Главный оппонент путинского режима Алексей Навальный уже триста дней находится за решеткой. 17 января этого года, когда он возвращался в Россию из Германии, где проходил лечение после отравления «Новичком» (он утверждает, что это дело рук ФСБ), его арестовали в московском аэропорту «Шереметьево». Навального обвинили в многочисленных нарушениях испытательного срока. Дело в том, что в 2014 году братьев Навальных признали виновными в мошенничестве, младший Олег был приговорен к трем с половиной годам колонии общего режима, а Алексей получил такой же срок условно.
2 февраля суд вынес вердикт: условный срок Навальному заменили на реальный — два года и восемь месяцев в колонии общего режима. Позже суд смягчил приговор, уменьшив пребывание в неволе на два месяца с учетом отсиженного домашнего ареста.
28 февраля Навального доставили в исправительную колонию города Покров Владимирской области. По его словам, там для него создали «специальные условия» — тюрьму в тюрьме. Это в эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» подтвердил и Нариман Османов,
отбывавший наказание в одном отряде с Навальным.
— Нариман, как вы оказались в колонии? Что с вами случилось?
— Вы состоятельный человек?
— Сейчас нет. До этого не бедствовал. Когда строительство завершилось, вдруг оказался этой женщине не нужен. Только потом понял, что она всю жизнь шла по головам. Она написала заявление в полицию, что я украл у нее два с половиной миллиона рублей (около 35 тысяч долларов. — Авт.) и почему-то одну серьгу с бриллиантом.
На суде я спросил судью: «Я похож на неадекватного человека?» Тот ответил: «Нет». Объяснил ему: «Мы прожили полтора года. Вот она утверждает, что я все это время ждал, чтобы украсть у нее деньги. Допустим. Но какой же я вор, если начал воровать в 52 года, если взял одну серьгу и при этом оставил золота и бриллиантов где-то на двадцать миллионов рублей? Я ведь знал все коды банковских карточек, знал, где хранится наличка. И позарился на такую сумму?»
Мне дали три года. До этого отродясь в тюрьме не сидел. Кроме аварии никакого криминала за мной не было. 11 месяцев провел в «Бутырке». Остальной срок должен был отбывать в Адыгее. Но эта женщина заплатила кому-то 300 тысяч рублей, чтобы меня отправили в Покров. Видимо, хотела, чтобы я больше никогда не вышел на свободу. Колония в Покрове — одна из самых жестоких колоний в России. Ее называют личным концлагерем Путина. Там людей реально ломают.
Читайте также: Назвать Путина убийцей было ошибкой Байдена. Но он не ошибся в оценке Путина, — Джон Хербст
— Когда вас доставили в Покров?
— 15 ноября 2019 года приехал на «копейку», это СИЗО во Владимире. Через две недели меня и Костю Котова (активист из Москвы, осужденный в августе 2019 года к четырем годам лишения свободы по статье о неоднократных нарушениях правил проведения массовых акций; суд длился всего два дня; это дело вызвало большой резонанс, поэтому позже срок сократили до полутора лет. — Авт.) этапировали в Покров. После карантина мы попали с ним в 5-й пресс-отряд.
— Что такое пресс-отряд?
— Там с человеком что угодно могут сделать, любую гадость вплоть до убийства. Издеваются в основном «козлы» (в тюремной иерархии «козлы» и «с…ки» — заключенные, открыто и активно сотрудничающие с администрацией, как правило, они занимают какую-либо «хлебную» должность — завхоза, коменданта
Меня избавило от издевательств то, что я в первый же день в карантине, поняв, куда попал, лег спать, специально согнув правую ногу, она у меня больная в колене. К утру нога распухла. Другого варианта не было.
Потом нас с Костей (он освободился в декабре 2020-го) отправили в 6-й отряд, который считался инвалидным. В конце февраля этого года в колонии началось очень серьезное движение — администрация готовилась к приезду Навального.
Ради него специально создали 2-й отряд. В самом отдаленном бараке повсюду установили видеокамеры и привели помещение в относительный порядок. Вскоре всех нас из 6-го отряда загнали туда на сутки. Там стояла жуткая вонь от свежей краски. Они хотели проверить, как работают камеры, как все можно держать под контролем и прочее. Утром сказали, что семь человек остаются, в том числе и я.
Выбрали «опущенных» (еще их называют «угловыми» — низшая ступень в тюремной иерархии, как правило это пассивные гомосексуалы или те, кого изнасиловали на зоне; они сидят за отдельными столами, спят отдельно в углу барака, едят из отдельной посуды, выполняют самую грязную работу. — Авт.). Самых нелюдей, короче.
Потом нас по одному вызывал оперативник. Спросил: «Знаешь, почему тебя оставили?» — «Если вы не считаете меня дураком, примерно догадываюсь. Но все же почему? У меня же есть свой 6-й отряд, тем более я болен». — «Здесь тебе будет нормально. Кто-то же должен быть адекватный среди этих». — «Мне можно с ним общаться?» — «Тебе можно. Я потом тебя проинструктирую, как общаться».
Мне самому стало интересно, чего они хотят. Я первый раз услышал о Навальном в декабре 2019 года, когда прессовали Костю. Как-то стоим в строю и один майор спросил его: «Ты поддерживаешь Навального?» — «Да, поддерживаю». — «Привезем этого пид… са к тебе, пид… су. Не беспокойся». Я тогда не обратил внимания на этот разговор.
В общем, 17 марта Навального «подняли» с карантина и привезли в отряд. Он держался очень хорошо. Кричал им: «Вы все путинские воры».
Потом нас построили, пришли журналисты федеральных телеканалов и начали все снимать. Он Марии Бутиной (тогда была корреспондентом Russia Today, в настоящее время депутат Госдумы России. — Авт.) прямо в камеру сказал: «Я тебя презираю. Ты думская подстилка. Ты содержанка. Покажи все. Вы же ничего из того, что я скажу, не покажете».
Читайте также: Роман Цимбалюк: «Кремлевская пропаганда внушает людям, что в отношениях с Украиной Россия — пострадавшая сторона»
К слову, после его приезда нам разрешили ходить в баню два раза в неделю (до этого только раз) и питание улучшилось. Но мы стали как прокаженные. В столовую заходили последними. Никаких контактов. С нами нельзя было никому общаться.
Наш барак находился на 3-й линейке (там это называется улицей). Так даже все форточки, которые на 2-ю улицу выходят, посадили на шурупы, чтобы не открывались.
— Как к Навальному относилась администрация колонии?
— Они его боятся, но ничего сделать не могут, потому что к нему слишком много внимания (например, каждый день приходит адвокат). В день ему выписывали по 14 замечаний за нарушение режима. И ничего, в ШИЗО не отправляли. Любого другого разорвали бы за такое.
Его физически не трогают даже пальцем. Но очень хотят сломать психологически. Постоянно играют на нервах. Вот он встал, хочет пройтись по бараку (на улицу ведь просто так не выйдешь). Тут же за ним идут два человека, один впереди, второй сзади. И так ходят втроем.
Он круглые сутки под наблюдением. Зэки за ним приглядывают даже в туалете.
Если я, например, просто сказал ему: «Здравствуй», все, кто это услышал, тут же фиксируют наш «контакт» на бумаге. Вечером несут оперативникам доносы. Те хотят знать о нем все. Ищут любую утечку информации.
Поскольку я дольше него находился в тюрьме и уже понимал кое-что, в первый день подошел и, глядя в сторону, как в шпионских фильмах, сказал: «Никому не верь. Ни одному человеку. Вокруг тебя одни „опущенные“, „с…ки“, „козлы“ и стукачи. Сюда собрали самое г… но. Никому ничего не говори. Все, что ты скажешь, тут же будет знать администрация. Если я тебе скажу „нет“, это значит да, если „да“ — значит нет».
Он потом написал, что хорошо запомнил наш разговор. Не раз говорил: «Спасибо, брат». Пока никто не видит, мы могли подмигнуть друг другу или тайком показать знак поддержки — сжатый кулак.
Меня очень возмутило, что его, нормального человека, хотели выставить геем. В тюрьме ведь таким руки не подают. Когда он находился в больнице, всей колонии показали фильм о его якобы нетрадиционной ориентации. Там явно смонтированы кадры, как на кровати занимаются любовью два мужика. Просто видно, как все склеено. 5 июня, на следующий день после дня рождения Навального (ему в этом году исполнилось 45 лет. — Авт.), этот фильм повторили для нашего барака. Причем сделали звук погромче, чтобы он услышал и пришел посмотреть.
Читайте также: Марк Фейгин: «Мне кажется, Украине стоит действовать, исходя из того, что вторжение России точно будет»
— 31 марта Навальный объявил голодовку в знак протеста против того, что к нему не пускают врачей, которым он доверяет. Она длилась до 23 апреля. Как он все перенес?
— Я свидетель, что он один-два раза в день делал несколько глотков воды. И все. Это фиксировала камера. Он сильно похудел. В самом начале я ему посоветовал, чтобы он экономил силы и меньше двигался. Уговаривать его прекратить голодовку было бесполезно. Он упертый человек. Если решил, значит будет голодать.
Где-то на 13-й день голодовки начальство устроило очередные игрища. Рядом с ним положили одного зэка, Ющенко из Украины. Через двое суток этого Ющенко отвели в санчасть. И тут же подняли такой переполох, будто у него открытая форма туберкулеза. Заставили всех этих чертей обрабатывать все поверхности ОДС (препарат для дезинфекции. — Авт.). Потом в санчасти мне сказали, что никакого туберкулеза у него не было.
Мы знали, что каждое наше слово, вплоть до запятой, будет донесено начальству. Тех, кто что-то могли ляпнуть, сразу убирали. Например, Навальный как-то увидел, что парикмахер, который его стриг, что-то записал. Спросил: «Это зачем?» — «Мы все записываем». Этого диалога хватило, чтобы человека избили и отправили в 8-й пресс-отряд. Алексей только потом узнал, куда делся парикмахер. А один дневальный, прислужник администрации, однажды просто открыл карточку Навального и посмотрел ее. За такую мелочь его тоже отправили в 8-й отряд.
Но продолжаю о провокациях. Когда он голодал, еду в барак приносили просто мешками. То колбасу жарили, то варили что-то пахучее, чтобы запах распространялся повсюду и вызывал у него аппетит.
Зэков постоянно заставляли подстрекать его. Там в этом смысле просто страшный конвейер. Провоцировали «козлы», чтобы он ударил кого-нибудь из них. Им что скажут сделать, то и сделают. Знаю, что было дано добро, чтобы справить нужду на постель Навального и даже на него самого: «Вам за это ничего не будет». Правда, до такого не дошло.
Алексей пробыл в тюремной больнице около полутора месяцев. Пока он там находился, они готовили новые варианты, как ему сделать плохо. Едва привезли назад, опять началась катавасия. Я четверо суток не спал — следил, чтобы ему ничего не устроили.
А вскоре на соседнюю койку положили самого мерзкого «углового» из пресс-отряда. Хотя «угловые» по всем правилам должны находиться отдельно. В их «кубрик» никто не заходит. Этот тип плевался, отрыгивал, орал, открыто занимался онанизмом. Короче, что попало делал. Алексей вообще не мог спать.
В какой-то момент я сказал: «Алексей, нельзя прогнуться. Ничего — выйдем отсюда, всем им покажем» (только другое слово произнес). И подал ему руку.
— Что у него со здоровьем?
— До отравления «Новичком» был физически крепким. У него сильно болела спина, хотя он не показывал этого. Старался сам как-то разработать спину — на турнике подтягивался, отжимался. Но видно было, что нужен врач. А там в штате лишь фельдшер. Он говорил: «Чем мне может помочь фельдшер?» и требовал врача, которому доверяет. Из-за этого и стал голодать. В конечном итоге после шумихи его врач все-таки осмотрел, хотя и в тюремной больнице.
— Чем Навальный занимается в течение дня? Выполняет ли какие-то работы?
— Нет. Мы ничего не делали. Он книги читает, лекции смотрит. Как-то Коран захотел почитать, попросил, чтобы разрешили передать.
— Он верующий?
— Видел, что молится.
— А в еде привередлив?
— Нет. Он простой человек. Поделится последним куском.
— Не жалел о том, что стал бороться с режимом Путина?
— Вообще ни разу не плакался и не ныл. Настоящий мужик. Хотя его очень беспокоит, что будет дальше. Он понимает, что те статьи, которые ему еще предъявят (Следственный комитет России расследует еще несколько дел в отношении Навального и его ближайших сторонников. — Авт.), это лишение свободы очень надолго. То есть у него перспектив пока нет.
Он постоянно повторяет, что Путин и его прихвостни — воры и мошенники, что все они преступники.
Читайте также: «Для полномасштабной войны с Украиной у Путина сегодня не хватает живой силы», — генерал Романенко
— Он вел себя как будущий президент?
— Он адекватный. Никакого высокомерия. Просто он за порядок. Даже если ты осужден, тебя не должны ни мучить, ни унижать. Он говорил: «Суд тебе определил наказание, лишил свободы. Но в приговоре же не сказано, чтобы тебе швабру в задний проход засунули».
— Верите, что он реально может стать президентом России? Многие считают, что он мелковат для такой должности.
— Его поддерживают немало россиян. Просто всех запугали. Он масштабный человек. Лидерские качества у него есть. Память великолепная. И самое главное, что он честный. Я ему верю. Я многих увидел в «Бутырке» и в этой колонии. Мне ведь 54 года, уже чуть-чуть в людях разбираюсь. В тюрьме ничего не скроешь. Он очень достойно себя ведет.
— Может, спустя годы встретитесь с ним, а он скажет: «Я с тобой не знаком».
— Он не способен на такие вещи. Точно знаю.
— Мы очень возмутились, когда 15 октября 2014 года на прямой вопрос, чем Крым, Навальный ответил: «Крым — тех людей, кто живет в Крыму». Правда, добавил, что полуостров «был захвачен с вопиющим нарушением всех международных норм», но де-факто является частью России и «больше никогда в обозримом будущем не станет частью Украины». Еще сказал, что, если станет президентом РФ, не будет пытаться вернуть Крым нам: «Крым — это что, бутерброд с колбасой, чтобы его туда-сюда возвращать?»
— Думаю, у него к Украине нормальное отношение. Он не озлоблен на Украину, хотя в России такая антиукраинская пропаганда, что ужас.
— Вы были в курсе, что происходит на воле?
— Нет. Там полная изоляция. Дают поговорить по телефону раз в две недели. И то, если ты не проштрафился. Есть люди, которые не могут по пять месяцев позвонить семье. Слышал, что в августе Алексею разрешили с женой встретиться на три дня.
— Когда вы его видели последний раз?
— 15 июня этого года, когда выходил на свободу. Мы обнялись при всех. И это шокировало публику. Если бы я оставался там, не знаю, что со мной сделали бы за такое. Поплатился бы. Самое лучшее — закинули бы в 8-й пресс-отряд.
Алексей долго стоял возле окна и провожал меня глазами. И показал мне пальцами знак «виктория».
— Он сентиментальный человек?
— Нет, он сильный. Мы как могли берегли друг друга. Он часто повторял: «Самое главное, чтобы тебя выпустили». Он опасался, что наши с ним отношения могут мне навредить.
Из более-менее адекватных там остался лишь один палестинец. Он из сектора Газа. Его тоже подставили в Москве. Но он русского языка не знает.
Когда я вышел, меня сразу отправили в центр временного содержания иностранных граждан. Там меня расспрашивали о Навальном. Вот задают вопросы совсем про другое и вскользь что-нибудь о нем. Даже детектор лжи заставили пройти.
— Зачем?
— Не знаю. Видимо, продолжают искать на него компромат.
— Ваша жизнь сейчас в опасности?
— Да. Меня депортировали из России. Запретили на пять лет въезд туда. Опасаюсь преследования российских властей. Когда был в Грузии, куда отправился после освобождения, мне уже поступил сигнал, что я очень нужен ФСБ и что не надо ничего комментировать о Навальном…
Фото в заголовке — со страницы Алексея Навального в Facebook