Рассказ Татьяны Дубик о том, как проходили ее роды в роддоме Волочисской многопрофильной больницы Хмельницкой области, ужасает. Во время сложных родов молодая женщина столкнулась с акушерским насилием, оскорблениями и унижением со стороны врачей, запрещенным в большинстве стран мира приемом Кристеллера и страшным результатом — тяжелой травмой у новорожденного, из-за которой он уже больше месяца находится в реанимации под аппаратом ИВЛ.
В полиции по поводу случившегося открыли уголовное производство. Врачи, по словам пострадавшей, уже пытались ее подкупить, а когда не получилось, перешли к угрозам. «ФАКТЫ» узнали подробности этой страшной истории.
— Состояние нашего сыночка Павлика критическое, — сообщила «ФАКТАМ» Татьяна Дубик. - Сын в коме, и никто не может сказать, сможет ли он из нее выйти. У него поражение центральной нервной системы. Как нам объяснили уже в Хмельницком, где сыночек лежит в реанимации, в результате асфиксии у него возник кислородный голод, и мозг умер. Врачи просто задушили моего ребенка.
Это произошло 12 июля. Около четырех часов утра у Татьяны начали схватки и муж сразу повез ее в Волочисскую многопрофильную больницу — туда, где женщина стояла на учете с пятой недели беременности.
— Это моя первая беременность, и протекала она очень хорошо — не было ни токсикоза, ни скачков давления. Я летала как бабочка, — говорит Татьяна. — Вела мою беременность заведующая гинекологическим отделением. То, как будет проходить родоразрешение — естественным или хирургическим путем, — мы заранее не обсуждали. Как и то, что плод крупный (4700 кг, как мы уже потом узнали) и вагинальные роды в таком случае могут быть опасны… Врач не обсуждала со мной никаких вариантов, не предупреждала о возможных рисках — и потом, уже в процессе родов, все медицинские процедуры и приемы тоже делала без какого-либо предупреждения и моего согласия.
Мы приехали в роддом без пяти пять утра. Нас встретила акушерка, завела в палату, сказала мне переодеться и идти на осмотр к заведующей, которая была в отделении, потому что ночью принимала у кого-то роды. Осмотрев меня, заведующая и акушерка определили, что раскрытие шейки матки уже на полтора пальца. Я сказала, что хотела бы рожать путем кесарева сечения. На что акушерка и врач только усмехнулись. После чего врач без предупреждения взяла какой-то хирургический инструмент и пробила мне плодный пузырь — чтобы отошли воды и ускорился процесс родов. Меня отправили в палату ждать сильных схваток и полного раскрытия. Время от времени заходила акушерка, осматривала меня и проверяла сердцебиение ребенка. Заходила и врач.
В 10:45 меня уже завели в родзал. Мужа в родзал не пустили — он ждал под дверью. В родзале мне сказали, что раскрытие уже 9 сантиметров, что означает, что до полного раскрытия остается всего один сантиметр. Чтобы ускорить процесс, гинеколог ввела мне внутривенно раствор окситоцина (гормон, который способствует открытию шейки матки).
По словам Татьяны, врач и это сделала без предупреждения и без согласия пациентки. Когда Татьяна все же выяснила, что ей вводят, начала отказываться, но ее никто не слушал.
— Меня посадили в кресло, на котором принимают роды, — продолжает женщина. — Под действием окситоцина схватки стали еще больнее. Около 11 часов начался интенсивный процесс, в родзал пригласили неонатолога вместе с медсестрой. Также присутствовали два практиканта (о присутствии которых меня не предупреждали и не спрашивали моего разрешения).
Я долго тужилась. Врач и акушерка кричали, чтобы я тужилась сильнее. Что я и делала, но ребенок не выходил. Сбежались другие гинекологи из отделения. Собралось пять врачей, медсестры, старшая акушерка, санитарки. Все стояли рядом со мной и кричали, что я «неправильно тужусь», обзывали меня «дурой, ленивой эгоисткой», были фразы «сделать смогла, а родить не можешь» и прочее. Заведующая начала кричать, что «видно макушку головы ребенка», но «она (то есть я) не может его выдуть». После чего два других врача стали возле моей головы и, склонившись надо мной, начали давить мне на живот (применяя прием Кристеллера, который запрещен). И так, по очереди, врачи давили мне на живот. Увидев, что результата нет, они начали это делать по двое одновременно: одна врач так и стояла надо мной, а вторая — с левой стороны — и они выдавливали ребенка в четыре руки. Я кричала от жуткой боли, не могла дышать, просила кислород. Но вместо того, чтобы дать кислородную маску, врачи обливали меня водой и били по лицу. Я уже чувствовала, что теряю сознание и говорила об этом вслух, на что был ответ: «Ничего с тобой не будет».
Когда голова ребенка вышла, а плечи нет, заведующая без предупреждения провела эпизиотомию — то есть разрезала мне промежность. А когда и это не помогло, начала своей рукой еще больше растягивать промежность и через несколько минут вытянула ребенка.
Дальше был самый страшный момент в моей жизни: когда я поняла, что ребенок не заплакал…
— Мир для меня остановился, — говорит Татьяна. — На секунду мне положили сына на грудь, после чего сразу забрали, и я услышала фразы «адреналин и искусственную вентиляцию ребенку». Началась суета — врачи начали звонить реаниматологам, но никого не было на месте. Я только и слышала, что «тот в отпуске», того «нет на работе». Заведующая приняла решение вызвать реанимобиль детской реанимации из Хмельницкого.
А я все так же лежала в том кресле… Подошли три врача, начали меня «шить», после чего принесли охлажденную грелку и сказали держать. Я не смогла — выронила ее из-за жуткой слабости в мышцах. Попросила санитарку мне ее подать. Подошла медсестра и, постучав рукой по моему колену, сказала: «Успокойся, ты уже сегодня поруководила».
Читайте также: Заворот кишок у ребенка медики перепутали с тепловым ударом: отец умершего мальчика добился приговора горе-врачам
Новорожденного забрали в реанимацию в Хмельницкий, где он находится по сей день.
— Ко мне, когда я уже была в палате (куда меня после всего пережитого отправили идти пешком, хотя я с трудом стояла на ногах), вообще никто не заходил, — говорит Татьяна. — Нашего сыночка Павлика подключили к аппарату ИВЛ… Врачи из Хмельницкого сказали, что ребенок получил серьезные травмы и его состояние тяжелое. Они же сказали мужу, что ребенок крупный — 4700 кг, 56 сантиметров — как для первых родов и моего таза. С тех пор муж каждый день ездит в Хмельницкий, чтобы хотя бы пять минут побыть рядом с нашим сыночком…
Татьяну выписали на шестой день после родов. До этого, на третий день, ей сделали УЗИ внутренних органов, из результатов которого стало известно, что женщина во время родов получила травмы внутренних органов.
— Выяснилось, что у меня внутренние гематомы брюшной полости, увеличена левая почка и разрыв лонного сочленения 11.62 (при норме, как мне сказали, 5 мм), — говорит Татьяна. — Из медперсонала ко мне в палату заходили только акушерки и санитарки. И детская медсестра, которая сказала мне: «Ты же понимаешь, что вины врачей нет. Ты сама виновата, плохо тужилась».
10 августа Татьяна написала заявление в полицию. Правоохранители открыли уголовное дело.
— 14 августа моему отцу звонит его одноклассница, которая работает дерматовенерологом Волочисской больницы, и просит о встрече, — говорит Татьяна. — Во время встречи говорит, что «заведующая гинекологическим отделением готова заплатить немаленькую сумму, чтобы твоя дочь забрала заявление». 17 числа мне уже позвонила сама заведующая и сказала, что хочет поговорить. В этот же день они вдвоем с дерматовенерологом приехали ко мне домой и начали разговор с фразы: «Ну, написала ты заявление, и что тебе с этого? Снимут заведующую с должности и лишат квалификации — это максимум». Я спросила, кто же тогда должен нести ответственность за последствия. Ответа мы с мужем не услышали. Заведующая повторяла: «Тебе никто не хотел сделать плохо. Бывают осложнения в акушерстве, бывает, что дети умирают в родах — все бывает…» А дерматовенеролог говорила: «Вы молодые, еще себе родите». Потом начала угрожать, что если мы не заберем заявление, то заведующая «тоже наймет адвоката, так что давайте договариваться».
Татьяна с мужем дали понять, что ни с кем ни о чем договариваться не собираются. Супруги надеются на объективное расследование и на то, что виновные в случившемся понесут наказание. Татьяна и ее муж просят неравнодушных людей молиться за их новорожденного сына Павлика.
— Врачи в Хмельницком делают все возможное, но никто не знает, что будет дальше, — говорит Татьяна. - Мы уже обращались к зарубежным специалистам, но никто не готов брать нашего ребенка на лечение — отовсюду мы получили отказ… Поэтому единственное, что мы сейчас можем сделать, это верить в чудо и молиться. Написав о произошедшем пост в Instagram, я получила сотни комментариев. И узнала, что мой случай, к сожалению, далеко не единственный. Мне написали десятки женщин, которые в результате подобных действий врачей потеряли своих детей или у которых ребенок стал инвалидом в результате полученных в родах травм. Я рассказываю о случившемся еще и для того, чтобы такие случаи не повторялись. Чтобы такие врачи не работали в больницах, не принимали у женщин роды. Думаю, было бы правильно, если бы заведующую, которая просто задушила моего сына, на время следствия отстранили от работы. На что главврач Волочисской больницы сказал: «Я очень сочувствую этой семье, но врачи у меня на вес золота». Мол, некому будет работать…
В пресс-службе полиции Хмельницкой области сообщили, что уголовное производство открыто по статье 140 Уголовного кодекса — «Ненадлежащее исполнение медработником своих профессиональных обязанностей, что повлекло за собой тяжелые последствия для несовершеннолетнего».
Заведующая гинекологическим отделением от комментариев прессе отказывается. Руководитель больницы Виктор Чубар сказал, что пока не может сообщить ничего конкретного.
«Ведется следствие, которое расставит все точки. Также назначено заседание квалификационно-экспертной комиссии в областном департаменте здравоохранения. Получим их вывод и тогда будем принимать какие-то решения», — сказал Виктор Чубар «Суспільному».
Читайте также: Пришлось спасать в киевском «Охматдете»: невнимательность районного врача едва не стоила жизни ребенку
А начальник областного департамента здравоохранения Александр Завроцкий в комментарии изданию уточнил, что квалификационно-экспертная комиссия может только оценить качество оказанной помощи и дать свои рекомендации, но решение о том, отстранять врача от работы или нет, будет принимать руководство медучреждения.
Этот случай в Instagram прокомментировала известный украинский врач-гинеколог Ольга Белоконь. Ольга категорически опровергла высказанное в некоторых комментариях мнение о том, что проблемы в родах возникли из-за того, что роженица якобы к ним не готовилась.
«Даже те женщины, которые готовятся, которые могли прочитать все тома акушерства, не защищены от того, что у них могут возникнуть осложнения в родах (клинически узкий таз, например, как у этой женщины) или физическое истощение, и они физически не смогут эффективно тужиться. И врачи для того и учатся 10+ лет, чтобы иметь возможность оценить ситуацию в родах и оказать медицинскую помощь такой женщине (наложить акушерские щипцы, сделать вакуум-экстракцию плода, провести КС
Также Ольга Белоконь подчеркнула, что выдавливание ребенка во время родов абсолютно неприемлемо и ничем не может быть оправдано:
«Выдавливание ребенка запрещено, и такие действия ничем не могут быть оправданы. Никакие действия роженицы во время родов (даже самые неадекватные) не могут объяснить оказания такой медицинской помощи. Таких методов просто не существует в современном акушерстве».
«ФАКТЫ» будут следить за расследованием этого резонансного дела.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали шокирующую историю гибели младенца в Ровно: двухмесячная девочка по вине врачей сгорела заживо на операционном столе.
Читайте также: Шокирующий медицинский скандал на Тернопольщине: из 22 пациентов, которые ослепли после уколов, одному пришлось удалить глаз