- У нас с мужем своих трое детей, и мы приняли в свою семью еще пятерых, — рассказала «ФАКТАМ» координатор проекта «Окупація очима підлітків» Наталья Лютикова. — Наша семья из Крыма, уехать оттуда мы были вынуждены в незабываемом 2014 году. Сначала новыми членами нашей семьи стали три подростка с оккупированного полуострова. Старший из них впоследствии добровольно пошел в ряды ВСУ, окончил в Великобритании школу сержантов, сейчас защищает харьковское направление. Случилось так, что, в первые месяцы большой войны, мы с мужем взяли в семью еще и двух братьев, которых нам пришлось безотлагательно спасать из оккупированного села на левобережье Херсонщины. Если бы мы хоть немного замешкались, россияне вывезли бы их в россию. Так два года назад эти два мальчика стали частью нашей семьи. Я оформила над ними опеку.
— У братиков, над которыми вы оформили опеку, есть родители? — задаю вопрос Наталье Лютиковой.
- Да, у них есть мама, которая доводится мне троюродной сестрой. В их селе на оккупированном левобережье Херсонщины из-за вопиющего произвола захватчиков многие люди уже в первые месяцы большой войны в буквальном смысле голодали. Дошло до того, что эти мальчики были вынуждены ходить по соседям просить хоть что-нибудь поесть. По телефону мы обсуждали с сестрой, что детей следует отправить ко мне в Киев. Но она была не совсем готова принять такое решение. Вдруг мне позвонил старший из них Илья и плача попросил забрать его с братиком Колей.
Читайте также: «Мы не знаем ни имен, ни возраст»: почему россия отказывается возвращать тысячи похищенных украинских детей
— Почему он плакал? Случилось что-нибудь еще худшее, чем было?
- Оккупанты намеревались вывезти их обоих в россию. Перед этим русские уже забирали детей из этого и соседних сел, а также Геническа на «оздоровление» в Адыгею. Малыши заражались там какой-то болезнью. Но самое ужасное, что одна девочка умерла на следующий день после возвращения с «отдыха». Понятно, что односельчане были шокированы и напуганы. Собственно, трагедия с этой девочкой подтолкнула Илью набрать мой номер.
— Как вам с мужем удалось организовать эвакуацию этих детей?
- Поскольку я уже несколько лет помогаю подросткам и молодежи с оккупированных территорий (в частности, консультирую, как получить украинский паспорт), знаю, к кому из перевозчиков можно обратиться, чтобы свести к минимуму риск для детей. В данном случае ситуацию усложняло то, что несовершеннолетние должны ехать без мамы или кого-то другого взрослого. Однако перевозчик согласился.
— Повез их в Запорожье?
— Нет, кружным путем — через Крым. Дальше — Воронеж, Москва, Литва, Латвия… Мы с мужем встретили мальчиков в Польше. В пути они были более трех суток. Мальчики пошли в ту же киевскую школу, в которой учились мои дети и девочка Даша из Симферополя, которую мы взяли в семью раньше.
— Какие конкретно преступления совершили оккупанты в родном селе этих мальчиков, что там начался голод?
- Россияне все там разворовали. Это село было захвачено ими, возможно, уже в первый день открытого вторжения. Три месяца я не знала, что с троюродной сестрой и ее сыновьями Ильей и Колей, потому что не было связи. В конце мая 2022 года сестра дозвонилась мне, рассказала, что ситуация ужасная. Первое, чем загорелись захватчики, захватив село — бросились массово вывозить зерно. Тот район сельскохозяйственный, выращивается много именно зерновых культур, плюс животноводство. Там был большой свинокомплекс. За первую неделю оккупации россияне вырезали почти все поголовье — из более тысячи животных осталось всего пять.
Читайте также: Стало известно: сколько украинских детей украла россия
Ситуация в селе стремительно ухудшалась. Оккупанты запретили фермерам сеять культуры, имеющие большую высоту, например подсолнечник (возможно, боятся, что там будут прятаться партизаны). Жители стали выезжать. Сестра потеряла работу (больше зарабатывать некому — папы у них нет), денег — не стало.
Также я узнала от сестры, что почти все учителя в ее селе отказались работать на захватчиков, увольнялись с работы. Это был конец учебного года. Мы понимали, что в сентябре детям придется либо ходить в школу, в которую привезут учителей из россии, либо вообще школа будет закрыта. Рассчитывать на онлайн не приходилось, потому что там проблемы с интернетом. Опасность отправки мальчиков в Адыгею стала последним аргументом в пользу того, чтобы отправить братиков в Киев.
— Почему их мама осталась?
— Потому что нужно ухаживать за лежачим дедушкой.
— Как ваши дети отнеслись к тому, что в доме появятся другие дети?
- Это не стало для них чем-то необычным и новым. Ведь я с 2014 года активно занимаюсь волонтерством и благотворительной деятельностью, так что дети понимали, что рано или поздно я приглашу каких-то детей жить с нами. Наши двое старших уже совершеннолетние (одному 27, другому 20 лет) живут отдельно. Наш младший ребенок был очень рад, когда в доме появилась еще одна девочка — Даша из Крыма. Они подружились, им вместе интересно. Даша умный, доброжелательный и нежный ребенок.
Дети привыкли, что у нас в доме постоянно новые люди, рюкзаки, чемоданы, баулы: когда военным из Крыма или Донбасса негде остановиться в Киеве, друзья звонят нам: «Можете взять военного?» Мы не отказываем, потому что дом у нас довольно большой. Фактически у нас своего рода мини-хаб, через который за эти годы прошли многие с оккупированных территорий. Для нашей семьи — это норма. А с Дашей получилось так, что она приехала и осталась.
Когда у нас поселились братики Илья и Коля с оккупированного левобережья Херсонщины, то тоже напряжения не возникло, потому что они хорошие. Вообще нам очень повезло со всеми детьми. Они дружат друг с другом. Я стараюсь выстраивать отношения в семье так, чтобы все мы постоянно между собой общались: у нас стало правилом, что каждый рассказывает, как у него или у нее прошел день. Мы поддерживаем друг друга. Это создает атмосферу единения.
— Они помогают вам по дому?
- Да. Хотя я не люблю нагружать детей домашней работой, однако в своих комнатах убирают, посуду моют за собой. Когда приходит пора собирать урожай в нашем саду, делаем это вместе. Понятно, что иногда им бывает лень что-то делать. Но ведь и взрослые не идеальны (улыбается — Авт.).
— Ваш муж достаточно зарабатывает, что хватало на содержание всех детей?
— Муж зарабатывает (у него компания), и я зарабатываю. Являюсь соучредительницей бренда женской одежды (в свое время поддержала этот проект как финансист) и работаю в благотворительном фонде «Врачи для героев» — помогаю военным с травмами лица.
Читайте также: Как агент КГБ «Михайлов» придумал «русский мир»: с чьих слов вещает путин, когда несет бред об Украине
— Как случилось, что к вашей семье присоединилась Даша из Крыма?
— Она дочь нашей дальней родственницы. Раньше мы с ее мамой тесно не общались, даже не каждый год поздравляли друг друга с днями рождения. Даша приехала к нам четыре года назад из-за того, что в оккупированном Крыму не имела возможности получить качественное образование (в частности, по английскому языку).
— Какие конкретно проблемы в обучении в оккупации?
- В школьной программе, действующей сейчас в Крыму, много времени отведено не наукам, а пропаганде. К тому же детей загоняют в так называемую юнармию (аналог нацистской гитлерюгенд — Авт.). Регулярно проводятся внеклассные уроки для идеологической обработки сознания школьников. В частности, организуются встречи с предателями из так называемых лнр и днр, а сейчас — еще и с ветеранами захватнической войны против Украины. Чему хорошо научили Дашу в школе, так это стрелять из автомата. Девочке такое «образование» очень не нравилось.
Важный фактор, который повлиял на выбор Дарьи: она родилась в свободном украинском Крыму, осознает себя украинкой. Когда ей исполнилось 14 лет, мама согласилась, чтобы дочь получила паспорт гражданки Украины. Мы с моим мужем сказали, что готовы взять девочку в свой дом — чтобы она получила в Киеве базовые школьные знания и, таким образом, имела шанс поступить либо в украинский, либо зарубежный университет. Ведь окончив в оккупированном Крыму школу или даже вуз, перспектив в жизни у нее почти не было бы. Мать согласилась, чтобы Даша переехала к нам.
В школе в Киеве, где требования к ученикам значительно выше, чем в Симферополе, девочка успешно окончила девятый класс. Без протекции поступила в Арт академию современного искусства Сальвадора Дали. Недавно с высоким баллом защитила курсовую, перешла на третий курс.
Читайте также: Дети с Луганщины, которых оккупанты отправили «на отдых» в Тюмень, массово заболели гриппом, один ребенок умер
— Вы говорили, что фактически членами вашей семьи стали еще двое парней из Крыма. Они тоже дети ваших дальних родственников?
— Нет. Мы познакомились с этими ребятами благодаря проекту «Окупація очима підлітків».
— Что он собой представляет?
- Это большая серия из более чем 50 видеоинтервью с молодыми людьми, которые на момент оккупации Крыма и части украинского Донбасса в 2014 году были подростками. Идею проекта предложил учитель истории киевской школы, в которую пошли мои дети, Владислав Штегельский (он, как и мы, вынужденный переселенец, только не из Крыма, а из Донецка). Я взялась за реализацию этого замысла.
Многочисленные интервью показали нам (сейчас буду говорить о Крыме): политические взгляды детей и родителей полностью расходятся. Подавляющая часть крымской молодежи лояльна Украине и понимает, что произошло в 2014-м. Оккупация полуострова стала для них личной трагедией, особенно она ударила по сознанию подростков, потому что в их возрасте восприятие мира очень сильно обострено. А тут произошла вопиющая несправедливость — российская армия силой захватила их украинский Крым! Очень сильную психологическую травму многим детям нанесло предательство крымских учителей: еще вчера они учили любить Украину, вдруг начали восхвалять оккупантов, директора повесили у себя в кабинетах портреты путина. Многие из крымской молодежи не смирились, стремятся получить паспорта граждан Украины. Я помогаю им. Но на этом пути немало препятствий.
Читайте также: Уехали из ужасов оккупации: Украина вернула домой маму с четырьмя детьми и подростка
— Каких именно?
- Чтобы получить украинский паспорт, ребенок должен приехать на территорию, подконтрольную законным властям. Его родители должны подтвердить, что это их ребенок, и дать согласие на то, чтобы он получил паспорт Украины. Для этого они должны либо приехать вместе с ребенком, либо заявить по видеосвязи. Это не отвечает международным правовым нормам. Но до сих пор мне не удалось добиться существенных изменений — добилась лишь определенных улучшений.
— Два мальчика из Крыма, которые влились в вашу семью, стали участниками проекта «Окупація очима підлітків»?
- Да. Когда одному из них исполнилось 14 лет, он начал добиваться при нашей поддержке выдачи ему украинского паспорта. На это ушло 10 месяцев. Ведь родители (они живут в Симферополе) не соглашались с выбором сына. Поэтому он приехал на материковую Украину без них, но с тремя свидетелями (учительницей, другом и еще одним человеком). Но ему отказали, потому что наличие свидетелей тогда ничего не решало — нужно было согласие родителей. Этот парень из оккупированного Симферополя, прекрасно владеющий украинским языком, долгое время не мог добиться оформления украинского паспорта. Наконец ему удалось убедить отца. Но и этого, по закону, оказалось недостаточным — требовалось еще и свидетельство соседей или близких родственников. Где-то полгода ушло у него, чтобы уговорить маму не препятствовать его выбору. В конце концов его семья (мама, отец и неходячая 83-летняя бабушка) за заоблачную цену взяли такси, приехать в Херсонскую область, чтобы ребенок наконец получил паспорт гражданина Украины.
— Это вы рассказали об одном парне из Крыма. Какая история у второго?
— Он старше мальчика из Симферополя, приехал из города Саки. Его мама поддержала желание сына оформить украинский паспорт. Он уехал с оккупированного полуострова, когда уже началась полномасштабная война. Впоследствии, как я уже говорила, пошел добровольцем в ВСУ, окончил в Великобритании сержантские курсы. Сейчас на фронте.
Оба этих парня долгое время жили в нашем доме. Фактически стали членами нашей семьи. Понятно, что они не называют нас с мужем мамой и папой, но отношения у нас и ответственность, как между родителями и детьми.
Ранее «ФАКТЫ» писали об 11-летнем Илье, которому два года назад в окруженном российской армией Мариуполе пришлось вместе с соседкой похоронить возле дома свою маму Наталью. Мальчик рассказал о пережитом конгрессменам США.
Фото предоставила Наталья Лютикова