В Кривом Роге 22-летняя девушка умерла после пластики груди. Эта шокирующая история произошла с пациенткой городской клинической больницы № 2 («тысячки», как ее называют местные) Алиной Мухиной. Врач заверил девушку, что операция прошла успешно, но через несколько дней ей стало хуже. Алина жаловалась на боль в левой груди и ужасную слабость, позже начались проблемы с дыханием… Родные девушки говорят, что Алина сообщала о своем состоянии врачу, но тот, дескать, не предпринял никаких мер. Когда спустя семь дней после операции Алину все же госпитализировали, было уже поздно.
Этот случай произошел еще в июне, но только сейчас стали известны результаты судебно-медицинской экспертизы, показавшей, что причиной смерти Алины Мухиной стал сепсис. В заключении экспертизы сказано, что у пациентки начались гнойно-некротические изменения послеоперационных ран на груди, быстро развилась анемия и случилось «увеличение всех внутренних органов в результате септического процесса».
— Заключение экспертизы, по сути, подтвердило то, о чем мы говорили с самого начала — что это был сепсис, а никакое не отравление, — рассказала «ФАКТАМ» сестра Алины Мухиной Дарья. — На отравлении настаивал пластический хирург и, соответственно, руководство больницы. Они категорически отрицали вероятность того, что Алине во время операции могли занести какую-то инфекцию, и в произошедшем обвинили ее саму, заявив, что, видимо, она, находясь дома после выписки, «бесконтрольно принимала препараты». Это ложь — сестра все делала исключительно по назначению врача. И когда ей стало хуже, она тут же проинформировала об этом пластического хирурга. У нас сохранились их переписки и аудиосообщения. Но хирург ее жалобы проигнорировал.
— Когда Алине сделали операцию?
— 13 июня. Сестра давно хотела увеличить грудь. Мама ее отговаривала, но Алина говорила, что это ее мечта, что она хочет быть красивой. Не секрет, что это сейчас своего рода тренд — среди блогеров, звезд и многих известных людей. Врача Алина нашла по рекомендации знакомой. Та тоже делала у этого хирурга маммопластику, и в ее случае все прошло хорошо. Врач на тот момент работал сразу в двух больницах — частной клинике и городской «тысячке». Он сказал Алине, что может прооперировать ее в любой из этих клиник — мол, выбор за ней. Сестра выбрала «тысячку». Оплата — только наличными, на руки. Алина заплатила три тысячи евро. При это врач почему-то сказал ей, что эта сумма — исключительно цена имплантов, а саму операцию он, дескать, делает бесплатно. Позже мы узнали, что импланты стоят намного дешевле. Не знаю, зачем он это говорил.
Мы думали, что операция прошла успешно. Во всяком случае хирург сказал Алине именно так. И уже на следующий день, 14 июня, выписал ее домой (хотя по документам ее выписали 15-го). Мы переживали, что это слишком рано, но врач заверил, что состояние Алины позволяет дальше находиться дома.
Подруги Алины, которые уже делали маммопластику, говорили ей, что самые сложные обычно первые три дня — а потом, мол, довольно быстро идешь на поправку. Но состояние Алины через три дня совсем не улучшилось. Ей, наоборот, стало хуже. Сестра жаловалась на боль в левой груди. С правой все было в порядке, а вот левая была горячей и опухшей — я сама ее трогала и видела, что там было что-то вроде опухоли или сильного воспаления. Алина сообщала о своем состоянии врачу, в подробностях описывала ему симптомы. На что хирург отвечал, что все в порядке, «в пределах нормы». Говорил, что организму нужно время, чтобы восстановиться.
Уже было очевидно, что это далеко не норма. Алина мучилась от боли, с трудом могла ходить и очень тяжело дышала. Сестра угасала на глазах. 17 июня мама повезла Алину в больницу. Но в тот день никакой помощи в она не получила. Врач сказал, что «она просто очень мнительная» и посоветовал прийти в понедельник, 19 июня. Так мы потеряли еще два драгоценных дня.
В понедельник сестра уже была не в состоянии дойти до палаты, ее везли на каталке… Хирург забрал Алину в операционную — сказал, что откачает из воспалившейся груди жидкость. Но оказалось, что это была операция под общим наркозом, в ходе которой он достал имплант, промыл и вставил его обратно. И это не дало совершенно никакого результата. На следующий день, 20 июня, он уже вызвал других врачей — заведующую отделением, реаниматолога — они собрали консилиум. Алине становилось только хуже, она говорила, что у нее болят все органы…
Врачи приняли решение провести третью операцию.
— На этот раз чтобы удалить импланты, — говорит Дарья. — Но было уже слишком поздно. 20-го ей достали эти злополучные импланты и ввели ее в медикаментозный сон. Однако у сестры уже начали отказывать внутренние органы. 22 июня она была в реанимации. В тот день ее давление было 37 на 20. А вечером того же дня родителям сообщили, что Алина умерла…
Вскрытие показало, что у сестры фактически не было печени. И это при том, что перед операцией Алина сдавала много анализов, которые показали, что она была абсолютно здорова. Она сгорела за неделю — и совершенно очевидно, что это было последствием воспалившейся после операции груди. Пластический хирург наше предположение о заражении крови категорически отверг. Он настаивал, что это совершенно невозможно, и что Алина явно умерла от интоксикации препаратами, которые наверняка принимала бесконтрольно. Эту версию быстро подхватило и руководство больницы.
Когда сразу после случившегося TSN.ua обратились к хирургу за комментариями, он сказал следующее:
«Я считаю, что при оказании медицинской помощи не допустил никаких нарушений. Есть вопросы врачебной тайны, есть вопросы следствия. Сейчас не корректно комментировать ситуацию до окончания досудебного следствия. У меня нет результатов судебно-медицинской экспертизы. Причины смерти я вам сказать не могу. Досудебное следствие сейчас идет, судебно-медицинская экспертиза тоже не закончена. Она предварительная есть, насколько я знаю, но я ее не видел. Мое мнение, что там нет моей вины, но возможно… как следствие, для этого идет».
— Сейчас, когда мы получили результаты экспертизы, для меня еще более очевидным стало то, что сестру можно было спасти, — говорит Дарья. — Но было упущено время. Если бы только Алине оказали помощь сразу, когда она сообщила хирургу о своих симптомах… Мы до сих пор не можем поверить и смириться с тем, что Алины, такой молодой, жизнерадостной, полной идей и планов, больше нет. Будем делать все возможное для того, чтобы виновные в ее смерти понесли наказание. Чтобы врач, допустивший такой исход, больше никому и никогда не проводил подобных операций. Это будет непросто, ведь на данный момент ему даже не предъявлено подозрение в совершении преступления. В полиции говорят, что для этого необходимы результаты всех экспертиз. В частной клинике, насколько я знаю, он уже не работает, а вот в «тысячке» он по-прежнему хирург. Правда, сейчас, говорят, он в отпуске…
В заключении о причинах смерти Алины Мухиной (показавшем, что у умершей был септический процесс) судмедэксперт также отметил, что экспертам не предоставили документацию о послеоперационных обследованиях пациентки — и поэтому настаивает на необходимости проведения еще одной комиссионной экспертизы.
Уголовное производство открыто по факту медицинской халатности, повлекшей смерть пациента. «ФАКТЫ» будут следить за расследованием.
Тем временем Ровенский городской суд оправдал анестезиолога-реаниматолога областной клинической больницы, которого обвиняли в ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей, что привело к смерти женщины.
Читайте также: Проснулась — а почки уже нет: после смерти пациентки ЕСПЧ вынес решение в пользу украинки, которой врачи удалили почку без ее согласия