Бывшая супруга президента Франции, по ее собственному утверждению, не расстававшаяся с мужем ни днем, ни ночью в течение двадцати лет, ушла от него, когда почувствовала, что он в ней больше не нуждается
Дочь испанки и эмигранта из России, сколотившего состояние на торговле мехом, Сесилия Саркози хвастается тем, что в ее жилах «нет ни капли французской крови». Внучку посла и правнучку знаменитого испанского композитора Исаака Альбеница всегда окружали сильные мира сего. А ее мать еще в юности пророчила девушке «незаурядную судьбу». И надо признать, что жизненный путь Сесилии действительно трудно назвать ординарным…
За месяц до рождения первой дочери Сесилия вышла замуж за звезду французского телевидения Жака Мартена. Ей было 26, ему — 51. Церемонию бракосочетания провел молодой мэр парижского пригородаЙ Николя Саркози. С тех пор они дружили семьями: обменивались визитами, устраивали пикники, катались вместе на лыжах… Но столь крепкая дружба закончилась скандалом: разъяренный телеведущий, он же обманутый супруг, ворвался в кабинет мэра и, мягко говоря, дал ему пощечину.
Сесилия покидает звездного мужа ради нового возлюбленного. Но счастливый избранник все еще женат на другой. Почти десять лет влюбленные давали пищу для светских пересудов, вплоть до 1996 года, когда Николя, наконец, получил развод. Через два дня пара праздновала свадьбу, через полгода — рождение сынаЙ
Задолго до появления в Елисейском дворце мадам Саркози завоевала репутацию женщины с характером. Ее называли жесткой и сухой, властной и прихотливой, непредсказуемой и двуликой. Картину дополнял образ светской львицы и заядлой модницы. Сильная, гордая и строптивая Сесилия давно и с удовольствием ломает стереотипы. Поэтому французы вовсе не удивились, узнав, что главная дама их государства охотнее прислушивается к собственным капризам, нежели к социальным предписаниям и протоколам. Сначала она не голосует в день президентских выборов. Позже, сопровождая мужа на саммит «большой восьмерки», Сесилия внезапно возвращается в Париж, не дождавшись обеда в честь первых леди. Наконец, во время отпуска в США семья Саркози получает приглашение Джорджа Буша на барбекю. Опоздав на час, президент Франции прибыл один: дескать, как назло, супруга подхватила ангину. Впрочем, это не помешало ей отправиться в «культпоход» по магазинам уже на следующий день, да еще и на глазах у папарацци.
В то же время пресса изобиловала фотоснимками новой президентской четы в непринужденной атмосфере. На яхте, в шикарном ресторане или торговом центре, в джинсах и свитере или нарядах от кутюр — такой имидж ярко контрастировал с официозом предшественников. Французы поспешили окрестить президентский тандем «парой а-ля Кеннеди», но их ждал очередной сюрприз: незадолго до своего 50-летия мадам Саркози объявила о разводе и уходе с публичной сцены. Если забыть о Наполеоне с Жозефиной, этот случай не имеет прецедентов в истории Франции, а стало быть, вполне соответствует стилю Сесилии.
На прощание мадам Саркози дала интервью двум французским изданиям — газете
L'Est Rе'publicain и женскому журналу Elle. Вот выдержки из этих бесед.
- Мадам Саркози, ваш брак с президентом Франции «расторгнут по взаимному согласию». Не могли бы вы приподнять завесу над обстоятельствами, побудившими вас сделать этот шаг?
- Я посвятила Николя двадцать лет, в течение которых далеко не все складывалось гладко… Я беспрекословно жертвовала собой ради мужа и детей, о чем совершенно не жалею. Но в жизни бывает так, что по необъяснимым причинам ваш брак теряет смысл, больше не является для вас чем-то существенным. Это случается с миллионами пар. Это случилось и с нами. Конечно, нам не чуждо чувство долга. Мы пытались сохранить семью: что-то исправить, перестроить, создать заново… Но это уже было невозможно.
- В 2005 году вы уже уходили от мужа, но вернулись. Почему?
- Два года назад я встретила и полюбила мужчину, к которому ушла. Но ушла некрасиво, скоропалительно, забыв о своих принципах и моральных ценностях. Угрызения совести заставили меня вернуться и сделать все от меня зависящее, чтобы спасти свой брак.
В этот раз я хочу, чтобы все было корректно, четко и ясно. Сегодня я расстаюсь с Николя не ради кого-то другого, а для того, чтобы жить свободно, без обмана и притворства, в согласии с собой. Как говорят испанцы, «я стою с гордо поднятой головой, ибо так хочет Бог». Хотя решение о разводе — ужасно трудный шаг. Я умираю от страха, как женщина, которая прыгает в пустоту.
- По натуре вы мятежница?
- Не люблю это слово. Скажем так: чем больше я старею, тем сильнее испытываю потребность в простом, настоящем. И вообще, я считаю развод делом чести. В нем нет ничего предосудительного. Что действительно достойно порицания — так это жить в лицемерии, создавая видимость идеальной семьи.
- Кстати, некоторые упрекают вас именно в фарисействе, ведь во время предвыборной гонки вы играли роль дружной пары, которой на деле давно уже не были?
- Мы с Николя не лгали, а действительно пытались наладить отношения.
- Вы считали своим долгом находиться с месье Саркози вплоть до его победы в президентской гонке?
- Да, это была моя супружеская обязанность: не создавать проблемы, а оставаться рядом, дабы помочь мужу реализовать свою мечту… Двадцать лет я не расставалась с ним ни днем ни ночью, но сегодня он больше во мне не нуждается.
- Что вы почувствовали, когда узнали, что ваш муж стал президентом?
- Гордость! Я убеждена, что французы избрали лучшего. Это большой политик, способный многое сделать для своей страны. Он относится к той категории людей, которые отдают жизнь и карьеру на алтарь отечества, ничего не ожидая взамен. Я действительно рада за Николя. Ведь теперь он — как талантливый музыкант, которому дали скрипку Страдивари. К счастью, главой государства выбирают человека, а не семью. Публичная жизнь — это не мое.
- Тем не менее в течение последних месяцев вы играли отнюдь не последнюю роль в политике: были советником, оказывали влияние на стратегические решения. Говорят, некоторые министры обязаны вам своими портфелями?
- Я всегда пыталась жить вне политики, параллельно ей. Это позволяло мне выражать свое мнение, которое можно назвать свежим взглядом со стороны. Но я никогда не вмешивалась в назначения на посты и, вообще, какие-либо политические решения.
- Вы отказываетесь от места первой леди. А как же красивая жизнь, почести, дворцы?..
- Все это меня пугало. Как только ваш муж становится президентом, ни с того ни с сего вы оказываетесь центром вселенной. Конечно, это большое искушение для женщины: вдруг, как по взмаху волшебной палочки, вам дарят целые гардеробы, обслуживают вне очереди в парикмахерской или магазине… Наверное, я не такая, как все, но знаете, чего мне не хватало больше всего? Возможности просто сходить в супермаркет с сыном Луи… Нет, я не создана для жизни в свете прожекторов. Люблю тень, тишину и покой.
- Этим объясняется ваше отсутствие там, где вас так ждали?
- Семья раскалывается не за день… Да, я не пошла голосовать на прошедших президентских выборах — мне было плохо. Да, я досрочно покинула саммит «большой восьмерки», почувствовав, что я там больше не нужна. В жизни каждого человека бывают моменты, когда ему хуже, чем другим. Я в таких случаях предпочитаю не выставлять себя напоказ.
- Что вам больше всего запомнилось во время пребывания «на троне»?
- Освобождение болгарских медсестер и палестинского врача в Ливии (пожизненно осужденных якобы за умышленное заражение ВИЧ-инфекцией более 400 ливийских детей. — Авт. ). Это самый значительный, трудный и напряженный эпизод всей моей жизни.
- Это сенсационная миссия, осуществить которую до сих пор никому не удавалось. Вы понимали, что окажетесь в центре внимания прессы?
- Однажды Клод Геан, генеральный секретарь службы президента, упомянул о том, что отправляется в Ливию. Я интуитивно почувствовала, что смогу помочь, и воскликнула: «Еду с вами!» В самолете ознакомилась с делом, а уже на месте поняла, что есть средство разблокировать ситуацию. После пятидесяти часов переговоров это удалось. Единственное, к чему я стремилась, — освободить из тюрьмы людей, подвергнутых зверским страданиям. Я даже не подозревала, что это вызовет столь бурную полемику. Не думала, что от меня будут требовать объяснений, извинений…
- Вы покинули Елисейский дворец вместе с сыном?
- Да. Мы живем в квартире в Нейи (парижский пригород для богатых. — Авт. ). Почти как все. Луи рад, что может запросто приглашать домой своих товарищей. Телохранители и метрдотели — не для десятилетнего мальчика.
- Что вы пожелали бы экс-супругу на личном фронте?
- Найти счастье и покой. Он этого заслуживает. Увы, я не могу сделать его счастливым, когда мне плохо самой.
- Недавно умер ваш первый муж Жак Мартен. Повлияло ли это событие на желание расстаться с Николя Саркози?
- Жак был Человеком с большой буквы, подарившим мне двух прекрасных дочерей. Но его кончина никак не связана с нынешним разводом. Эти события совпали по времени — беда не приходит одна.
- Принимая решение о разводе, о ком вы думали прежде всего?
- О маме. Она обладала исключительной силой характера и воспитала в нас чувство гордости, собственного достоинства. Мама часто повторяла, что нужно вести себя благородно, честно по отношению к себе и другим. Если бы сегодня она была жива, то наверняка сказала бы: «Я горжусь тобой, потому что ты поступаешь по совести».
- Вы верущая. В тяжелые минуты полагаетесь на Бога?
- Да. Иногда хожу в церковь и молюсь. Думаю, это дает мне ту силу, которую я ощущаю в себе сегодня, несмотря на трудности и препятствия.
- Чем собираетесь заниматься в ближайшем будущем?
- Попробую жить незаметно, в тени — так, как мне нравится. И уделить как можно больше внимания сыну… Пока у меня нет конкретных планов. Но одно знаю точно: я буду идти вперед не оглядываясь. Не люблю жить прошлым и никогда не жалею о своих решениях. Помню, в детстве, закончив один рисунок, я тут же переворачивала страницу и приступала к следующему. Вот и сейчас я приготовила кисти, чтобы нарисовать новую историю.