Волонтер из Днепра София каждый день принимает беженцев и выслушивает их истории. Ими она делится на своей странице в Instagram.
«Мне очень тяжело они даются, и я знаю, как больно их читать. Я каждый день с этим сталкиваюсь. Но мы должны ради наших людей из Мариуполя быть сильными. Мы должны привлекать внимание мирового сообщества. Город был уничтожен, а вот людей еще можно спасти. Сейчас там люди! В плену у орков! Без воды и без еды. И, возможно, счет идет на часы», — говорит волонтер.
Мама и дочь из Мариуполя
«В больницу я попала после огнестрельного ранения. Нашу машину расстреляли, мы с дочерью получили огнестрельные ранения. Мой муж погиб на месте. Дочь подобрали на дороге, я осталась лежать. Из последних сил ползла в сторону больницы. Пока какой-то мужчина не подвез меня. В больнице не было врачей, и все это напоминало фильм ужасов. Медсестры — герои, они на посту, несмотря ни на что. Обстановка в больнице — это холод, голод, смерть, стон и гниющие заживо люди. Гуманитарки нет, лекарств нет, обезболивают, пару таблеток — и все. Люди в муках умирают, от заражения крови, кровопотерь, гангрен, и это в 21-м веке. Возле нас лежал мужчина, стонал от боли, мой ребенок это видел. У меня забился дренаж, я не понимала, что это за боль, не знаю, как я вообще выжила. Тот мужчина внезапно затих, и мы поняли, что это его конец. Никаких похорон, в пакет — и за больницу на кучу. Танки ездят мимо больниц, постоянные обстрелы, постоянная сырость, холод и страх смерти. Еды нет, вода с мукой и картофель, если будет. Самое страшное, что люди гниют заживо, без шанса на спасение. И умирают в самых страшных муках. У них оторваны конечности, и они испытывают нестерпимые страдания. Все беременные детей потеряли. Освободители! Единственное, от чего вы освободили, это от родных, близких и той жизни, которая была. Вы ее забрали. Как и отняли у многих будущее и нерожденных детей».
«Мариуполь, люди вырвались из ада. Держатся, как могут, пришли в штаб за продуктовым набором и одноразовой посудой. В глазах пустота. Когда предлагаешь помочь, люди не могут сдержать слез. Я обняла женщину. От усталости и напряжения она начала падать и терять сознание. Принесли ей воды, она отошла немного и продолжила. Говорит, у меня был бизнес, была жизнь, а через несколько дней я уже видела изуродованные тела. Готовили во дворе на камне, ставили кастрюльку и готовили. Потом обстрел, их убежище было разрушено, кто смог, выбежал. Кто смог… Они хоронили людей во дворе, россиян не забирали, и их тела растаскивали животные.
Ежесекундно молилась о том, чтобы дети выжили… Еды нет, воды нет. Подвал, в котором мы сидели, мы случайно обнаружили, когда перебегали между бомбежками. Сырость, был слышен писк крыс. Она рассказала, как прижимала ребенка и как не спала ни секунды, иногда от бессилия теряла сознание. Их завалило, и кричать было опасно, русские солдаты просто убили бы, ради удовольствия убили… Ему нравится чувство власти, они упиваются человеческим горем. От голода уже были разные мысли, такие, как убить нашу собаку и съесть ее, чтобы продержаться еще несколько дней. Женщина была уже готова, но вдруг услышала: «Есть кто живой?» Думала, что это галлюцинации, но нет, это были военные, которые их откопали и помогли уехать из ада. 14 человек ехали в одной машине, сидя друг на друге… София, сказала мне женщина, мы все поверили в Бога. Они до сих пор не понимают, что уже в безопасности. Сжимают бутылку воды и постоянно горько плачут. Мы также не смогли сдержать слез, просто прижимали их к себе и всхлипывали. Это всё искалеченная жизнь наших людей, наших украинцев. Мы на практике в морге падали в обморок, а тут маленькие дети видят сотни истерзанных трупов и части человеческих тел. Как жить дальше?"
Читайте также: «Папа с дочерью погибли от удара ракеты по дому, мать с сыном — в разбомбленной больнице»: рашисты уничтожили семью из Мариуполя
«Наша жизнь перевернулась в одну секунду. Мы переехали в подвал нашего дома. Знаете, что самое страшное в жизни? Когда 4-летний ребенок будит тебя: „Мамочка-мамочка, там взрывы, мне страшно, а тебя не убьют?“ — и ты сильная, должна помочь и защитить, но ничего не можешь сделать. Ты бессильна… Ты слышишь неистовый крик кого-то из соседей, кого-то убило…»
Женщина не смогла сдержать слез, и снова привычный запах корвалола — это то, чем пахнет во всех центрах, где беженцы. «Больше некуда возвращаться, но главное — мы живы. Мама, а мы пойдем в садик? Мы пойдем гулять? Когда это кончится? Как объяснить, что ничего нет?! Что театр разбомбили, там умерло столько людей… Они беременных не щадят, стариков… никого… они настоящие изверги. Взрывы ежеминутно, иногда мне казалось, что это не кончится уже никогда.
Орки забрали у нас всю еду, но я успела спрятать горсть орехов для ребенка. Наш кот съел сырую луковицу. Если бы не он, я не знаю, как бы мы выжили. Он успокаивал малыша и согревал. Я нормально относилась к россиянам в прошлой жизни. Но сейчас сама готова убить. На улице лежат накрытые тела, настолько много мертвых людей, что сложно отдавать себе отчет в реальности происходящего. Это наша жизнь, и многие сошли с ума. От недоедания и страха психика сдает, мы уже в безопасности, но не можем спать. Снятся ежедневно убитый город и убитые мы… Той жизни уже нет. Мы, как звери, боролись за каждый час жизни. Мы и сейчас на инстинктах. Мы в любую секунду готовы бежать. Только возвращаться уже некуда…"
Читайте также: «Я не верю больше в Бога… Я умереть хочу, и не могу»: исповедь эвакуированной из Мариуполя 16-летней Кати