Двукратный олимпийский чемпион приехал из Москвы в Днепропетровск, чтобы заменить коленный сустав
В 1960-1970-е годы о Жабо-тинском ходили легенды. Настоящий богатырь из города Запорожье прославил тогда Украину во всем мире. На ХVIII летних Олимпийских играх в Токио он поднял даже для себя неожиданный вес — 215,5 килограмма, не только установив этим мировой рекорд и завоевав «золото» Олимпиады, но и обыграв непобедимого Юрия Власова. В 1968 году в Мехико Жаботинский повторил олимпийский рекорд, подняв в сумме троеборья 572,5 килограмма! Кроме этих двух главных золотых медалей, у тяжелоатлета бесчетное количество наград. Взвесив как-то все регалии, полученные за годы спортивной карьеры, Жаботинский поставил еще один рекорд: общий вес их превысил 34 килограмма! Вряд ли такое количество «золота», «серебра» и «бронзы» найдется хотя бы у одного спортсмена на территории бывшего СССР. Поэтому, почувствовав проблемы со здоровьем, столь титулованный чемпион мог выбирать любую клинику мира, благо, предложений хватало. Но он приехал в Днепропетровск, к профессору Александру Лоскутову.
Мало кто знает, что протез голеностопного сустава впервые в мире был поставлен пациенту в Днепропетровской областной больнице имени Мечникова. Провел эту операцию в 1989 году доцент кафедры ортопедии и травматологии Днепропетровской мед-академии Александр Лоскутов. Именно с этой даты начинается отсчет развития национальной программы эндопротезирования (ОРТЭН). Но для самого доктора эта тема стала актуальной намного раньше — когда в студенческом стройотряде в Сибири на ребят полетело бревно, он, без пяти минут мастер спорта, подставил свое бедро. Со спортом пришлось распрощаться. После десяти операций, последние из которых проводились в Москве, сустав так и не удалось полностью восстановить. Поэтому медицинская специализация, можно сказать, выбрала его сама — только травматология.
До Лоскутова в СССР протезы суставов практически не ставили, хотя в Америке и Европе эти технологии начали развиваться еще в 60-е годы прошлого века. Поехав учиться в Германию, он был поражен.
- Люди с переломом шейки бедра вели после протезирования нормальную жизнь, — вспоминает профессор Александр Лоскутов. — Ежегодно примерно 180 тысячам пациентов меняют поломанные, изувеченные артрозом суставы — инвалидами с такой болезнью там вообще не становятся. У нас же этот диагноз зачастую был равноценен смертельному приговору. И с этим нужно было что-то делать.
Когда в 1999 году к нему в кабинет заглянула коллега Аня Хлевова и попросила: «Посмотрите, пожалуйста, мою сестру, она многие годы не встает с постели», — Лоскутов уже заведовал кафедрой ортопедии и травматологии, был доктором медицины, профессором и восемь лет руководил первой в Украине клиникой эндопротезирования.
- Оказалось, что Анина сестра-близнец перенесла в 15 лет ангину, которая стала причиной тяжелейшего ревматоидного артрита, — объясняет Александр Евгеньевич. — Родители девочек через два года умерли, и Ане пришлось буквально на руках носить Лену, та даже сидеть не могла. Потому и выучилась на медсестру, чтобы как-то облегчить страдания родного человека. Состояние молодой женщины, действительно, было ужасным: вышли из строя оба тазобедренных и оба коленных сустава, плохо работал голеностоп. У нас, конечно, уже производились отечественные эндопротезы, но только для тазобедренных суставов. Их мы и заменили Ане. А вот коленные суставы использовали только импортные, но стоили они очень дорого — сестрам, во всяком случае, были не по карману…
В мае 2000 года Лоскутов отмечал 50-летний юбилей, и ему как президенту украинско-немецкого общества ортопедов-травматологов поступало много поздравлений из Германии. Позвонили и коллеги Ганс Вернер Шпрингорум, Томас Зибель и Юрген Хайзель. После пожеланий один из них спросил: «Мы собираемся приехать, что тебе подарить?» Александр Евгеньевич даже не раздумывал: «Я пришлю снимки, подарите мне два коленных сустава»…
Через несколько недель в днепропетровской специализированной клинике эндопротезирования, открытой при областной больнице имени Мечникова, Лене Хлевовой одновременно заменили оба коленных сустава (кстати, впервые в бывшем СССР!). Жизнь ее после этого словно началась заново: еще вчера прикованная к постели девушка вышла замуж, стала художницей, переехала в Москву…
Леонид Жаботинский до 37 лет ворочал штангой, подняв в сумме троеборья на одном из чемпионатов в Болгарии немыслимую для тех времен тяжесть — 594 килограмма! Этот рекорд смог позднее побить только Василий Алексеев. Леонид Иванович выступал всю жизнь за армейский клуб, служил позже военным советником на Мадагаскаре, а когда вернулся, Советского Союза уже не было.
- Многие спортсмены в те трудные годы так и не смогли найти своего места в жизни, — вспоминает Леонид Жаботинский. — Я тоже, оформив в России военную пенсию, не знал, к чему приложить силушку — никому бывшие чемпионы не были нужны. Поддержали только друзья. «Была бы у тебя ученая степень, — сказал один из них, — мог бы в вузе преподавать… » «Так я же кандидат педагогических наук, — говорю ему. — В Киевском институте физкультуры защитился в свое время!» Это и помогло мне получить место в Московском торговом институте. Через два года стал доцентом, еще через три — профессором. А когда друзья открыли Институт предпринимательства и права, стал работать там первым проректором.
Конечно, и коллеги, и студенты знают, какая мировая знаменитость работает в их вузе, поэтому показать свою слабость Леонид Иванович не хотел. Стеснялся, говорит, прийти на работу с палочкой, хоть боль была невыносимой. Ходить становилось все труднее, особенно по лестнице.
Коленные суставы — наиболее уязвимые у штангистов места. А Жаботинскому после спортивных травм доктора удалили в свое время и внутренний, и наружный мениски в левом колене.
- Когда Жаботинский приехал ко мне из Москвы на консультацию, я сразу понял, что случай неординарный, — говорит Александр Лоскутов. — У Леонида Ивановича была тяжелейшая деформация коленного сустава, к тому же — очень крупная, плотная кость, на которую не каждый эндо-
протез подойдет. И вес, и почти двухметровый рост тоже являлись неблагоприятными факторами, но я пообещал, что с новым коленом он еще гопака спляшет…
Операции на суставах в клинике делают под местным наркозом, поэтому именитый пациент мог даже общаться с хирургом.
- Когда Александр Евгеньевич разрезал мое колено, он только сочувственно покачал головой: «Дружочек мой, как же ты ходил с таким суставом? Надо было уже давно приехать», — улыбается Жаботинский. — Пока делал операцию, доктор так подробно мне все рассказывал, так по-доброму расспрашивал о самочувствии, что я понял: в хорошие руки попал.
- Жаботинский оказался очень послушным пациентом, — рассказывает Александр Евгеньевич. — На все рекомендации коротко отвечал: «Яволь!» Сказал ему на второй день подниматься и ходить, он зубы сцепил и пошел. Хотя многие просто боятся. Через две недели уже ушел из клиники самостоятельно.
Впрочем, без сложностей не обошлось: богатырю пришлось заказывать американский протез самого большого, 13-го размера. В практике Лоскутова это второй такой случай за десять лет. Но операция прошла успешно.
- Я каждый день тренируюсь, массаж делаю, мазь накладываю, которую мне в клинике прописали, — бодро докладывает мне по телефону Жаботинский. — Жена все ковры в квартире убрала, хожу пока по кругу. Но скоро уже и на улицу выйду, а потом опять приеду в Днепропетровск на консультацию. Самое приятное, что нет прежней изматывающей боли, от которой страдал много лет. Огромное спасибо Лоскутову.
- Наши отечественные эндопротезы могут служить вечно, — говорит Лоскутов. — Потому что изготовлены эти изделия по высоким космическим технологиям.
В тяжелом для Украины 1989 году, когда буквально все было в дефиците, Лоскутов решил наладить разработку и производство отечественных эндопротезов. Операции в Днепропетровске уже делались — впервые в мире Александр Евгеньевич заменил голеностопный сустав по бесцементной технологии и с применением отечественного протеза. Но в протезировании ежегодно нуждались почти 45 тысяч больных в Украине, а это уже промышленные потребности. Поэтому и собрал профессор пенсионеров с оборонно-космического комплекса: моя идея — ваши разработки. Взял кредит в банке, и уже через два года началось производство отечественных эндопротезов. За их создание Лоскутов получил Государственную премию Украины.
- Раньше старики с переломом шейки бедра умирали, — вздыхает Александр Евгеньевич. — Нам же удалось снизить подобную смертность в пять раз, я уже не говорю об улучшении качества жизни. В нынешнем году мы прооперировали 97-летнюю Татьяну Евсеевну Заговайлову — это была шеститысячная подобная операция — и бабушка уже через несколько дней пошла самостоятельно. Когда-то я учился этим технологиям в Германии, а в этом году уже меня пригласили прочитать курс лекций в Оксфордском университете США. Было очень приятно, что украинскую науку так высоко ценят в мире.
Лоскутов с Жаботинским очень подружились и даже нашли общую тему, Александр Евгеньевич был кандидатом в мастера спорта по волейболу и ушел из команды именно из-за травмы. А многие друзья Жаботинского, бывшие рекордсмены и чемпионы, даже работать не могут из-за поврежденных суставов, и нет денег на операцию.
- Я рассказал профессору о бедственном положении моих коллег — практически у всех штангистов поражены коленные и тазобедренные суставы, — горестно качает головой Жаботинский. — К примеру, сейчас тяжело болен бывший тяжелоатлет Виктор Куренцов… Я даже не ожидал такой реакции. — Александр Евгеньевич взял меня за руку: «Считай, что я уже пообещал: десяти олимпийским чемпионам сделаем операции бесплатно». Кстати, на днях профессор прочитал, что Людмилу Зыкину неудачно прооперировали в Москве, и пришел ко мне с этой газетой: « Если можешь с ней связаться, позвони: пусть ко мне приезжает»…
Впрочем, Лоскутов не делит больных на простых и знаменитых. Пока я сидела у кабинета заведующего кафедрой, чтобы поговорить с ним, Александр Евгеньевич приглашал каждого пациента, как родного: «Заходи, голубчик»…
Женщина, пришедшая на прием к доктору, еще месяц назад была глубоким инвалидом: одна нога срослась у нее в суставе и была короче другой на семь сантиметров. А сейчас она зашла в кабинет практически не хромая.
- Мы делаем в год почти 400 таких операций, — рассказывает Лоскутов. — И почти все — по собственным технологиям и с использованием отечественных эндопротезов. Представляете, сколько людей в Украине стали за эти годы счастливее?