В Киеве Центр гражданских свобод «Зміна» презентовал аналитический отчет о пытках и жестоком обращении с гражданским населением на оккупированных территориях. Среди людей, которые дали показания для этого отчета, — 70-летний Анатолий Гарагатый, которому пришлось 100 дней отсидеть в тюрьме окупантов и пережить очень жестокие пытки.
— Фото- и видеосъемкой я занимаюсь уже более 50 лет, так что когда в начале марта прошлого года в наше село Савинцы (Харьковщина) зашла российская военная колонна, я начал ее снимать из окна своей квартиры на третьем этаже, — рассказал «ФАКТАМ» Анатолий Борисович. — Российская колонна, двигавшаяся через Савинцы, была внушительной — где-то 100 единиц разной техники. Она шла мимо нашего дома минут 10.
— Оккупанты заметили, что вы их снимаете на камеру? — спрашиваю Анатолия Гарагатого.
— Разумеется, нет. Если б увидели, мы бы с вами сейчас не разговаривали.
— Ваши родные видели, что вы снимаете вражескую колонну?
— Жена видела. Переживала за меня, пытались уговорить прекратить съемку. Но я продолжал. Снял всю колонну. И сразу же выложил видео в Интернет.
— Вскоре к вам нагрянула фсб?
— Нагрянула, но не сразу. В нашем селе оккупанты долго не находились — просто прошли через Савинцы колонной и направились дальше, устроили лагерь в 2 километрах от нас. А через несколько дней мы праздновали локальную победу: патриоты одного из соседних сел Залиман с вилами остановили российскую военную колонну. Я поехал в Залиман, записал на видео интервью с двумя из этих отважных людей — семейной парой Василием и Марией Дорошенко.
Вот что они рассказали Анатолию Гарагатому:
«Позвонил внучку, спрашиваю: «Где спишь?» — «В ванной с мамой», — говорит Василий Дорошенко. — Меня это так разозлило, что я готов был руками рвать окупантов! Узнал от людей, что российская бронетехника двигается в сторону нашего села Залиман. Я наделал «коктейлей Молотова», отнес в дом, где никто не живет. Ждал рашистов часа два, сильно замерз, поэтому пошел домой. Но по дороге оглянулся — увидел вражескую технику. Побежал к ней. Возле остановившихся танка и БТРа стоял чумазый танкист, вероятно бурят. Я его схватил за барки: «Ты чего сюда, сука, приехал?! Мой внучек русскоязычный в ванне из-за вас спит!» Солдат передернул затвор автомата. Я не испугался: «Сейчас заберу ствол, погну его у тебя на шее!» Вижу, он сник, забормотал: «Я не знаю ничего. Вот командир, вот командир…» Я предупредил: «Войдете в село, сожгу вас!» И ушел.
Немного отошел, слышу — они сунут. Я зажег бутылку с «коктейлем Молотова», крикнул: «А ну идите сюда!» Танк свернул в одну сторону, БТР — в другую. Солдат наставил на меня автомат. Я показываю ему на грудь — мол, стреляй. «Я в армии служил, когда тебя на свете еще не было!» Где-то полчаса их держал, когда мне на помощь пришел односельчанин Николай Чередниченко. Вскоре подоспели еще мужики и женщины с вилами. В общей сложности человек 15″.
Жена Василия Дорошенко Мария рассказала: «С вилами в руках мы с соседями пели на глазах оккупантов гимн Украины, скандировали: „Слава Украине!“, „Украина превыше всего!“, „Русский корабли и русский солдат, идите на !!!“ Один из солдат выдал: „Вас Америка купила, платит вам“. „Америка мне вилы дала. Видишь? Я тебя этими вилами, подонок, сейчас заколю!“ — ответила я. „Если бы мы не пришли к вам, вы бы пришли к нам“. — „Что у вас есть такого, что я хочу взять?! У нас всего хватает. Я националистка, слышишь! Не нацистка, а националистка — я люблю свою страну, своих детей, внуков!“ Вот такая получилась дискуссия. Было ли страшно? Было. Кто знает, что у них в головах. Мы знали, что как раз накануне от рук оккупантов в Лимане погибли восемь взрослых и двое детей».
— С супругами Дорошенко мы волонтерили с 2015 года, — говорит Анатолий Гарагатый. — Кстати, во время проведения АТО эти люди специально закололи поросенка, чтобы передать его украинским бойцам.
— Когда вас арестовали оккупанты? — спрашиваю у Анатолия Гарагатого.
— Двадцать восьмого мая. Может, за мной пришли бы раньше, но я спрятался на даче. Однако меня и там нашли.
Читайте также: «Ты женат? Сейчас мы с тебя сделаем девочку шваброй и отправим видео твоей жене»: оккупант рассказал о пытках украинцев
— Как врагам это удалось?
— Понятно как — кто-то донес. Было шесть часов утра, я уже работал на огороде, и вдруг слышу подъехавшие машины — ко мне нагрянули 8 человек в военной форме. Причем только один из них прятал лицо под маской (скорее всего, ФСБешник). Остальные, вероятно, были просто солдатами, поэтому прятать от меня свои физиономии не сочли нужным.
— Вас били?
— Сразу же избили — руками и ногами. Оказалось, они думали, что я корректировщик. Искали бинокль, видеокамеру, оружие… Забрали всю фото- и видеотехнику и другие вещи. Натянули мне на голову мешок, обмотали его скотчем, и повезли в следственный изолятор в Балаклее. Там пять камер. Меня бросили в третью. Важно понимать, что у оккупантов «тараканы» в голове — во всех украинцах они видят нацистов.
Читайте также: Замучили отца 4 детей: на Херсонщине рашисты убили ветерана АТО, который до этого перенес операцию на сердце
— Сколько там находилось заключенных?
— Меня привели в камеру, сняли с головы мешок, и я увидел семерых узников. Я, конечно, был среди них самым старшим по возрасту. На следующий день меня повели на допрос.
— Допрос с избиением?
— Допросов без избиений не бывает. Разве что перед самым бегством с Харьковщины рашисты не били некоторых из арестованных. Это не было проявлением гуманизма. Просто орки боялись ответственности за свои преступления. Они же прекрасно понимают, что после огласки, которую получили зверства захватчиков в Буче, Гостомеле, Ирпене и многих других местах, палачам надо очень и очень сильно бояться возмездия. Возмездие будет максимально суровым.
Но я попал в руки рашистов задолго до украинского контрнаступления, поэтому надо мной издевались по полной. Во время допросов следователь сидел за столом, а рядом со мной стояли трое амбалов, которые и пытали. За каждое слово на украинском языке били электрическим разрядом электрошокера. К тому же мне на ноги крепили клейма и пропускали через меня ток. Кто подобного не испытал, не может полностью представить, как это больно. Другим узникам клейма присоединяли к половым органам!
Читайте также: «Пошла с ребенком к российскому командиру, чтобы вернул моего мужа. Меня считали сумасшедшей»: страшная история семьи с Сумщины
— Вы на допросах теряли сознание?
— Да, терял. Помощи они мне не оказывали. Только говорили: «Оживет».
— Что они от вас хотели?
— Сначала требовали, чтобы признался, что я корректировщик. Такого признания они от меня не получили, несмотря на очень жестокие болезненные пытки. Потом потребовали, чтобы сказал, что я бандеровец. Но самое главное, чего они добивались — чтобы снимал пропагандистские видеоролики, восхвалял в них российскую армию, путина и выкладывал эти сюжеты на своем канале на YouTube. И на это я не согласился. Потому и отсидел в Балаклейском следственном изоляторе дольше всех, кого туда бросали рашисты — ровно 100 суток. Пережил 8 допросов. На каждом из них меня спрашивали: «Ну что, будешь на нас работать!?» — «Нет». И меня начинали избивать.
— Какие у вас тогда были мысли по поводу того, чем все это может для вас закончиться?
— С жизнью прощался… Причем не раз… (от тяжелых воспоминаний голос у Анатолия Борисовича начал срываться. — Авт.).
— Каков был режим в тюрьме?
— Подъем в шесть. Кстати, нас водили в клозет только два раза в сутки — сразу после подъема и вечером, в 18 часов. Завтрак в девять утра, а ужин в девять вечера. Иногда давали обед. Хлеб мы получали всего один раз в неделю.
— Чем кормили?
— Пшонкой, перловкой, горохом, гречкой (кстати, гречка была чаще всего). Собственно то, что они для себя готовили, то и нам давали.
Читайте также: «Россияне на допросах спрашивали, знаю ли я, где скрывается Бандера»: украинский священник пережил ужасы плена рашистов
— Охранники вас били?
— Нет, избивали только следователи и их помощники. А охранники относились более или менее нормально. Наверное, потому, что охраняли нас не россияне, а мобилизованные с Луганщины.
— О чем говорили в камере?
— Из наших тюремных разговоров меня больше всего поражала позиция некоторых заключенных, которые, несмотря на то, что их приволакивали после допросов едва живыми, придерживались пророссийских взглядов. Я спрашивал их: «Ну что, как вам раша?» Они все равно болтали что-то пророссийское. Один из них объяснил это тем, что «если вернется Украина, нас посадят на 15 лет, потому что мы находились во время оккупации в следственном изоляторе». «Ты хоть понимаешь, что мелешь?!» — спросил я того «умника». Это был не единственный такого рода разговор, ведь за 100 дней, пока я находился в тюрьме, через нашу камеру прошло около полусотни человек.
— Если у определенной части из них были пророссийские взгляды, почему оккупанты бросили их в тюрьму?
— Нам с вами этого не понять. Вот типичная ситуация: идет мужчина по улице, чем-то он не понравился российскому солдату, и тот тянет беднягу в тюрьму. Был такой случай: мужик отсидел 21 день в следственном изоляторе, ни разу его не вызвали на допрос. Наконец реши отпустить, а он с дуру ляпнул: «Так, а за что я здесь сидел?» «Что? Что?! Тебя что-то непонятно. Отсидишь еще 21 день!»
Читайте также: «Людей хоронили во дворах, цветочных клумбах, на детских площадках»: заместитель мэра Изюма об ужасах оккупации и возрождении города
— Ваши родственники знали, где вы находитесь?
— Узнали где-то через месяц после моего ареста. Одного из односельчан рашисты отпустили и передал жене от меня устное послание: «Жив. Скоро вернусь». После этого она 8 раз приезжала в следственный изолятор. В пяти случаях ей отказали в приеме передач. Но три посылки все же взяли, и я их получил.
Хочу сказать, что я выжил благодаря жене — она вымолила меня. И я молился в камере.
— У вас был оберег?
— Да, нательный крестик. На допросе россияне порвали цепочку, на которой он висит. Один парень в камере починил, и я продолжил носить крестик на груди. Считаю его своим оберегом.
— В тюрьме у вас была возможность помыться в бане или под душем, побриться, почистить зубы?
- Ничего из этого у нас не было от администрации. Нам давали по литру воды в бутылках на весь день. Как хочешь, так и расходуй. Иногда вода текла в камере из крана, тогда и можно было хоть немного помыться.
Зубы я смог почистить, когда получил посылку от жены. В неволе я ни разу не брился. Когда наконец вернулся домой и посмотрел в зеркало, сразу не узнал себя: выросла внушительных размеров борода, к тому же я похудел килограммов на 10.
— Что было в передачах, которые передала вам жена?
— Я вегетарианец, так что в посылке была разная зелень, морковь, свекла, лук, чеснок свежего урожая.
— Какая летом была температура в камере?
— Думаю, градусов 40. К тому же очень высокая влажность — наверное, 80 процентов. Камера фактически не проветривалась. Мы одуревали от таких условий. Раздевались до трусов.
— Заключение сильно отразилось на вашем здоровье?
— Ощутимо отразилось. Вы же сами видите, что, когда меня спрашивают о пережитом в неволе, я чуть не плачу, голос срывается.
Читайте также: «Я имитировала собственное похищение, чтобы спасти свою жизнь»: отважная блоггер о пережитом в застенках фсб во время оккупации Херсона
— После освобождения прошли курс лечения?
— Украинские власти дали мне путевку в санаторий. Так что я немного отдохнул.
Скажу еще такое: я надежно спрятал ролики о танковой колонне рашистов, которую снимал из окна своей квартиры, а также интервью с семьей Дорошенко, которая вместе с односельчанами с вилами в руках остановила врага на въезде в свое село.
— На огороде зарыли?
— Не угадали — спрятал в Интернете. Пока не добьемся Победы, выкладывать их в открытый доступ не буду (для корреспондента «ФАКТОВ» Анатолий Борисович сделал исключение, и я посмотрел эти ролики. — Авт .).
PS Один из аналитиков и документаторов, работавших над составлением аналитического отчета о пытках гражданских на оккупированных территориях, Борис Петруньок заявил «ФАКТАМ»: «Мы зафиксировали немало случаев пыток 70-летних и даже более старших людей».