- Едва ли не каждый день спрашиваю себя, почему от российских пуль погиб мой внук Саша, а не я, хотя мы с ним сидели в автомобиле рядом? — сказала в интервью «ФАКТАМ» Лилия Колесникова из Гостомеля Киевской области. — Я уже прожила жизнь — мне 60 лет. А Саше было всего 18. Я часто плачу о нем. Его мама (моя старшая дочь Светлана) говорит, что хочет к нему. Его убили на второй день большой войны, когда я везла его на автомобиле по Гостомелю ко мне домой. После освобождения Киевской области по видеокамерам удалось установить, что в тот страшный день на том участке дороги оккупанты убили 12 гражданских, ехавших на автомобилях. Выжили только два человека: женщина-врач и я. Меня тогда ранило, причем очень сильно.
Сейчас в суде Ирпеня рассматривается уголовное дело по иску Лилии Колесниковой и одного гражданина Германии к группе бойцов Росгвардии за совершение военных преступлений в Гостомеле.
- Мой внук Саша окончил школу с золотой медалью, а музыкальную — с красным дипломом, — продолжает Лилия Колесникова. — Очень хорошо играл на фортепиано. Любил учиться. На праздники просил дарить ему книги. Он без протекции поступил в медицинский университет на бюджет (на экзаменах получил столько баллов, что мог поступить фактически в любой вуз). Получал повышенную стипендию.
.jpg)
— Как случилось, что 25 февраля 2022 года вы с внуком оказались на том смертельном участке дороги в Гостомеле?
- Начну, наверное, с того, что незадолго до полномасштабного вторжения в моего мужа Валерия после перенесенного коронавируса произошел обширный инсульт. Состояние у мужа было очень тяжелое. Он лежал в Киевской областной больнице. В тот день, когда началась большая война, врач сказал, что придется всех выписать.
Здесь следует сказать, что мой Валерий высокий — 1,9 метра роста, весит около 120 килограммов. А у меня габариты чуть ли не половину от его. И все же в первый день большой войны я смогла привезти его в наш дом в Гостомеле. На следующий день (25 февраля 2022-го) моя старшая дочь Светлана со своим 18-летним сыном Сашей и гражданским мужем выехали из Киева к нам — чтобы помогать ухаживать за отцом и быть всем вместе.
— Я так понимаю, русские изверги убили Сашу именно в тот день. Как он тогда оказался в вашей машине, если ехал из Киева к вам в другом авто с мамой и отчимом?
- Объясню. Я отправилась на своем автомобиле их встретить. И тут оказалось, что мост через реку Ирпень разбомблен. Но еще можно было перейти под ним пешком. Я перебралась на противоположный берег реки и вернулась обратно вместе с Сашей. А Светлане пройти там было не по силам, поэтому она со своим гражданским мужем поехала в объезд через село Стоянка (Бучанский район).
— Почему Светлане было не под силу пройти через пусть и разрушенный, но все же проходной мост?
- Дело в том, что Светлана инвалид. У нее редкая болезнь — дистрофия мышц. Она еще немного может ходить, но вот самостоятельно встать, сесть — нет. Эта аномалия возникла у нее, когда рожала Сашу. Роды были тяжелые — дочь пережила клиническую смерть. Как объяснили врачи, тогда «выпал» ген, отвечающий за мышечную систему.
С тех пор недуг постепенно прогрессировал. К сожалению, пока эффективного лечения от него нет. Однако дочь каждый год проходила курс терапии. Эти усилия не принесли результата: сначала произошла атрофия мышц на одной ноге, впоследствии — на другой. Стало сложно подниматься по лестнице. Дальше процесс перекинулся на руки… К моменту начала полномасштабного вторжения Светлана могла самостоятельно разве что дойти до туалета. Саша ухаживал за мамой.
Важно сказать, что в медицинский университет он поступил, чтобы стать нейрохирургом и создать лекарство, с помощью которого вылечить маму.
— Понятно. Светлана со своим гражданским мужем поехала в объезд, а вы с внуком — направились к вам домой?
— Именно так. Я спешила: потому что, когда выезжала из дома, думала, что оставляю своего парализованного мужа минут на 20, а получилось — намного дольше.
По дороге нам с Сашей попадались гражданские машины, сожженные россиянами. Боялась, что и нас сейчас уничтожат: выстрелят из гранатомета и на том все. Мы проехали, как мне казалось, самый опасный участок пути — то есть минули первый супермаркет и парк «Счастливый». Вдруг я услышала, что у внука выпал из рук телефон. Через мгновение до того на улице раздалось — пах, пах!
— Это были выстрелы?
- Как потом выяснилось, выстрелы снайпера. В свидетельстве о смерти написано, что Саша погиб мгновенно. Тот проклятый снайпер попал ему в лоб и в глаз. Я уже сказала вам, что повернулась к Саше, услышав звук падения его телефона. Как вдруг потеряла сознание, потому что меня ранило.
— Вы помните, как остановили машину?
— Машина такая, что, когда я отпустила педаль, она сама остановилась.
— Сколько времени вы были без сознания?
- Не знаю. Когда пришла в себя, Саша оставался на пассажирском сиденье рядом со мной пристегнутый ремнем безопасности. Его голова свисала на бок. Но я тогда еще не поняла, что он мертв. Кричала и плакала, потому что была в шоковом состоянии.
Потом меня спрашивали, из чего по вам стреляли. Откуда я знаю? Слышала взрывы с разных сторон, автоматные очереди.
— Куда вас ранили?
- Это были множественные раны — в меня попало много осколков. Я не могла пошевелить правой рукой, потому что осколок влетел в плечо. Рука совсем не работала.
— Вы тогда смогли добраться до больницы?
- Да. Когда пришла в себя, второй раз повернуться к Саше не могла. Левой рукой завела двигатель и поехала. В конце парка автомобиль подскочил на «лежачем полицейском». Меня так подбросило, что едва снова не провалилось в беспамятство. Не могла удержаться, чтобы не плакать и не кричать. И все это под «аккомпанемент» взрывов и свист пуль.
Как-то доехала до третьего супермаркета. Почувствовала, что стала плохо видеть, и остановила машину. Открыла дверцу. Поблизости были люди. Они вызвали «скорую». Еще до того, как она приехала, из местной амбулатории пришла медсестра, остановила мне кровь, фонтаном бившую из артерии. Вскоре примчалась «скорая». Меня доставили в больницу в Бучу.
Читайте также: «Нам сказали падать, если услышим свист снаряда. Падали мы раз 20»: три истории вырвавшихся из ада под Киевом
— Саша остался в машине?
- Да. Я просила врача «скорой», чтобы забрала в больницу внука, а не меня. Она покачала головой — мол, ему уже не поможешь. Сказала, что за ним приедет другая машина.
Когда я была уже в больнице, мне позвонила Светлана. Спрашивает, где Саша. Говорю, не знаю. Она с мужем принялась его искать.
— Им удалось найти тело вашего внука?
- Да. Ко мне в больницу пришел парень, который был возле машины, когда меня забирала «скорая». Сказал: «Если у вас есть родственники, то позвоните им и скажите, что убитого парня из вашей машины люди фотографируют и распространяют эти фото в соцсетях». Я позвонила по телефону Светлане. Она рассказала, что обзвонила все местные больницы и морги. Оказалось, что тело Саши никуда не привезли. Потому что в то время российские оккупанты расстреляли одну из «скорых», поэтому врачи были вынуждены прекратить выезды. Саша остался в моей машине.
— Тот парень, который пришел в больницу, вас знал?
— Нет. Но разыскал меня. Ведь в Буче только одна больница. Того парня зовут Кирилл.
— Ваша старшая дочь смогла забрать тело сына?
- Да, смогла. Но в морге в Буче отказались его принять, сказали везти в поселок Макаров. Но Макаровский морг не принимал. А уже стемнело. Вдруг Светлана увидела украинских военных. Подошла к ним, упала на колени, рассказала, что ее ребенка убили, тело в морг не принимают, потому что нет справки о смерти. Военные пошли со Светланой в полицию. Там выписали справку, и только тогда удалось решить вопрос.
Удалось договориться похоронить Сашу в селе Белогородка. Светлана с гражданским мужем смогли привезти туда Сашу на следующий день где-то в полшестого вечера. Причем по дороге их обстреляли российские солдаты. Сашу опустили в яму гражданский муж дочери, директор кладбища и батюшка. Так хоронили моего внука.
Я до сих пор ежедневно вижу очень тяжелый сон: снится, как дочь ищет Сашу, потом везет его, чтобы похоронить, а в нее стреляют российские солдаты. Время для нас разделилось до войны и — после. Живем прошлым, семьи нет — руины.
Читайте также: Оккупанты открыли огонь по эвакуационным автобусам из Мариуполя, среди раненых — дети
— Вы в это время лежали в больнице Бучи. В тех условиях врачи смогли оказать необходимую помощь?
- Они сделали все, что было тогда в их силах. Здесь следует сказать, что четырехэтажная больница в Буче старенькая. При обстреле мне казалось, что ее поднимает в воздух и бросает на место. Метрах в 200 от больницы находился недостроенный дом. Россияне словно сумасшедшие били по нему три дня — возможно, им показалось, что там скрывается наводчик. В больнице не было ни воды, ни света. Не было и хлеба.
Однажды к нам ворвались оккупанты, шныряли по палатам, ища раненых украинских солдат, спрашивали, нет ли среди пациентов граждан россии. Я тогда так устала от всего этого ужаса, что меня охватило безразличие — думала, если убьют, то пусть так и будет.
Из больницы я уехала то ли 13, то ли 14 марта (точно уже не помню). Добралась до Белогородки. Младшая дочь Елена приехала туда, чтобы забрать меня к себе. Старшая Светлана к тому времени уже вернулась в Киев. И я поехала к ней, потому что она больше нуждалась в моей помощи.
— Ваш муж Валерий оставался в Гостомеле?
- Да, остался сам, не имея даже памперсов. Было такое, что упал с кровати и не мог самостоятельно встать. Мои дети позвонили соседям, попросили помочь ему. Соседи выбили дверь, стали ухаживать за моим мужем. Больше всего ему помогал сосед Олег. Очень ему благодарна.
Тогда недалеко от нашего дома разместились российские военные. Они выгнали Валеру из дома, поселились у нас. В один из дней россияне сказали и другим местным, чтобы уходили — мол, автобус «Красного креста» доставит гражданских в беларусь. Фактически людей просто выбрасывали из их домов. Кроме этого, солдаты заходили их в дом и грабили.
— Я так понимаю, Валерий не мог самостоятельно дойти до автобуса «Красного креста». Соседи забрали его с собой?
- Да. Они положили моего мужа на садовую тележку и повезли к месту, куда должен был приехать автобус. Они добрались в лесу до места, где с одной стороны стояли украинские войска, с другой — вражеские. В это время начался бой. Соседи попадали в грязь, вымокли, очень замерзли. Им пришлось возвращаться. Несмотря на то, что им было очень и очень тяжело, моего Валерия они не бросили.
— Ваш муж пережил оккупацию Гостомеля?
- К счастью, остался жив. Мы забрали его в Киев шестого апреля.
После освобождения Киевской области ко мне пришли из прокуратуры — следователи хотели убедиться, что я жива. Они подозревали, что оккупанты убили меня и бросили в братскую могилу вместе со многими убитыми ими местными. Тогда прокуратура и возбудила уголовное дело по факту убийства Саши и моего ранения. А уже после того я узнала, что адвокат Юрий Билоус по заявлениям потерпевших бесплатно берется за то, чтобы добиться в суде наказания российских военных преступников. Поэтому я обратилась к нему, и сейчас в Ирпене рассматривается дело против извергов, убивших моего внука.
Читайте также: Мать умерла, а ребенок поседел от ужаса: в Мариуполе нелюди путина несколько дней насиловали женщину на глазах у 6-летнего сына
- В рамках судебных процессов в Ирпене и в Германии мы заявим требование о наказании виновных, возмещении морального ущерба за убийство внука Лилии Васильевны Колесниковой и вреда, причиненного ее здоровью, — рассказал «ФАКТАМ» адвокат Юрий Билоус.
— Я правильно понял, что это дело рассматривается не только судом в Ирпене, но и в ФРГ?
- Да. Объясню почему. По этому делу несколько пострадавших. В том числе гражданин Германии. Получилось так, что в начале полномасштабного вторжения он находился в Гостомеле. Этот человек, к счастью, не погиб, но был ранен. Я общался с ним в прошлом году.
Немецкая прокуратура обратилась к украинской по этому делу и таким образом получила соответствующие документы. Зачем? Я считаю, для того чтобы инициировать определенные юридические процедуры, которые могут стать основой для начала рассмотрения судом Федеративной республики Германии.
Следует понимать, что Германия (и другие страны) имеет право судить граждан россии за военные преступления. Это называется универсальная юрисдикция. Она применяется в отношении военных преступлений, потому что они являются международными. Так что каждая страна имеет право судить их даже в случаях, когда потерпевшие не являются ее гражданами, военные преступления совершены не на ее территории. Есть соответствующий пример: в Финляндии приговорили к пожизненному заключению россиянина Воислава Тордена за четыре военных преступления, которые он совершил в Украине.
В случае убийств гражданских на дороге в Гостомеле немецкая судебная система имеет еще больше оснований заняться этим делом, ведь один из потерпевших — гражданин ФРГ. Но правосудие не должно быть эксклюзивным только по отношению к этому человеку. Ведь кроме него от российских военнослужащих пострадали и другие люди — граждане Украины. Суд ФРГ должен рассматривать военные преступления, совершенные и против них. Надеюсь, что примем участие в судебном процессе в Германии.
— Удалось установить личность убийцы внука Лидии Васильевны?
— Лица, причастные к этому преступлению, установлены. Важно понимать, что суд не может рассматривать дело, если неизвестно, кому конкретно предъявить обвинение.
— Можете назвать фамилии подсудимых?
- Это сотрудники ОМОН Росгвардии: Вейкколайнен Сергей Валерьевич, Гадалов Никита Сергеевич, Казейчев Сергей Викторович, Малахасев Алексей Сергеевич, Потопальский Олег Васильевич.
К сожалению, судебный процесс над ними в Ирпене затормозился из-за процедурных моментов, связанных с потерпевшим гражданином Германии. Он вправе быть вызван на судебное заседание, ознакомиться с повесткой и обвинительным актом. Для этого приходится привлекать переводчика. В настоящее время осуществляется перевод документов судебного дела на немецкий язык, которые будут переданы в Германию. Все это занимает много времени — уже практически год процесс не движется. Между тем, как нам стало известно, ФРГ обращалась в Украину для получения материалов этого дела. Если в Германии начнется судебный процесс без привлечения потерпевших украинских граждан, это будет несправедливо.
— Вы обращались по этому поводу в прокуратуру Германии?
— Да, обратился письменно на немецкий язык в Посольство ФРГ в Украине, в Генеральную прокуратуру ФРГ, в Федеральное управление криминальной полиции и Министерство юстиции Германии. Прошло уже больше месяца. К сожалению, ответа до сих пор не получил.
Ранее «ФАКТЫ» писали о жутких подробностях преступления русских на Херсонщине: «Татьяну показательно повесили возле суда за фразу «Скадовск — это Украина».
На фото в заголовке Лилия Васильевна с внуком Сашей
Фото предоставлено Лилией Колесниковой
