5 июля в Шевченковском суде Киева состоялось очередное заседание по делу о подрыве гранаты возле Верховной Рады 31 августа 2015 года. После обеда в помещении суда раздались взрывы. В результате погиб подсудимый Игорь Гуменюк — бывший боец батальона «Сич», его обвиняли в том, что он бросил боевую гранату в нацгвардейцев, когда в Раде голосовали за законопроект «О внесении изменений в Конституцию Украины относительно децентрализации власти». Тогда погибли четверо правоохранителей, а 65 человек (по другим данным, около 130) получили ранения. В деле есть еще один фигурант — Сергей Крайняк. По данным следствия, он якобы создал дымовую завесу, чтобы Гуменюк мог незаметно бросить гранату. Суд отпустил Крайняка под домашний арест, сейчас он воюет под Бахмутом.
Почти восемь лет Игорь Гуменюк находился под стражей и после полномасштабного вторжения рф рвался на фронт… Почему за такое долгое время ему не вынесли приговор, рассказал его адвокат Александр Свиридовский.
— Я сомневаюсь, что Игорь Гуменюк сам себя подорвал. Работники КОРДа могли застрелить его во время штурма. Поэтому стоит дождаться результатов судебно-медицинской экспертизы, — рассказывает адвокат уже ныне покойного подозреваемого Александр Свиридовский. — 31 августа было бы 8 лет, как Игоря Гуменюка держали в следственном изоляторе без приговора. Конечно, он был морально сломлен. Но вряд ли сам себя подорвал. В суде он еще не успел дать показания и не признавал вину. 5 июля заседание началось в 15:35, рассматривались доказательства. Дальше было ходатайство о продлении меры пресечения еще на два месяца. Когда я отошел, чтобы получить решение суда, услышал пять «ударов» с разной периодичностью. То ли это были удары о металл, то ли взрывные пакеты, нельзя было понять. Затем три взрыва, похожие на гранату. Потом автоматная очередь. После этого нас вывели.
— В своем сообщении Шевченковский районный суд отметил, что совокупно сторона защиты заявила 47 отводов. Какие были основания для отводов и как на них реагировали в суде?
— Каждый отвод обосновывался разными основаниями. Большинство отводов заявлял мой коллега — защитник Сергея Крайняка адвокат А. Заруцкий. Он же подавал обе жалобы в ЕСПЧ. Последние отводы был вынужден заявлять, потому что суд системно существенно нарушал право на защиту и у меня не осталось другой возможности реагировать на такие нарушения. После смен присяжных председательствующий судья решил, что он сам (вместо прокурора) будет зачитывать письменные доказательства и сам решать, что доказательством является, а что нет. Также председательствующий решил не предоставлять объявленные им доказательства для ознакомления защитникам. Следовательно, суд перешел на упрощенное (фактически письменное) производство по делу, и в нарушение принципов состязательности и диспозитивности в уголовном процессе сам решал вместо прокурора, какие письменные доказательства стороны обвинения из ранее предоставленных другим прокурором и уже приобщенных ранее к делу объявлять надо, а какие не нужно считать доказательствами и объявлять не надо. При этом председательствующий судья Циктич В. М. не только решал, что доказательствами является, а что нет, но и объявлял их содержание только избирательно по своему усмотрению. Доказательства, свидетельствующие в пользу защиты, старался не объявлять вообще. Пренебрегая правом обвиняемого на защиту, председательствующий судья препятствовал защитнику высказывать свое мнение о явной недопустимости доказательств, которые им частично объявлялись. В частности, председательствующий сообщил защите, что им установлен такой порядок, что защитники имеют право высказываться о недопустимости доказательств не во время их частичного объявления, а только после провозглашения им (председательствующим) целого тома письменных доказательств, в котором обычно находится более десятка или нескольких десятков различных письменных доказательств обвинения Защите эти доказательства суд не показывал, а предлагал приходить вне судебного заседания и знакомиться с ними. Ни одного письменного доказательства председательствующий не зачитал полностью. Например, при объявлении им выводов судебно-медицинских экспертиз он говорил только номер экспертизы, фамилию человека, которого обследовали, и частично установленный вывод (диагноз).
Решая вместо прокурора, что является доказательствами, председательствующий, в частности, решил не объявлять все постановления прокуроров и следователей и акты судебно-медицинского обследования, которые приобщены к делу, сообщив, что они не являются, по его мнению, доказательствами.
Если суд возложил на себя обязанность оглашать доказательства вместо прокурора, то, по крайней мере, он должен был это делать в полном объеме и с определенным усердием. После выборочного объявления им целого тома письменных доказательств председательствующий продолжал игнорировать просьбу защиты предоставить хотя бы для кратковременного осмотра избирательно объявленное им письменное доказательство, предлагая защите знакомиться с доказательствами вне судебного заседания. Только «исследовав» таким образом целый том письменных доказательств по делу, который обычно состоял из 200−250 листов, председательствующий предлагал сторонам высказать свое мнение. В случае, если прокурор не готов был сообщить суду свое отношение к оглашенным судом доказательствам и назвать страницы дела, на которые следует обратить внимание, суд откладывал исследование этого доказательств до следующего заседания и объявлял, опять лишь выборочно, цитаты из письменных доказательств другого тома. Таким образом, у нас было «отложено» исследование доказательств нескольких томов. К их дальнейшему исследованию суд иногда вообще не возвращался.
— Приведите примеры этих нарушений.
— Например, во время судебного заседания 15 мая 2023 года председательствующим были избирательно оглашены выписки из некоторых письменных доказательств в томах дела с № 37 по том № 42. Какие именно доказательства и из каких томов дела председательствующий планировал избирательно огласить на следующем заседании, он защите не сообщает. Во время выборочного оглашения для осмотра защите доказательства даже для кратковременного осмотра суд не предоставлял, что делало невозможным защиту и отстаивание защитой позиции о недопустимости и/или несоответствия таких доказательств. Сначала, на первых заседаниях в новом составе суда, председательствующий предоставлял защите минимум 5 минут для ознакомления с одним томом (!) оглашенных частично доказательств, однако потом он прекратил это делать вообще, чем нивелировал право на защиту лица от обвинения. Подавляющее большинство доказательств, которые должны были исследоваться, были приобщены к делу предварительным составом суда и предоставлены прокурором также без их исследования, без предоставления для осмотра стороне защиты и выяснения мнения стороны защиты, что Уголовным процессуальным кодексом не предусмотрено. Защита вынуждена высказываться о недопустимости таких доказательств только наугад. Каждое мое выступление суд постоянно ограничивал, постоянно пытался перебивать и запрещал говорить (вмешиваясь в осуществление защиты), чем нарушал право человека на защиту. Прокурора суд не ограничивал и не перебивал, предоставляя ему возможность свободно выражаться. Такими действиями председательствующий существенно нарушал равновесие между сторонами и принципы состязательности и диспозитивности. А фактически объединил функции судьи и обвинителя. Кроме того, в нарушение требований УПК, председательствующий и работники аппарата суда не составляли своевременно и не направляли в Киевский апелляционный суд полный текст постановлений о продлении содержания под стражей Гуменюка и соответствующие материалы, чем делали невозможным апелляционный пересмотр постановлений суда первой инстанции, а с 1 декабря 2022 года фактически перестали составлять и направлять такие определения и материалы в апелляционный суд вообще.
Последний отвод мною был заявлен на основании, что Европейский суд по правам человека постановил
— Когда Европейский суд по правам человека начал рассматривать дело по заявлению Игоря Гуменюка против Украины о содержании под стражей? На какой стадии это дело?
— Дело «Гуменюк против Украины» ЕСПЧ рассматривает с 2019 года. Дело «Крайняк против Украины» рассматривал с 2017 года. По делу «Гуменюк против Украины» ЕСПЧ завершена коммуникация, ожидаем решения. ЕСПЧ предложил правительству Украины предоставить суду до 19 июня 2023 года любые комментарии относительно требований о справедливой сатисфакции и любые дальнейшие замечания, которые они могут сделать.
— Глава организации «Сокол» в Каменец-Подольском Ярослав Клизуб на днях во время своего интервью СМИ в очередной раз напомнил, что экспертиза ДНК не нашла образцов Гуменюка на чеке и предохранительном кольце брошенной гранаты. Были ли еще какие-нибудь основные аргументы по существу ситуации?
— Аргументов у защиты очень много. Подавляющее количество доказательств прокурора имеют явные признаки недопустимости, так как получены с существенными нарушениями, в частности, доказательства, по которым проводились экспертизы, и образцы для экспертиз (биологические, фото
— Знаю, что Игорь Гуменюк постоянно просился на фронт. Что вам известно об этом и почему его не отпустили?
— Мой подзащитный был активным участником Революции достоинства. С начала АТО он 1,5 года пробыл в горячих точках в составе батальона «Сич», подчинявшегося тогда еще милиции. Далее последовала ротация, Игорю предлагали работу в охране общественного порядка. Словом, — гонять националистов, каким он и был. Он не захотел, уволился и планировал вступить в ряды ВСУ. Уже в СИЗО, когда я к нему приходил, он постоянно читал исторические книги, автобиографию Степана Бандеры. В своем дневнике он рисовал позиции, где правильно установить пулеметные точки. У него изъяли советский устав сухопутных войск. Он жил войной… Игорь не раз обращался с просьбой пойти воевать, защищать страну. Если бы ему сказали: «Давай, признай вину — и мы тебя сразу отпустим на фронт», то он бы это сделал.
У нас есть страна-агрессор. Что делают они? Они создают в колониях специальные условия, чтобы администрация и блатные прессовали тех, кто отказывается заключать контракты. Вы думаете, что они там так просто их заключают? Нет. Потому что создаются такие условия. И оккупанты гонят на войну заключенных, которые без опыта, но с характером. Если россия гонит на фронт всех без опыта, почему у нас с практическим опытом и мотивированные патриоты не могут воевать? Это ведь не один такой случай. При всем уважении к торжеству правосудия, я считаю, что защита Родины во время войны — это важнее приговора суда. Даже самого законного и справедливого. Но почему таких людей не пускают? Какая разница, какие последствия и насколько тяжкое преступление? Может, он такой профессиональный (кстати, Игорь был инструктором по саперно-взрывному делу в «Соколе»), что мог бы принести больше пользы там, на фронте? Гуменюк не раз писал ходатайство, что готов воевать на самых сложных направлениях.
— Насчет судьи Виталия Циктича. СМИ сообщали, что он с Донетчины и у жены есть российское гражданство. Что вам известно об этом?
— Рассматривал дела во время Майдана, лишил кого-то водительских прав. Был люстрирован, написал, что не подлежит люстрации. Жена имеет российское гражданство, имущество за рубежом. Если вы посмотрите по нашему делу, то, по сути, было 15 автораспределений. Что интересно, всегда должно быть условие, что председательствующий — донецкий судья. Первым председательствующим была Лидия Щебуняева, глава Харцызского районного суда Донецкой области. Я ей заявлял отвод. Она принимала решения, когда уже там висели флаги оккупантов и рядом с ней пытали и отрубали руки украинским бойцам в плену. И большинство дел было по амнистии тех, кто потом пошел в вооруженные формирования оккупантов. Следующий председательствующий судья — Елена Мелешак из Марьинки. Затем был судья Линник, тоже с Донбасса, бывший налоговый милиционер.
— Есть информация о том, что сейчас ждут допроса 153 потерпевших и более 500 свидетелей. Это реальное число?
— 153 потерпевших и более 500 свидетелей указаны в реестре материалов досудебного расследования. При рассмотрении предварительным составом суда прокурор Офиса Генеральной прокуратуры не смог определиться и не заявил, скольких он планирует допросить. При рассмотрении новым составом прокурор Шевченковской районной прокуратуры сказал, что будет просить допросить только шестерых свидетелей. Сколько реальных свидетелей заявила сторона обвинения, я не знаю. Защита планировала допросить, и заявила об этом суду, около 100 свидетелей стороны защиты.
— Какие дальнейшие планы относительно работы по делу? Будут ли родственники умершего требовать рассмотреть дело до конца?
— О дальнейших планах мне еще ничего неизвестно. Я не определился и не знаю, как поступить, в том числе с точки зрения позиции родителей. С 31 августа 2015 года, почти 8 лет, я защищал Игоря Гуменюка без финансирования со стороны кого-либо.
Ранее «ФАКТЫ» сообщали, что, по мнению отца погибшего в Шевченковском суде Игоря Гуменюка, его убили.