Российских захватчиков ни в одном украинском городе, райцентре, селе не встречали цветами и хлебом-солью, что, говорят, стало шоком для кремлевского фюрера. Яркий пример — временно оккупированный Херсон, жители которого сопротивляются рашистам и каждый день доказывают, что они настоящие граждане государства, что их достоинство и упрямый характер никто не сломает, что Херсонщина всегда была, есть и будет частью Украины. Местная жительница Людмила Пономаренко (настоящую фамилию и имя нельзя назвать из соображений безопасности) рассказала «ФАКТАМ», что люди настроены продолжать сопротивление до тех пор, пока юг страны не будет окончательно освобожден от врага.
— Людмила, временная оккупация Херсона длится уже четыре месяца. Как живет сегодня город-герой? Какое настроение у людей? Что дает им силы держаться так достойно?
— Расскажу о своем видении, за всех не могу сказать. Меня восхищают, например, такие моменты. Вот ты ходишь практически одним и тем же путём каждый день. И каждый день на этом пути видишь на стенах многоэтажек, площадках, лавочках, дверях подъездов сине-желтые сердечки и надписи «Херсон верит в ВСУ», «Херсон это Украина», «Херсон несломленный». Орки эти надписи окрашивают, но сразу же появляются новые. То есть эдакое перетягивание каната. Но он все равно на нашей стороне.
На Дворце молодежи они с первых дней повесили триколор, но ночами какие-то мужественные люди эту кацапскую тряпку упорно снимали. Чтобы вы понимали, она не просто где-то у дверей висит, это уровень третьего этажа. Оккупантов это очень раздражало, так они теперь утром ее вешают, а вечером снимают. На день россии повесили уже две тряпки — триколор и красную (не советское знамя, а какой-то их бригады). Но потом увидела видео в интернете, как парень в балаклаве поджег их в парке. Это очень смелый поступок.
Скажу по секрету, что у нас до сих пор есть места, где висят наши флаги. Их никто не снял и никто не пожаловался оккупантам.
Сейчас мы отрезаны от украинских мобильных операторов, от интернета, но все равно как-то выкручиваемся, чтобы узнать новости, как живет свободная Украина, что происходит у нас в Олешках, в Новой Каховке и в других местах.
Очень вдохновляет, что мы слышим, что наши ВСУ уже где-то неподалеку. Мы понимаем, что скорого освобождения не будет, но знаем, что ребята работают, причем супер как. Люди волнуются о них.
Те мужчины, кто смог уехать отсюда, сразу же присоединяются к херсонскому тербату или к 206-му батальону «Братья по оружию». Среди тех, кто со стороны Николаева идут потихоньку нас освобождать, куча моих друзей. Это такие люди, рядом с которыми даже стоять уже честь. И каждый считает нужным написать: «Люда, вы там держитесь и не отчаивайтесь». Представляете?
Что касается настроения людей, понятно, что большинство ждет победы. Но нас очень цепляет, когда выехавшие звонят: «Мы приехали в Украину». Это обидно. Реагируем очень резко: «А мы где остались, разве не в Украине?» Иногда слышим, как кто-то рассказывает, что оставшихся здесь на свободной Украине считают коллаборантами. Когда мне такое рассказывают, спрашиваю: «Вам лично это сказали?» — «Нет, но моя соседка слышала от подруги». Считаю, что кто-то специально делает информационные вбросы, чтобы оставшиеся опустили руки и отчаялись.
Читайте также: «Для победы у россии резервов нет, для ведения войны — есть», — Марк Фейгин
— Кстати, о коллаборантах. Их много?
— К сожалению, мы почти каждый день узнаем, что кто-то согласился сотрудничать с оккупантами. Могу сказать о том, что знаю точно. У нас где-то семьдесят детских садов. Директора только трех согласились сотрудничать. Что касается воспитателей и другого персонала — ситуацию не знаю.
Школ у нас 56. Было три директора-коллаборанта, сейчас говорят, что уже шесть, но это не подтверждено. Например, Артем Кияновский, директор областной школы гуманитарного труда, всегда был за «русский мир». Понятно, что он в этих рядах. Директора музыкальных школ № 1 и № 3 (у нас их всего четыре) тоже согласились сотрудничать. Что касается преподавателей, насколько я знаю, если есть, то один-два на школу и все. Орки даже не смогли на 9 мая из оставшихся в городе музыкантов собрать духовой оркестр. Знаю точно, что людям звонили, приглашали, предлагали деньги.
— И какая цена вопроса?
— Не могу сказать. Но недавно оказалось, что раньше, чтобы люди выходили на 9 мая с дедами на палочках, им платили деньги. Одной женщине, которая в прошлом году выходила за двести гривен, в этом году предлагали тысячу. Но она не пошла.
У нас на днях похитили мэра Игоря Колыхаева. Вот он на самом деле коллаборант. Это не только мое мнение.
— Вы раньше намекали на это в нашем интервью от 30 марта.
— Сейчас есть еще больше доказательств. Есть люди, которые готовы подтвердить это, когда нас освободят. Мы собираем информацию по крупицам.
Написали, что с ним задержали якобы не последних людей в городе. Но кого? Извините, руководителя охраны Колихаева, работника департамента архитектуры и градостроительства Маршала, у которого раньше никогда не было проукраинской позиции, он любитель совка. Это точно не знаковые люди и они ничего не решают в нашем городе.
На днях появилась информация, что орки хотят поставить какого-то мужчину, который будет распоряжаться деньгами в городской администрации. Он даже не будет находиться в Херсоне. То есть у нашего мэра теперь заберут все финансовые потоки.
Сейчас городом руководит гауляйтер Александр Кобец. На собрании, когда его представляли (известно, что Колыхаев сам звонил людям: «Вы должны прийти»), один депутат горсовета от ОПЗЖ спросил этого Кобца: «На самом же деле мэром Колыхаев остается?» Кобец ответил: «Да». В принципе, так оно и есть. Мы не видим того Кобца вообще.
А Колыхаева видим и знаем многое о нем. Что он с Сальдо встречается, еще с одиозными персонажами. То есть его арест — это постановка. Люди просто видели кавалькаду мэрских машин, за которыми ехали орковские автомобили.
Мэрия переселилась недалеко — в двух улицах от прежнего здания. Некоторые работники там находятся по полдня два раза в неделю — какие-то вопросы решают, издают приказы и тому подобное. Накануне ареста Колыхаева им сказали: «Чтобы вас завтра здесь не было». То есть они прекрасно знали, что туда приедут орки и заберут мэра.
На прошлой неделе был ликвидирован начальник управления по делам семьи, молодежи и спорта областной администрации Дмитрий Савлученко. Вот он был знаковым. Это настоящая пророссийская сволочь, которая всегда была за «русский мир». Очень хорошо, что его задвухсотили. Пусть другие коллабранты боятся.
Читайте также: «Для кремля мирная договоренность будет промежуточным шагом, а для Украины — концом государства», — Роман Безсмертный
— Как себя ведут оккупанты? Как хозяева, пришедшие навсегда?
— Они заняли обладминистрацию, там у нас теперь базар-вокзал. Недалеко офис «единой россии», еще какие-то офисы. И вот они играются — там деньги раздают, там паспорта.
Россияне вселяются в пустые квартиры. Они сначала прошлись рейдом, посмотрели, где люди уехали. И типа так ласково: «Мы подпишем договор аренды. Мы люди приличные. Мы же пришли с миром». То есть пытаются показать, что они добрые и вежливые.
Если в городе заселяют в основном офицеров, то в пригороде — солдатню в частный сектор. Выбирают крайние улицы, но дома, которые получше. Хотя бы перед смертью пожить в хороших условиях. Знаю, что в Белозерке стоящие на блокпостах боевые буряты уже договорились с местными: как только наши подойдут, они сдадут оружие, а местные за это им дадут гражданскую одежду и спрячут в подвалах, чтобы они потом сдались в плен.
Что касается идейных и упорных, это в основном приехавшие из «ДНР» и «ЛНР», которые воюют уже восемь лет. А другие вояки с Донбасса, которых только что мобилизовали, недавно на вопрос одного мужчины: «Почему вы не воюете, а стоите на блокпостах?», ответили: «Нам нельзя — мы сразу руки вверх и сложим оружие». — «А что будете делать, когда наши сюда придут?» — «Бросим оружие и сдадимся».
— У вас идет принудительная паспортизация. Многие херсонцы получили российские паспорта?
— Паспорта они раздают в бывшем ЦНАПе, расположенном на центральной улице неподалеку от облгосадминистрации. Иногда мы с подругами специально проходим там пешком, чтобы посмотреть, что происходит. Видела неоднократно, что в очереди стоят человек 20−30, не больше. Кто подходит, что-то спрашивает и уходит. Люди, живущие рядом (это я вам уже слухи рассказываю), говорят: «Ой, там очередь 13 тысяч. Люди записываются, а затем каждый день проверяют, как двигается процесс. В день дают сто паспортов». Есть слухи, что в день дают 50 паспортов, а очередь в шесть тысяч. Но если у вас тысячи желающих, им нужно все равно записаться. То есть возле этого ЦНАПа должно стоять больше людей, чем сейчас.
— Кремлевские пропагандисты часто рассказывают о подготовке к проведению «референдума» о присоединении Херсонщины к россии. Но каждый раз называют разные даты. Теперь говорят, что уж точно осенью.
— Орки спешат. Тем не менее у нас о «референдуме» вообще ничего не слышно. Но они могут сделать его как в Крыму и на Донбассе.
Люди рассказывают, что главам ОСМД говорят: «Пишите списки на гуманитарку. Мы все привезем прямо домой». Это чтобы получить списки жителей. Одна глава ОСМД заказала эту гуманитарку. В доме больше сотни квартир. Пусть треть уехала (у нас вообще где-то треть города уехала, думаю, не больше). Привезли пять коробок. Это крохи. Но списки им дай обязательно.
Мой знакомый видел, как привезли три паспорта кому-то в их подъезде. То есть они их пытаются просто всучить. «Получайте паспорта», «мы вам дадим гражданство», «почему не хотите брать наши паспорта?»
Они сейчас эти паспорта дают не так, как в Крыму весной 2014-го. Тогда украинские паспорта никто не отнимал. А сейчас забирают. Чтобы человек сжег мосты. То есть они уже учли этот опыт. Но здесь попадаются те наши хитро сконструированные жители, которые хотели, чтобы у них было два паспорта. Ну что, это уже их проблемы.
Даже зеков в колонии заставляют писать заявление на российское гражданство. Там происходит ужас, знаю точно. Орки зэков из колонии № 10 в селе Дарьевка переселили в херсонскую колонию, а туда поселились русские. Зэков заставляют рыть окопы. Кто отказывается, стреляют по ногам. Лечить никто не будет.
Неделю назад в областную больницу привезли зэков с пробитыми головами, вырванными ногтями, без сознания. К ним приставили солдат с оружием, чтобы они, когда придут в себя, ничего не рассказали, что там происходило.
Еще случай. Один зек выглянул в окошко (им это нельзя), его застрелили, а что с теми, кто был в камере, никто не знает.
Сейчас есть информация, что зеков снова вернут в Дарьевку, чтобы использовать как живой щит.
Читайте также: «Что-то радикальное и серьезное должно случиться до конца лета», — Владимир Ельченко о Рамштайне, ленд-лизе и ходе войны
— Мы так скучаем по херсонским помидорам, фруктам, ягодам. Что у вас с ценами на продукты?
— Цены на фрукты-овощи нереально низкие. Это не потому, что фермеры такие благодетели. Приезжают люди из Крыма (конечно те, кого крышуют кацапы) и сбивают цену: «Я сегодня у вас черешню покупаю по семь гривен».
— Можно рассчитываться в гривнях?
— Так мы в гривнях и платим. В крупных магазинах должны быть двойные цены — в гривнях и в рублях. Но на фрукты-овощи ценники только в гривнях. Магазин «Сільпо» в центре они назвали «Сытный маркет», но внутри ничего не изменили. Даже вывески секций «бакалія», «кулінарія» и другие остались на украинском языке. Товар весь кацапский, кроме фруктов и овощей.
Теперь о ценах. Мясо очень недешевое. Кило вырезки 250 гривен. Сейчас почему-то стали рубить мясо, как в советское время, — кость вместе с куском мяса и сала. Такое продают за 160−180−200 гривен.
Кило картофеля, какая едва в руку помещается, на центральном рынке можно купить по четыре гривни. На других рынках дороже, на днепровском такой картофель по десять. Самая дешевая цена помидоров десять гривен, самая дорогая — 25, это помидоры ого-го — на полкило. Огурцы (огурчик к огучику) — 4−10 гривен. Бывают дни, когда доходит до 12.
— Да у вас вообще коммунизм. А вы еще в россию не хотите.
— Категорически не хотим.
Есть и украинские продукты: рис, пшено, крупы, мука, подсолнечное масло. Макароны «Мирошник» (завод в Новой Каховке) — в среднем 25−27−30 гривен за кило. Наш херсонский маслозавод молодцы, они открыли свои точки. В некоторых можно перебросить деньги с карты на карту или по терминалу рассчитаться, за что им спасибо. В этих точках продают масло, молоко, творог, сметану, сыры нескольких видов — мягкие и твердые, брынзу, да еще с какими-то добавками. Качество разное, твердые сыры не выдержаны. Но все равно нормальные. Покупатели стоят в очередях.
— Где люди берут деньги? Получают ли пенсии и социальные выплаты?
— До сегодняшнего дня пенсии и соцвыплаты немного с задержкой, но по крайней мере получали на карту. Почему так осторожно об этом говорю? Потому что ситуация может измениться в любой момент.
В городе работают многие отделения (не все) «Приватбанка», еще два отделения «А-банка» точно видела (их было немного). Люди с вечера записываются на следующий день, составляют списки, ночью дежурят. В зависимости от того, сколько наличных будет в банке, полторы-две тысячи могут снять. Можно обналичить на рынках, но нужно отдать за эту услугу от пяти до десяти процентов. В Голой Пристани вообще 15 процентов.
Есть некоторые магазины, где можно купить мясо, хлеб, крупу, корм для животных и оплатить по терминалу. Хотя там цена чуть повыше, но на это уже не обращаешь внимания. Наличные деньги мы приберегаем для того, чтобы покупать на рынке. С наличными реально катастрофа.
— Лекарства в аптеках есть?
— Раньше крымчане приезжали к нам даже цитрамон покупать. А теперь очень много лекарств завозят из россии. У нас сегодня «анархия — мать порядка». На рынке стоят столики с препаратами, подходи и покупай. Говорят, что где-то ближе к Крыму есть рынок вроде 7-го километра в Одессе. Там есть все, даже дефицитные лекарства.
Качество кацапских лекарств не выдерживает никакой критики. Моей подруге нужно постоянно пить таблетки от сердца, потому что у нее хроническая болезнь. Она на том рынке купила кацапские, говорит, что они не действуют.
Цены заоблачные. Такое чувство, что они в ценнике вместо рублей просто пишут гривни. Стоит триста рублей — будет триста гривен. Моя подруга недавно приобрела фурациллин за 70 гривен. Он всегда стоил копейки. Сосед купил вольтарен за 600 гривен. Немного привозят волонтеры, но это капля в море. Поэтому болеть сейчас нельзя. У знакомых сильно поранился ребенок, если бы не старые запасы, выложили бы за лечение тысячи.
Читайте также: «Думаю, на Донбассе все началось, там все и закончится», — военный эксперт назвал ближайшие планы рашистской армии в Украине
— Наверное, и больницы работают не как раньше?
— Конечно. Одни главные врачи сказали персоналу: «Пишите заявление на увольнение и на прием. Уже по новым правилам мы работаем за рубли. И вперед». Другие так: «Вы понимаете, что вам нужно кормить семьи. У вас есть три варианта. Или вы пишете заявление на увольнение и сразу на прием, и будете получать зарплату в рублях. Или заявление на увольнение. Или заявление на бесплатный отпуск». В случае отказа врачей прессуют психологически.
Знаю, что из областной больницы уехали практически все хирурги. Когда им это предложили, они сказали: «Нет». Только один травматолог согласился.
Заведующий отделением детской областной больницы говорил: «Мне все равно, кто будет, лишь бы детям было хорошо». При этом сдал рашистам все списки детей атошников с адресами.
Оккупанты приезжали к нему снимать видосик. Выгрузили перед камерой кучу коробок из «КамАЗа», вручили ему коробочку, сняли сюжет. Потом все погрузили назад, оставили только коробку, которую этот врач в руках держал. Он возмутился: «Подождите. А лекарства детям? Вы же обещали». Услышал в ответ: «Скажи спасибо, что оставили эту коробку, а то и ее сейчас заберем».
Рассказали мне такой эпизод. Когда в областную больницу привезли этих зеков с пробитыми головами, один врач спросила: «Чего они у вас сидят на подвале и ничего не делают? Везите их ко мне. Они у меня будут здесь мести, грести, траву полоть». Орки ей говорят: «Так они же убегут». — «А вы поставьте своих с автоматами. Будут бежать — пусть стреляют. Одним нациком больше, одним меньше».
— Многие люди оказались на подвалах?
— В целом озвучено, что вроде бы на всю область 400−500 человек. Не знаю, насколько эта цифра правдива. По моим ощущениям, возможно, где-то до тысячи. Хватали многих, когда у нас были антироссийские митинги и акции. А сейчас они забирают в одном месте два человека, в другом три. Причем тех, кого могут склонить к сотрудничеству. Бывший глава Белозерского района, бывший депутат — таких. То есть сначала захватить, запугать, а потом «ты на нас работаешь». Кто соглашается, кто нет.
— Как работает местное телевидение?
— Херсонский телеканал «ВТВ плюс» перешел на сторону оккупантов и тесно сотрудничает с ними. Его руководство с самого начала вторжения вело политику и нашим, и вашим. А сейчас полностью обслуживает орков. Там Сальдо и другие часто дают интервью. На втором канале ведущая какая-то девочка-десятиклассница, а возглавляет этот телеканал уборщица.
— Это не шутка?
— Нет, правда. Потому что больше никто не согласился. Проректор нашего Херсонского государственного университета — бывший таксист. Таксисты хорошо знают, как управлять вузом. То есть у орков с кадрами реально беда.
Сальдо был три каденции мэром, затем нардепом от Партии регионов, обязанности мэра выполняла секретарь горсовета, а он держал руку на пульсе. У него была очень сильная команда. Такие — он слово скажет, они выполняют. Он их подкармливал. Он эту команду сейчас стягивает. Старые проверенные кадры, столько лет вместе работали.
Большинство депутатов Херсонского городского совета от ОПЗЖ и блока Владимира Сальдо сотрудничают с оккупантами. Пошли к ним, возглавили какие-то департаменты. Но на самом деле рашистам реально не хватает людей, чтобы сделать хорошую картинку для российского телевидения, что город работает по полной, что все процессы идут гораздо лучше, чем до вторжения.
Читайте также: Виктория Ивлева: «Я не знаю, что еще может быть в воспаленном мозге психопата»
— Где люди сейчас работают?
— У нас вообще здесь рынок, там рынок. Люди в основном работали ФОПами, сами на себя. Сейчас немало трудятся на удаленке. Им платят какие-то копейки, но они благодарят даже за минимальные 4−5 тысяч. Многие потеряли работу. Доедают старые запасы. Кто-то получает кацапскую гуманитарку. Кому-то помогают волонтеры. Кого-то кормят ежедневно добрые предприниматели. Люди остаются людьми даже в столь сложных обстоятельствах.
Что касается гуманитарки, которую раздают кацапы. Мы как-то пошли с подругой, чтобы своими глазами увидеть все. Очередь действительно большая. Дают пакеты, на которых написано «единая россия». Видела, как одна женщина спрятала этот пакет в другой. То есть ей стыдно, что она взяла эту помощь. Некоторые приходят с детьми, чтобы дали больше. Есть и те, кто туда ходят как на работу. А потом продают на рынках то, что получили.
— Продукты хотя бы качественные?
— Не знаю. Говорят, что в основном консервы и крупы. Пакеты по размеру маленькие. У нас есть местные волонтеры, которые дают больше раза в полтора.
— Люди искренне верят, что на Херсонщине восстановится украинская власть?
— Знаю точно, что есть такие, кто говорит: «В нас же не стреляют, и слава Богу. Вам не все равно, кто здесь будет?» Но! Как-то видела, как у многоэтажки подросток с мальчиком лет десяти маршировали и громко пели какую-то украинскую песню, уже не помню какую. Они так гордились собой — носы задрали, крылья за спиной. И стало так приятно, так тепло на душе. Или иногда слышу, как дети на площадке во дворе поют: «Наша пісня, наша пісня украинська».
Если это все собрать в кучу, то становится понятно, что люди ждут наших защитников. Мы будем ждать столько, сколько нужно. Но пусть нас освобождают, иначе нам капец. А пока мы будем держаться и стараться остаться в живых.
Читайте также: «В Офисе президента есть люди, готовые и желающие пойти на компромисс с россией», — военный эксперт Олег Жданов