Запад избегает активного вмешательства в войну россии против Украины, ограничивая ВСУ в использовании своего оружия и поддержке инструкторами. Это делается якобы для того, чтобы избежать расширения войны на территорию Европы. Но журналист Павел Казарин считает, что победа Украины в нынешней войне позволит Западу подготовиться к противостоянию с россией и перевооружиться. Но если Украина проиграет, то это будет иметь катастрофические последствия для Европы. В Facebook Казарин пишет о том, что Запад должен определиться, кто будет воевать их оружием: или Украина, сохраняя для Европы тыловую роль, или они сами, если решат уменьшить поддержку Украины.
«Последние два года Запад отчаянно пытается избежать Третьей мировой.
Ограничивает использование своего оружия для ударов по россии. Даже не пытается сбивать ракеты, которые пролетают над его территорией. Ужасается от идеи отправить инструкторов на украинские полигоны. Раз за разом твердит о необходимости «избежать эскалации».
Во всем происходящем видится попытка удержать войну в двусторонних границах. Удержать в пространстве и географии. Запад отчаянно пытается сохранить себя в той логике, в которой жил последние десятилетия. И нашу войну воспринимает как главное препятствие.
Очень мило, но это не сработает.
История не повторяется — она лишь рифмуется. Но если уж искать в ХХ веке аналогию, которая могла бы подойти Украине, — это предвоенная Чехословакия. С той лишь разницей, что в нашей версии истории Чехословакию не бросили в одиночестве, а наоборот — помогают ей деньгами и оружием. И в этом смысле на дворе некий 1940 год, только Вермахт до сих пор не вторгся в Польшу, не оккупировал Францию, не бомбит британские города — потому что по-прежнему стирает свои военные зубы об армию Чехословакии.
В этом и особенность ситуации. Наши партнеры ведут себя так, словно мы ведем свою собственную войну. Не принимая во внимание, что только наше сопротивление позволяет им по-прежнему находиться в ситуации мира.
Всей своей стабильностью Европа обязана Украине. Это мы выигрываем им время для перевооружения.
Это мы даем им шанс нарастить военные бюджеты. Это наш опыт дает им возможность адаптироваться к современной войне. Европейцам представилась возможность узнать, как выглядит война двух кадровых армий, потому что раньше весь их военный опыт сводился к противостоянию партизанским движениям.
Когда они размышляют о последствиях войны — пугаются российского поражения. Им мерещится в этом угроза ядерного удара. Угроза неконтролируемого распада империи. Второй фронт в странах Балтии и диверсии в центре Европы. Но им не мешало бы спросить себя о том, что будет в случае поражения Украины.
Миллионы беженцев. Концлагеря и репрессии. Десятки новых Мариуполей и сотни новых Буч.
Гуманитарная катастрофа и российские танки у границ Альянса. А главное — убежденность москвы в том, что она сумела выиграть первый акт войны с Североатлантическим альянсом.
Запад может не воспринимать себя стороной конфликта, но гораздо важнее то, что его считает стороной конфликта москва. россия живет в своей собственной логике, и в ее описании реальности она уже два года борется не с независимым государством, а с авангардом враждебной империи. Проигрыш Украины москва расценит лишь как свидетельство чужой слабости. И может решить, что успех надо развивать.
кремль успел попрощаться со старой эпохой — в отличие от наших партнеров. Поэтому Германия отказывает Украине в поставках ракет Taurus. Поэтому США просят не бомбить российскую нефтепереработку. Поэтому Польша призывает ограничить украинский экспорт в Европу. На их фоне Франция, которая обещает отдавать Украине списанную военную технику вместо того, чтобы отправлять ее на металлолом, выглядит образцом решимости.
Но особенность в том, что Украине выпало быть дамбой. Той самой дамбой, принимающей на себя удар стихии. Той, что защищает Европу от глобальной войны. Той самой дамбой, в случае разрушения которой всем остальным придется не заигрывать со своими фермерами, а подбирать им военную форму и отправлять в окопы.
Наша война остается двусторонней и локализованной только потому, что мы еще держимся.
Как только у нас исчезнут для этого ресурсы — война доберется до остальных. У империи нет границ — у нее есть только горизонты. И если российский президент считает идеальным тот мир, в котором он вырос, то можете заглянуть в карты Европы 70-х годов.
Все, в чем мы живем, — это не девиация. Не случайное искажение, не ошибка истории и не прихоть диктатора. Это реальность, которая была уготована всем, но на пути которой выпало оказаться нашей стране. Если мы проиграем, те, кто выживут, всегда смогут произнести сакраментальное «мы предупреждали». Главное, лишь бы было кому.
Не стоит вопрос о том, будет ли европейское оружие воевать. Вопрос в том, кто именно будет им воевать. Может, Украина — и тогда наши соседи смогут сохранить для себя комфортную роль тыла, кошелька и ремонтной мастерской. А может, сама Европа — если ее избиратели «устанут от войны» и решат, что Украина должна обороняться самостоятельно.
Если бы Чехословакию не оставили в одиночестве, судьба Второй мировой могла оказаться под вопросом. А Третья мировая не начинается только потому, что Украина до сих пор воюет".
Материалы, опубликованные в рубрике «Блоги», отображают мнение автора и могут не совпадать с позицией редакции.