В марте Киевский апелляционный суд отклонил апелляционную жалобу бывшего заместителя министра обороны Украины Вячеслава Шаповалова, требовавшего изменить ему меру пресечения содержания под стражей на домашний арест, несмотря на очевидній абсурд выдвинутых против него подозрений.
Как известно, Шаповалов отвечал за тыловое обеспечение Вооруженных сил. Однако после так называемого «яичного скандала» по собственному решению подал министру обороны Алексею Резникову рапорт об увольнении, чтобы не бросать тень на министерство и Вооруженные Силы Украины. После его увольнения Государственное бюро расследований Шаповалову вручило подозрение, но не в коррупции, не в завышенных ценах на продукты питания, а в препятствовании законной деятельности ВСУ во время особого положения (ст. 114−1 Уголовного кодекса).
В интервью СМИ Шаповалов пояснил, что обвинения против него базируются, в частности, на том, что якобы по его указанию Департамент госзакупок МО подписал контракты на поставку амуниции без пунктов контроля качества и при условии 100-процентной оплаты. Несмотря на то, что качество все же проверялось, следствие отметило, что в ходе этих проверок была обнаружена продукция ненадлежащего качества на сумму около 1 миллиарда гривен, тогда как сумма всех этих контрактов составляла около 5 миллиардов.
Кроме того, следствие утверждает, что у Шаповалова был умысел, хотя доказательств этому не предоставило, а суд не поинтересовался, на основании чего его подозревают в корыстных мотивах.
«Так какой же у меня мог быть умысел препятствовать ВСУ, если оказалось, что они были обеспечены необходимым? Неужели вы думаете, что я планировал навредить ВСУ на 20%? А почему не на 30 или 40? И почему не на все 100 вот что интересно», — заявил в интервью Шаповалов.
Адвокат Шаповалова, старший партнер адвокатского объединения Lawyers Alliance Сергей Митюрин в своем интервью так прокомментировал подозрения против своего клиента: «Я думаю, что сам прокурор со следователем тоже не до конца понимают, в чем же был умысел и каким образом этот умысел теперь доказать».
В то же время профессиональные юристы и политологи, не связанные с бывшим заместителем министра обороны, также увидели по делу Шаповалова целый ряд «белых пятен».
Юридическая плоскость дела
Юрист Андрей Вигиринский на своем YouTube-канале «Легист» провел детальный анализ уголовного преследования Шаповалова с юридической точки зрения. Первое, на что он обратил внимание, это размер залога, который назначил Шаповалову суд — 400 миллионов гривен.
«Возможно, суд считает, что у каждого из нас есть пара десятков миллионов на залог. Однако справка о доходах Шаповалова свидетельствует о том, что он заработал полтора миллиона гривен за четыре года. И это не похоже на соизмеримость возможного преступления и наказания. Это похоже, что ему было сказано: «Сидеть!», — считает юрист.
Второе, что он заметил, — в определении суда об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей о коррупционном составе преступления вообще нет ни слова, как нет и намека на присвоение Шаповаловым каких-либо финансовых ресурсов.
С ним согласен и кандидат юридических наук Геннадий Дубов: «Мы все помним о „яйцах по 17 гривен“, о громких коррупционных скандалах, а также о делах против Андрея Коболева и Андрея Пивоварского (экс-руководитель НАК „Нафтогаз Украины“ и бывший министр инфраструктуры — Авт.). И послевкусие осталось следующее: „Возмездие настигло фигурантов этих дел, коррупция побеждена!“ Но когда юристы смотрят на документы, они видят, что в деле Шаповалова речь идет не о коррупции, не о завышении цен и вообще не о продуктах питания».
Дубов отметил, что дело Шаповалова расследуется с лета 2022 года. По его словам, подобные дела возникают априори, их очень много, особенно когда речь идет о государственных закупках, однако активизация действий в отношении Шаповалова почему-то совпала со «скандалом с яйцами» и продуктами питания.
«Но Шаповалову инкриминируют не коррупцию, а препятствование действиям ВСУ. Почему?», — размышляет он. Дубов напомнил, что после 24 февраля 2022 года украинская армия увеличилась в 3,5 раза, поэтому Шаповалов начал обеспечивать увеличенную в разы армию.
«В мирное время только на переговоры о поставках касок и бронежилетов Минобороны потратило бы месяцы, но правительство упростило процедуру закупок, потому что началась война. И Шаповалов начал закупки», — объяснил Дубов.
Также он был удивлен, что на фоне полномасштабного вторжения, как считает следствие, у Шаповалова возник преступный умысел препятствовать ВСУ — путем закупки военного оборудования и амуниции.
«Ну, чем обосновано обвинение в наличии умысла? Ничем или тем, что Шаповалов должен был выполнять свои полномочия согласно законам и внутренним нормативам МО», — удивляется кандидат юридических наук.
Вигиринский обращает внимание, что Шаповалова подозревают в том, что в контрактах на поставку амуниции, которые, кстати, подписывал не он, нет отдельных пунктов о качестве. Однако сторона, осуществляющая закупки, все равно проверяет качество.
«В мирное время представители Минобороны могли выехать на производство даже за границу, чтобы проверить все этапы производства, но этого было невозможно сделать после 24 февраля 2022 года», — заявил юрист.
По словам Дубова, и международное, и украинское законодательство не предусматривает каких-либо отдельных или специальных пунктов о качестве, так как в случае обнаружения некачественного товара его можно вернуть, заменить или подать жалобу в суд с претензиями.
«Никаких дополнительных условий в контрактах не нужно. И это не отменяет того, что контроль все равно должен производиться, что и было сделано в случае Шаповалова, иначе как было обнаружено, что часть продукции некачественная?», — говорит Дубов.
Кроме того, говорит он, в подозрении против Шаповалова указаны 10 контрактов, но не с фирмами, зарегистрированными позавчера или имеющими уставный капитал в размере одной тысячи гривен, а с компаниями, расположенными в странах НАТО, их продукция сертифицирована НАТО, что должно вызывать доверие высокого уровня.
«Напомню, что закупки, в которых обвиняют Шаповалова, начались в марте 2022 года, когда россияне стояли под Киевом. В то время группа переговорщиков от Украины ездила в Беларусь и летала в Стамбул, чтобы провести переговоры. А параллельно МО работало над тем, чтобы обеспечить отпор врагу», — говорит Дубов.
Обвинение Шаповалова в том, что он осуществлял по этим контрактам 100-процентную оплату, также вызывает у Вигиринского сомнения в их адекватности, ведь многие не верили в то, что Украина выстоит.
«А кто же не верил? Соединенные Штаты, например. Поэтому и производители из США тоже не верили. И требовать от них поставить в Украину определенные товары с пост-оплатой было бы очень странно. Поэтому полная оплата закономерна с точки зрения реальности и с точки зрения бизнеса», — уверен юрист.
Он также отметил, что действительно в части поставок была некачественная продукция, но по определению суда можно узнать, что по контрактам на общую сумму 5 миллиардов продукции ненадлежащего качества было на 1 миллиард.
«Но финальный результат по этим поставкам мы не знаем, точка не поставлена, поставщики не сказали, что они не будут отвечать за некачественные товары. Кроме того, несложно счесть, что 80% было должного качества. И я не слышал, что эти поставщики фиктивны или однодневки. Да, поставщики из НАТО также могут производить некачественную продукцию. Был ли у них умысел препятствовать Украине в условиях войны? Тогда их нужно привлекать к ответственности. Но к ним претензий от нашего общества я ничего не слышал. Как и от правоохранителей», — отметил Вигиринский.
Юрист говорит, что умысел может быть только прямой, то есть человек должен осознавать последствия своих действий и стремиться к их наступлению. Однако суд говорит, что умысел Шаповалова заключался в том, что как минимум 80% продукции должного качества было поставлено ВСУ.
«Корыстый умысел здесь никак не усматривается. Моя гипотеза состоит в том, что следствие очень торопилось. Вообще, фабула подозрения выписана не под статью 114−1. Здесь явно не хватало слов „злоупотребляя своим служебным положением, дал указание на закупку некачественной продукции“. Их нет. Суд мог бы поинтересоваться у прокуроров, что же доказывает умысел? 100-процентная оплата? Это не довод. А вот если бы контракты были невыполнены полностью, а деньги были бы потрачены, только тогда можно было говорить, что Шаповалов имел умысел», — считает юрист.
По мнению Дубова, дело Шаповалова — это месседж на будущее: «Если ты чиновник, а вокруг все горит и взрывается — причем буквально, тогда лучше ничего не делать, но тебя обвинят в бездействии и неясных особенностях момента. Или нужно что-то делать, однако в условиях, когда тратятся миллиарды, а объемы закупок — безумные, тогда даже если предположить, что абсолютно все закупленное будет качественным, тебя все равно обвинят и ты сядешь. А как тогда мотивировать людей выполнять властные полномочия?«
Общественно-политическая плоскость дела
Ряд уголовных дел против бывших топ-чиновников и государственных топ-менеджеров последних месяцев заставил не только юристов, но и политологов задуматься над тем, какая польза от преследования людей, которые до сих пор считались реформаторами или просто выполняли свою типичную работу в нетипичное время.
По мнению политолога Олега Саакяна, сейчас целый ряд расследований вызвал непонимание общества.
«Кого сейчас берут? Либо тех, кто уже не у власти, либо тех, кто не имеет политической протекции. Коболев, Дыхне (Евгений Дыхне, бывший заместитель директора аэропорта «Борисполь» — Авт.), Пивоварский, Шаповалов — по каждому из них дела не очень складываются», — считает он.
Саакян привел несколько примеров, в частности дело Дыхне, который взял в управление убыточный аэропорт «Борисполь» и сделал его прибыльным.
«Вся бизнес-среда поднялась на дыбы», — отметил он.
Саакян напоминает, что Пивоварскому инкриминируют постановление, принятое правительством — коллегиальным органом, и это постановление никто до сих пор не отменил. Так же и с Коболевым — решение о вознаграждении для него принял наблюдательный совет — также коллегиальный орган, члены которого не преследуются. То, что инкриминируется Шаповалову, не связано с яйцами и яблоками, а то, что он закупил для ВСУ и что признано некачественным, не попало в армию.
«Здесь мы сталкиваемся с политической историей, потому что Шаповалова арестовали после того, как он ушел в отставку и взял на себя политическую ответственность, хотя не он подписывал контракты. Дальше дело будет рассыпаться, а на него будут давить, чтобы использовать его как инструмент давления на кого еще», — подозревает Саакян.
Политолог Алексей Голобуцкий предполагает, что антикоррупционная гиперактивность связана именно с желанием постучаться в дверь ЕС, положить перед ними мешок с коррупционерами и сказать: «Посмотрите, сколько мы собрали!».
«Но антикоррупционеров, скорее всего, ждет неприятный сюрприз, когда европейцы этот мешок развяжут и увидят, кого им пытаются втюхать под предлогом борьбы с коррупцией. И пусть сюрприз был только для антикоррупционеров. Здесь и перед всей Украиной может дверь захлопнуть. А у потенциальных реформаторов послевоенного времени — они же нам понадобятся, не правда ли? — отобьют любое желание идти что-нибудь реформировать», — считает Голобуцкий.
С ним согласен известный политик, а ныне эксперт Украинского Института Будущего Игорь Попов, который считает, что, к сожалению, такие процессы посылают четкий сигнал реформаторам: работать в системе государственного управления слишком рискованно.
«Ты попробуешь что-то изменить в стране, добросовестно выполняя свою работу, а через несколько лет после увольнения к тебе придут со странным подозрением. Компетентных менеджеров и людей дела, желающие работать в государственной вертикали, в Украине и так немного», — говорит Попов.
Управляющий партнер Национальной антикризисной группы Тарас Загородний предложил читателям своего блога принять участие в коротком социсследовании: «Когда читаете в заголовках о топ-чиновнике, которому шьют коррупцию, то следите ли дальше за его делом? Да/Нет? В большинстве случаев общественное сознание зафиксирует у фамилии того должностного лица знак „коррупционер“. А вникать в подробности, следить за процессом времени нет, и неинтересно уже».
По убеждению Саакяна, все это демонстрирует выборочное правосудие, злоупотребление запросом общества на справедливость.
«У нас сейчас пытаются не посадить за что-нибудь, а выдвинуть подозрение и пиариться на этом. А когда дело рассыплется, репутация человека уже будет уничтожена. И будто и гнев общества выпустили в свисток, и дело спустили на тормозах. Эти истории дискредитируют антикоррупционную деятельность», — подытожил он.