Журналист «ФАКТОВ» побывал в Королевстве Непал, где вместе с группой украинских туристов поднялся на перевал Торунг высотой 5 тысяч 416 метров Мест на земле, недоступных любителям путешествий, сегодня уже нет. Хотя стран, которые пока не заполонили толпы туристов, в том числе из Украины, еще немало. Например, Королевство Непал — небогатое аграрное государство между Индией и Китаем. Свой отпуск журналист «ФАКТОВ» в составе небольшой группы туристов, предпочитающих горные маршруты, провел в этой экзотической стране.
Представьте себе горную цепь, простирающуюся на 2400 километров, в которой около 200 вершин высотой более семи тысяч метров и 14 вершин — более восьми тысяч. Таковы Гималаи, высочайшая горная система Земного шара. Этим манит далекий для нас Непал.
Плановых поездок сюда пока не предлагает даже всезнающий Интернет. Но украинские туроператоры, кажется, взялись за освоение и этого региона. Летевший с нами до Катманду турист-одиночка Андрей из Киева рассказал, что некая туристическая фирма поручила ему составить и описать маршрут из Непала в Тибет. Пока же закрытую для европейцев до 50-х годов прошлого столетия страну украинцы осваивают наобум.
Украинская речь, само название нашего государства хорошо знакомы непальцам. Несколько раз мальчишки, узнав, откуда мы, выкрикивали: «Кличко, Кличко… » Хозяин ювелирного магазинчика в Катманду с гордостью показал документы своего бизнес-партнера из Ивано-Франковска. А в одном из ресторанчиков видели на стене надпись «Welcome to Ukraine». Наша небольшая команда тоже оставила свой «лингвистический след», обучая наемных носильщиков-портеров и обслугу гостиниц словам «дякую» и «до побачення».
Непал торгует своей природой, как редким экзотическим товаром. Ведь горы и связанный с ними туристический бизнес — главный источник доходов этой бедной, но красивой страны. Стоимость восхождения, скажем, на Эверест, каждому участнику обходится в 10 тысяч долларов. За остальные восьмитысячники берут меньше, но тоже немало. В Гималаях проложено много туристских и альпинистских маршрутов разной сложности, пользующихся мировой популярностью, например — вокруг Аннапурны. По этому пути прошла и наша украинская группа.
Аннапурна была первым восьмитысячником, покорившимся человеку. Осуществили восхождение с северной стороны горы в 1950 году французские альпинисты, руководимые Морисом Эрцогом. Об экспедиции, проходившей в труднейших условиях, Эрцог написал книгу, ставшую настольной для каждого альпиниста.
Гималаи величественны, высоки и круты. Мы преодолели немало подъемов и спусков, мокли под ливнями и увязали в сугробах, добираясь до самой высокой точки маршрута в 5416 метров — перевала Торунг. И хоть наши рюкзаки несли портеры, даже без груза за спиной было трудно.
Отстав от группы, я шел по заснеженной тропе к перевалу. Сердце стучало, голова раскалывалась от боли — влияние недостатка кислорода. Туман не позволял особенно оглядеться. Чтоб отдохнуть, прислонился к огромному валуну, рядом с которым бежал холодный ручей. И вдруг туман стал рассеиваться. Сначала открылась ближайшая ко мне вершина. А затем буквально за секунды очистилось все вокруг. Я увидел себя в узкой долине, окруженной горами. Их величие потрясало. С них срывались потоки, скалы покрывали серые мхи, вершины — все в снегах.
Скрюченный у подножия камня, я ощутил собственное ничтожество, почувствовав, как по телу пробежала волна озноба. Как я, песчинка, попал сюда? Наверно, так сходят с ума. Не знай я, что выше и ниже по тропе идут живые люди, точно бы лишился рассудка…
Через минуту все опять затянуло туманом. Я же еще некоторое время приходил в себя. Альпинисты, бывавшие в Непале не раз, говорят, что здесь царит особая энергетика, подпитывающая их. Об особенном состоянии духа, обретаемом в Гималаях, писал Рерих. Эта аура ощущается даже в его картинах. Мне кажется, теперь и я посвящен в нечто необъяснимое, внеземное.
Каждые два-три часа тропа приводит к местам европейской цивилизации — к лоджиям. В этих уютных аккуратных домиках можно поесть, умыться, заночевать. Выбор блюд, естественно, ограничен. Зато на любой высоте подадут фруктовые соки, пиво, напитки. Цены с набором высоты растут тоже. Но в целом обслуживание в треке недорогое.
Электричество в горах есть не везде, поэтому гостям лоджий на вечер выдаются тонкие свечи. Можно посидеть с хозяевами в общей столовой, погреться у яркой и чадящей керосиновой лампы. Один из вечеров я коротал, возясь с фотоаппаратом, под такой лампой в лоджии, называемой Писанг. Через стол от меня двое португальцев играли в карты, слева парень из Израиля что-то писал в тетради, в углу две юные датчанки вовсю кокетничали на английском с пацанами-непальцами, нанятыми в качестве портеров.
В Непал едут со всего мира. Вот где интернационал! На тропе можно услышать китайскую речь, французскую, русскую, итальянскую, немецкую. С местными жителями все здороваются по-непальски — «намастэ» (произнося протяжно, с ударением на последнем слоге).
Природа королевства настолько прекрасна, что не сразу замечаешь бедности, в которой живут здесь люди. Дневной заработок среднего непальца 150-200 рупий. А бутылка пива в магазине стоит 90-100 рупий. Откуда взяться богатству, если в стране практически нет промышленности! В двухмиллионном Катманду, как нам сказали, только один серьезный завод, кирпичный. Все горожане заняты изготовлением всевозможных сувениров и продажей их туристам. Тысячи магазинчиков предлагают одно и то же: спортивное и альпинистское снаряжение, религиозную атрибутику, одежду из хлопка, шерсти и кожи, изделия из кости, украшения из серебра, золота, полудрагоценных камней. Спрос на товары куда меньше предложения, поэтому все, по нашим расценкам, фантастически дешево.
Босоногий малыш, не больше десяти лет, предлагает купить у него самодельный брелок для ключей. Я отказываюсь, брелок мне не нужен. Но пацан не отстает, показывая на «голодный» живот и пустой карман. Таких «прилипал» полно, отбиться от них невозможно. Они пристают к туристам, увязываются за ними, буквально терроризируя. Дашь одному несколько рупий — сразу окажешься в окружении других попрошаек.
На улицах, забитых туристами, вам могут запросто предложить «травку». Я долго смеялся, когда замурзанный мужичонка неожиданно шепнул на ухо: «Марьиванна», что следовало понимать как марихуана. Порция наркотика стоит 500 рупий (меньше семи долларов). Но стартовую цену любого товара сбивают, как правило, раза в три.
Чтобы окунуться в экзотику, нанял с напарником велорикшу, попросив повозить по старому Катманду. На пересечении узких улочек трехколесная повозка, зажатая мотоциклами и машинами, перекрыла движение. Образовался затор, на разборку которого ушло минут десять. Наш водитель, смуглый, красивый юноша, весь вспотел, выбираясь из пробки. При этом с тревогой смотрел на нас, не пересядем ли в другое «такси». Вместо оговоренных ста рупий мы заплатили парню сто сорок. Пока выбирались из затора, не слышали ни одной оскорбительной реплики, не видели ни одного раздраженного взгляда. Происходило все буднично и спокойно. Может, чем бедней люди, тем они терпимее и добрее?
Сильнейшие впечатления остались от посещения индуистских и буддийских храмов, особенно действующих. Нам, выросшим на другой религиозной традиции, сложно понять, тем более принять, обычаи и нормы этих религий. В храме сожжения усопших Буднатх на берегу священной реки Багмати наблюдали ритуал прощания с покойным, когда тело после смерти кремируется. Европейцев к месту обряда не допускают, разрешая наблюдать за ритуалом с противоположного берега. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных.
Рядом с храмом целый комплекс других индуистских сооружений, вокруг которых множество колоритнейших типажей: йоги, брахманы, калеки, паломники, торговцы ритуальными принадлежностями. В каменной будке сидит старик. На его теле набедренная повязка, на лице — толстый слой белой краски, какие-то украшения. Длинные волосы связаны в толстый узел. Старик не позволяет себя фотографировать, отворачивается, сверкает глазами… Откуда он, что делает в этом склепе?
Храм Бога обезьян, святыня буддистов, стоит на горе. Разноцветный Катманду отсюда как на ладони, в кольце вершин, под лазурной «крышкой» неба. С башни, состоящей из концентрических окружностей, на всех взирает изваяние Будды. Рядом с башней ритуальная атрибутика: вертящиеся молитвенные барабаны, флаги, колокола. Тут же множество людей и всякой живности — собак, голубей, обезьян… Можно на ломаном английском расспросить о ритуалах служителя, но лучше молча посозерцать окружающее, интуитивно проникая в его сложную суть. Чтоб, вернувшись домой и зарывшись в книги, найти ответ на вопрос: что же я видел?
Это была моя вторая поездка в Непал. Первая, в 96-м, когда я прочитал «Аннапурну» Эрцога, диктовалась любовью к горам, желанием увидеть экзотическую страну. И вот мне захотелось еще раз испытать потрясение Востоком. Руководитель нашей группы киевлянка Лариса Герасимова посещала Непал четырнадцать раз, говорит, не надоедает. Потому что не влюбиться в удивительное горное королевство просто нельзя.
Рассматривая монету, полученную на сдачу в непальской лавке, на одной из ее сторон, в центре рельефного орнамента, я обнаружил изображение трезубца. Наш трезубец на их монете! Дома, листая «Мифологический словарь», прочел следующее: «Шива — один из трех верховных богов индуистской мифологии. На многих изображениях в руках он держит трезуб». Так что когда в конце похода мы поднимали тост за «рчдну Непальщину», это было недалеко от истины.