— Идея того, чтобы я проплыла один из самых длинных в мире (26 километров 400 метров) водных марафонов на Цюрихском озере, всецело принадлежит моему мужу Олегу, — говорит Ирина Лебедева из Киева. — Олег преодолел эту дистанцию четыре года назад. Его мотивация очевидна: он очень спортивный человек, много раз участвовал в самом протяженном в мире беговом ультрамарафоне «Самопреодоление» — 5 тысяч километров, который ежегодно проводится в Нью-Йорке. Его участники бегут с утра до позднего вечера без выходных около полутора месяцев. Делают лишь перерывы на сон и позволяют себе несколько раз за день отдохнуть по 20—30 минут, чтобы перекусить, сделать массаж, подремать. Я не отношу себя к заядлым физкультурникам, поэтому не очень-то верила, что мне будет под силу проплыть без остановки 26 километров. Но муж вдохновлял меня упорно готовиться к этому заплыву. Что им двигало? Он по собственному опыту знает, какой сильный душевный подъем испытывает человек, преодолевший сверхдальнюю дистанцию в беге или плавании. Олег захотел, чтобы и я пережила такие же ощущения. Мы планировали приурочить участие в водном марафоне на Цюрихском озере к моему юбилейному дню рождения, который приходился на 2020 год. Из-за пандемии заплыв минувшим летом отменили.
— Подготовку я начала с того, что проплывала два километра, — продолжает Ирина Лебедева. — С каждой тренировкой в бассейне постепенно увеличивала дистанцию. Правда, довести ее до 26 километров не успела — дошла до 16-ти. Придерживалась графика: три дня по-дряд — тренировки, один день — отдых. В ходе подготовки нам удалось значительно повысить мою выносливость и добиться того, что пульс, даже когда плыла несколько часов подряд, не превышал 130—135 ударов в минуту. Это очень важно, ведь при более высоких показателях пульса, многокилометровую дистанцию не проплывешь — не хватит сил.
— До этого вы плаванием не занимались?
— Занималась, когда училась в школе. Однако навыки плавания различными стилями не утратила, и это очень помогло. Впрочем, в ходе подготовки освоила стиль, который до этого мне не был знаком, — total immersion («полное погружение»). Он позволяет человеку расходовать силы значительно экономнее, чем при плавании другими стилями. Пока что в Киеве есть только один сертифицированный тренер, обучающий этому стилю, — Алла Носенко. Я брала у нее уроки.
— Оргкомитет заплыва по Цюрихскому озеру требовал доказательств, что вам под силу преодолеть 26 километров?
— Да, к этим соревнованиям допускаются те, кто уже участвовал в дальних заплывах. На моем счету таких стартов было два: 10 километров по Днепру возле Черкасс и соревнования «Оушен мен» на Черном море возле Одессы. Однако погода выдалась на редкость плохой — сильный ветер, высокие волны. Поэтому сократили дистанцию с десяти до семи с половиной километров. Но в неспокойной воде это расстояние показалось гораздо большим.
— Был установлен лимит времени, за которое следовало преодолеть 26 километров по Цюрихскому озеру?
— Нужно проплыть это расстояние не дольше, чем за 12 часов. Признаться, сомневалась в том, что мне это удастся. Когда приняла участие в соревнованиях на открытой воде, стало ясно, что моя скорость плавания в открытой воде намного меньше, чем в бассейне. Тогда я для себя решила: буду плыть медленно (тише едешь — дальше будешь), но так, чтобы все же за каждые два часа покрывать не менее пяти километров — при таком графике уложусь в 12-часовой лимит.
— Справились?
— Да. Проплыла за 9 часов и 12 минут, что для меня самой стало большим сюрпризом. На дистанции, когда мы делали короткие остановки, я спрашивала мужа: «Олег, с какой скоростью плывем? Укладываемся по времени?»
— Муж плыл рядом с вами?
— На лодке сопровождения. Она все время шла рядом со мной. На ней также были двое местных, которые управляли лодкой. На середине дистанции на лодку доставили дочь Анастасию (она уже взрослая). Мы с Олегом решили, что Настя присоединится к нам, когда половина дистанции будет позади, поскольку дочь укачивает. Ее помощь пришлась Олегу весьма кстати. Ведь очень непросто больше девяти часов без перерыва находиться на лодке, помогая мне. Мы в те часы вместе переживали экстремальные испытания, поэтому ощущение единства нашей семьи оказалось у меня тогда неимоверно сильным — таким ярким в обыденной жизни оно не бывает.
Олег был полностью занят мной. Каждый раз, когда я подымала голову из воды, чтобы сделать очередной вдох, видела его глаза. Было такое ощущение, что делаем вдох вместе. Это очень ценно. Поясню почему. На пресс-конференции перед стартом заплыва показывали видеоинтервью участников соревнований минувших лет. Они подчеркивали, что преодолеть 26 километров очень тяжело не только физически, но и психологически. Представляете, много часов подряд пловцы видят только воду вокруг себя и борт лодки. Это ж можно умом тронуться! Вот почему так важен был контакт с мужем и дочкой. Чтобы поднять мне настроение, они напечатали шуточные плакаты и демонстрировали их с борта лодки. А наши друзья из различных стран мира писали на мессенджер слова поддержки, и дочь зачитывала их. Это тоже давало заряд оптимизма.
— Во время заплыва вы что-нибудь ели?
— Конечно, ведь нужно восполнять большой расход калорий. На тренировках мы тестировали пищевые спортивные гели с кофеином и другими веществами, поддерживающими силы, а также детское питание — различные пюре. Проверяли, что понравится. В бассейне все пришлось по вкусу. А на заплыве гели показались приторно сладкими — выпила их один или два раза и попросила Олега больше не давать. Зато хорошо зашли детское питание (расфасованное в мягкие тубы — на воде с них есть удобнее, чем из баночек) и паштет на основе орехов кешью. Хорошо, что взяли термос с горячим чаем. Ведь несмотря на то что все время была в движении, мерзла, а чай согревал. Одного-двух глотков за раз было достаточно — больше организм не принимал.
— Как часто вы делали остановки на перекус?
— Мы запланировали, что есть буду раз в 40 минут — примерно через каждые два километра. Но в конце заплыва — где-то после 20-го километра — еда вообще не шла. Почему? Чтобы поесть, нужно принять вертикальное положение. Когда возвращалась в горизонтальное, все, что съела, вылетало наружу. Поэтому в конце дистанции перестала делать остановки.
— Какой была температура воды?
— Водичка была, мягко говоря, бодрящей — градусов 19. Обычно летом ее температура там выше, но на этот раз погода в Цюрихе стояла прохладная. Мы прилетели туда из изнывавшего от жары Киева и наслаждались комфортными 22—24 градусами днем, приятной прохладой по ночам.
— Слышал, что водные марафонцы, чтобы меньше мерзнуть, смазывают перед стартом тело жиром. Вы поступили так же?
— Я одела гидрокостюм из неопрена, сохраняющий тепло. Он закрывает все тело, кроме ступней и кистей рук. Этот костюм имеет еще одно полезное свойство: работает как поплавок, тем самым помогает держаться на воде. За счет этого немного увеличивается скорость плавания. Но, с другой стороны, костюм несколько сковывает движения рук.
Чтобы было меньше потертостей на теле, смазала перед стартом шею и подмышки вазелином. Через какое-то время этот защитный слой сошел, так что потертостей, к сожалению, избежать не удалось. На шее они были везде, где кожа соприкасалась с краем гидрокостюма.
Во время заплыва я мерзла, но значительно меньше, чем участники, плывшие без гидрокостюмов. Когда они выходили на берег, их буквально трясло от холода. Они некоторое время не могли и слова вымолвить. Кстати, мой муж в 2017 году тоже проплыл дистанцию Цюрихского марафона без гидрокостюма. Нормально говорить он смог примерно через час после того, как вышел из воды. Также на мне была шапочка, очки и многофункциональные часы. Я смотрела по ним, какое расстояние проплыла. Всю остальную информацию (например, достаточная ли у нас скорость) сообщал Олег. На последних километрах дистанции часы оказались бесполезными — разрядилась батарея.
— Вас в воде не укачало?
— Тошнота была, ведь волны меня раскачивали, и это продолжалось очень долго. Поэтому я приняла таблетку за полчаса до старта и еще несколько — во время заплыва. Тем не менее меня мутило и даже немного рвало. К тому же тошноту вызывал запах выхлопов мотора лодки. Он был едва ощутим, но из-за того, что я сильно устала, порядком мешал.
— Какой участок маршрута выдался самым тяжелым?
— Последние шесть километров. Не только из-за усталости. Заключительный отрезок проходит по очень глубокому месту, где зачастую дует сильный ветер. Поверхность воды там неспокойная, пловцу приходится бороться с высокими волнами. Ветер тоже был изрядным, но, к счастью, дул в спину, тем самым подталкивал меня. Олег предупредил еще об одной коварной особенности. Визуально расстояние на воде и на суше воспринимаешь не совсем одинаково, и на последнем отрезке будет казаться, что до берега рукой подать. На самом деле плыть до него останется еще несколько километров. Хорошо, что знала об этом заранее, поэтому, увидев берег, настраивала себя: еще придется порядком потрудиться, чтобы добраться туда. В конце заплыва еще и дала о себе знать давняя травма плеча, о которой я даже забыла. Было бы очень обидно, если бы из-за нее не смогла дальше плыть, когда до финиша оставалось совсем близко. Пришлось принять обезболивающее, к счастью, оно быстро помогло.
Это был первый большой старт в моей жизни. Он дал мне понимание, почему люди участвуют в столь экстремальных соревнованиях. Когда водный марафон был позади, ощущения переутомления, боли ушли на задворки сознания. Переполняла радость, причем не столько за себя, сколько за всю нашу семью.
— Участие в водном марафоне по Цюрихскому озеру платное?
— Да, но речь идет о вполне адекватной сумме для покрытия организационных расходов и обслуживания спортсменов на максимально высоком уровне. Кстати, эти соревнования проводит марафонская команда последователей индийского гуру и философа Шри Чинмоя в Швейцарии.
Читайте также: Известные украинские марафонцы вплавь добрались из Турции до Кипра, преодолев 150 километров в открытом море (фото)
Фото предоставлено Олегом ЛЕБЕДЕВЫМ