Глава ОСМД «Старт» Татьяна Скиба из Гостомеля не только жила в оккупации рашистов, но и вела с ними переговоры и сумела сохранить жизнь каждого жителя своего «рабочего» подвала… Своей историей она поделилась с «Ирпенским вестником».
«Когда началась война, начала организовывать людей и отправлять в подвал, я понимала, что там будет безопаснее, — рассказывает женщина. — Первые два дня у нас было 106 человек, самому маленькому жителю — 2 годика. Первые три дня были свет, вода и газ, я готовила на всех и завтраки, и ужины. За одно приготовление пищи не удавалось всех накормить. Потом пропал свет, мужчины сделали освещение благодаря аккумуляторам, так как окон в подвале нет, то нужно было хоть какое-то освещение. Организовали дежурство. Мой муж и еще один житель — бывшие охотники, решили помогать нашим ребятам из терробороны, которые стояли между нашими домами. И когда мой муж следил, чтобы из леса никто не нагрянул, раздались три взрыва. Он начал стучать в подвал и кричать, что ранен. Уже в помещении увидели, что ему ранили обе руки и голову, кровь текла из носа и ушей. У него была контузия. Он сказал, что на улице двое раненых лежат, а мы их в темноте не увидели. Наши мужчины пошли искать, нашли еще одного, ему оторвало ногу до бедра, он умер на операционном столе. А также нашли парня лет 18, снаряд попал ему в шею, он скончался сразу. Их забрали в больницу».
Муж Татьяны перенес 5 сложных операций. Осколки, которые были в голове и левой руке, достали сразу.
«А те, что в правой, — там беда, кости целые, но мягкие ткани разорваны полностью, — говорит Татьяна. — Ему 5 раз чистили рану под общим наркозом. Хотели сделать пересадку кожи, но решили просто порезать руку и натянуть ту кожу, которая была. Муж провел в больнице 2 месяца. Сейчас он находится дома, рука восстанавливается.
После того как забрали раненых, я увидела, что к нам едет российская БМП, на которой сидят два солдата с автоматами, они начали стрелять — и мы попадали на землю. У остановки был магазин, продавщица жила близко, и когда нам было что-то нужно, она сразу прибегала. Как раз стояла очередь, и эти орки начали стрелять по людям. Смотрю — несут парня — 20 лет, родом из Полтавской области. Ему 2 пули попали в спину. Скорая приезжать отказалась из-за обстрелов. Мы самостоятельно оказали ему первую домедицинскую помощь, остановили кровь. Но ему становилось все хуже, он терял сознание. Тогда одноклассник моей дочери Роман решил отвезти парня в больницу в Буче. Когда возвращался, машину обстреляли и перебили ему две ноги, его забрали в больницу, а машину сожгли.
Мы нашли Романа только через неделю, а до того даже не знали, что с ним. К счастью, он жив. Орки приехали на 4 танках и поселились в моей квартире. Меня после этого не пускали даже переодеться или взять что-нибудь из еды. Кроме того, в моей квартире есть такой «предбанничек», они там складывали свои боеприпасы и другие вещи, которые приносили из других квартир. Когда орки приехали, сразу уточнили, кто у нас старший, ну, я и сказала, что это я. Со мной говорил Дмитрий, ему лет 40. Сразу сказал собирать списки людей, чтобы они эвакуировали нас в беларусь. Я сказала, что сама ничего не решаю и нужно посоветоваться с людьми. Не было ни одного человека, который хотел бы поехать в беларусь. Я им так и сказала, что люди остаются в своих домах".
Иногда, по словам женщины, рашисты спускались к людям в подвал, чтобы пообщаться.
«Однажды я даже плакала, а он, молодой русский парень, обнял меня и сказал: «Не плачьте, скоро все будет хорошо, россия вам все восстановит, мы же пришли вас освобождать». Меня это так поразило, и я спрашиваю его: «От чего «освобаждать»? От нашей хорошей жизни?» А он мне на это ответил, что не они стреляли и бомбили, что это наши. Но разве я не видела, откуда стреляли?
Читайте также: «Это был самый добрый человек в мире. Забрала проклятая война»: исповедь матери о погибшем в Гостомеле сыне-герое
Жить в оккупации мы смогли недолго. Услышали, что 9 марта будет «зеленый» коридор, и отважились. У нас была минута на сборы, в тот день ушли 11 человек, а осталось больше 90. Мы дошли до Балановки где-то в 16:30, там людей было еще больше. К толпе подъехала их БМП, и русский солдат сказал, что мост взорвали и у нас есть два пути — либо на беларусь, либо назад, откуда пришли. Мы приняли решение проситься в тюрьму. Как оказалось, там было бомбоубежище, в котором уже 2 недели жили люди. И вся эта толпа в 500 человек «поплыла» в бомбоубежище. Нас на следующий день открыли. Мы вышли из тюрьмы, а россияне никуда не пускают и снова о беларуси говорят. Но люди приняли решение возвращаться домой в Гостомель, а это 10 км, в то время, когда мы уже вторые сутки на ногах без воды и еды. У меня сил почти не было. Мы прошли немного дальше и увидели автобусы, в которых уже сидели люди. Мужчин не брали в автобусы, и они шли пешком за колонной транспорта. Мы очень долго ехали, до Белогородки — где-то 2,5 часа.
Я проклинаю всех рашистов вместе взятых до десятого поколения. И хочу, чтобы их матери таки забирали своих детей из Украины, чтобы эти мамы сюда приехали и увидели своими глазами, как умирают их дети, а они в этот момент не могут ничем помочь".
Татьяна вернулась в Гостомель 25 апреля и сразу взялась за восстановление не только своей квартиры, но и всего дома. На нем из-за обстрелов и боев не было 725 квадратных метров крыши, и благодаря волонтерам все удалось восстановить.