вернувшись в Москву, преподавала вокал.
В последние годы жизни была прикована к постели после операции на шейке бедра. Перенесла инфаркт. 6 июля 2017 года была госпитализирована из-за воспаления легких. Спустя шесть дней, 12 июля, ушла из жизни. Ей было 86 лет.
О своей дружбе с певицей вспоминает известный украинский композитор Игорь Поклад.
За всю свою длинную творческую жизнь я слышал много голосов — сильных, громких, мощных, тихих, проникновенных и вкрадчивых. Но голос этой певицы могу сравнить с горным хрусталем — чистый, свежий, нежный.
Тамарочка… Моя подруга, мой добрый и трепетный Ангел с судьбой, какую не пожелаешь и врагу. Не знаю, есть ли среди людей моего поколения те, кто не знает ее супермегахиты. Понятно, что я их тоже знал, но о встрече с певицей и не помышлял. Где я и где она — звезда всесоюзного масштаба!
Судьба свела нас в Тернополе, где я гастролировал со своим ансамблем. Каким-то чудом там же оказалась и непревзойденная Тамара Миансарова. Ее фамилия после победы на международном конкурсе в Сопоте была на слуху у всех.
В тот вечер в моей гримерке появился директор концертного зала:
— Игорь, тут к вам какая-то женщина просится. Пускать?
— Конечно. Как можно держать женщину за дверью? Пригласите.
Она вошла — маленькая, хрупкая, улыбающаяся.
— Здравствуйте, Игорь. Ну вот наконец мы и встретились. Странно, что только сейчас. Вашу «Кохану» поет весь Союз. Все, кроме меня. По-моему, это несправедливо. Вам не кажется? — она залилась громким и звонким смехом и тут же протянула свою крохотную ладошку. — Давайте знакомиться. Тамара Миансарова.
Я замер. Ко мне в гримерку заглянуло Солнышко. Вскочил, подбежал к ней, и мы сразу обнялись.
Попросив разрешения у дирекции зала, прошли к роялю и застряли там надолго. Она просила показать ей что-то новое, потом мы вспоминали уже звучавшие песни. И так до самого утра! Незаметно перешли на «ты», а утром, не отходя от инструмента, она попросила:
— Знаешь, это все потрясающе. Даже не предполагала, что услышу что-то подобное вживую. Давай договоримся: абсолютно все, что будет написано тобой, ты сразу отправляешь мне в Москву. Дадим песням новые крылья. Пусть они звучат по всей стране, пока я в силах петь.
Мы расстались, вдохновленные перспективами сотрудничества, пообещав не теряться.
А потом случилась моя незабываемая встреча с соавтором — потрясающим украинским поэтом Юрием Рыбчинским. Судьба свела нас в армии. Мы долго и плотно работали над материалом. Когда родилась наша первая совместная песня «Глаза на песке», ни минуты не сомневаясь, отправили ее Тамаре. Сегодня, слушая все последующие версии, я понимаю: так потрясающе спеть, как Тамара, не смог никто. Она прожила сложную драматическую песню каждой клеточкой своего тела.
Дальше были «Околица», «Коханій», «Дикі гуси» и множество других. Как мы и договаривались, все новые песни я сначала показывал ей. И она исполняла их одну за другой. Так началось наше творческое сотрудничество, переросшее в крепкую искреннюю дружбу длиной почти в полвека.
Читайте также: Тамара Миансарова: «На конкурсе в Сопоте я вытащила 13-й билет. И он оказался для меня счастливым»
Приезжая в Москву, я, как правило, останавливался в гостинице, но только в том случае, если о моем приезде не знала Тамара. Если знала, то в телефоне звучало: «Ты с ума сошел? Какая гостиница? Быстро к нам!» И я ехал. Деваться было некуда — обиделась бы страшно.
А у них дома начиналось:
— Садись. Сейчас буду тебя кормить. Борщ сварю. Хотя… Знаешь, вот как ни крути, а такого борща, как в Украине, не получится. Вот почему? Те же продукты, все то же, а вкус другой. Никак к этому привыкнуть не могу.
Дни мы проводили работая над новыми песнями и просто разговаривая ни о чем: о погоде, о друзьях, о творчестве, о себе…
Как-то, просто в один момент, она вдруг пропала из виду. Исчезла. Это сегодня, в эру Интернета, мы в курсе всего, а тогда — тишина, отрывочные сведения от друзей и знакомых, но, к сожалению, больше было сплетен.
Мы были знакомы несколько десятков лет, а Тамара так и не рассказала, что же тогда произошло в Москонцерте. Как случилось, что она осталась вне сцены? Поговаривали, что ее невзлюбила тогдашний министр культуры — всемогущая Екатерина Фурцева. По другой версии — слишком откровенные и настойчивые ухаживания высокого московского чиновника, от которых Тамара никак не могла отделаться, что больше похоже на правду. Так в самом расцвете сил певица осталась без работы, без своего зрителя, без песен. Это было ужасно.
Как раз в это время и я надолго ушел в театр. Меня захлестнула волна оперетт, мюзиклов, о песне я вспоминал крайне редко, а потому и предложить мне ей было нечего.
Много и часто пишут о сложной личной судьбе Тамары. Это правда. Точно знаю, что практически все мужчины в ее жизни занимались только тем, что обманывали и обворовывали ее и откровенно и беззастенчиво пользовались ее именем и славой. Это было безобразно, мелко и мерзко. Только в достаточно зрелом возрасте она встретила замечательного Марика (четвертый муж Миансаровой, скрипач и директор концертных групп Марк Фельдман. — Ред.), который стал для нее и мужем, и опорой, и ангелом-хранителем. Мы дружим по сей день. Как же жаль, что он не встретился на пути Тамары раньше, может, и жизнь ее по-другому сложилась бы…
Однажды она приехала в Киев на съемки какой-то телепрограммы. Тамара — певица, которую сбросили со сцены нагло, беспардонно, по-хамски, из ревности. И вот вспомнили. Она мчалась в Киев, окрыленная радостью. Естественно, в тот раз прозвучало уже от меня: «Какая гостиница? Ты с ума сошла? А ну давай быстро ко мне!»
Читайте также: Тамара Миансарова: «Для меня до сих пор все, что связано с „Черным котом“, остается загадкой»
Мы не виделись много лет, поэтому сутками говорили, вспоминали, пели. Жена приготовила ей тот самый настоящий украинский борщ. Тамара ела его, зажмурив глаза. Вот чего ей недоставало в Москве.
Проблем там хватало. Абсолютное непонимание в отношениях с сыном Андреем (пианист, композитор и аранжировщик. — Ред.), неприятности с дочерью (поэтесса Екатерина Хлебникова. — Ред.). Отрицание родственниками очевидного факта: Марик — тот человек, который был послан ей Богом. Безумная, все уничтожающая ненависть и зависть окружала и постепенно убивала маленькую и беззащитную Тамару.
О сцене она уже не вспоминала. Стала преподавать вокал. Правда, иногда ее звали в какие-то ретроконцерты, и снова звучало «Пусть всегда будет солнце», бушевали волны, когда она всей душой кричала: «Верни глаза его, верни слова его!» А однажды ей даже устроили бенефис в концертном зале гостиницы «Россия». Как она хотела спеть в Украине! Готова была на любую площадку — будь то дворец «Украина» или зал Дома офицеров. Но не сложилось.
В тот летний вечер я услышал знакомый голос:
— Игорь! Включай канал NN, там сейчас будет программа о Тамаре. Представляешь, мы записывались почти пять часов. Тамарочка так устала. Но ты даже представить не можешь, как она готовилась. Мы неделю платье ей выбирали. В тот день с утра она уже сидела в кресле в парикмахерской, потом боялась пошевелиться, чтобы ничего не нарушить. Как ребенок, ей-богу. Знаешь, как ей это нужно было. Правда, там кое-что случилось неприятное, но не думаю, что они это вставят в программу. Все-таки это передача о звезде. Короче, потом созвонимся. До связи.
Марик положил трубку, я включил тот самый канал и стал ждать.
Вот она вошла в студию — красивая, с неизменной улыбкой, в новом платье и с прической. Я и сам заулыбался. Тамарочка, вот твой звездный час. И канал не из последних. Наконец о тебе вспомнили. Как же я ошибался…
На экране замелькали кадры из музыкальной хроники: вот «Черный кот», а вот Сопот, вот ее гастроли. Я смотрел на реакцию Тамары и радовался вместе с ней. Дождалась! Потом ведущий задал несколько вопросов, она ответила.
И вдруг все пошло не по плану. Откуда-то в студии появились люди, которые начали нести какую-то чушь и о самой Тамаре, и о ее муже. Самое ужасное, что в этом мерзком хоре солировал ее сын (потом, когда мать лежала в больнице, угасая на глазах, сын не появился у ее постели ни разу). Обстановка в студии изменилась до неузнаваемости, эмоции накалились до предела. Все кричали, что-то доказывая друг другу. Марику пришлось отбиваться от дурных нападок.
Я вжался в кресло, не в силах понять, что происходит. Это было возмутительно. И только Тамара сидела, опустив голову. Мне показалось, что она плачет. Я физически почувствовал ту ее боль. С ней, пожилой певицей, которая искренне обрадовалась тому, что о ней наконец заговорили с экрана телевизора, поступили подло и мерзко. Это чувство брезгливости не покидает меня до сих пор.
Какими же надо быть мерзавцами, чтобы так поступить с хрупкой и беззащитной женщиной? Писать программу пять часов, чтобы оставить всего час бесконечных скандалов? Как? За что? Я долго не решался взять трубку и позвонить в Москву, но собрался с силами и набрал ее номер. Мы говорили долго, почти полчаса, я что-то пытался выдавить из себя, а она тихо ответила:
— Не надо, Игорь. Ты сам все видел. И я видела. Это конец. Тамары Миансаровой больше нет. И не будет никогда. Все…
После того треклятого эфира она больше не появлялась на людях. Здоровье пошатнулось. Одна за другой ее постигали беды: перелом шейки бедра, давление, пневмония. Из пневмонии она уже не выбралась — не хватило ее жизненных сил. Все, что смогла, она в этой жизни сделала. А окружение методично и долго толкало ее к пропасти. Она сорвалась с самого края обрыва под названием «жизнь». Мне кажется, даже не пыталась ухватиться хоть за маленькую пресловутую соломинку. Просто устала. Просто не выдержала.
После того как она ушла, позвонил Марик:
— Игорь, Тамара говорила тебе о том, что пишет книгу? Она ее написала. И оставила на твоем экземпляре автограф. Я передам ее тебе. Как же она хотела вручить тебе ее лично… Не случилось.
Мне привезли эту книгу через несколько месяцев после ее кончины. Я читал и плакал. Трогательная, нежная, беззащитная Тамара. Как же тебе досталось в этой жизни! А сейчас ты там, где нет подлости и лжи. Где тебя не обидят и не предадут. И где звучит гордо: «Пусть всегда буду я!»
Обычно говорят: «Спи спокойно», а я не стану. Лети! Расправь крылья, которые тебе подло подрезали всю жизнь, и лети. Через Вечность лети! Пой! Твой ангельский голос будет звучать всегда и везде. Даже там, где ты сейчас.
А верный и беззаветно любивший свою Тамарочку Марик долго отбивался от настырных родственников, утверждавших, что он пользуется ее деньгами. Он продал ту несчастную двушку, купил малюсенькую однушку, а на вырученные средства установил прекрасный памятник той, которую любил. Сейчас живет сложно. Очень…
Напомним, в октябре выйдет в свет книга Игоря и Светланы Поклад «По ту сторону рояля», в которой известный композитор вспоминае о своих встречах и дружбе с Евгенией Мирошниченко, Юрием Тимошенко (Тарапунька), Леонидом Быковым, Николаем Олялиным, Владимиром Ивасюком, Муслимом Магомаевым и многими другими, с кем свела его жизнь.