Ведущая ТСН (1+1) и волонтер Соломия Витвицкая говорит, что никогда даже не думала о том, чтобы уехать из страны во время полномасштабного вторжения. Она освещает войну с начала 2014 года, находилась на линии столкновения, в деоккупированных городах и училась на стрелковом полигоне.
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Соломия рассказала, есть ли у нее страх и депрессия и почему она мечтает попасть в Евпаторию.
— Соломия, вспомните свои ощущения в первые недели полномасштабной войны?
- У меня какого-то большого испуга не было. По-видимому сработала защитная реакция организма. Я была совершенно спокойной и 24 февраля уехала на работу. Сразу написала в наш рабочий чат ТСН и спросила, что полезного я могу сделать, какой у нас план? Пожалуй, я до конца не сознавала, насколько все было опасно. Что враг уже в столице. Наша шеф-редактор Элла Белостоцкая написала, что все, у кого есть возможность, едут на канал работать. Ведь телевизионная сетка изменилась, шел круглосуточный марафон, рассказывали новости, кто откуда мог узнать. Наши журналисты, каждый где был (а некоторые из наших сотрудников оказались очень скоро в оккупации на Киевщине), включались и рассказывали, что видят, какая обстановка на улицах.
В первый вечер уже не ходил общественный транспорт, начались перебои с такси. Услышали, что где-то в военкомате выдают всем желающим оружие, поехали туда с коллегами и пытались получить оружие. До этого я несколько раз была с инструктором на стрелковом полигоне. Помню, были огромные очереди за топливом, но в этом плане мне повезло. В моей машине дизельный двигатель, я подъехала и сразу заправилась без очередей. В ту первую ночь вместе с кумой и коллегой мы ночевали у меня дома, спускались несколько раз за ночь в укрытие. Услышали, что где-то близко бахкает, и пошли в подземный паркинг.
Помню, что сначала я порывалась куда-то бежать и что-то снимать. Я живу на Минском массиве и вроде бы по всем слухам в первые дни там высадился вражеский десант, мы слышали автоматные очереди. Но даже вопреки такой опасности не собиралась никуда эвакуироваться.
Читайте также: «Отшивала плитоноски»: популярная певица рассказала об изменениях во время большой войны
Помню, как боялась не успеть доехать до начала комендантского часа в первые дни полномасштабной войны. Тогда она начиналась где-то в 17:00 и несколько суток. Меня попросили мои хорошие знакомые, ветераны АТО, привезти им еду. Помню, как по набережной гоню авто, никого нет, все улицы уже пустые, а у меня паника, что не успею доехать вовремя до ребят. Наконец, добралась до них за пять минут до шести, поэтому у них и осталась. Как раз у меня в машине был спальник, каремат, потому что я готовилась к всяческим непредсказуемым ситуациям. Ребята ночью поехали на задание, потому что получили информацию, что где-то на Борщаговке видели диверсантов. Тогда я их провожала и очень за них переживала — вернутся ли?
— Когда больше всего боялись за свою жизнь за эти 15 месяцев?
- Я не понимаю, что значит бояться? Потому что для меня война началась в 2014-м. Еще с того времени я начала активно волонтерить, ездить в АТО и помогать нашим защитникам. Поэтому 24 февраля 2022 года и не очень была напугана, потому что была уже готова к тому, что всех нас ждет.
На Пасху я была в Славянске. Повезли, так сказать, пасхальное настроение на передовую. Но в то время там были очень тяжелые обстрелы. В самом городе был мощный взрыв рядом с гостиницей, где я жила. Помню, что я чуть с кровати не упала от сильного сотрясения.
Читайте также: «Жизнь стала на стоп»: Павел Зибров о своих чувствах во время войны
Единственный раз, когда очень переживала, это было в марте. Моя близкая подруга Таня попала в оккупацию в селе Катюжанка на Киевщине, хотя должна была ехать к родителям в Черкасскую область. А здесь она оказывается в самом эпицентре, там, где была тыловая база русских войск. Первые две недели у меня не было с ней связи. Помню, единственный раз она мне дозвонилась, когда я была в эфире. Я тогда не понимала, что делать: выйти ли из студии или новости продолжить читать? Ведь это был тот случай экстренного звонка, когда от этого судьба человека зависит. Но сразу связь и пропала.
Позже нам все же удалось поговорить. Таня спросила, собираются ли их освобождать и что ей делать? Я посоветовала договариваться с орками на пропускном пункте и пытаться самим выходить из оккупации. Через несколько дней она мне звонит, говорит, где находится. Помню, как из офиса буквально через 20 минут была в Вышгороде и забрала ее уже с нашего пропускного пункта. Не могла поверить, что сейчас ее обниму.
— Известно, что вы официальный волонтер ВСУ.
- С начала большой войны я организовала такой мини-склад в подъезде своего дома, а впоследствии в офисе. Знакомые и друзья передавали лекарства, карематы, спальники, одежду, продукты из разных стран. Военные приезжали прямо в дом забирать нужные вещи. Параллельно с этим я провела несколько благотворительных аукционов в своих соцсетях. С Сергеем Емельяновым продали его паралимийскую золотую медаль почти за миллион гривен, а всего собрали 1,83 млн грн. На эти средства закупили для ВСУ броню, тепловизоры, автомобили, медикаменты. Также к своему дню рождения разыгрывала марки с кораблем, подписанные высшим руководством Украины. Средства тоже направили на помощь ВСУ.
— Что запомнилось больше всего из поездки на деоккупированную Харьковщину — в Лиман и Изюм?
- Мы поехали туда по приглашению закарпатских волонтеров, чтобы поддержать непосредственно служивших там женщин. В Лимане, Изюме раздавали помощь жителям. Видели тех, кто пережил оккупацию в маленьких деревнях, это, конечно, тяжелая картина. На блокпосте, ранее организованном россиянами, там тогда стояли наши дети. Как будто была у них такая игра. Когда дети играют в войну в мирное время, это одно дело, а когда такие игры во время настоящей войны, это жутко. В то время у тех детей не было никаких гаджетов, в школе они не учились, поэтому придумали себе такую игру — защищать свой городок. Потом они должны были ехать в лагерь на Закарпатье, чтобы хоть немного отдохнуть от войны. Потому что там находиться детям очень тяжело. Малыши были рады любому подарку. Один из волонтеров подарил парню свои «умные» часы, он был безгранично счастлив.
С нами был Андрей Кише, он пел под гитару, ободрил девушек. В принципе, ничего особенного, если это в мирной жизни. Но именно этого уюта нашим защитницам и не хватает там на фронте. Это были милые вещи, которые мы не ценим в повседневной жизни.
— За этот период была апатия или отчаяние?
- Сейчас, мне кажется, все стараются максимально отдать свои силы, чтобы приблизить нашу победу. А если ты будешь выпадать из этого ресурса, тогда нужно будет кому-то тратить свой ресурс, чтобы тебе помогать (улыбается — Авт.). Я считаю, что так неправильно. Я в этом плане хорошо обучена. Только тебя начинает затягивать какая-то депрессия (мы говорим сейчас не о депрессии, как болезни, а об апатии, грустном настроении), сразу нужно говорить себе «стоп»! Я считаю, человек в состоянии сам себе помочь. Надо сказать себе, что все отлично, акцентировать внимание на приятных и положительных вещах.
— То есть, к психологу вы не обращаетесь?
- Я сама себе психолог. К тому же так получилось, что часто за какими-то советами или поддержкой коллеги или друзья обращаются именно ко мне. Особенно в первый месяц большой войны ко мне обращалось много друзей, потому что говорили, что поговорив со мной, им становилось легче. Кстати, мне звонили друзья еще и из-за границы — из Германии, США, предлагали убежище. Так я даже их ободряла, потому что они были шокированы нашими новостями.
Читайте также: «Доставляла людей на работу, а потом развозила по домам»: популярная оперная певица стала водителем
- Знаю, вы решили научиться управлять дронами.
— Это первая школа пилотесс. Мне кажется, всем нам необходимы новые навыки, которые могут понадобиться во время войны, потому что никто ничего не знает будущее. Единственное, могу сказать, что управление дронами постоянно требует практики, чтобы руки не забывали. У меня есть сертификат, поэтому я могу управлять дронами. Мне очень понравилось. Я еще собирала деньги на дроны и передавала их на фронт. Поэтому сама хотела в них больше понимать — какие есть, какие лучше, какие хуже.
— Ваш бывший муж служит. Вы поддерживаете с ним связь?
— Он служит в генштабе ВСУ. Поскольку Влад в последнее время учился на айтишника, то и там он занят программированием. Он ко мне не обращается за помощью — говорит, есть те, кому больше нужно. Вот и брат у меня такой же. Северин служит в Луцке, технический работник воздушных сил. Делает все, чтобы самолеты были исправны и могли летать.
— Вас изменила война?
— Мне кажется, я не изменилась за последний год. Хотя, возможно, эта полномасштабная война придала мне еще больше стойкости, несокрушимости.
— Куда планируете поехать после нашей победы?
- Я бы больше путешествовала по Украине. Обязательно уеду в Крым. Никогда не была в Луганске, Мелитополе, Бердянске, так что охотно бы поехала туда. А еще у нас есть план с коллегами по ТСН поехать в Евпаторию. Нас там очень ждет подруга, украинская партизанка, бандеровка. После освобождения Крыма попьем там с ней вместе кофе.
Проект «Репортеры на войне» создан при участии CFI, Французского агентства по развитию СМИ, в рамках проекта Hub Bucharest при поддержке Министерства иностранных дел Франции.
Ранее «ФАКТЫ» публиковали эксклюзивное интервью с известной ведущей Нелей Шовкопляс об испытаниях последнего года.