Киносценарист, писатель, военнослужащий 5-й отдельной штурмовой Киевской бригады Сергей Дзюба уверен, что даже после нашей Победы нельзя расслабляться. Автор популярных фильмов «Заборонений», «Позивний Бандерас» до начала полномасштабного вторжения не держал в руках оружие, как и многие другие представители творческих профессий, которые пошли защищать Украину. Но война быстро научила бойца с позывным «Бандерас» военному делу, и теперь он младший сержант.
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Сергей Дзюба вспомнил начало большой войны, общение с двумя сыновьями, потерю пальцев и желание и дальше писать.
— Сергей, какие у вас сейчас ощущения, когда большая война длится 1000 дней?
— Для меня и многих, к сожалению, далеко не всех, эта война продолжается с 2014 года. Она началась с оккупации рашистами Крыма и частей Донецкой и Луганской области. По моему мнению, не существует больших или незначительных войн. Это всегда одно и то же — горе, разрушения, погибшие, раненые и тысячи беженцев. Надо отметить, что АТО, а затем ООС до 24 февраля 2022 года были удобными стереотипами для нашего на самом деле все еще колониального общества. Такие стереотипы позволяли населению считать, что в стране гражданская война, «не все так однозначно» и что россияне — братский народ.
С началом полномасштабного вторжения, когда на мирные города и села начали сыпаться с неба «братские» ракеты, этот иллюзорный пузырь лопнул. Сейчас даже ярые русофилы понемногу переходят на украинский. Все, что олицетворяет рашизм, вызывает неприятие и стыд. Не только в Украине, но и во всем мире. И это уже определенная победа, которую невозможно игнорировать. Процесс распада гнилой империи не остановить. Это не может не вдохновлять. Сколько бы ни длилась эта война, уверен, что победа будет за нами.
— Что чаще всего вспоминается за это время?
— Как ни странно, военная жизнь стала для меня как для человека, так и для автора бесценным экзистенциальным опытом. Вспоминается оборона Киева. Как в середине марта наконец попал в Голосеевский ТРО. Первые боевые выезды в Горенку и Мощун. Незабываемые морозные ночи в окопах под постоянными обстрелами. Смелость и упорство побратимов — обычных гражданских мужчин и женщин разного возраста и профессий. У нас в подразделении кого только не было: студенты, строители, торговцы, стоматолог, брокер, кинопродюсер, мультипликатор. Это было неуверенное, стрессовое, ужасное, но очень героическое, романтическое и вдохновляющее время. Особенно когда отбросили врага от Киева. Работаю сейчас над воспоминаниями, которые обещал сделать своим ребятам.
Во-вторых, обучение в Британии. Совсем другая реальность после Украины: в голубом небе гражданские самолеты, мирные ягнята и овцы на пастбищах, опрятные и богатые англичане. Но все наши мысли и действия были направлены на скорейшее возвращение в родную «жести». Нас там называли «британутыми украми». Тем, что их военные обычно осваивали месяцами, мы овладевали почти сразу. И даже учили иностранных инструкторов реалиям современных боевых действий. Мотивация была заоблачной. После непродолжительной подготовки получил младшего сержанта. И, в конце концов, командировку в Донецкую область. Участвовал в боях возле Нью-Йорка, Торецка, Горловки. Запомнился каждый день, шутка, ситуация. Ведь на войне живешь каждой минутой, потому что следующей может не быть. Особенно когда ты не просто солдат, а командир отделения. Ответственность за жизнь бойцов делает тебя еще более внимательным и ответственным.
— Есть что-то, о чем вы сейчас сожалеете?
— Что не рядом с побратимами. Ранение, полученное в Майорском, сделало невозможным дальнейшую службу в штурмовой пехоте. Дальше последовало длительное восстановление. Тоже незабываемый как положительный, так и отрицательный опыт: бюрократия, несовершенное военное и гражданское законодательство. Врачи ВВК, напуганные преступными, с точки зрения медицины и здравого смысла, приказами. Невозможность никуда перевестись из-за профессиональной непригодности тыловых офицеров. Что говорить, когда закон о мобилизации с невероятными потугами и скандалами приняли на третьем году войны. Но мне повезло прикомандироваться к Службе коммуникаций своей родной 5 штурмовой бригады. Снова почувствовал себя полезным. Сейчас, после увольнения в резерв, продолжаю сотрудничать с этой службой на волонтерской основе.
— Что уж не вернется в вашу жизнь никогда?
— Радость от встреч и общения с погибшими побратимами — продюсером Вячеславом «Личем» Лычаком и молодым и талантливым режиссером Даней «Дозором» Денисевичем. У нас были планы на общее кино, но сейчас должен завершать их самостоятельно. И не только с теми, с кем воевал. Это касается и знакомых военных писателей Василия Паламарчука и Максима Петренко. Благо, что их души и творчество остались в книгах. А еще в новой антологии военной литературы «Голоса». Там есть и мой рассказ «Місцевий», из которого мы с моим соавтором Артемием Кирсановым и кинопродюсером Валерией Борщевской планируем сделать кинопроект.
— Было ли у вас ожидание полномасштабного вторжения?
— Конечно. Все военные писатели много лет предвещали — война с рашистами дело времени. Другое дело, что их никто не хотел услышать. Преступные нарративы о «гражданской войне», «надо сшивать страну, а не разъединять» полностью соответствовали рашистской пропаганде. В киношном секторе вообще решили ориентироваться на такие темы, как Афганистан и бурные 90-е. Это же общая история «братских» народов! Еще во время Второй мировой войны Уинстон Черчилль предупреждал: «Если страна между войной и позором выбирает позор, она получит и войну, и позор». Мы, к счастью, благодаря добровольцам позора не получили.
Читайте также: «Видишь врагов — стреляешь. Это просто работа»: актер и военный Олег Иваница о вызовах большой войны
— Каким было ваше 24 февраля?
— Взрывы в четыре ночи. Понимание, что это — война. Быстрый сбор необходимых вещей. Краткий разговор с детьми о том, что все будет хорошо и не надо бояться. Метро, переполненное испуганными людьми, которые прятались от обстрелов. Длинная очередь в военкомат. Отказ, потому что не служил и не имею опыта. Случайная встреча с такими же «ненужными». Киевский ипподром и еще более длинная очередь в надежде получить оружие и попасть в ТРО. Оружия таки не хватило. Дальше дни, недели… Бесконечные очереди за очередями возле разных ТРО. Волонтерство для стариков, которым были необходимы лекарства. Строительство блокпостов и укреплений. И наконец шанс попасть в ТРО, который я не мог не использовать.
— Как вели себя ваши сыновья?
— Дети, конечно, испугались. Я объяснял, что мы непременно победим. Они мужчины (старшему Назару было 15, младшему Илье — 9), поэтому должны быть сильными и во всем слушаться и помогать маме, бабушке и дедушке.
— Во время боев вы потеряли пальцы на правой руке. Можете об этом вспоминать?
— Почему бы не вспомнить? Это же опыт, который может быть полезен другим военнослужащим. А еще мой пост с описанием этой ситуации, которая произошла в Майорском в конце сентября 2022 года, помог быстро собрать средства на автомобиль для побратимов из моего взвода:
«На нуле» это может произойти в любой момент в любом месте. Темнота в глазах. Раскаленные огненные слои один за другим взрываются в голове, пытаясь оторвать ее от шеи. Неужели конец? Через мгновение возвращаюсь к сознанию. Яркий свет и дикая вонь дыма, пыли и обожженной плоти. Крыша железобетонного укрытия, казавшаяся надежной, снесена полностью. Обломки конструкции посекли конечности со всех сторон. На правой кисти нет нескольких пальцев. Но я жив и в сознании. Ко мне спешат ребята. Накладывают жгуты, бинтуют, извиняясь, мол, медики из них не очень. «Вы лучшие в мире! — благодарно отвечаю, и вскакиваю. — А где Мирон? Он был рядом, чуть выше по лестнице…» Кто-то бросается искать. Меня вытаскивают из подвала. Помогаю им как могу, ступая на раненые ноги, потому что обстрел продолжается.
В любой момент может прилететь еще. Слышен грохот мотора. «Скорые» сюда не ездят. Это наша старая батальонная «четверка» — одна из немногих оставшихся на ходу эвакуационных машин. Меня пакуют и мчат в больницу. «Не волнуйся, „Бандерас“! Напишешь еще много фильмов и книг. И о нас вспомнишь». Обязательно вспомню, братики! О каждом герое. Других здесь нет. Пальцы — это фигня, главное, что голова цела. «Четверка» тормозит у больницы и ломается окончательно. Повезло. Мирона найдут и привезут позже, но… «двухсотым».
— Это правая рука — ваш «инструмент». О чем тогда думали?
— Пальцы — это мелочь. Уже в госпитале понял, что все тело было ранено — обе руки, обе ноги и голова. Спасли шлем и «броник». И то каким-то удивительным образом. В первую очередь подумал, уцелели ли мои бойцы? Боли не испытывал, видимо, из-за шока.
Сейчас у меня уже протез. Но пользуюсь им нечасто. Он косметический, а я не собираюсь скрывать свое ранение.
— Насколько наше общество приспособлено для людей с тяжелыми травмами?
— В моральном плане обществу нужно быть адекватным ситуации в стране. Раненые и инвалиды, вернувшиеся с передовой к условно мирной жизни, постоянно сталкиваются с гиперопекой. На самом деле они хотят только вернуться к нормальной жизни. Им нужно дать возможность чувствовать себя полноценным человеком.
— Случались моменты, когда вы считали, что больше не сможете писать?
— Даже мысли такой не возникало. Благодаря современным технологиям писать можно, имея только голос.
— Снится ли вам война?
— Война продолжается. Мы видим ее каждый день. Кому-то может сниться попадание ракет в собственный дом. Мне снятся воспоминания с передовой. Побратимы. Живые и погибшие. Постоянно.
Читайте также: «Уклонистом, чтобы потом всю жизнь дрожать, быть не хочу»: звезда детектива о вызовах во время большой войны
— Как вел бы себя сегодня ваш Бандерас?
— Воевал в контрразведке. Обезвреживал диверсантов. Или, если бы туда не взяли из-за его принципиальности, то пошел бы в ТРО. Сражался бы бок о бок с побратимами. Только на более профессиональном, чем я, уровне. Я пишу продолжение истории Бандераса. Она будет о полномасштабном вторжении. О диверсантах внутри украинского государства, насколько изменилось отношение людей к россии. Планируем детектив на основе моих жизненных наблюдений на передовой.
— Чему научила вас большая война?
— Что она может случиться в любой момент. Непосредственно там, где ты живешь. Поэтому нужно готовиться самому и воспитывать следующее поколение здоровым, сильным и патриотическим. Даже когда кажется, что стране ничего не угрожает. «Хочешь мира, готовься к войне» — слова, пропитанные кровью.
— Каким будет ваш День победы Украины?
— Я точно знаю, что Победа — это не один день, а постоянный непрерывный процесс. Завершению боевых действий, безусловно, порадуюсь. Конечно, если это не будет капитуляция и отказ от утраченных территорий. Но нельзя терять инициативу в строительстве государства, которое сейчас политически, экономически и культурно находится в ужасном состоянии. Ни в коем случае не расслабляться. Потому что празднование однодневной Победы очень быстро превратится в поражение.
Ранее легендарный диктор и ведущая программ отечественного телевидения Татьяна Цимбал рассказала о первых днях российской агрессии и пустом Киеве, о единении и вере в победу, о временной эвакуации в Канаду и возвращении домой. А еще — о своей канадской семье, которая постоянно помогает Украине с первых дней войны.
Читайте также: «Иногда приходится лгать родным»: актер и сержант взвода Сергей Лефор об испытаниях во время войны
Материал создан при участии CFI, Agence française de développement médias, как часть Hub Bucharest Project при поддержке Министерства иностранных дел Франции.