— Еще в первые дни обороны Киева от российских оккупантов наше село Горенка оказалось буквально рядом с линией фронта, — говорит местная активистка Лариса Лищинская. — В трех километрах от нас — село Мощун, которое стало знаменитым, потому что за него шли очень сильные бои (они стали решающими в битве за столицу. — Авт.). Тогда из Мощуна уехали практически все жители. А у нас в Горенке оставалось много людей. Надо было вывозить тех из них, кто хотел добраться до Киева, эвакуировать раненых, помогать едой и лекарствами жителям, которые ни за что не хотели покинуть родные дома в Горенке. Наша команда местных активистов, образовавшаяся еще до войны, и еще несколько человек добровольно взяли на себя решение всех этих задач.
— От центра Горенки до линии фронта можно было доехать на машине за несколько минут, — продолжает Лариса Лищинская. — Поэтому мы взяли на себя эвакуацию не только гражданских раненых, но и бойцов. С первых дней войны раненых — и военных, и гражданских — принимал частный роддом «Лелека», находящийся в Пуще-Водице (курортный поселок, включенный в пределы Киева. — Авт .) на 11 линии. К сожалению, в середине марта враг обстрелял «Лелеку» (было 2 попадания) — вероятно, намеренно целил именно в роддом. Скорее всего, какой-то выродок донес оккупантам, что там лечат украинских защитников. «Лелеке» пришлось эвакуироваться, но потом он вернулся в свое помещение и продолжил помогать раненым.
— Как вы организовали эвакуацию жителей Горенки, которые хотели уехать в Киев?
— Ее проводили наши активисты на личных легковых автомобилях. Всего было привлечено 7 машин. Чтобы наладить коммуникацию между волонтерами и желающими уехать из села, мы создали телеграмм-канал «Наша громада». С его помощью договаривались, скольких людей, из какого дома и в какое время забирать. Понятно, что пытались проскочить в перерывах между обстрелами, но это удавалось не всегда — нередко приходилось на полной скорости нестись, несмотря на то, что вокруг взрывались мины и вражеские снаряды от «Градов». За день каждый из волонтеров делал по 3−4, а то и 5 ходок в Киев и обратно в Горенку. Как правило, односельчан доставляли на Центральный железнодорожный вокзал столицы. Но было и такое, что сразу везли в Западную Украину. Назвать точное количество односельчан, которых мы эвакуировали, сложно. Приблизительно где-то 700−800 человек. В большинстве своем это люди в возрасте 35−45 лет и, безусловно, дети.
— Часть активисток Горенки с малыми детьми выехали на Западную Украину или за границу, — продолжает Лариса Лищинская. — Но они и оттуда помогали и продолжают помогать нам: договариваются с украинскими, польскими, немецкими, итальянскими, испанскими предпринимателями и благотворительными организациями о предоставлении лекарств, продуктов, предметов первой необходимости, организуют доставку этой гуманитарной помощи в Киев. А мы уже доставляем это в Горенку. Во время боевых действий мы доставляли медикаменты и многое другое военным на передовую, а также, конечно, нашим односельчанам. Нам активно помогают благотворители из Черновцов, Трускавца, Тернопольского облсовета. Из поселка Коцюбинское (находится в пригороде Киева) регулярно получаем хлеб, горячие обеды.
— Уцелели все люди из вашей волонтерской команды?
— К сожалению, нет. Погибла наша активистка Яна Михиденко. Это произошло 11 марта. В тот день было договорено об открытии «зеленого коридора» для жителей поселка Гостомель. Она уехала встречать людей, которые оттуда перебирались через взорванный мост. Две вражеские пули, выпущенные в лобовое стекло машины, оборвали жизнь Яны. Ей было всего 33 года.
— Сколько человек осталось в Горенке, несмотря на обстрелы?
— Приблизительно 150 человек. Где-то 70 из них — это участники нашей территориальной обороны. Остальные — те, кто считает: мой дом, моя земля, чего я должен отсюда уезжать? Это люди не только пожилые, но разного возраста.
— В Горенке из-за войны прекратилось электро- и газоснабжение?
— Да, готовить еду пришлось на кострах, причем днем — потому что ночью огонь виден издалека. Сейчас также готовим на дровах или на газе из баллонов, потому что централизованное газоснабжение возобновят не скоро. Это же касается и электричества — повреждена высоковольтная ЛЭП, трансформаторы. На ремонт и восстановление всего этого может уйти несколько месяцев.
Мобильная связь и интернет в марте у нас то появлялись, то исчезали. Телефоны заряжаем от дизельных генераторов.
— Какой день во время обороны Киева оказался для вас самым трудным?
— Вся последняя неделя обороны. В эти дни шли безумные бои: с обеих сторон велся практически непрерывный огонь. Сотни взрывов.
— Теробороне вашего села приходилось отражать атаки российских диверсионно-разведывательных групп?
— Было и такое. Формирование нашей терробороны шло не очень гладко: в первый день ребятам выдали оружие. А патронов почти не дали, амуниции — тоже. Ею позже обеспечили волонтеры. Сейчас у теробороны есть все, что нужно. Ребята выбрали себе командира, несут службу на блокпостах, патрулируют улицы, помогают волонтерам.
— Удавалось тушить пожары?
— Не всегда. Собственной пожарной команды в Горенке нет. Выручал руководитель пожарной части из соседней Пущи-Водицы Василий Оксак. Но его ребята могли выехать к нам не на каждый пожар — часто этому мешали обстрелы из вражеских «Градов». Когда россияне накрыли артиллерийским огнем пожарную часть в Пуще-Водице, Василий со своими ребятами сделал у нас мобильную пожарную установку с ручной помпой. К тому же они зарядили значительное количество огнетушителей. Именно с помощью огнетушителей удалось спасти несколько домов.
— Ваши односельчане начали возвращаться из эвакуации?
— Да, вернулось уже достаточно много людей. Хотя власть и просит не торопиться с этим. Но сдержать невозможно — люди рвутся в свое село, свои дома.
— Кто-то из них уже пытается возиться на огородах?
— Пока это категорически запрещено — потому что там могут быть мины, неразорванные снаряды. Надо дождаться, пока саперы обследуют участки. Сейчас они активно работают в соседнем Мощуне.
— Это село фактически полностью разрушено. А что с Горенкой?
— У нас больше всего разрушений и пожаров было на трех улицах. По нашим подсчетам, разрушено или частично повреждено 347 домов. Официальную цифру назовут ГСЧС и полиция.
Что касается Мощуна, то он уничтожен процентов на 90. Мы сняли там много видео, хотим создать документальный фильм.
Кстати, есть еще и реки Мощун и Горенка. Враг пытался навести через них понтонные мосты, переправиться и совершить рывок в Киев. Украинские защитники разрушили планы захватчиков.
Читайте также: «Мы оказались совсем не готовыми к Буче», — Виктор Андрусив
Фото предоставлены Ларисой Лещинской