Вечером 2 декабря американский телеканал ABC показал интервью с известным актером Алеком Болдуином. Он впервые согласился обстоятельно поговорить с журналистом о трагедии, которая произошла 21 октября на съемочной площадке вестерна «Раст». Револьвер, который был в руках Болдуина, оказался заряжен боевым патроном. Единственным выстрелом была убита кинооператор Галина Хатчинс и ранен режиссер Джоэл Соуза. Раритетный «Кольт» в этот момент находился в руках Болдуина…
Журналист и телеведущий Джордж Стефанопулос, один из ведущих мастеров жанра телеинтервью на сегодняшний день в США, заявил, что Алек Болдуин был откровенен с ним. «Алек ответил на все вопросы. Он не пытался уклониться, не вилял. Это было самое напряженное интервью в моей карьере…» — признался Стефанопулос.
«ФАКТЫ» подготовили выдержки из этой беседы. Напомним, расследование обстоятельств гибели украинки Галины Хатчинс продолжается. На сегодняшний день против Болдуина поданы два гражданских иска. Офис шерифа, который ведет расследование, обвинений против актера не выдвигал.
— Алек, сегодня утром Джордж Клуни назвал случившееся на съемках фильма «Раст» безумием. Он также подчеркнул, что это недопустимо. «Каждый раз, подчеркиваю, каждый раз, когда мне на съемочной площадке дают оружие, я осматриваю его, проверяю обойму или барабан, убеждаюсь, что она пуста, показываю это человеку, на которого буду направлять оружие, показываю остальным членам группы. И так каждый дубль. Каждый. Потому что после команды „Стоп!“ я возвращаю оружие тому, кто мне его дал… В определенной степени я делаю так из-за того, что случилось с Брэндоном Ли (популярный актер, был застрелен во время съемок фильма „Ворон“. — Ред.). И так делают все. Надеюсь, Алек тоже так сделал». Мой вопрос — вы проверили револьвер?
— Нет. Знаете, после того, что произошло, очень многие считают своим долгом прокомментировать эту трагедию. Но это на спасает ситуацию. Совершенно не спасает. В кино, как в любом другом деле, каждый отвечает за свой участок работы. Если ваши служебные обязанности включают в себя проверку оружия, вы его проверяете. Каждый раз. Потому что это ваша работа. Думаю, я имел дело с огнестрельным оружием на съемках не реже, чем любой другой актер в среднем за свою карьеру. И я никогда никого не подстрелил. И в меня тоже никто ни разу не попал. Существует четкий строгий протокол. И он меня никогда прежде не подводил. В этот раз я тоже следовал протоколу.
— И не проверили револьвер…
— Много лет назад меня научили: если ты взял в руки оружие, взводил курок или проделывал какие-то манипуляции с патронами, после дубля ты отдаешь его назад человеку, который за него отвечает, и он подготовит оружие к новому дублю. В начале своей карьеры я сам пытался проверять оружие. И мне сказали — не делай этого! Есть профессионал, который за это отвечает. Пойми раз и навсегда, актер не должен быть последней линией обороны — это не твоя работа. Это работа оружейника. И это мне сказал профессионал. «Моя задача убедиться, что оружие безопасно. Только после этого я передаю его тебе. И я громко объявляю, что оружие безопасно! Остальные члены съемочной группы ждут этого объявления не от тебя. Они доверяют мне, потому что это моя работа, и я профессионал», — сказал мне оружейник. И я это запомнил. Когда на съемочной площадке мне вручает оружие человек, отвечающий за него, я ему доверяю. И у меня никогда не было проблем. Я доверяю каждому на площадке, это их работа.
— Кто на съемках «Раста» отвечал за оружие?
— Ханна Гутиеррес-Рид.
— Кто дал вам 21 октября револьвер?
— Ассистент режиссера Дэйв Холлс.
— Он тоже отвечал за оружие?
— Отвечает всегда один человек — оружейник.
— Это была Ханна?
— Да.
— Расскажите, что произошло после того, как вам передали «Кольт»?
— Это была репетиция. Мы расставляли маркеры. То есть, кто где должен точно стоять, где должен находиться реквизит
— И что произошло дальше?
— Галина сползает со своего кресла. У меня промелькнула мысль: «Что с ней? У нее обморок?» Осознание того, что в револьвере был боевой патрон, пришло ко мне лишь спустя 45 минут, может быть, час. Галина лежит там. Я наклоняюсь над ней. Подбегают другие. Никто не понимает, что произошло. Сначала у меня промелькнула мысль, что в нее попала вата. Иногда оружейники используют вату, когда заряжают пистолет холостыми патронами. Она служит чем-то вроде упаковки для пороха. И этот тампон, бывает, во время выстрела вылетает и может попасть в человека. Это довольно больно. Кто-то предположил, что у Галины случился инфаркт. Но никому и в голову не могло прийти, что на съемочной площадке оказалось оружие, заряженное боевым патроном!
— Вы нажали на спусковой крючок?
— Нет! Я не нажимал! Никогда и ни за что! Нет, нет, нет.
(Позже в своих комментариях Джордж Стефанопулос отметил, что он разговаривал с адвокатом Дэйва Холлса, и ассистент режиссера подтвердил, что Алек Болдуин не нажимал на спусковой крючок. — Ред.)
— Что произошло дальше?
— Я стоял над Галиной около минуты. Потом меня отодвинули и увели в сторону.
— Она была в сознании?
— Насколько я помню, да.
— Когда все же стало ясно, что это был выстрел и что был использован боевой патрон?
— Только после того, как полицейский показал нам фото пули, извлеченной из руки Соузы.
— А как же ваше фото? То, где вы стоите, обхватив голову руками?
— Это было отчаяние. Я еще ничего не знал. Но Галина лежала там, и я не мог понять, почему так долго ее не забирает скорая. Оказалось, они ждали вертолет. И только после того, как ее увезли вертолетом, мы все смогли заняться разбирательством того, что же все-таки случилось.
— А Галина что-нибудь говорила, пока оставалась там, на площадке?
— Да. Она несколько раз повторила, что держится. «Я в норме», — кажется так она сказала. В те минуты поверить было невозможно, что в нее попала пуля, что это был смертельный выстрел… Меня начали допрашивать помощники шерифа. Когда допрос подходил к концу, они сказали мне: «С прискорбием должны сообщить вам, что она не выжила». Только после этого я в отчаянии вышел на дорогу и позвонил жене… Понимаете, и я, и Галина были уверены в том, что револьвер не заряжен! Нам так сказали!
— Вы были знакомы с Галиной Хатчинс до начала съемок?
— Нет. Я о ней ничего не знал. Оператора подбирал Джоэл. Он позвонил мне и радостно сказал: «Я заполучил ее!» Соуза был очень высокого мнения о Галине. Он показал мне ее работы. Это было прекрасно! Она была фантастическим оператором! И замечательным человеком. Все, кто с ней работал, любили Галину, восхищались ею.
(Алек Болдуин после этих слов начинает плакать. Стефанопулос спрашивает его об условиях на съемках «Раста», недовольстве профсоюза, жалобах некоторых членов съемочной группы.)
— Вы некоторое время не снимались в художественных фильмах, почему?
— Все просто. Съемки в кино предполагают обычно долгое отсутствие дома. У меня жена, шестеро детей. Это сложно.
— Но вы согласились сниматься в «Расте»…
— Да, мне очень понравился сценарий. Я почувствовал, что из этого может получиться хороший фильм. И я согласился не только сниматься, но и стал продюсером. Меня также привлекло то, что съемки должны были проходить в Нью-Мексико…
— Сообщалось, что после этого трагического инцидента вы встречались с Мэтью Хатчинсом, мужем Галины.
— Да. Мы встречались несколько раз. Я был на похоронах. Мэтью обнял меня и сказал: «Ты не виноват. Думаю, нам всем нужно как-то вместе справиться с этим». Господи, ее чудесный сын! Он лишился матери, и ничто на свете не вернет ее!
— Что вы ответили Мэтью?
— А что я мог сказать?! Так и ответил — мне нечего сказать…
— Мэтью намерен подать иск, или уже подал.
— Я был бы удивлен, если бы он этого не сделал. Это гражданский иск. Его жена погибла на работе.
— Мэтью предупредил вас о своих намерениях?
— Он должен быть сейчас очень осторожен. Уверен, адвокаты завалили его советами и инструкциями. Я хочу еще раз подчеркнуть, что с самого начала всеми своими мыслями я был и остаюсь с семьями Галины и Джоэла Соузы. И что я не пытаюсь изобразить из себя жертву! В этой истории только две жертвы — Хатчинс и Соуза.
— Вы намерены продолжать карьеру?
— Не могу представить себе, что соглашусь сниматься хотя бы еще в одном фильме, где будет оружие. В этой истории остается только один вопрос, требующий ответа: откуда на съемочной площадке взялся револьвер с боевым патроном? А что касается моей карьеры… Откровенно говоря, мне плевать, что с ней будет! Я не знаю, стану ли вообще сниматься дальше. У меня есть контракт, съемки должны начаться в январе, но я еще не решил. Карьера? Да всем на нас, актеров, плевать! Знаете, до этой трагедии я мог спокойно появиться на улице, зайти в магазин или ресторан. Да, на меня обращали внимание, но это было терпимо. Сейчас же творится полное безумие. Люди, видя меня, тут же хватаются за свои смартфоны и начинают снимать!
— То, что случилось… Вы можете назвать это худшим из того, что с вами произошло в жизни?
— Так и есть. Я все время думаю об этом. Пытаюсь понять, что произошло, что пошло не так.
— Но вы чувствуете себя виновным в гибели Галины?
— Нет! Если бы я чувствовал себя виновным, я бы покончил с собой! И это, поверьте, не просто слова.
— А кто виновен?
— Тот, кто принес на съемочную площадку боевые патроны.
— Есть версия, что это мог сделать кто-то из членов съемочной группы, кого вы с Соузой уволили, когда они решили бастовать.
— По-моему, это полная чушь! Это очень серьезное обвинение. Для чего кому-то делать такое? Чтобы нанести удар? По кому? Чтобы дискредитировать? Кого? Меня? Киностудию?
— Член съемочной группы, электрик Сергей Светной подал иск против вас. Он считает, что вы виноваты в случившемся.
— Я знаю. Но Сергей был одним из первых, кто подошел ко мне и сказал: «Твоей вины в этом нет».
— Да, он подтвердил мне это. Но потом подал иск.
— У любого из нас есть право изменить мнение. Для меня странно только то, что кто-то подал иск раньше Мэтью Хатчинса. Вообще, я не имею в виду сейчас Сергея, очень многие решили попиариться на этой трагедии. Мне не за себя больно. Мне больно за Галину и ее близких. Согласен, некоторые делают это искренне, просто высказывают свое мнение. Но есть и такие, кто просто ждет чего-то подобного.
— Вы говорите сейчас о Дональде Трампе?
— Да. Наш бывший президент заявил: он думает, что я сделал это умышленно! Ничего более сюрреалистичного я не слышал! Еще раз хочу сказать, что моей вины в этой трагедии нет. Но я также не хочу, чтобы пострадали Ханна, Дэйв Холлс. Надеюсь, что офис шерифа разберется во всем, найдет виновного.
— А если офис шерифа выдвинет обвинения против вас?
— Я не боюсь этого. Мне скрывать нечего…
Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (George Stephanopoulos / ABC)
Читайте также: Гибель оператора-украинки: мистические совпадения на съемках в Голливуде
Фото АВС и Instagram