Еще два года назад этот молодой человек был известен разве что только лондонским театралам. Джош О’Коннор окончил актерскую школу при театре «Олд Вик» в Бристоле. У него были небольшие роли в кино и на телевидении, из которых запомнились, пожалуй, только две — в драматической комедии «Флоренс Фостер Дженкинс» с Мерил Стрип и Хью Грантом и драме «Божья земля», собравшей ряд наград на различных кинофестивалях.
И вдруг о Джоше заговорили во всем мире! Произошло это благодаря феноменальному успеху сериала «Корона», снятому американской стриминговой компанией Netflix. Это история королевы Елизаветы II и членов ее семьи. О’Коннор сыграл в третьем и четвертом сезонах принца Чарльза.
Эта блестящая актерская работа принесла ему не только невероятную любовь зрителей, популярность, но и ряд престижных премий, включая «Золотой глобус» и «Эмми». И это первые награды такого уровня в карьере 31-летнего актера.
Церемония вручения «Эмми» состоялась в конце сентября в Лос-Анджелесе. Получилось так, что О’Коннор оказался в зале единственным представителем «Короны». Все остальные члены съемочной группы сериала собрались в тот день в Лондоне. Почему так вышло, что чувствовал Джош во время церемонии, как он относится к принцу Чарльзу? На все эти вопросы, а также на многие другие, актер ответил в интервью журналу Variety. Разговор с журналистом Майклом Шнайдером состоялся спустя несколько дней после вручения «Эмми» в одном из отелей Лос-Анджелеса. «ФАКТЫ» предлагают перевод этой остроумной беседы.
— Джош, чем вам больше всего запомнился вечер вручения «Эмми»?
— Кровью!
— Пролилась чья-то кровь? Вы с кем-то подрались?
— Пролилась моя кровь. И я сам в этом виноват. Был так взволнован, что ударил себя по лбу врученной мне статуэткой. А у нее оказались острые крылья! К счастью, кровь быстро остановилась. Это продолжалось пару секунд. Спасибо коллегам, помогли мне.
— Кто конкретно, можете сказать?
— Почему нет? Это были мои соперники, которые также номинировались на «Эмми» в категории «Лучший актер в драматическом сериале» — Реге-Жан Пейдж из «Бриджертонов» и Стерлинг К. Браун из «Это мы». Порез немного болел, зато мы от души посмеялись. Реге-Жан и Стерлинг пошутили, что борьба за «Эмми» превратилась в этом году в кровавую войну!
— Хотел спросить, как вам досталась роль принца Чарльза…
— Простите, что перебиваю. Не сомневался, что речь сегодня пойдет преимущественно о «Короне». Я не возражаю, однако надеюсь, что это станет моим последним интервью об этом сериале!
— Он вам так не нравится?
— Что вы! Сериал чудесный. Просто я недавно подумал вот о чем. На съемки в нем ушло два года моей жизни. Боюсь, всю оставшуюся жизнь мне придется говорить только о «Короне»! Согласитесь, странная штука. Иногда мы рассказываем о своей работе гораздо дольше, чем на нее ушло времени. Но я не жалуюсь. Всё ведь понятно. Люди хотят знать как можно больше о сериале, который им понравился. Им интересно всё — как проходили съемки, что происходило на площадке и рядом с ней. Это лишний раз демонстрирует, насколько популярна «Корона». И пока это были лучшие годы в моей жизни. Но все же мне бы хотелось, и эту идею я пытаюсь сейчас донести, перевернуть эту страницу и поговорить о чем-нибудь другом. Но вопросы о «Короне» не запрещаются сегодня (смеется).
А теперь отвечу на тот, что уже прозвучал. Я не знаю, почему меня взяли. Дело в том, что я не был уверен в том, хочу ли я сыграть эту роль. Сейчас мне стыдно признаться, но тогда я практически ничего не знал о принце Чарльзе. Да, я знаю, в это трудно поверить, поскольку я являюсь британским подданным. Но я не вру. Мне казалось, что это скучный персонаж. Однако, когда меня все же утвердили и я стал изучать моего героя все глубже и глубже, то мне стало невероятно интересно. Когда вышел третий сезон, я очень боялся вопросов о том, что я думаю о настоящем принце Чарльзе. Понимал, что, если начну отвечать, то разочарую зрителей. Мне нечего было им рассказать.
Читайте также: Диалоги Маргарет Тэтчер с королевой Елизаветой II являются стержнем сериала «Корона», — Джиллиан Андерсон
Все изменилось, когда мы начали работу над четвертым сезоном. Я проникся настоящей симпатией к своему персонажу, а значит, и к реальному человеку. Я увидел юношу, который глубоко страдает от того, что его недооценивают родные отец и мать. А он всячески старается заслужить их похвалу, одобрение. И даже заключить брак он соглашается с той, кого одобрили его родители. Это глубоко несчастная семья. И для меня это стало опытом всей жизни. Одновременно это был настоящий вызов в профессиональном плане — сыграть человека, которого знает весь мир и который живет и здравствует.
— В пятом сезоне Чарльза играет Доминик Уэст. Как вы думаете, он справится?
— Абсолютно уверен в этом. Кстати, в пятом сезоне сменился практически весь актерский состав. И он великолепен! Элизабет Дебики, Доминик, Джонатан Прайс, Имельда Стонтон… Я в восторге! И я предвкушаю наслаждение, которое получу от просмотра нового сезона. Кстати, Уэст первым поздравил меня с вручением «Эмми». Мы с ним в очень хороших отношениях. Я уверен, что пятый сезон получит не меньше наград, чем четвертый. А мне будет вдвойне приятно, потому что я смогу смотреть «Корону» как обычный фанат и не мучить себя вопросами: «О боже, зачем ты это сделал? Господи, что за выражение у тебя на лице?!»
— Вы верили в то, что «Эмми» достанется вам?
— Вовсе нет. Совсем наоборот! Я был уверен в победе Билли Портера. Я его большой поклонник. И сериал «Поза», за роль в котором он номинировался, мне очень нравится. Признаюсь, я поставил у букмекеров на Портера! И проиграл. Неприятно. Эх, нужно было верить в себя.
— Нервничали перед церемонией?
— Очень. Все никак не привыкну к этим красным дорожкам и такому скоплению знаменитостей в одном месте. Меня это по-прежнему смущает. Бабочки забились у меня в животе, как только я вылез из машины.
— Но вы ведь тоже знаменитость!
— Я вам так скажу: и да, и нет. У нас в Британии мир кино, телевидения, театра не такой уж большой. Я работаю в нем уже 11 лет и знаю всех. Это, как сказали бы здесь, в Америке, маленькая фирма. А тут шоу-бизнес — огромная фабрика с массой людей, работающих на ней. На церемонии вручения «Эмми» в этом году, как мне объяснили, было из-за пандемии 500 человек. И проводилась она не в обычном для нее зале, а в шатре. Господи, полтысячи человек! Вот это скромное мероприятие! У меня глаза разбегались — вокруг сплошь знаменитости, которых я прежде видел только на экране. Хотелось у каждого просить автограф. Я сидел за столом с Брэдли Уитфордом. А ведь я несколько раз пересматривал все сезоны «Западного крыла». Я восторгаюсь его игрой. И вот он сидит передо мной! Это сюрреализм какой-то. А еще я видел Билли Портера. Да, и Аню Тейлор-Джой! Рад за нее и «Ферзевый гамбит». Мы с ней дружим, но видимся, к сожалению, редко.
О чем это мы говорили? Ах, да. Знаменитость я или нет? Судите сами, такая вот история приключилась на «Эмми». Как я уже сказал, все участники сидели за столами. Большинство столов были отданы тем, кто работал над созданием того или иного сериала. У «Бриджертонов» свой стол, у «ВандаВижен» — свой. Был стол у «Страны Лавкрафта». И они чувствовали себя едиными командами, семьями даже. А «Корону» представлял я один. И организаторы посадили меня за стол, за которым собрали таких же, как я, — неприкаянных. И вот я ищу свой стол, прошу ассистентов помочь мне, а они смотрят на меня и говорят: «А вы из какого сериала?» Но все было прекрасно, честно. Мне очень понравилось. Вот только потом, когда всё закончилось, все эти «семьи» отправились праздновать. А моя «семья» гудела до утра в Сохо (район Лондона, славящийся своими ночными клубами и ресторанами. — Ред.). Без меня. Я же отправился с моим агентом в небольшую закусочную Majordomo. Мы скромно поужинали и разошлись.
— А как так получилось, что вы были здесь, в Лос-Анджелесе, а вся съемочная группа «Короны» в Лондоне?
— Ничего загадочного в этом нет. Просто я некоторое время назад перебрался в Нью-Йорк. Сам не знаю, почему. Видимо, мне потребовалась какая-то встряска, какой-то новый поворот в карьере. И вот накануне церемонии вручения «Эмми» я оказался на распутье — лететь в Лондон или в Лос-Анджелес? Отправиться на родину означало сидеть несколько дней в карантине по прибытии. И такой же карантин ждал бы меня по возвращении в Нью-Йорк. Это все из-за пандемии. Ответ напрашивался сам собой — отправляться спокойно в Лос-Анджелес, а не заниматься решением логистических проблем, порожденных коронавирусом.
— Судя по всему, вы любите смотреть сериалы и фильмы…
— А вы считаете это странным для актера? (Смеется)
— Нет, конечно. Скажите, какой фильм из тех, что уже вышли, вы не видели, но очень хотели бы посмотреть?
— «Спенсер»! Его снял Пабло Ларриан. И он рассказывает о Диане и Чарльзе. Леди Ди играет Кристен Стюарт, а Чарльза — Джек Фартинг. Мне безумно хочется посмотреть, как они это делают. Надеюсь, вы понимаете, почему. Я несколько раз писал Фартингу, но он мне не ответил, не перезвонил! А ведь мы друзья с ним. Понять не могу, почему он не ответил.
— Послушайте, насколько мне известно, «Спенсер» показывали в июле на Каннском международном кинофестивале. Вы ведь тоже там были, представляли фильм «Материнское воскресенье». Как же получилось, что вам не удалось посмотреть картину?
— Опять все из-за коронавируса! Я впервые побывал на Каннском фестивале. В этом году там были предприняты дополнительные меры из-за ковида. Всякие строгие протоколы, которые не позволили мне посмотреть не только «Спенсер», но и ряд других фильмов.
— «Материнское воскресенье», ваш новый фильм. О чем он?
— Это драма, действие которой происходит в 1924 году. Показан один день из жизни героев фильма. Это экранизация романа Грэма Свифта. Молодая служанка влюбляется в сына соседей ее хозяев. Многослойная картина. Она и о классовом разделении, и о проблемах потерянного поколения. Да-да, целое поколение британцев, да и не только их одних, оказавшись между двумя мировыми войнами, не знало, чем себя занять, что делать. У многих из них сформировался комплекс вины перед теми, кто погиб, только потому, что сами они остались живы. Кстати, там я снова играю вместе с Оливией Колман. И это было так здорово! Правда, в отличие от «Короны», где она сыграла мою мать, в фильме у нас только одна общая сцена. Но нам было приятно встретиться снова…
— Говорят, что в «Материнском воскресенье» есть сцена, где вы предстаете полностью обнаженным. Как говорят, full-frontal.
— Это правда. Я впервые снимался голым. Признаюсь, потом весьма странно видеть себя на большом экране в чем мать родила. Необычный опыт. С другой стороны, видеть себя на экране в любом виде весьма странно. Поэтому я не очень переживаю. Оправдываю себя тем, что обнаженка в этом фильме оправдана сценарием, а не вставлена ради пиара картины.
Читайте также: Звезда «Титаника» Кейт Уинслет: «Изображая секс, порвала связки на ноге»
— Банальный вопрос: какие еще у вас творческие планы на ближайшее время?
— Есть несколько предложений. Не хочу забегать вперед, но существует вероятность того, что мы снова будем играть вместе с Эммой Коррин…
— Чарльза и Диану?
— Нет, не так быстро. Нужно, чтобы прошло лет 10, тогда зрители успеют нас забыть (смеется). Если честно, вряд ли я соглашусь снова играть кого-нибудь из ныне живущих членов британской королевской семьи. Я обожаю Шекспира и с великим трепетом и радостью играю на сцене созданных им персонажей. Поэтому меня интересуют только шекспировские королевские особы.
— И все же, вы не жалеете, что согласились сниматься в «Короне»?
— Конечно, нет! Как я уже говорил, это были два чудесных года. А тут еще мне вручили «Эмми». Благодаря «Короне» у меня остались теперь не только хорошие воспоминания о работе с прекрасными людьми, но и этот замечательный трофей, который к тому же оказался довольно острым!
Читайте также: «Корона», «Секс в большом городе» и другие: чем удивят новые сезоны популярных сериалов
Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Michael Schneider / Variety)
Фото в заголовке variety.com