В конце августа российские оккупанты и их приспешники резко усилили обстрелы украинских позиций и населенных пунктов на линии фронта. Горячо было и на Луганщине. Возросло количество погибших и тяжелораненых. За жизнь 28-летнего старшего сержанта 24-й отдельной механизированной бригады имени короля Даниила Вооруженных Сил Украины Андрея Дячишина до сих пор борются врачи.
Первыми Андрея спасали его боевые побратимы, в том числе 21-летний военный медик бригады Юлия Крымцева. За профессиональные действия Юлию Крымцеву и бойца Дмитрия Рубашевского недавно наградили знаками отличия.
— Этот бой вспыхнул 29 августа около 5:30, — рассказала «ФАКТАМ» Юлия Крымцева. — Обстреливали из подствольных и ручных противотанковых гранатометов, минометов, стрелкового оружия. В 6:10 мне сообщили, что на позициях есть тяжелораненый боец. Это был Андрей. Наши побратимы быстро эвакуировали раненого из-под обстрела в «желтую» зону. Это специальное место на позициях, куда вражеские снаряды не достают. Туда на носилках и занесли Андрея.
Мы с Дмитрием Рубашевским вдвоем спасали его. Дмитрий — помощник гранатометчика, но тактическую медицину знает, воюет еще с 2014 года, сам был неоднократно ранен.
Вся голова раненого была залита кровью. Пуля прошла навылет. Я быстро ввела обезболивающее. Андрей иногда приходил в себя. Его глаза реагировали на свет. Он понимал, хотя был в полусознании, что творилось вокруг. Уже позже мы узнали, что пуля только слегка задела мозг. Чудом не повредила участки, отвечающие за речь, зрение. Все наши руки были залиты кровью. Но переживать не было времени — бой продолжался. Оказав необходимую помощь, передали раненого специальной медико-эвакуационной бригаде. И молились, чтобы Андрей выжил.
— Впоследствии врачи больницы имени Мечникова отметили, что именно быстрая первая помощь спасла бойцу жизнь. Как сейчас чувствует себя ваш боевой товарищ?
— Когда Андрея уже госпитализировали в больницу имени Мечникова, его шансы на жизнь были где-то 90 на 10. «Доставлен в крайне тяжелом состоянии… Самые лучшие нейрохирурги Мечникова провели тяжелую многочасовую операцию. Пуля вошла в височно-теменную область слева, диаметрально вышла с другой стороны черепа», — написал главный врач больницы Сергей Рыженко. Врачам удалось вытянуть парня фактически с того света. Андрей до сих пор в медикаментозной коме. Но сейчас, по словам специалистов, шансы уже 50 на 50. У Андрея из родных есть только сестра, которая сейчас воспитывает маленького ребенка. Когда она впервые вошла к брату и взяла его за руку, то Андрей, будучи в коме, почувствовал прикосновение и даже пытался сжать ее руку своей. И есть наша военная семья! Мы все тоже молимся за спасение боевого побратима. Собираем средства на помощь Андрею.
— Спасенный побратим — опытный боец?
— Да. Андрей верный товарищ. В бою хладнокровный и спокойный. Прекрасно знает военную медицину. Ребят и меня тоже учил практическим навыкам. Он воюет еще с 2014 года, дважды был ранен, но возвращался в строй. Помню наш первый бой на этих позициях. Обстрел, первое ранение в ногу одного из парней. Я уже готовилась оказать помощь, но Андрей приказал: «Будь на месте, ребята сами справятся…» Он знал, что это не очень серьезное ранение. Не хотел, чтобы я лишний раз рисковала жизнью под обстрелом. Раненого спасли наши бойцы.
Несколько лет назад Андрей спас одного офицера от верной смерти. Офицер выжил, вылечился и вернулся в строй. Сейчас это наш замкомбата.
У нас с Андреем еще и дни рождения почти совпадают. У меня 14 сентября, у него — 15 сентября. И накануне сражения мы с побратимами мечтали, как весело отпразднуем в окопах двойной праздник…
— К сожалению, впоследствии тоже были потери …
— 30 августа погиб боец нашей бригады (старший солдат Роман Задорожный погиб во время обстрела украинских позиций из противотанкового ракетного комплекса, когда помогал товарищам тушить пожар, возникший во время боя. — Авт.). Ребята рассказывают, что раньше российские оккупанты и их приспешники обстреливали нас только в определенный промежуток времени. Поэтому еще можно было как-то уберечься. А сейчас они стреляют в любое время суток. Снайперы «работают» тоже очень активно. Но мы не отчаиваемся и всегда готовы достойно ответить врагу.
— Я родом из Беловодского района Луганщины. От наших позиций, где мы сейчас расположены, три часа езды домой, — продолжает Юлия. — К счастью, в нашем селе не было боевых действий, нас не захватывали. Но еще подростком видела колонны украинских войск, проходившие селом. Некоторые наши односельчане радостно приветствовали ребят, а некоторые смотрели на них с ненавистью. Впоследствии наша семья — мама, бабушка, я и две младшие сестренки — переехала в Киевскую область. Уже в Броварах я окончила школу, потом выучилась на повара-кондитера в столичном профтехучилище. Именно с Киевщины я и пошла на фронт.
— Вы могли бы сейчас работать где-то в столичном ресторане…
- Конечно, могла. Но я родом из прифронтового села, хорошо видела, как враг разоряет нашу родную землю. Некоторые мои друзья и знакомые тоже защищают Украину. Моя мать Наталья Алексеевна в 2017 году подписала контракт с нашей военной частью. Тогда я и стала главной в нашей семье, потому что у мамы постоянные ротации, а еще обучение, полигоны. И именно по ее примеру я начала «штурмовать» военкомат. Некоторые из работников, увидев хрупкую девушку, пытался отговорить меня от этого решения. Но я была непреклонна. И уже потом, отступив под моим напором, сказали: «У тебя боевой характер и упрямство…»
Когда я призывалась, мама была на фронте. Я на тот момент уже прошла все этапы отбора на контрактную службу. Конечно, стремилась служить только в «королевской» 24-й бригаде, чтобы быть как можно ближе к маме. Весной 2020 мама после очередной ротации приехала домой на короткий отдых. Я тогда поехала в учебный центр Вооруженных Сил Украины.
— А как вы стали военным медиком?
- До военной службы я вообще не интересовалась медициной. Конечно, имела лишь определенные знания из школьных уроков по биологии, безопасности жизнедеятельности. Но крови никогда не боялась. Как-то стала свидетелем ДТП, помогала пострадавшим. Спасала и девушек от самоубийства.
Уже во время военной подготовки я почувствовала, что медицина — это мое второе я на всю жизнь. Потом меня направили на курсы подготовки тактических медиков. Попала в учебный набор перед объявлением карантина. Тренинги, занятия — теория и практика в условиях, максимально приближенных к боевым, с утра до позднего вечера. И все на время, на четкость и автоматизм действий. На секунду опоздал, что-то забыл, растерялся, сделал не так — все, до свидания. Были ребята с опытом войны, не смогли пройти эти курсы. А я «выгрызла» желанный сертификат. Ведь именно благодаря этому боевому курсу получила бесценные знания, навыки и умения, которые помогали мне спасать, в частности Андрея.
— Увидев ваши фотографии после спасения бойца, многие удивлялись, что такая хрупкая девушка носит на себе тяжелый бронежилет, шлем, автомат.
- На курсах медиков все практические занятия были обязательно в форме, с оружием, в полном облачении — бронежилетах, шлемах, с набором военного медика. Приходилось носить на себе около 25 килограммов оружия и специального снаряжения. Плюс «раненый», который весит как минимум 80 килограммов. Мой рост 157 сантиметров, на учениях весила 53 килограмма. Сейчас на фронте вешу 47. Но осилила эти испытания. На обучении были девушки, которые телосложением и ростом еще меньше меня.
Успешно закончив обучение, я стала тактическим медиком. Сначала служила в медицинском пункте нашего батальона. Там и отбыла первую ротацию на фронт. Честно скажу, что хотела быть ближе к ребятам, стремилась попасть в окопы. Поэтому стала взводным медиком. Наш взвод в составе механизированного батальона. Мне нравится служба и коллектив, где есть как парни и девушки, сразу после учебы пришедшие на фронт, так и опытные мужчины, которые по возрасту годятся мне в дедушки.
Мы с мамой сейчас на ротации в одном подразделении. Моя мама — заместитель командира боевой машины, оператор-наводчик БМП-2. Когда был бой, где ранили Андрея, она обеспечивала оперативную связь со всеми нашими подразделениями. Связь была четкой и бесперебойной. Конечно, я понимаю, что в тот момент она стремилась быть рядом со мной, помочь по-матерински. Тем более, моя мама отлично владеет навыками тактической медицины. Но ее задача в том бою тоже была очень важной.
Разумеется, мы сильно волнуемся друг за друга. Но в то же время служить легче, когда чувствуешь поддержку родного человека. Кстати, мой любимый — также боец нашей бригады.
— Кто сейчас присматривает за вашими младшими сестренками?
- Бабушка. Моя средняя сестра мечтает стать военным или полицейским. Ей сейчас 13 лет. Она очень серьезно готовится в будущем поступать в военный или юридический вуз либо колледж. Закаляет свое тело физическими упражнениями, хорошо учится. Очень целеустремленная девушка! Дай бог, чтобы ее мечта осуществилась.
А младшей сестренке сейчас восемь лет. Очень переживает, когда мы на передовой. Недавно тоже был мощный обстрел посреди ночи. Мы с ребятами на позиции в полной боевой готовности, мама со своими побратимами тоже. И тут маме на телефон приходит sms-ка от самой младшей дочери: «Мама, я тебя очень люблю». Как ребенок за сотни километров почувствовал этот момент, когда нам действительно очень нужны добрые слова?! После она рассказала нам, что тогда ночью не спала, тосковала… И решила написать. А что еще надо на фронте, как не весть от дорогих тебе людей?
P.S. Боевые побратимы и волонтеры просят всех неравнодушных украинцев помочь раненому защитнику Андрею Дячишину (позывной «Морячок»). Карта помощи — 5168 7573 7961 5869 (Кармазин Ольга Николаевна) — сестра бойца.
Между тем на Донбассе в районе операции ООС новое обострение. 23 сентября боевики 12 раз обстреляли украинские позиции, есть раненые. А накануне в результате стрельбы из тяжелого вооружения оккупанты повредили храм, магазин и Дом культуры в селе Иллирия на Луганщине, есть пострадавшие среди мирных жителей.