Семь месяцев 25 украинских моряков находились в рабстве на российском промысловом судне у берегов Сахалина
«ФАКТЫ» уже сообщали, что в конце прошлого года сотрудники Российской государственной морской инспекции задержали рыбопромысловый траулер «Первореченск», на котором обнаружили 35 тонн краба, добытого браконьерским путем. При проверке документов оказалось, что на борту находятся 25 граждан Украины, числящихся… пассажирами. Выяснилось, что в течение семи месяцев их насильно удерживали на судне, заставляя работать без зарплаты. Тех, кто пытался бунтовать, избивали, лишали воды и пищи. Прокуратура сахалинского города Корсаков возбудила уголовное дело по факту использования на траулере рабского труда.
Мы сидим на кухне в квартире родителей недавнего «невольника». 28-летний Владимир Гелевера и его друг и ровесник Евгений Кащенко, отощавшие за семь месяцев рыбацкого плена, споро налегают на тортик, принесенный корреспондентом «ФАКТОВ», а хозяева квартиры, отец и мама Володи, с удовольствием подкладывают ребятам кусочки получше.
- Ребята, хорошо, что все ужасы позади и вы к Новому году уже дома. Как же вы ухитрились попасть на браконьерское рыболовецкое судно?
- У нас с Володей это уже пятый рейс, — заводит рассказ Евгений. — Мы плавали матросами на Средиземном и Черном морях. А в начале нынешнего года заключили договор с одной фирмой в Мариуполе, вербующей работников на тихоокеанский рыболовный флот. Обещали романтику! Самолетом на Сахалин, потом паромом в Японию, рейс на краболовном судне с прекрасной зарплатой — 1200-1400 долларов в месяц. Единственным условием было — при заключении контракта сразу выплатить фирме-посреднику сумму в размере одной зарплаты. Деньги у нас были.
Однако с самого начала все пошло наперекосяк. Целый месяц дожидались вызова в Москву. Потом, явившись к указанному времени в аэропорт «Домодедово», обнаружили, что билеты для нас не оформлены и нужно ждать. Просидели в зале ожидания четверо суток.
В Южно-Сахалинске мы прожили в гостинице еще три недели — море штормило, добраться до находящихся в дрейфе судов было невозможно. Агент компании ООО «ЮК-Сервис», встретивший нас в аэропорту, сразу предупредил, что договор, заключенный с фирмой-посредником, недействителен. Мол, «настоящие» контракты вы будете подписывать уже на судне. И тут же заявил, что ставка матроса — где-то долларов 750. Деваться было некуда…
12 мая вышли в море. Спустя двое суток добрались до своего траулера. Пришвартовались. Боже, если бы вы видели эту «консервную банку»! Старый ржавый корабль без всяких опознавательных знаков — без флага, без названия на борту. Только в салоне висела схема, из которой явствовало, что наше судно называется «Первореченск». Забегая наперед, скажу, что мать одного из наших ребят спустя несколько месяцев нашла в Интернете так называемые черные списки браконьерских судов. Там числились и «Первореченск», и «Водитель» — траулер, с которым мы работали в паре.
По указанию старшего помощника (впоследствии он стал капитаном) мы написали заявление о приеме на работу в компанию «ЮК-Сервис» и сразу же — заявление об увольнении по собственному желанию, без даты. На всякий случай, как нам объяснили. Смоет кого-нибудь во время шторма волной с палубы, а документик, что этот человек в компании уже давно не работает, имеется.
На вопрос, где находятся наши каюты, боцман ухмыльнулся: «Каюта вам, ребята, не понадобится. Разве что вещи поставить». Скоро мы поняли, что он не шутил. Наши соотечественники, к тому времени уже находившиеся на борту (вместе с нами на судне оказались 25 украинцев), сообщили, что «попали в прожарку». «Раньше чем через полгода вам списаться не удастся — и то, если будете хорошо работать», — предсказали они.
- В чем заключалась ваша работа на рыболовном траулере?
- Судно круглосуточно ловит крабов. Это непрерывный процесс. На дно спускается двухкилометровая веревка, к которой привязаны ловушки с приманкой для краба. Затем один матрос вытягивает веревку со дна, второй развязывает ловушку. Третий аккуратно сматывает веревку — так, чтобы, когда ее вновь будут сбрасывать в море, она уходила на дно ровно, без узлов. На шесть матросов приходится пять рабочих точек. Принцип работы такой. Сначала все вместе сутки работаем. Потом первый матрос идет спать — на три часа. Поспал, вернулся на палубу — идет спать второй. Затем третий. Выходило, что пятый матрос шел отдыхать через 40 часов после начала смены. Это называлось «колесо». Если все идет без сбоев, после пятнадцати часов работы каждому матросу удавалось поспать три часа.
- Мы двигались, как зомби, — продолжает Евгений. — Помню, надо было пересчитать сложенные ловушки. Длинная такая пачка, метров пятнадцать. Впятером не могли сосчитать — засыпали. Я потом прикинул, за сутки работы одной бригады выходило развязать 1000 ловушек, смотать 20 километров веревки.
Крабов сортировали по величине, ссыпали в большие ванны. Когда краба набиралось тонн 35, его перегружали на траулер «Водитель», и тот шел к берегу сдавать товар. А мы на «Первореченске» за семь месяцев ни разу не сошли на берег. «Водитель» же доставлял нам пресную воду и пищу.
- Чем кормили?
- Еду нам привозили из расчета на десять дней. Но капитан распоряжался растянуть это количество на месяц. Утром — стакан чая, яйцо и крошечная сосиска. В обед и на ужин — рисовая баланда. Во время работы уходить на обед запрещалось. Не поел — твои проблемы. Мы постоянно были голодными. Я за эти месяцы похудел килограммов на десять.
С питьевой водой тоже были проблемы. Весной качали воду из талого снега со льдин, летом растягивали на палубе тент, ловя дождевые капли. Почти постоянно находясь на палубе, мы были все время мокрыми от захлестывающей на борт морской воды. Но вымыться по-настоящему из-за экономии несоленой воды разрешалось раз в месяц, постирать — раз в два-три месяца.
Люди часто болели. Если кто-то простужался, ему делали два «термоядерных» укола антибиотиками, и человек через сутки был на ногах. Но случались проблемы и посерьезнее. У многих болели зубы. А один парень маялся почками, мочился кровью.
У матроса из-под Измаила оказалась морская болезнь. После окончания речного училища он впервые попал на морское судно. Беднягу выворачивало по нескольку суток подряд. Он на коленях умолял капитана списать его с судна. Говорил, что его родные закажут и оплатят буксир, только чтобы его сняли с траулера и доставили на берег. Но для капитана и помощника этот паренек служил лишь объектом издевок.
Кроме того, на «Первореченске» постоянно избивали повара. Кок действительно готовил невкусно, и капитан, бывший боксер, время от времени устраивал показательные избиения. Собирал всех в салоне и говорил: «Вот человек, который плохо работает!» И при всех лупил его кулаками, потом ногами. Кок, 50-летний одессит, весь рейс ходил синий. А капитан искренне удивлялся: «А вы, ребята, чего его не бьете?»
Представитель фирмы «ЮК-Сервис», здоровенный двухметровый детина, постоянно находившийся на одном из двух браконьерских суден, присматривал за нами, как надзиратель. Грозил пальцем: «Ну-ка глянь-ка, ты мало рыбки положил в эту ловушку. Будем ее поднимать — будет мало краба. Оштрафуем тебя».
- Штрафовали?
- Один раз наш механик, киевлянин, желая убрать нагрузку на дизель-генераторе, случайно выключил компрессор, подающий воздух в ванны с крабом, из-за чего много членистоногих погибло, — рассказывает Евгений. — Рому пригласили на капитанский мостик и там истоптали ногами. Потом, когда краба сдавали и начали отделять живых от дохлых и перевешивать, дохляка оказалось много. Роману объявили, что теперь за ним числится долг — более десяти тысяч долларов. Выходило, что девять месяцев он уже отработал на компанию бесплатно и должен отработать еще столько же.
В начале сентября судно арестовали за незаконное пересечение границы. Однако пограничники, договорившись с капитаном, разрешили выбросить за борт незаконно добытого краба. Вскоре формальности были улажены. Явился представитель компании — он все это время был на «Водителе» — и заявил: «Раз вас арестовали, краба вы выкинули, значит — денег вам не видать». Впрочем, и до этого нам денег никто не давал. Ни в руки, ни на счет. И команда взбунтовалась.
- Чем кончилось?
- «Водитель» отплыл, не оставив ни воды, ни еды. Вернее, воду в танк (емкость для воды. — Авт. ) закачали соленую. Потом сказали, что перепутали. Сколько так в открытом море простоишь? Через два дня мы согласились выйти на работу. И все пошло по-прежнему.
Спастись из плена удалось только в конце декабря — благодаря украинцам, поднявшим бунт на «Водителе». Захватив судно, наши соотечественники пришвартовали его в японском порту и обратились в местную полицию. На борт примчались представители Международного профсоюза моряков, заставили компанию «ЮК-Сервис» заплатить работникам хотя бы часть заработанного.
В ту же ночь 15 матросов убежали с «Водителя» и на пароме добрались до Сахалина. Но довезти заработок домой им не удалось. После прохождения границы и таможни «разбогатевших» матросов уже встречали гаврики из «ЮК-Сервиса» — на джипах, с палками. Деньги отняли, избили.
«Первореченск» находился в море, когда на корабле появились российские представители закона. Позже выяснилось, что ребята с «Водителя» дали японцам наши координаты, а те в свою очередь передали их российским властям. Судно арестовали за незаконную ловлю краба и привели в сахалинский порт Корсаков.
И опять мы убедились, насколько на Сахалине все куплено! На капитанский мостик поднимались пограничники, таможенники, сотрудники ФСБ. Никто из них не поинтересовался 25-ю бесправными «пассажирами, направляющимися домой в Украину» (нас заставили написать так в объяснительных записках). Капитан опять «уладил вопрос» и уже собирался снова в море, когда на судно приехали представители Генерального консульства Украины во Владивостоке.
- Дело в том, что у одессита Дениса был мобильный телефон с открытым роумингом, — вступает в разговор Владимир Гелевера. — Во время стоянки в Корсакове он позвонил матери и сообщил, что «Первореченск» арестован. Она сразу же обратилась в украинский МИД. Россиянам предложили выйти из салона, на дверях поставили пост. Пришли прокурор Корсакова и следователь. Конечно, нам было что им рассказать!
- За те несколько месяцев, что Володя был в рейсе, мы измучились от волнения, — подхватила разговор его мама Лидия Александровна. — Последнее сообщение сын прислал в мае, мол, их везут на корабль. Время шло, а у нас ни одной весточки не было. Я звоню в Мариуполь, в фирму-посредницу, а мне там красиво отвечают: «Корабль в море, не волнуйтесь. А с судна звонить дорого, да им и не разрешают».
Как вдруг в середине декабря получаем смс-сообщение, что судно арестовано. Мы, родители матросов, созвонились между собой, собрали деньги. Купили 16 билетов на всех, один из отцов вылетел за ребятами на Сахалин.
- За семь месяцев подневольного труда я подорвал здоровье и «заработал» две тысячи долларов долга, — вздохнул Евгений. — Улетая домой, мы встретили в аэропорту Южно-Сахалинска девять человек, только что прилетевших из Украины. Ребята похвастались, что подписали выгодные контракты на краболовные суда. Мы пытались отговорить их от этой затеи, рассказали о нашем печальном опыте. Но они сказали, что, пока не отобьют затраченных на поездку денег, обратно не вернутся.