Ведущая ТСН и «1+1 Марафон» Наталья Островская вернулась в телеэфир через полтора месяца после рождения дочери. Ее Агата появилась на свет на втором году полномасштабного вторжения, и Наталья признается, что никогда не переживала так, как сейчас, потому что чувствует сумасшедшую ответственность за жизнь крохи.
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Наталья Островская рассказала о первых эфирах во время большой войны, своей панике и лишних килограммах, которые набрала в период беременности.
— Наталья, вы с первого дня полномасштабного вторжения были в кадре, продолжали работать и информировать зрителей о ситуации в стране. Помню, что на экране вы выглядели очень уверенно. Но что было у вас внутри?
— Тогда мне помогла работа. Возвращаясь с прямых эфиров домой, мое состояние становилось подавленным. Но я понимала, что мне необходимо доносить информацию с холодным умом и не поддаваться эмоциям и панике. Хотя как раз к этому россияне тоже стремились — дестабилизировать украинцев, посеять среди нас панику и растерянность. Я назло им всем тогда одевалась в эфирные костюмы и красилась — чтобы показать, что мы держимся и продолжаем сопротивление, в том числе и информационное.
— Под одним из первых сообщений в социальной сети во время вторжения вы написали, что каждый раз завершаете эфир фразой: «Всегда верьте в себя и в своих близких». Насколько крепкой была ваша вера в тот момент?
— Я была уверена на сто процентов, что все будет хорошо. Не понимала до конца соотношение сил Украины и россии, не понимала, сколько у нас авиации, боеприпасов и сколько у них, насколько у них масштабные планы дойти до Киева и устроить парад российской техники на Крещатике. Тогда я с трудом это понимала, но почему-то внутренне была стопроцентно уверена в том, что это нужно пережить. И моя вера в наших военных была и есть железобетонной.
Читайте также: «Под нашим домом горел российский танк, в стенах куски от снарядов»: ведущая Наталья Островская о жизни во время войны
— К сожалению (или к счастью), человек привыкает ко всему и даже к такому страшному событию, как война. На какой день вторжения вы поняли, что уже как-то привыкли к взрывам и сиренам?
— До появления дочери я спокойнее относилась. С появлением ребенка очень резко реагирую на каждую тревогу. Когда Агата не со мной, всегда думаю, что с ней, переживаю, вдруг будут взрывы, она испугается, а меня нет рядом?! И за это я в какой-то мере виню себя.
Но если такое случается, то держу связь с мужем или мамой, в зависимости от того, кто в этот момент рядом с дочкой. И после отбоя как можно быстрее спешу домой.
— Кто или что помогает вам сейчас держаться, не опускать руки?
— Прежде всего, помогает держаться моя доченька, которая родилась уже на второй год полномасштабного вторжения. Война изменила мои ценности, потому что раньше это всегда была работа, и я с головой находилась в ней. Но в начале большой войны поняла, что в какой-то момент всего этого может не стать, а особенно материального. Мы не знаем, куда нас заведет судьба.
— Вы забеременели уже во время полномасштабного вторжения в 2023 году. Какие были ваши эмоции, когда вы узнали что ждете ребенка? Не было ли страха?
— Тогда не было, а вот сейчас есть страх за дочку. Я всегда говорила, что мой ребенок будет спать в отдельной кровати, а сейчас я не могу себе позволить, чтобы она спала отдельно. Когда за окном взрывы, мне очень страшно за нее. Может быть, это правильно назвать не страхом, а холодным умом. Просто хочется ее максимально обезопасить от этого.
Читайте также: «Россияне должны остаться изгоями. Навсегда»: Алексей Суханов о последствиях большой войны
— Известно, что всего лишь за 3,5 месяца после родов вы похудели на 16 килограммов. Какие методы вы использовали в борьбе с послеродовым весом?
— Это болезненная тема. Я набрала за беременность более 23 килограммов, это много. И для меня это стало стрессовой ситуацией после родов, потому что до того я чувствовала себя абсолютно счастливой, мне нравилось мое отражение в зеркале, и я даже не замечала, как резко набрала вес. Последние полторы недели перед родами даже не взвешивалась, боялась. И у меня наступила, наверное, послеродовая депрессия: не знала, что делать с этим телом, с животом, кожа обвисает, спортом заниматься нельзя, а еще налаживание грудного вскармливания. Понимала, что не хочу появляться в таком виде в телеэфире. Так произошло из-за того, что у меня были определенные представления, будто я рожу и сразу сброшу 20 килограммов.
Это был для меня большой стресс, но я старалась не впадать в панику, а просто дать себе и своему телу время. Чтобы вернуться в форму, я делаю лимфодренажные массажи, занимаюсь йогой, отказалась от мучных изделий (сладкое, к сожалению, ем, потому что я на грудном вскармливании и хочется съесть что-то сладенькое).
— Известно, что месячная выплата на ребенка сейчас составляет 860 гривен. Достаточно ли ее на все необходимые расходы, лекарства, вакцины?
— Спасибо за этот вопрос. 860 грн — это причина и объяснение, почему я работаю. Потому что некоторые меня упрекают, мол, надо сидеть дома с ребенком, а деньги пусть муж зарабатывает. Однако во время войны, когда ты не можешь знать, что будет с тобой, твоими родными завтра-послезавтра, ты можешь рассчитывать только на себя. И если есть возможность контролировать и поддерживать тот этап карьеры, которого ты уже достигла, то это очень хорошо. Поэтому в нашей семье работают и я, и муж.
Читайте также: «Чувствую вину за то, что не в армии»: популярный актер откровенно об изменениях в своей жизни
Материальная поддержка от того, что я сейчас работаю, вкладывается и в ребенка. Потому что памперсы в неделю сейчас стоят минимум 700 грн, а в месяц платят 860 грн! Где брать деньги? Многие мамы мне пишут, что необходимо пересмотреть эту сумму, и я их понимаю и поддерживаю полностью. Я бы, наверное, и не работала и уделяла больше внимания ребенку, но понимаю, что хочу дать ему достойную комфортную жизнь. А вот размер денежного пособия от государства обязательно нужно пересмотреть.
— Вы почти сразу после родов вернулись к работе. Трудно было входить в рабочий режим, учитывая новый график, который внесла маленькая Агата в вашу жизнь?
— Перерыв от работы был полтора месяца. А что касается графика, то я со школы развивала в себе мультизадачность, и это мне сейчас помогает. Сложно было наладить график с кормлением, бессонные ночи с тревогами… Конечно, на работе переживаю, как там ребенок, но когда дочь с отцом несколько часов, то я спокойна.
— Есть ли у вас помощники по дому, няни?
— Только муж и мама. Я благодарна своей маме, она иногда приезжает из Днепропетровской области помочь нам. Мама тоже работает, поэтому пытается подстроиться под мой график. Нянь и домохозяек у меня нет.
— На своей странице вы написали, что люди составляют определенный список дел, которые нужно успеть до 30. У вас тоже есть такой список?
— Я считаю, что нужно просто наслаждаться жизнью. Хотя говорят, для того чтобы достичь определенной цели, нужно все прописать. Я знаю четко, что хотела бы сделать, но не до 30 лет, а в течение жизни. А списки я, к сожалению или к счастью, не составляю.
— Думали о том, что первым сделаете после нашей Победы?
— Поеду в деоккупированные города. Мне так хочется побывать в Мариуполе, Бердянске, Мелитополе… Это такой журналистский интерес побывать там сразу по горячим следам после освобождения, пообщаться с людьми, увидеть, что там делали оккупанты. И в Крым очень хочется уехать. Я помню, во время взрывов мы вели эфир со Святославом Гринчуком, и он сказал: «Не переживай. Еще в Ялте проведем выездную студию». Я єти слова запомнила. И живу с верой в эти слова.
Знаете, мы часто бросаемся в крайности. Сначала ждали скорой победы, потом, понимая, что война надолго, наше эмоциональное состояние стало подавленным. Но сейчас как никогда мы должны собраться и быть едиными. Жизнь продолжается, каждый в своей семье должен продолжать ее и делать все ради украинского будущего.
Ранее в эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» главный режиссер Национальной оперы Украины Анатолий Соловьяненко вспомнил тяжелые дни, прилет, свидетелем которого он стал, и рассказал, как бы на войну отреагировал его отец, знаменитый украинский оперный певец Анатолий Соловьяненко.
Читайте также: «Мне страшно. Очень»: популярная телеведущая об испытаниях и тяжелом дне во время войны