Военный медик Глеб Битюков откровенно рассказал, как погибали его боевые собратья, которые никогда не пили латте на кокосовом молоке и не умели качать права
«Утром не стало Бена. Нашли через сутки, на рассвете. Он попал в засаду, когда пробирался на дальнюю позицию. Пуля попала ему в сторону, открыв внутреннее кровотечение. Бен был волчком подразделения, не мог усидеть и минуты на месте, постоянно со всеми Спорил и не с кем близко не дружил. Всегда был уединенным, как и каждый в этом подразделении» , — написал Глеб Битюков в сети .
«Это так, будто разные по размеру и форме огурцы, картофель, кабачки и помидоры законсервировали в одной банке. Каждому из них здесь не место. Каждый из них не мог прижиться с другими. Каждый должен быть кем-то в своей отдельной жизни.
У Психа был ВИЧ. Он скрыл это, когда шел в армию. Несколько раз в год срывался, не принимал терапию и уровень антител вырос. Как он сам сказал «я стерся за этот год». Псих ушел в посадку, которой уже тогда не было. Лишь стволы деревьев торчали сваями, словно воинственно угрожая небу.
Психа не стало через сутки. Третий выстрел танка, объехавшего минущее поле, оказался в тылу наших позиций, стал для него последним.
Не знаю, почему он был здесь. Возможно, потому, что в этом, своем последнем пути, он видел смысл жизни. Видел, что можно успеть, пусть даже напоследок, сделать все, что не успел сделать раньше. Или потому, что не находил себе места в обычной жизни. Хотя, пожалуй, это можно сказать о многих здесь. Они подошли к краю пропасти, прыгнуть в которую кажется лучше, чем вернуться назад.
Но есть и другие. Скорпиона также здесь не должно быть. У него отпуск должен был закончиться в тот день, когда он получил ранение. У него трое детей, успешный бизнес в прошлом и история победы над онкологией. Он успел дистанционно взорвать МОНку, когда противник врывался в их окоп.
И Роха и Бони не должно быть. Но все они были.
Запах их тел, которые до сих пор разлагаются под солнцем Донбасса в разрушенном блиндаже, липким потом прилипает к коже, забивает легкие и не дает дышать. Обстрелы вражеских снайперов не позволяют их унести.
Это можно было бы считать глупой смертью, если бы какие-нибудь другие смерти во время войны были бы разумными.
Буча порубила обломками, когда выносили с позиции Зевса. Тот весил, наверное, под 150 кг. Эти три километра до точки эвакуации казались вечностью. Его несли, хотя нет, скорее все же тянули несколько часов. Но дотащили. Далее полуживой Хамер-пикап, все равно не предназначенный ни для эвакуации раненых, ни вообще для украинских болот, смог заехать туда, где уже стояли подбитыми два предыдущих эвака и вывезти Зевса.
Здесь не должно быть Викинга, Балды, Циркуля. Они никогда не пили заплатку на кокосовом молоке, не умели качать права, не ездили под предлогом лечения делать себе пластические операции, не получали по три очередных звания, в тесном кругу коллег, на праздники и без них.
Они умели только защищать свою родину… и умереть за нее.
Здесь никого не должно быть. В этих посадках, разрушенных пионерских лагерях, окопах, дышащих трупным запахом. Без связи, электричества, воды и кофе утром.
Но здесь есть мы. Уже не все", — говорится в откровенном сообщении.
Материалы, опубликованные в рубрике «Блоги», отображают мнение автора и могут не совпадать с позицией редакции.